04 (1/1)

Порой мне казалось?— не в первый и точно не в последний раз, и уж тем более именно в этот момент,?— что всё вокруг затянутая трагедия, которая всем своим видом и наполненностью пытается завуалировать себя под комедию, от действия которой хочется спрятаться в самый дальний клубящийся чернотой угол, лишь бы только оставили в покое.Дорогая, ты повторяешься.И ведь точно?— повторяюсь… Всё вокруг?— повторяется… Словно не может подобрать нужную дробь и порох, чтобы выстрелить в цель для окончания этого ужаса. Руки непроизвольно задрожали. А вдруг однажды и вправду всё сойдётся как надо и меня не станет! Я задохнулась и попыталась зацепиться за щеколду на окне, постоянно соскальзывая. Стоящий рядом Аполлон, тихо переговаривавшийся с братом, перехватил мои ладони, складывая одну на другую, начиная взволнованно поглаживать, лично отворяя окно, аккуратно подталкивая к нужной прохладе, выглядывая из него вместе со мной. После всего случившегося и всех мыслей?— меня очень сильно мутило. —?Это уже даже не смешно…Это НИКОГДА не было смешным. —?Это и не было забавой, никогда,?— блондин, будто бы уловив поток моих размышлений, ответил на реплику брата, не оборачиваясь в его сторону. В конце коридора послышался стук каблуков?— Тот ускоренно приближался к нам. Слухи об очередном чудовищном инциденте пролетали по Академии так же быстро, как взъерепенившийся разъярённый Владыка, что меньше чем через половину часа приказал собраться всей группой?— перед этим в лавке, в которую, как я догадывалась по его виду, он бежал, в свойственной несдержанной и уничижительной манере набрасываясь только на Юи, как на главную, просто из-за того, что я всё ещё пребывала где-то в прострации,?— около личного кабинета, сейчас позвякивая ключами дабы впустить ?сборище идиотов? внутрь. С неохотой отступив от окна, я перехватила шуршащий пакет удобнее: никто из группы за прошедшие минуты так и не посмел отойди куда-то более чем метров на пять от места происшествия?— хотя кто-то из них тихо утверждал, что лучше было бы отнести вещи в общежитие,?— и потому приобретённая одежда, запакованная и порой несколько большая, вызывала чувство лишнего, мешающего серьёзному разговору. Грек, уступивший кресло и севший рядом на подлокотник, нервно водил пальцем по серой штанине, находясь в каком-то зыбучем пространстве полного внимания, осознания и одновременно размышления всего того, что говорил Учитель. Я тихо улыбнулась и решила отвлечься от мгновенно посетивших?— и совершенно излишних сейчас?— глупых мыслей о нём, обводя комнату взглядом, почему-то останавливаясь на Гадесе. Он стоял ближе всех к двери, терзая губы, странно хмурясь на какие-то слова Тота. Это был очень странный человек, жуткий в своём восприятии. Я не могла сказать, что он не был красив, напротив?— в его чертах преобладала аристократическая вальяжность, но подавляющая аура отчуждения и какой-то обречённости отталкивала слишком явно, хотя Юи?— и откуда в ней бралось столько сил, чтобы подойти к нему? —?прилагала всё упорство, чтобы развеять малую часть его одиночества, вовлекая в различные мероприятия. Он всегда морщил нос, почти отказывался, но под напором Аполлона соглашался, обязательно находясь где-то поодаль, предпочитая не надоедать остальным, ожидая, что и к нему проявят такое же отношение. Меня же хватало на минут десять и то?— с перерывами. Почему-то именно около него непосильное чувство страшной неизбежности и паники удваивалось, мне хотелось бежать и именно поэтому я каждый раз виновато и умоляюще глядела на своего друга, чтобы поскорее уйти.Ты не стремишься понять себя и своё поведение.Почему твоя реакция именно такая? Может, у вас есть некая связь? —?Ещё раз спрашиваю: кто последний видел вашего дружка-поганца?! —?моргнув, я замечаю, как Аидонеус смотрит в ответ, приподнимая бровь. Меня передёргивает, потому мужчина тут же отворачивается. Господи, я не хочу, чтобы нас действительно связывало что-либо. На сердце становится тошно от себя же. —?Я не углядел… Не пожелал обратить нужного внимания… —?Бальдр, сидящий между японкой и Тором, съёжился и вцепился в волосы, явно оттягивая их, утыкаясь локтями в колени, всем своим видом выражая безысходность и невыносимое ощущение самоличного порицания. —?Не захотел… —?Тор положил руку ему на спину, склоняясь и начиная что-то нашёптывать, отчего Хрингхорни лишь отрицательно взмахивал головой. —?Идиоты… —?Тот скрипнул зубами, вставая из-за стола и подходя к одному из шкафов, начиная искать нужные ему документы в многочисленных папках. Кабинет погрузился в недолгое молчание и тихие всхлипы: пепельный скандинав пытался удержать чувства внутри души. —?Это,?— указал Преподаватель на лист,?— рекомендации подписанные Директором, их выполнение?— обязательно,?— мужчина вернулся к столу, присаживаясь на край и скрещивая руки: рубашка?— которую он носил расстёгнутой на несколько пуговиц,?— распахнулась больше, являя продолжение украшения?— я считала, что это обычный плоский обруч,?— массивную золотую змею, блеснувшую в свете ламп. В ушах неестественно загудело*, меня будто на пару секунд оглушило и не в силах выдержать этого, я откинулась на спинку, зажмуриваясь и начиная массировать виски, думая, что вновь проявляются последствия всего пережитого. —?Господин Тот,?— я приоткрыла глаз, первый раз слыша, как кто-либо обращается к нему именно в таком тоне, помня, как Дионис упоминал, что иногда: ?…в большинстве случаев, как говорится, чтобы подлизаться…?, мужчина получал в свой адрес это ?завышенное уважение?. —?Я не понимаю, что именно требуется от нас,?— девушка пристыжённо взмахнула ресницами, Учитель отчитал её, потому что никогда не любил, чтобы его перебивали или влезали, когда это не требовалось, то есть, по его мнению, всегда. —?Это список особо неуспевающих группы, который нужно поделить на две равные части вам самим,?— он поочерёдно посмотрел на нас,?— чтобы следить за этими оболтусами и предотвращать подобное, а так же неуспеваемость,?— погодите, он перекладывает ответственность на наши плечи?

—?Но каким образом… —?Кусанаги, ты умеешь слушать?! Точно таким же, как и всегда,?— Владыка разозлился, решая не объяснять нам что-либо вовсе. Я недовольно цыкнула. И вправду, нельзя было помолчать??— Клубы должны помочь в этом. Надеюсь, всё готово? —?Почти, в некоторых помещениях всё ещё не хватает нужной мебели… —?девушка прошептала это на грани слышимости, красная, мнущая свою юбку. —?Сообщите о том, как всё привезут и установят. В ближайшие недели по планам?— фестиваль клубов,?— я отвернулась, пропуская мимо ушей диалог этих двоих. Точно, Кусанаги упоминала, что мы должны подготовить стенды и много чего ещё, чтобы желающие могли узнать о кружках?— или клубах, какая разница? —?больше, а после записаться в них. Боже… Я как будто в школе какой-то, а не в Академии… Агана Белеа дёрнул меня за руку, вырывая из раздумий о возможном оформлении того или иного плаката, кивая в сторону выхода. Внеплановое собрание окончилось.**** Навалившись на подоконник, я шокировано уставилась на парня напротив, некрасиво приоткрыв рот от удивления и злости, быстро одёргивая ворот домашней рубахи, что распахнулся из-за наклона и резкости действий?— уже давно была пора ложиться спать. —?Тоцука, прошу, скажи, что ты не серьёзно! —?меня наполнили гнев, что он вообще пришёл ко мне с такой просьбой, и волнение, что нас могут увидеть, но я не могла даже хоть сколько-нибудь повысить голос?— стрелки на циферблате почти коснулись двенадцати ночи. Облизнув пересохшие губы, я ожидала хоть какого-то оправдания, которого всё не было. —?Тот всё равно… —?тут же зашипев, припомнила, что комендантский час наступил почти три часа назад. —?Всё равно приказал следить за нами! —?он перешёл на шёпот, что в его манере звучал ещё более грубо, чем привычные восклики. Мне пришлось недовольно согласиться, ведь Владыка и вправду поступил довольно хитро, сплавив всю ответственность на студсовет. Как только угораздило попасть именно в мою половину? Не понимаю, почему Юи вообще решила вписать его именно к нам, а не того же… —?Такеру, у меня только один вопрос. Где ты был всё это время? Не отворачивайся, когда тебя спрашивают! —?а с другой стороны, Кусанаги забрала к себе более проблемных скандинавов, с большей половиной которых я бы точно не справилась… Может и не такая плохая идея?— поделить японцев поровну? Да и если уж сравнивать, то с не появляющимся Локи проблем намного больше, чем с безответственным полуночным ежом. —?Почему ты вообще,?— я замялась, путаясь. —?Почему ты убегал всё это время, хотя я явно шла на контакт с тобой и пыталась поймать, чтобы помочь заранее, а не в последний момент?! —?и ведь придётся разгребать его долги, чтобы не было более худших последствий. —?Не твоё дело, где я был! —?я вновь шикнула, несколько раз быстро прикладывая палец к сжатым губам. —?Я не виноват, что Сорняк запихала меня именно к тебе! —?А я не виновата, что твоя лень растянулась на две недели. Какого вообще чёрта ты пришёл именно сейчас, требуя, чтобы тебе написали эссе по ?Мировой литературе??! —?я почувствовала, что начала краснеть?— так горели мои щёки, не находя точных слов?— да и не имея возможности из-за времени,?— на описание всего негатива, что испытывала к японцу все эти несколько дней, когда он не пожелал ответить на моё: ?Такеру, давай встретимся в библиотеке?— в пятницу сдавать работу?. —?Дионис сказал… —?Что он сказал? Что я всем написала? —?в нетерпении перебила, видя, как парень неуверенно кивает. —?А ты, болван, поверил! Тоцука, подними наконец-то на меня свои прекрасные глаза,?— он покраснел до корней волос?— это было видно под подающим светом фонарей, да я и сама не ожидала такой фривольности в своей речи,?— но последовал моим словам,?— и ответь: я похожа на человека, который не знает, куда деть свободное время и потому тратит его на три чужие работы? —?дождавшись отрицания, продолжила:?— Вот ты и нашёл прореху в словах Тирсоса. И, между прочим, если затрагивать его, то, не смотря на то, что он?— распоследний лентяй, Дионис подготовил материал ещё в первые дни, просто откладывая?— точно так же как ты! Откуда у вас вообще в голове такие ?гениальные? идеи берутся?! —?написание на последний момент! —?я фыркнула, сдувая спавшую на лицо прядь.- У него хотя бы есть оправдание?— виноград, а у тебя? —?Какая вообще разница?! Тебе ли не плевать? —?юноша убрал руки в карманы, немного горбясь. —?Тренировался с Юи? —?он насупился, давая понять, что я угадала. —?Тогда почему твоя соотечественница не поинтересовалась о твоих продвижениях? Или у нас теперь чёткое деление и Кусанаги не касаются дела не её ?подопечных?? —?мне стало обидно от такого предположения, потому что только сегодня?— хоть и случайно?— я помогала Тору в поиске материала для вывода в эссе, просто лишь из-за того, что посчитала?— успеваемость нужно поднимать всеми силами. —?Почему ты замолчал? Нечего… —?Потому что невозможно перекричать ночной хор квакающих лягушек! —?он перебил, зля меня ещё больше. —?Я тебе сейчас! —?неверно замахнувшись?— ничему жизнь не учит! Падала же уже с подоконника! —?моё тело резко начало сползать на улицу из-за чего я в испуге схватилась за разъезжающиеся сворки?— они открывались наружу?— их всех сил удерживаясь, одновременно глядя на то, что вместо помощи Такеру отскочил на остатки зелени в клумбе. Ещё один Аполлон на мою голову! —?Боже, не мни их! И так почти ничего не осталось, а тут ещё и ты! —?смотря на то, как он стаптывает последние зелёные растения, я готова была пустить скупые слёзы отчаяния от всего вместе взятого. Меньше, чем через минуту, когда мои ноги оказались на твёрдой поверхности, я насела на него вновь, выпытывая, почему ему не помогает его же брат. —?Ну… —?продолжая находиться в отдалении, японец проговорил на грани слышимости, скрывая всеми силами стыд:?— Я не хочу мелким шрифтом, да на двадцать страниц… —?мой рот разомкнулся и ахнул?— порог максимума стоял в семь листов. —?Иди объясни ему это… И заодно всем его аргументам,?— парень замолчал, повисла пауза. —?Так ты мне поможешь? —?насупившись, отдёргивая шторы, я кивнула головой во внутрь комнаты, отходя от окна, придерживая ткань, чтобы он не сорвал её, поминая Агана Белеа?— наверное, он сейчас икает,?— за то, что вообще надоумил и меня пользоваться окнами вместо дверей. —?Залезай, бестолочь. —?В смысле? —?Такеру неверяще уставился, так сильно раскрыв глаза, что я невольно сравнила его с перепуганной рыбой. —?В прямом. Я не собираюсь писать за тебя работу. —?Но в женский корпус нельзя посторонним! А если кто-то… —?понимая, что он всеми силами пытается ухватиться за последний оплот ?перекладывания?, я скептически скрестила руки, одним только изломом брови выражая: ?Громче кричи, тогда точно увидят и расскажут?. Он тут же стушевался, подходя ближе, хватаясь за деревянную раму.**** —?Нимфа, ты выглядишь совсем плохо,?— Аполлон наклоняется ко мне, невесомо убирая с уставшего лица спутанные пряди. Я нахмурилась, утыкаясь лбом в сложенные руки, продолжая цепляться за пятиминутный отдых на перемене. —?У тебя вновь бессонница? —?Вроде… того… —?запоздало отвечая, ощущая, как веки становятся слишком тяжёлыми, я лениво проваливаюсь в воспоминания о прошедшей ночи, перемежающиеся с сожалением: вместо того, чтобы прилечь хотя бы ненадолго, я сидела и смотрела в стену, ожидая, когда можно будет начать собираться на пары. А ещё мне припомнилась реакция юноши на ?уроки? виноделия от его брата: он разозлился, впервые доводя до слёз своими словами и желанием контролировать действия и речь как мои, так и Диониса. Даже моё личное… восприятие к его каким-либо отношениям с другими личностями?— кхе, это называется по-другому, дорогуша,?— было не столь категоричным, горьким и всё затрагивающим. Мне попросту стало боязливо говорить, что последние часы я ?нагло? провела с японцем, который клевал носом на последней парте второго ряда. Да и если серьёзно, было немного не по себе, что он?— то есть Агана Белеа?— после нахождения истинной причины, может воспринять это как призыв к ночным посиделкам на которые?— из-за всего произошедшего в Академии, а так же усиления мер безопасности и увеличения домашних заданий,?— не хватало времени. —?Может, стоит поменять лекарство? —?приподнимаясь, что-то невнятно отвечая, я похлопала себя по щекам, чтобы прояснить разум?— Преподаватель должен был вот-вот вернуться. Решая размять затёкшую шею, пару раз осторожно повертела головой, бросая взгляд на Такеру, чья поза становилась всё более расслабленной. Он явно стремительно засыпал, потому я позвала Юи, некультурно указывая пальцем, чтобы она растормошила парня, что резко схватился за края столешницы, испуганно?— и в какой-то мере замучено, отчего мне стало жаль Тоцуку,?— начиная озираться, невольно своей сгорбившейся фигурой вводя меня в перебирание прошлого, когда Учитель начинает лекцию. —?Погоди, ты правда думал, что мы успеем за ночь? —?я отпила из кружки, шёпотом начиная бурчать:?— Зачем я вообще согласилась на подобную авантюру… —?Потому что Тот… —?Вот где твой Тот уже со своими требованиями! И вы вместе с ним и проблемами! —?я вскинула ладонь, ребром тыча под подбородком. —?Три часа ночи… Три часа семнадцать минут…. Такеру, почему ты не опомнился раньше? —?он тихо вздохнул и не решаясь съязвить, уткнулся в очередной лист, продолжая скрипеть шариковой ручкой. Пододвинув к себе учебник, я также принялась искать нужную информацию, делая пометки карандашом, одновременно благодаря себя, что не успела выпить снотворное перед неожиданным приходом японца. Можно ли было утверждать, что за эти неполные три недели?— на самом деле четыре, но ведь в первую кроме трав у меня не было чего-либо сильнодействующего,?— я стала зависимой от препаратов, которые в какой-то степени подавляли меня? Скорее да, чем нет. Это стало привычкой, ритуалом без которого я переставала чувствовать себя защищённой. Нельзя сказать, что я ощущала себя как-то особенно бодрой или наоборот опустошённой от скудности эмоций?— а они были, может не всегда полноценные, но злость и радость я замечала как и каждый человек?— полностью,?— но последнее неосознанно заставляло задуматься и вновь впадать в крайность: ?Настоящие ли это таблетки или попросту пустышки? Разве подобное не должно действовать на организм в целом, а не как со мной?— частями??. Я не знала, как и не видела какой-либо инструкции, каждую неделю получая набор с высчитанным количеством пилюль и белых пуговиц. Мысли о сокрытом, спрятанном от меня?— не покидали. Я продолжала?— хоть и не так часто и отчаянно, да и уже ближе к будильнику,?— сдёргивать и отшвыривать липкую от пота одежду, постоянно понимая, что не нахожу нужного. Сны?— сказочные и в большинстве своём непредсказуемые?— навещали меня, но была в них какая-то спешность, словно ускоренная в несколько раз плёнка с кадрами, которые я почти тут же оставляла как ненужных забытый хлам, хотя и понимала, что в действительности они должны были помочь. Невозможно было не то, что понять творившееся в моей голове, а воспринять и потому… —?Кхе! —?я вздрогнула, вскидывая взгляд в сторону Тоцуки, что озадаченно глядел в ответ.– С тобой всё в порядке? —?он закусил кончик ручки в каком-то волнении. Я оглядела себя, не найдя чего-то пугающего в поведении или внешнем виде. —?Что-то случилось? —?Ты как-то странно начала дышать, ну и… —?он облизнул губы, сглатывая,?— у тебя увеличились зрачки. Как тогда… в тот вечер… —?я прислушалась к себе, пожимая плечами, хотя отметила, что горло и впрямь как-то резко пересохло. —?Всё в норме, полной. —?Не стоило мне приходить, вдруг что-то опять… —?я вздрогнула, тут же перебивая его неоконченную, но такую ясную мысль. —?Всё хорошо, правда,?— мне удалось даже улыбнуться, чтобы отвлечься от темы прошлого. —?Лучше сейчас поработать, чем завтра?— а также после?— выслушивать крики Преподавателя,?— японец согласился, я вскочила со стула, начиная копошиться на кухне. —?Будешь чай? У меня есть пирожные, только сегодня брала в лавке,?— думала, что Аполлон зайдёт вечером. Не зашёл. Почему-то. —?Прости, ничего более плотного нет. Хотя, погоди, есть рулетики, что давали в столовой на ужин. Хочешь? —?я достала из холодильника контейнер, открывая и показывая мясное блюдо, в конце ставя его на стол, как и посуду со столовыми приборами. Через пару минут на разогретой конфорке зашипело мокрое дно чайника. Парень сдвинул в сторону книги, после убирая их вовсе на свободный стул, стряхивая невидимый сор с первых страниц чистовика эссе. —?Можно вопрос? —?дождавшись кивка, пододвинула ближе к нему тарелку с выложенной?— к сожалению холодной?— едой. —?Я смотрела приблизительный план мероприятий недавно, и там было вписано кое-что интересное лично мне. Что такое Цукими? Пожалуйста, не говори с набитым ртом?— я всё равно не понимаю тебя,?— юноша прожевал, запивая холодной водой. —?Праздник созерцания Луны. Один из самых любимых в моей стране. Брат собирается самостоятельно подготовить его,?— я достала пачку бумажных салфеток, открывая некоторую стопку в середину стола, приподнимая бровь от услышанного. Какой же старший Тоцука самостоятельный! —?А что, Тот планирует провести его? —?этого явно, как и мозгов, не хватает младшему. —?Да, правда точных сроков нет, но предполагается два варианта: первый?— это будет перед фестивалем клубов*; второй, более вероятный и, как по мне, более правильный?— состоится во время последнего, потому что может помочь привлечь интерес к клубу ?Астрономии?. —?Гадес вроде бы в него хотел, во всяком случае, упоминал,?— он вновь потянулся к тарелке, я подошла к закипающему чайнику. —?Правда? Первый раз слышу. Давай кружку,?— слушая что-то вроде: ?Ты же вечно с его племянником возишься, он все уши прожужжать должен был?, я возразила:?— В большинстве случаев мои встречи с Аидонеусом происходят один раз в день?— перед учёбой, а у Аполлона и других тем для ?жужжания? полно. Он и сам-то о своём клубе не особо рассказывает, а тут о чужих! —?я отмахнулась от этого, в смешной манере чуть закатив глаза?— показывая преувеличение. —?Ты сам в какой вступишь? —?После фестиваля решу?— хочу посмотреть все спортивные,?— юноша замолчал, явно ожидая чего-то подобного с моей стороны. —?Понятно,?— наконец-то поставив чайник на место и молчаливо указав на банку с кофе и чаем на выбор?— он выбрал первое,?— я села за стол. —?Не знаю, пойду с Аполлоном. К тому же, я обещала ему. Если найду что-то более занимательное, то всегда можно перейти или вступить в два. А почему не к Юи? —?Зачем к ней? —?он нахмурился, останавливая руку прямо над вазочкой с конфетами, которую я успела поставить. —?Она создала свое… Как это называется… —?я сморщилась, пытаясь припомнит вечно ускользающее слово, которое озвучил парень. —?Да, это самое?— иайдо! Я просто думала, что раз вы занимаетесь вместе сейчас, то и дальше продолжите… —?Нет, это временно,?— мне показалось, или он прямо, так сказать, ?отрезал?? Странно… Думая, что у этих двоих могли случиться собственный разлад, я зашуршала фантиком, не зная, что и ответить, прикидывая сколько ещё времени понадобится на оставшуюся работу, а также чтобы Такеру успел уйти к себе и собраться… — …я повторяю для особо одарённых?— в каком году Жанна Д’Арк была приговорена к казни? —?моё полное имя повторили ещё несколько раз, я заторможено постаралась проморгаться, но ресницы слиплись сильнее, а в виски дало пульсирующей болью. —?У вас всех совсем нет понимания совести?! —?Тот опёрся загорелыми кулаками о столешницу и мне пришлось приподнять голову, глаза тут же расширились от близкого вида его злого лица. —?Чем ты лично была занята этой ночью вместо сна? —?он выпрямился, скрещивая руки и окидывая помещения взглядом, продолжая стоять?— над душой?— рядом. —?И вы туда же! Сборище идиотов! Как можно преподавать что-либо, когда половина группы,?— я быстро пробежалась по партам?— мужчина сильно преувеличивал,?— спит во время занятий?! Я разделил вас не для того, чтобы проблем стало ещё больше,?— он резко кинулся к соседнему ряду, хватая Диониса за плечо?— единственный, кто не обратил внимания на поднявшиеся крики и продолжал дремать,?— отчего перепуганный юноша вскочил, хватаясь за сердце и опрокидывая стул. Аполлон развернувшийся, чтобы более удобно следить за всем, хотел наклониться и что-то сказать, но я шикнула?— быстрый сжёванный говор блондина мог привлечь разошедшегося Владыку, что вернулся к аудитории, швыряя на стол учебник?— впервые замеченное мной богохульство с его стороны по отношению к книгам,?— учащённо дыша от гнева. —?Учёба отменяется, пошли вон. Кусанаги подпрыгнула, возражая, ударяя и ладонями и своим тонким голоском по моим ушам, в которых продолжало гудеть. Я неосознанно прикрыла их, сжавшись и попытавшись спрятаться в складках пиджака, будто в одеяле. Преподаватель на её заявление и просьбы хлопнул дверью, отчеканивая своими каблуками каждый шаг. ?Глупо бросаться за людьми в таком настроении. В особенности подобное вдвойне глупо, когда понимаешь, что это никто иной, как Тот, который своих решений?— и отношения?— не меняет…??— думалось мне, пока Юи, будучи самой ответственной, побежала, чтобы вернуть учителя, оставляя группу, видимо, на всё ещё полуспящую меня. —?Ты серьёзно? —?вырывается у меняс усмешкой: Тирсос в попытке успокоиться, достал из портфеля фляжку, жадно отпивая. —?А что, нельзя? —?он хитро выгибает бровь, протягивая её мне. —?Будешь? —?Ди-Ди! —?в эти несколько фраз, способных развеять абсурдность недавней ситуации, врывается Агана Белеа, возмущённо сводящий брови. —?Ладно ты, но зачем спаивать… —?Может, маленькая Леди сама решит, хочет она ?спаиваться?,?— он скорчил рожицу, передразнивая голос брата и показывая пальцами кавычки,?— или нет? —?я всё же отказываюсь, не смотря на то, что из-за накапливающегося стресса выпить действительно хочется, но довольное выражение Аполлона взамен устраивает меня полностью. По прошествии минут десяти, когда Дионис?— перед этим извертевшийся и издёрганный тем, что не может уйти из-за того, что никто не собирается этого делать, так как какой-либо студент не хочет стать катализатором подобной цепи действий,?— начинает с пренебрежением закидывать ?ненужные? книжонки в сумку, после вставая и потягиваясь, привлекая внимание к своим винным косам, говоря, что такие занятия ему нравятся много больше, чем целый день сидеть в душных кабинетах, вбегает?— почти влетает?— раскрасневшаяся и рассерженная Юи, тут же уперев руки в бока, отчитывая грека за то, что тот куда-то собрался с обязательных пар. Упоминание самообучения скручивается спазмом неприязни где-то в носу, перетекая в кружащуюся голову, потому я и сама начинаю собирать вещи, подгоняя Аполлона к тому же. —?Давай, у нас будет поздний завтрак или ранний обед… Как сам того пожелаешь, только пошли уже, пока… —?нет, Тот точно не вернётся. —?Пока ещё чего не случилось. Захмелевший?— скорее всего, он действительно не просыхает, как упоминал пару раз блондин, ведь от пары глотков так не развезёт, к тому же такого человека, что привык к бокалу красного перед завтраком… и обедом, и ужином, да вообще всегда,?— Тирсос, что вновь демонстративно отпил?— Юи ахнула, зачем-то попытавшись выхватить тару,?— слукавил ей в лицо, начиная ластиться, всё это время незаметно обходя сконфуженную девушку, одновременно утаскивая с собой дядюшку, что аккуратно и тихо прошёлся вдоль стены прямо к выходу, в дверях?— продолжая томно говорить,?— подмигивая не то мне, не то брату и кивая в правую сторону, намекая, что они направляются в столовую. Выпить чашку кофе?— а лучше две?— и вправду будет неплохим решением. Я опять дёргаю друга, начиная шептать ему на ухо, что, кроме зря потраченного времени, мы ничего не приобретём от этих недозанятий. Подвернувшийся под руку японки Бальдр?— трогательно кивавший на каждое её слово,?— немного недовольно вытягивает губы уточкой, когда видит поднятые вверх большие пальцы блондина, что всё равно тихо вклинивает в разговор своё ?неправильно?, продолжающееся до того момента, пока его не сменяет шоколадный пудинг в виде десерта на сегодня. Дионис, заметивший нас, взмахнул ладонями, подзывая и явно ожидая?— выбранный им и Гадесом стол был большим для двоих,?— отодвигая в сторону поднос, освобождая пространство.**** Осень слишком быстро захватила природу, наступая дождями и громом, заставляя пугаться всполохов молнии, прятаться от них в закрытых помещениях, кутаясь в тёплых вещах; охристо-жухлой травой невзначай напоминая о вечности круга жизни и смерти, нагоняя этим тоску и, почему-то, спокойствие. Я поёжилась?— в общежитии было отвратительное отопление,?— и одёрнула кружевную гардину на карнизе, отходя к плите, чтобы снять чайник. Выходные, как и пятница, выдались паршивыми: Тот устроил взбучку, находившуюся примерно на том же уровне, как крики в адрес сбежавшего Лаватейна, объявляя следующую неделю самообучением?— где такое вообще видано? Да и законно ли подобное? —?после выбросив в окно все эссе, начиная гневно ругаться на всё подряд. Последнее взбесило меня так сильно, что я несдержанно начала браниться, открывая Аполлону ?секрет? недосыпа?— неприятностей от этого только прибавилось. Пара поспешных слов вдруг?— на самом деле ожидаемо,?— послужила плодотворным началом к своеобразной ?войне??— в первые минуты я даже посмеялась, особенно с пущенной шутки Диониса, что ещё и потыкал локтем в бок,?— в которой блондин?— как и подобает?— принял сторону жертвы. Это заставило меня впервые глубоко задуматься над выделяющимся поведением грека, которое почти незаметно начинало позвякивать во внутренний колокольчик привлечения внимания к проблеме наших взаимоотношений. А, может, моё волнение отчасти было спровоцировано ещё и тем, что Гадес, вздрогнувший от резкости движений племянника?— тот вскочил и кинулся вон из кафетерия после слов Юи о действиях Владыки, что появилась в компании двух скандинавов,?— начал шептать: ?Я виноват, простите. Причина всех несчастий во мне…??— почему-то считая, что он является человеком, который привлекает одни только беды. Его слова были для всех такими привычными и обыденными, что со временем я и сама перестала их замечать?— поначалу они наводили жути,?— считая странной привычкой присущей этому не менее необыкновенному и непонятному мужчине, с которым теперь я контактировала чаще, чем прежде, тайно надеясь понять истоки его скрытности. Конечно, за пару дней невозможно избавиться от мнения первой, решающей и зачастую поверхностной встречи, но я старалась, пожелав стать полезной не только для этого человека, но и для всей группы в целом. Наверное, я просто хотела убежать от собственных проблем, заваливая себя чужими, потому что времени действительно более ни на что не хватало, кроме как ?слежки? за успеваемостью: деление прошло всего-то три дня назад, а долгов у группы было немерено! Но, возвращаясь к проблемам взаимопонимания с зеленоглазым юношей, я могла с уверенностью сказать, что в моей голове упорно засела мысль: ?Скачущий нрав Аполлона?— не нормален, как казалось на первый взгляд…?.Кажется, умные люди называют это?— абьюзом? Да и периодическое невольное добавление в виде: ?Нельзя наступать на одни и те же грабли??— прибавляло тревоги. Думы о подложенных когда-то ?граблях? принуждали углубиться в себя и отдавать предпочтение одиночеству, что неожиданно привлекло Кусанаги?— я так и не поняла, почему именно сейчас, а не в какой-либо удобный момент до этого, ведь их было предостаточно? —?пытающуюся наведаться в нежелательные гости, каждый раз получавшую отрицательный ответ. В последний раз?— это было сегодня ранним утром, когда я ещё и не планировала вставать,?— девушка возбуждённо предприняла очередную попытку, немного поменяв направление?— теперь нужно было идти к ней. Она выглядела так взволнованно, что и до того не проснувшаяся я, растерялась ещё более, чем?— по своим предположениям?— могла; какой-то всполошившейся частью себя догадываясь, что эти выпученные карие глаза?— залог раскрытия важных переживаний, тайн и эмоций, а может и чего большего. В миг разложенная моим умом очередная?— гадкая?— теория, что японка всё это время подгадывала ?удачную минуту?, дабы затронуть непонятную не то дружбу, не то любовь, не то всё сразу грека к ней или же наоборот?— разозлила, проклиная сразу всех троих личностей, что задействованы в ней, отчего я слишком громко?— после я слышала, как в соседней комнате заходила студентка,?— хлопнула дверью перед её аккуратным маленьким носиком. Видимо, по мнению некоторых, для пущего комплекта неполноценности мне ?не хватало? дополнительных проблем с душевным равновесием! Может, она посчитала, что у меня есть желание выслушивать плаксивую историю знакомства?— Аполлон беззаботно и вскользь упоминал, что оно вышло у них ещё более фривольным, чем наше,?— что точно сделает мне больно?! Нет такого желания! И не появится! Наверное, кто-то бы обязательно отметил, что это эгоистично?— наплевательски относиться к чужим чувствам,?— но мне вполне нормально?— можно сказать безмятежно?— жилось без точной информации об их ?товариществе? ?ДО? и ?ПОСЛЕ? появления гнусной ?Нимфы?. Признаться честно, порой всё же совесть начинала подъедать разум, как и идея, что я?нагло потревожила их лёгкую, только-только намечающуюся романтику, словно пущенная по гладкому потоку воды галька. Ко всему моему негативному эмоциональному состоянию прибавлялось ещё и то, что в сновидениях?— и до этого не особо понятных,?— стало происходить что-то совсем размытое, даже несколько устрашающее, что я задумалась: ?Могли ли это быть обрывки памяти прошлого, о которых рассказывал доктор? Тогда почему я не обращала на них внимания раньше, ведь с лёгкостью могла упустить что-то важное и потерять??. Они?— клочки прожитого?— должны были проявляться во сне, во время предполагаемого?— но не применяемого?— гипноза, дежавю, в заученных телом действиях и многих других вариантов, описанные врачом, посетившим Академию. Однако все его рекомендации к детальному осмотру так и остались где-то в будущем: Директор?— неизвестно почему?— не собирался выдавать пропуск?— это надувательство, противоречащее законам! —?на отъезд: в учебном заведении всё было НАСТОЛЬКО строго; предполагаемая бабушка?— я испытывала к этой женщине неприязнь, усилившуюся после очередных слов: ?Учеба обязана быть на первом месте! Никаких поблажек!?, хотя я всего-то и попросила наконец-то оказать мне полноценную медицинскую помощь,?— заупрямилась подобно начальству, а на моё заявление: ?Вообще-то я совершеннолетняя!? закричала так визгливо, что я бросила трубку, на следующий день из рук Тота получая копию документа, в котором жёлтым?— тошнотворным?— маркером были выделены несколько предложений, в своей сути умещающие примерно следующее: ?В результате судебных разбирательств, опека над тобой была выдана родственнице, потому все действия теперь контролирует она…?. Всё ещё находясь около мужчины, я вчиталась в текст: ?… получена травма в результате несчастного случая… предполагается усугубление при получении стресса…?, неожиданно теряя опору под ногами, наваливаясь на него, начиная реветь, осознавая, что ожидаемое оказалась права?— моё настоящее, как и прошлое, в сущности оказались отвратительными, и что самое страшное?— зависимыми от всего вокруг: от решений родительницы, от настроения грека, от заданий и позволений Тота и Директора, от неимения техники, к которой я попросту не могла подобраться?— телефон был только в кабинете Преподавателя, а стащить ключи было нереальной задачей. Из раздумий над этим всем я поняла одно: до ?пробуждения? произошло что-то значимое, почти свершившееся?— думаю, я пыталась сбежать от злосчастной опеки, что несколько глупо: уходить в лес такая себе идея… Неужели меня настолько сильно замучили, что я решилась на подобный шаг? —?отчего сердце?— а может и сама душа?— начинало ускоренно биться и сжиматься, будто сдавливаться, как и лёгкие?— мне становилось трудно дышать, а глаза столь скоро пересыхали, застилаясь пекущей пеленой, что в порывах ухватиться за фантом пережитого, я лишь обостряла и ускоряла надвигающийся всплеск нестабильности… Перед глазами восстаёт первая встреча с Аполлоном и моё странное доверительное состояние к нему, до сих пор отдающее покалыванием в кончиках пальцев при многих встречах; да и каждая наша ссора заканчивается моей мигренью… Видимо, наше сближение произошло слишком скоро, что я и опомниться не успела?— когда юноша стал ТАК волнительно важен для меня. Но его пожирающие требования?— давят. Я и сама была не лучше: действуя зеркально, явно ревную, зная, что моё поведение не что иное, как потребность в нём?— я не могла окончательно признать, что это могли быть корни больной влюблённости или чего-то схожего с ней,?— точно такое же неконтролируемое собственничество. Мы были несколько ПОХОЖИ, и именно это тянуло друг к другу: два алчных, разгорячённых в своём желании быть нужными и по-настоящему любимыми, существа. И права была моя совесть?— или как ещё кличут свой внутренний голос? —?что твердила: ?Милочка, у Вас помутнение рассудка на почве эмоциональной и чувственной жадности!?. Закусив ноготь, прикрыв глаза, я старалась скрыть проявляющуюся улыбку, вновь представляя его перед собой: золотые неряшливые кудри, приоткрытые в не озвученном вопросе розовые губы и беспокойный излом светлой брови. ?Нимфа, я запутался!??— отчаянно не понимая, юноша с присущей горячностью хочет отбросить книгу. В груди, как и в тот миг, расцветает сильный порыв?— такое в большинстве случаев называют ?материнским инстинктом?,?— помочь, взять незначительную опеку, позаботиться о ?взрослом ребенке?… Хочется почувствовать себя причастной, необходимой, не сумасшедшей и подчинённой. Иногда я выдумывала, как бы Аполлон мог вести себя, будучи маленьким. Наверное, ещё более требовательно, чем сейчас. Верно, из-за возраста, Агана Белеа воспринимался бы ещё более завораживающим и милым, ведь ребёнок?— а применяла я подобное только к этому греку,?— с красными щёчками, желающий внимания и старающийся всеми силами его получить?— зрелище столь упоительное и трепетное, что хочется найти его и извиниться, я же отчасти не права… Словно ударенная последним, проморгалась, прогоняя наваждение?— Аполлон действует на моё поведение, даже не находясь рядом и доводит мысли до неверных выводов. Моя помощь Тоцуке возложенная?— частично самостоятельно?— обязанность.

Но ведь блондин так нуждается! Я обречённо вздохнула: довольно часто можно было заметить необычность?— и это мягко сказано?— отношений непонятного в своём родстве семейства греков. Они были равнодушными, отчуждёнными и сухими, словно виделись впервые за тысячу лет. И в сравнении с тёплой братской любовью Такеру и Цукито?— их привязанность была такой явной и сильной, что я малой белой завистью следила за словами и действиями скупого старшего брата и извечно грубого младшего. Эти двое почти незаметно преображались. Они понимали, что важны друг для друга,?— Гадес, Дионис и даже пылкий в таких вещах Аполлон становились на фоне японцев слепыми и глухими, ненужными друг другу. И даже Юи?— стремящаяся везде влезть! Погоди, милая, но ты также лезешь, когда не просят! —?казалось, перестала уделять ему столько же времени, как прежде, увлечённая чем-то?— а точнее КЕМ-ТО явно блондинистым, с голубыми предрассветными небесами вокруг зрачка,?— другим, хотя до сих пор пыталась?— я так считала?— донести до меня что-то из их общего прошлого. Мне было несказанно обидно за него. Бедный, несчастный Аполлон, что, несмотря на свой неукротимый нрав, был не достоин такого отношения к себе. Он хотел быть важным для кого-то: порой это получалось, но в большинстве он выглядел белой вороной в цветастой шапке… Я растянула губы в улыбке. Даже внешним видом пытается привлечь внимание. Конечно, когда находишь?— в прямом смысле?— человека, что начинает проводить с тобой каждый день, как ты того желал, интересуясь тобой и твоей жизнью, то жадность к вниманию будет проскальзывать, с каждым разом всё сильнее?— потому что боишься потерять найденное. У него бешенный темперамент и это усугубляет отношения. Я упивалась нашей дружбой, мгновенной и зависшей на неопределённом уровне. Я желала находиться с ним рядом, хотя головой и?— как бы глупо не звучало?— интуицией понимала?— столь ненормальное влечение намного хуже того, что посетило меня в первую встречу с Бальдром. Если Хрингхорни неведомым образом завладел и пожрал меня быстро, то Белеа лакомился, захватывал и окутывал постепенно, наслаждаясь процессом. Ещё немного и я окончательно стану подневольной, но уже добровольно. Ощущение такой вопиющей чувственности вызывало постоянную мысль, которой я противилась, наступала на неё, каждый раз принося извинения: ?Нужно бежать скорее, прежде чем ЭТО вгонит в одержимость…?. Резко вскинувшись из-за стола, я не удержалась и упала на пол, отдёргивая ноги ближе к телу?— в порыве размышлений ударила стеклянной кружкой, не заслышав треск, только и ощутив, что кофта почему-то стала кипятком, растекающимся по скатерти, хлынувшим вниз и почти попавшим на голую кожу коленей. —?Чёрт! —?воскресенье, видимо, пройдёт так же худо, как предыдущие дни.** Сгущающиеся на небе тучи не предвещали ничего солнечного, как и потемневшая квартира, которую я собиралась покинуть, прихватив с собой такой же мрачный, как мой нездоровый внешний вид в зеркале, зонт. Умиротворяющая пустота грусти присущая осени, пробралась внутрь души: хотелось прогуляться и насладиться саможалостью. Посетившие раздумья за неудавшейся чашкой?— последней в моей комнате,?— чая ещё более способствовали своеобразному побегу. Это было моё первое блуждание?— бесцельная ходьба по периметру Академии,?— без сопровождения. К тому же, пожелав скрыться от чужих глаз, я направилась в пролесок, расстилающийся напротив окна кухни, что довольно долго манил своей отчуждённостью. Нескончаемый?— кажется, что никогда?— лейтмотив* начал извиваться вновь, не оставляя меня даже под мелким дождиком.Можно ли сказать, что я беспечно глупа?Дай немного подумать… Я свернула на отдельную неприглядную дорожку. Ветер стих, натыкаясь на барьер из полуобнажённых деревьев. В закутанном по подбородок шарфе стало жарко, потому его пришлось развязать, закинув один из краёв на плечо, но, при этом, раскрыв зонт?— мелкие капельки неприятно кололи лицо.Скорее да, чем нет.Вообще-то, немного обидно.Но кто же виноват, голубка, что ты самостоятельно роешь себя свежую яму, в которой уже успела увязнуть, хотя только недавно выбралась из подобной? Тяжело вздохнув, останавливаясь под ещё не опавшей красной листвой, перед этим немного отойдя от тропы, я рассматривала пейзаж напротив: тянущийся змеёй увядающий лес. Он был красив. Необычен. Я не помнила?— как бы комично это не звучало в моей ситуации,?— чтобы видела подобное прекрасное и нескончаемое создание природы хотя бы на картине какого-либо художника, не то чтобы на фотографии.Давай вернёмся к тому ?разговору? и явному выводу: ты начинаешь бояться Аполлона, но при этом сама же продолжаешь тянуться к нему, отчётливо понимая, что словосочетание ?находиться рядом? с каждым днём становится всё более горьким? Даже камни здесь были не такими, как обычно. Странно, конечно, описывать камни: всего лишь булыжники, галька, какая-то крошка; но и они были непривычными, другими.Да… Всё вправду так… На руках?— от задумчивости?— расцвели царапины. Я шикнула, ругаясь: не позволяла себе подобного вредительства несколько дней, контролируя любой порыв сдёрнуть ?мешающий? заусенец, а теперь вновь обретала причину прятать ладони в длинных рукавах пиджака.Почему ты вообще меняешь отношение к нему?Он кажется мне опасным… Не способным остановиться… Он ведь, если задуматься, не умеет себя сдерживать!А ты?Подобное есть и во мне, но я хотя бы пытаюсь…Копить всё в себе. Я притихла. Правда же, что накапливаю эмоции и страдаю из-за этого. Даже с Юи не могу подружиться, считая, что она не поймет… Что она глупа… Проклятые гордость и ревность!Всё это не особо хорошие качества, но они не хуже, чем жизнь вечными порывами.Это попытка оправдания?Нет. Кстати, поправь спицу: ткань местами стянулась, не ровен час?— сломается и ты вымокнешь. Я перевела взгляд на небо: перемешанное, сизое с переливами голубого, словно наступали ранние сумерки, замечая, что материя на вещи и вправду сморщилась, загибаясь, что я подумала: ?Один порыв ветра, от которого я сейчас сокрыта, и тонкий металл хрустнет?. Отойдя ещё дальше, запинаясь за корень, я встала под дерево, чтобы скрыться от постепенно начинающей бушевать природы, принимаясь вправлять звено.Может дело ещё в чём-то?В смысле?Не совсем знаю, как это объяснить, но предположу, что всё происходит не просто так: раз возводится барьер страха, то причины должны быть весомыми… —?Эй, ты что тут забыла?! —?вздрогнув, растеряв направление размышления, я выронила зонт, начиная оглядываться по сторонам, замечая движение сверху: младший Тоцука, а голос принадлежал именно ему, спускался с пригорка, расплываясь из-за поплывшей туши.Дорогуша, когда ты успела пустить море слёз?Это всё дождь! Быстро сунув руки в карманы, чертыхнулась?— забыла платок в прихожей; и, не имея альтернативы, начала стирать влагу под глазами пальцами, делая, видимо, только хуже?— на мои действия японец скривился. —?Я таки вижу, что ты не смогла иного места найти, чтобы пореветь? —?он встал достаточно близко, насмешливо глядя на меня, встряхивая волосы, убранные в короткий низкий хвост. —?Мне больше заняться не чем, кроме как искать место для истерик? —?я наклонилась, поднимая свою вещь, встряхивая её от сора и складывая. Он же пожал плечами, давая понять, что мне и вправду могло понадобиться такое место. —?Ты-то что тут забыл? —?юноша был в спортивном костюме, разогретый и немного запыхавшийся. Тоже мне, умник, нашёл время для тренировок. —?Разминался. —?Ну и беги отсюда да остальным не мешай,?— он немного насупился, скрещивая руки, но не сдвинулся с места. —?Ты потерялась,?— я охнула, ведь он явно утверждал это, отвечая на вопросы: ?С чего ты это взял?? и ?Да и не без разницы ли тебе???— Так-то оно так и есть, да вот только зачем было уходить на дальнюю тропу для пробежек? —?я возмущённо выдохнула: ?А что, теперь в Уставе есть ещё и особые места для прогулок??, разворачиваясь и направляясь в сторону, как мне казалось, Академии. Видимо желанное одиночество возможно только в четырёх надоедливых стенах в бежевую полоску. Юноша почему-то пошёл следом, продолжая пускать колкости: у него было отличное настроение, что являлось удивительным, так как обычно оно граничило на уровне нейтрально и злого, часто перевешивая во вторую категорию. —?Тоцука,?— я встряла в поток его издевательских предположений связанных со мной,?— ты решил поиграть в Шерлока Холмса? —?Кого? —?он вздёрнул брови, что я даже остановилась, цокая. —?Стыдно не знать! —?порываясь расспросить, я опять перебила:?— К брату подойди, чтобы он объяснил. Я не нанималась вытягивать вас всех ещё и в классической литературе… —?под конец смолкая, я чувствовала неприятное ощущение на кончике языка: догадываюсь, что мне всё же придётся выполнять ещё и это. Программа учебника ?Мировой литературы??— как и всех прочих предметов,?— была столь дико отредактирована, словно её сунули в чашу блендера, изрубили и смешали, что появление знаменитого сыщика на страницах книги после сказок об эльфах было бы не самым неожиданным; к тому же Кусанаги упоминала, что перед каникулами они урывками проходили древнегреческих авторов, после?— уже со мной?— перескакивая в девятнадцатый век, читая кратки пересказ Толстого, а теперь и вовсе вернулись назад во времени?— в раннее средневековье?— к королю Артуру и Мерлину. Это было… странно. Как и нередко проскальзывающее непонимание?— я думала, что оно бывает только у Аполлона в силу его порывистости,?— у всех в группе, кроме Юи, о некоторой общемировой информации. —?Больно нужны мне ваши глупые… —?Ну, если не нужны, тогда и не проси больше помощи в написании работы по ЛИ-ТЕ-РА-ТУ-РЕ,?— я продолжила идти, на какое-то время даже чуть отрываясь вперёд; Такеру быстро догнал меня, продолжая свой путь в том же темпе, отчего неподготовленная я не успевала, постепенно сбавляя шаг. Принуждая его сделать тоже самое. В эти минуты я несколько раз исподтишка глядела на него, на раскрасневшееся из-за холода лицо, уши. Идиот, нашёл же в чём идти. Начиная раздражаться из-за постепенно увеличивающегося шмыганья, что доставало, я почему-то именно сейчас вновь начала думать об Аполлоне, прокручивая его действия, злясь ещё больше: ?Если уж и чувствовать себя виноватой… Да ещё и извиняться! То хотя бы за то, что было совершено, а не просто так!?, на ходу сдёргивая с себя шарф. — Стой, недоразумение всей Японии,?— юноша обернулся не сразу, подозрительно уставившись на меня, отчего я закатила глаза и подошла вплотную, не с первой попытки?— он несколько рванул назад,?— накидывая на него шерстяную клетчатую ткань, обматывая вокруг шеи?— наш рост был не особо различён; он вообще, по моим наблюдениям, был самым низким среди всех в группе. И как только в столь маленьком теле умещается такой величины агрессия? Я завязала узел, зачем-то приглаживая его. Хитрая женщина, ты просто хочешь посмотреть на разозлённое лицо грека. Даже не пытайся потом оправдываться добрыми намерениями! —?Такеру, сходи в лавку и закажи себе нормальную форму, а не мёрзни. Ещё заболеешь и сляжешь минимум на неделю,?— я всё ещё стояла рядом, смотря прямо в глаза, как тогда в лавке, почти невесомо держа руки где-то в районе его сердца. —?Если нужна помощь, то я не стану отказывать...Нет. Мне не стыдно. —?Л-ладно,?— он стушевался, приобретая всё более пунцовый цвет лица, что я и сама подумала: ?Может, я и вправду делаю что-то неправильное??, тут же отступая и немного отворачиваясь, пытаясь унять гул в голове, ощущая его неловкость, нервно сглатывая. Что только нашло? Хотела побаловаться? Через пару секунд он дёрнулся, выдыхая:?— Нужно торопиться, скоро начнётся гроза,?— указывая на чернеющее небо, пряча руки в карманы. Мои же ладони давно были спрятаны в складках ткани, чтобы никто не увидел?— особенно я,?— что волнение берёт верх, и я начинаю раздирать кожу.** Мы не успевали. И это было нисколько не удивительно: стихия, словно разгневанная и разогнавшаяся по чьей-то указке, надвигалась значительно быстрее нас. Сначала был гром и предложение Такеру свернуть более коротким, но извилистым путём, на которое я незамедлительно согласилась. После молнии, которые вызывали во мне самый настоящий животный трепещущий страх, будто одна из них может вот-вот попасть по нам. —?Ты тупица! —?гнев Такеру накапливался и начинал выходить наружу, хотя он и старался сдерживаться, но моя медлительность бесила его. —?Я бы посмотрела на тебя в сапожках, умник! —?Зачем вообще было их напяливать?! —?он встал рядом, жёстко дёргая и помогая вытащить застрявший каблук из камней. —?Вообще-то, я собиралась на прогулку, а не на забег по кустам,?— хотелось ударить по этим грубым рукам, но он отдёрнул их. А потом хлынул ливень, затруднивший ориентир, облепивший нас до последней нитки. Я взвизгнула, поскальзываясь и почти падая: юноша вновь оказался рядом, грубо хватая за шиворот, что горловина и замок впились в подбородок. Ноги разъезжались, я не успевала отдышаться?— он гнал меня. —?Нормально? —?я кое-как кивнула, щурясь и потирая больное место, чувствуя, что стоит молчать и слушаться юношу, иначе он начнёт кидаться. —?П-пойдём дальше,?— убирая за уши водоросли волос, я сгорбилась, утыкаясь ладонями в колени: не только японец давил на меня, но и погода, на фоне которой моя голова начинала почти что раскалываться. —?Не получится,?— я посмотрела на него, не понимая причину такого упрямства; нам нужно было вернуться в Академию как можно скорее: Тоцука, как и я, сильно дрожал. —?Если бы мы успели,?— он упёрся руками в бока, чуть насупившись, видимо вновь считая, что во всём виновата только я,?— то смогли бы пройти вон там,?— парень указал пальцем направление, но я всё равно не поняла, в какую именно точку он показывает, отчего немного приоткрыла рот. —?Там есть дорога, но она у самого обрыва, потому сейчас идти по ней опасно вдвойне, чем обычно… —?громыхнуло, и конец его слов утонул в этом шуме, отчего я сжалась, дёргаясь ближе к японцу. Было не только холодно и страшно, но ещё и тяжело: пальто, напитавшееся влагой, тянуло, а обувь тонула в размытой земле. —?Что теперь делать? Разве нет другой дороги? —?он задумался. —?Может нам вернуться? —?Иные тропы, скорее всего, размыло точно так же, как эту,?— он указал под ноги, шаркая кроссовками. Я чертыхнулась. Оставаться здесь на неизвестный период времени?— опасно. Может быть так, что ливень зарядил на всю ночь, если не больше. К тому же, мы попросту замёрзнем. А если случится что-то серьёзное?Нет, нужно идти. —?Давай пойдём по тому пути… —?Ты видно и вправду идиотка! Хочешь научиться летать? —?я прикусила нижнюю губу, недовольно притопнув, понимая, что забрызгала себя грязью.—?Тоцука Такеру, нам в любом случае нужно немедленно возвращаться в Академию. Мы либо поднимаемся назад,?— всё это время мы спускались,?— либо идём там, куда ты потащился с самого начала! —?парень скрестил руки, задумчиво нахмурившись. Вновь послышался гром, словно насмехающийся над нами. —?Давай быстрее, философ! Я не хочу навсегда остаться здесь! —?Погоди… —?он отошёл от меня, всматриваясь куда-то вниз?— видимо прикидывая наш путь,?— но мне не хотелось ждать и потому, через какое-то время, я насела на него вновь. —?Если ты решила переломать себе кости, то я не виноват,?— он зло цокнул, немного оборачиваясь ко мне, замечая, как я выпучила глаза от удивления: Такеру протянул мне руку для помощи. —?Ну? —?вложив свою ладонь и ощутив неприятную хватку, ямгновенно растеряла трепетное волнение, сталкиваясь с разочарованием. Кривясь, терпя эту неумелую попытку быть аккуратным, я спускалась с ухабов, видя как опасно идти по этому курсу, всё же мысленно благодаря юношу.** Здесь было неописуемо ужасно и отвратительно. Выйдя на обрыв, который японец именовал ещё и тропой, я чувствовала, как ветер усиливается, завывая нам в лицо, проникая через мокрую одежду, леденя тело и душу. К этому моменту парень уже успел брезгливо отдёрнуть от меня свою руку. Я поморщилась. Тоже мне помощничек. Медленно продвигаясь, каждый раз пытаясь не смотреть вниз, вслушиваясь в громкие бурчания Такеру, я облегчённо выдыхала, видя, как тонкая дорога расширяется, вот-вот готовая вывести нас на широкую полуголую площадку, от которой, по словам японца, было совсем недалеко до общежития. Удивительно, что я так далеко ушла. —?Мы же не упадём? —?это был единственный вопрос, который я осмеливалась задавать, вставляя его в злую речь юноши, что каждый раз грубо отвечал: ?Не упадём?. Нам оставалось совсем немного, когда молния ударила совсем рядом, будто назло цепляя камни, но не задевая нас, что само по себе казалось дикостью. Неуверенная дорога шваркнула под каблуками, начиная крошиться и сыпаться, утягивая меня вниз. В первую секунду Тоцука даже и не понял моего обречённого выражения лица. Сожаление и горечь полнили, а сердце поднялось куда-то к горлу. Вроде бы, я даже не успела закричать, лишь почувствовала, как пытаюсь вцепиться пальцами и ногтями в выступы, сдирая всё до мяса, теряя обзор из-за волос, что хлестнули в лицо, закрывая его. Оно и к лучшему. В то мгновение мне стало жаль юношу, что попытался схватить меня, но не успел. Он не был достоин видеть столь кровавое зрелище… Помнить, что это скоропостижное обстоятельство произошло на его глазах...Он же будет винить только себя. Бедный! Бедный Такеру…И несчастная, глупая я. Внезапная вспышка света стирает последние мысли, я жмурюсь так сильно, что внутренний взор видит шевелящиеся, словно черви, помехи, что стекаются в одну пульсирующую точку где-то на затылке. Тело обдаёт жаром. Всё кончено..

Обречённо выдыхая, я радуюсь, что не почувствовала боли. Странные ощущения наполняют меня, как и скорбь, что я не успела даже попрощаться с Аполлоном... Я не сразу понимаю, что всё совсем не так, как кажется с закрытыми глазами, а обжигающее чувство тепла ни что иное, как чужие объятия. —?Ты… —?распахивая глаза, а вместе с ними и рот, я не могу узнать, кто находится рядом со мной… Видимо, голова решает сыграть со мной в галлюцинации в последний раз и преподносит сюрприз в виде… Такеру. Но это не он… И глаза у него чайные, байховые, а не расплескавшееся золото… И волосы другие… Не иссиня-черные… И отношение ко мне… —?Всё в порядке. Ты в порядке! Живая! —?он неверяще смотрит на меня, находясь непозволительно близко, отчего я замечаю, что обхватила его за шею, находясь на весу. —?Всё закончилось… —?он улыбается, а я ужасаюсь ещё больше, одичалым взглядом шаря по сторонам, понимая, что мы находимся в том самом ущелье, в которое я упала. Волосы на теле встают дыбом, а на глаза наворачиваются жгучие слёзы. —?Я не… —?я задыхаюсь, почти не шевеля губами. —?Тише, всё хорошо… —?он хрипит от волнения, всё ещё удерживая меня на руках. —?К-как? —?меня пробирает озноб, паника проходится вдоль позвоночника, отчего я поджимаю пальцы на ногах. Юноша хочет что-то сказать, но внезапно хмурится, сильнее прижимая меня к себе и я чувствую, что ни латы, ни горячая кожа не являются плодом моего воображения. ?— Тоцука Такеру! —?нас окутывает золотой вихрь, закручивающийся вокруг в странную непередаваемую спираль. Меня мутит, кажется, что сжимает, а желудок начинает неприятно ныть, желчь подступает всё выше и выше, что я начинаю задушено стонать, утыкаясь в чужое плечо. На ум ненавязчиво всплывает, что подобное я уже ощущала: тогда был невнятный зимний месяц?— морозный и тающий одновременно; мне попался неудачный водитель, переживающий, видимо, не самый лучший период в своей жизни. Потому что в какой-то момент нас сильно толкнуло, почти переворачивая, что я и сама не понимала, как осталась жива. Время в тот?— а может и в этот?— миг замедлилось, в ушах заскрипело, застучало, и только страх набатом бил в барабанные перепонки, заставляя органы сжиматься, а сердце заходиться в кошмаре. Земля затряслась, как будто вновь желала, чтобы я ощутила очередную попытку неудачного смертельного исхода... — Как ты посмел уничтожить оковы и часть моего Сада?! —?скользя размыленным взглядом, понимая, что юноша всё ещё не отпускает меня, видимо, замечая моё бледное лицо, я начинаю немного улавливать обстановку: мы находились в зале?— гул незнакомого мужского голоса проходился по всему помещению, уходя за его пределы. —?Не совладал с эмоциями! Не сдержал себя! Уничтожил задуманное и созданное! —?послышался хлопок и я не то упав, не то отлетев,только и поняла, что тот внезапный свет исходил от Тоцуки, что сейчас вновь был объят им, принимая привычную форму. Я замотала головой, стараясь сдержать тошноту, прикрывая разъезжающиеся губы. Такеру, принявший свой обыкновенный облик, почему-то рванул ко мне, закрывая. Я слышала, что мужчина на это лишь хмыкнул, не имея понятия, в какой стороне он вообще находится: он как будто был одновременно везде.

— Ты отстраняешься от занятий и выпуска, пока не признаешь вину за совершённую халатность по отношению к решению Высших,?— я попыталась встать, но в глазах стояла такая муть, что я так и не различила: где верх, а где низ.

— Как ты смеешь, Зевс?! —?японец яростно выкрикнул что-то непонятное, отчего я потерялась ещё больше. — Я не желаю тебя слушать, выскочка! —?что-то звонко ударяется о пол и нас вновь отбрасывает, почти сдувает, что я валюсь на спину, ударяясь затылком, пребывая в каком-то кошмарном животном состоянии.**** —?Уходи. —?Но моя Нимфа! —?Прошу, уйди… —?я закусила остатки ногтя на пальце, стоя спиной к Аполлону, что находился со мной в одной палате: пришёл проведать. —?Я не мог рассказать… —?Просто оставь меня в покое… —?Я не мог, правда… Боялся, что ты… —?Просто оставь в покое! —?я перебивала его не испытывая сожаления, хотя его глаза заполняла такая тоска, что… хотелось… Хотелось, чтобы он убрался от меня куда подальше. —?… исчезнешь! Не прогоняй меня! —?мне казалось, что ещё немного и он бросится ко мне… и ещё не известно: в ноги или же с замахом. Его эмоциональность вмиг стала для меня уничтожающей и устрашающей. Мне было страшно находиться с ним в одной комнате, и я проклинала за это Юи, что хитростью привела его ко мне. Мне вообще стало страшно жить дальше, когда я поняла, что ничего по сути и не решала даже в своей жизни… —?Выйди из палаты, мне назначили успокаивающие микстуры и сон,?— я искривилась. Помогали ли первые вообще? Или это только продолжение игры? —?Ты мешаешь. —?Нимфа, прошу, выслушай! —?Мне хватает и того, что рассказывает Кусанаги,?— я сгорбилась сильнее, натягивая пальцами кожу век, чувствуя, как она опухла от непрерывных слёз. Всё было обманом. Всё. —?Я не обманывал тебя! — Тогда какого чёрта ты нацепил на меня эту штуку?! —?я не выдержала, взмахивая левой рукой, звеня подвеской. —?Почему ты нацепил на меня то же самое, что на тебя твой папаша?! — Я хотел защитить тебя... —?Херово она защищает, раз я продолжаю попадать под чужое влияние, — заметив, что он попытался шагнуть ко мне, я выставила вперёд руку, взмахивая указательным пальцем:?— Если у тебя осталась хоть капля уважения ко мне, то ты не посмеешь применять ко мне свою силу! Стой на месте!—?Я никогда бы… —?я усмехнулась, дёргая пояс халата. —?Ты уже… С самого начала, как мы только встретились. Я ведь понимала, что что-то не так! Нельзя так быстро проникаться симпатией к чело… —?я запнулась, отворачиваясь от него, вспоминая, что он и не человек вовсе, а возвышенное создание, которому сейчас перечит какая-то недостойная грязь. —?Нельзя так быстро чувствовать что-либо вообще к кому-то, без каких-либо причин. Да твоя… Что это вообще? —?я хмыкнула. —?Ревность? Это тоже защита? Или уже желание: что моё, то моё? Кто я для тебя Аполлон? Игрушка? Забава? Хотя бы один раз ответь мне безо лжи… —?Нимфа… —?Хватит. Даже это… —?я замолчала, сглатывая ком подступающих слёз,?— у меня даже имени настоящего нет. Только несколько уродских кличек, что его заменяют. Всё ненастоящее! Как будто я пустое место… —?я всё же не удержалась, закрывая лицо руками, пряча горячие капли от него. —?Выйди из палаты. —?Прошу, не прогоняй, как… —?Уйди. Уйди от меня и больше не подходи. Оставь меня в покое! —?я обернулась, переставая скрывать красные глаза и замученный лик, отрешённо взмахивая руками. Он действительно ушёл: от того ли, что не выдержал моего вида или же, что я сама его прогнала… Не знаю… Это был четвёртый вечер, когда он не мог оставить меня в покое со своими оправданиями. Японка, ожидаемо проникшаяся его жалостливым серым лицом, настаивала, чтобы я простила его. ?Он же Бог… Как так можно???— но меня тошнило от одного его вида: лживого, сокрытого, ненастоящего. Древнее олицетворение солнца стало мне омерзительно._______________________________1. Реакция на оковы Тота. Насколько я знаю, Владыка ограничил себя сам, то есть, если подумать (и если я, конечно же, не ошибаюсь), то он вполне может их снять, контролировать ?излучение? своей божественной мощи, которая всё же, проявляется более явственно и сильно (можно заметить это и в других главах), чем у принудительно закованных парней, чью силу подавляют.2. Признаюсь, что не помню, есть ли в игре намёки на фестиваль клубов, но от себя я его добавила, так как он очень сильно располагает к дальнейшему вводу определённых сюжетных линий.3. Лейтмотив – показалось, что для описания мыслей об Аполлоне, тяжелых и волнующих, подойдёт именно это слово. Основной мотив, повторяющийся в музыкальном произведении, основная тема.