01 (1/1)

Он появился неожиданно?— плавно отделившейся тенью природы, нереальной и пугающей, несколько сгорбленной в поисках чего-то особенно-важного, нужного только ему; вздрогнувшей от внезапности нашей встречи: расслабленная фигура замедляется, натягиваясь животной грацией, принюхивается, пытаясь с ходу оценить обстановку. Как и юноше?— ошеломляюще-непостижимому в своём возникновении?— мне было не по себе до грызущего нутро страха и звона в ушах; до трепещущего неверия, что, видимо, Высшие Силы простёрли руки в преисполняющей жалости ко мне, помогая выпутаться из невнятности, налипшей тянущейся паутиной, в которой я очутилась совершенно того не желая. Впервые мне приходилось ощущать себя столь инородно, чувствуя, что вокруг творится непонятная для моего разума не то драма, не то трагедия, в которой?— увы! —?я играю роль неряшливо-второстепенную, почти блаженную?— иного описания всей ситуации и её восприятия я бы и не подобрала,?— требующую толику сочувствия. К глубочайшему сожаления?— как бы я не старалась незаметно сделать себе больно, чтобы привести тело в чувство, отчасти думая, что уставший и запуганный мозг начал проецировать галлюцинации,?— это случайное обретение мгновенной надежды породило во мне скопившийся глубоко в груди искрящийся сгусток слёз и медленно отпускающей душевной тяжести. Но также, стоя сейчас здесь в этой глубокой роще, боясь совершить неверное, я понимала, что подобное стечение всех обстоятельств, преследующих меня уже почти, наверное, сутки, так и оставалось отвратительно-неестественным, устрашающим. Притихшие, заторможенные в обыденных для таких ?знакомств? поспешных решениях и выводах, мы оба боялись продолжить этот невообразимый спектакль поставленный, видимо, Судьбой, от затянутости которого мне становилось только хуже. Голова, тяжелеющая под непрерывными напорами свинцовой паники, клонилась в бок, непроизвольно воспроизводя птичий жест. Почувствовав всего на секунду, что мои скитания скоро кончатся, я захотела спать. Незнакомец же, осмотревшись по сторонам, словно в поисках дополнительной помощи для себя, либо же наоборот выискивая ещё какое-либо лицо причастное ко мне, начал первый: —?Кто ты? —?почти беззвучно, под конец становясь немного громче от набравшейся смелости и некоторого, как я догадываюсь, осознания превосходства. Я хмыкнула. И вправду, что можно было бы противопоставить ему, если бы решимость наполнила меня, и вместо продолжительного молчания юноша получил бы в ответ какой-либо выпад: хоть дерзкий словесный, хоть?— что в моём состоянии было нереальным?— остаточно-рваный* физический. Вопреки всем ?против?, что метались предостерегающим шёпотом в сознании, я сделала неверный шаг вперёд, желая рассмотреть и удостовериться, что со мной действительно говорили; что меня хотели услышать. Жадно перебирая мужской голос?— переливчатый, отдающий полускрытыми нотами пугливости и неверия, я сжалась, подумав, что, видимо, дела мои и впрямь хуже некуда и моя радость на деле мимолётна?— так плоха была его интонация. И именно она породила во мне воспоминания, отчего я съёжилась ещё больше, обхватывая дрожащие плечи и оглядываясь по сторонам. Здесь?— в непроходимом лесу?— с наступлением сумерек становилось опасно не только из-за логичных доводов знакомых каждому человеку с детских лет, но и от того, что он сам постепенно обращался немым, почти мёртвым несмотря на засыпающие струящиеся под летним солнцем краски флоры и попрятавшейся фауны; до озноба хищным и притихшим, приготовившимся к атаке; почти змеевидным в своём природном исполнении. Не такой, как обычно. Интуитивно неестественный и от того чудовищный. Быстрым движением взъерошив волосы, после запрокинув голову, чтобы не дать скоплению горестных чувств одержать верх, я попыталась сконцентрироваться на безучастных звёздах, расстелившихся единым самоцветным покрывалом на небесной глади, виднеющиеся урывками из-за кудрей листвы. Юноша же, видимо, и сам раздумывал, надеясь?— как и я?— что повисшая ситуация решится сама собой в нужном?— а лучше правильном?— направлении. Желая изловить хотя бы в мыслях его?— направления?— неосязаемость, я неосознанно и неожиданно?— даже для себя?— щёлкнула пальцами. В непрерывном стрекотании и шелесте звук обратился громовым, призывающим. Парень вздрогнул, отмер и в странной манере сделал несколько решительных шагов ко мне, пока я, в неконтролируемом испуге, когда тело подвергается животным инстинктам, отступила назад. Моя невнятность была несравнима с ним, и всё же, заметив мою перемену, он встал, оставляя между нами расстояние не больше двух метров, позволяющее выделить черты друг друга в слабо освещаемой темноте. Он не был простым человеком?— слишком холёный и плавный, кажущийся внешне более возвышенным, чем иные люди, смазавшиеся в сознании единым многокрасочным пятном. И если бы мои онемевшие губы в тот момент могли бы произнести хоть что-то, то я бы ответила: ?Мне повстречалось воплощение идеала, окутанное свечением игривой, будто подстроившейся, луны?.Завораживающий… Этот юноша словно являлся бессмертным воплощением искусства. Отмеченный красотой, расцветшей во всём своём пике великолепия. Он был созданием из древних мифов, подобный мраморным нетленным изваянием?— равнодушным сокровищам. Но он отличался от них, являясь живым. Эмоции на светлом лице сменялись с каждым долгим изучающим взглядом: то переливаясь лёгкой успокаивающей улыбкой, то уходя в непроизносимую печаль глаз?— малахитово ярких, затуманивающих, что мне почудилось отражение небесных соцветий, сменяющееся летними лучами и травянистым ароматом, пропитывающим собой всё от мимолётного прикосновения к расстелившемуся изумрудному покрывалу. Юноша повёл плечами, сбрасывая со своего образа наваждение. Белокурый локон спал на лоб, прикрыв взметнувшиеся брови и немного скрыв золотистой вуалью устоявшееся выражение растерянности. Довольно высокий, он казался ещё выше из-за белоснежной формы сидящей ему по фигуре. Мои щёки вспыхнули, жар обдал шею и лоб. Поднявшаяся внутри суета из-за накрывшего стыда от столь пикантного?— я так посчитала?— знакомства, теснила сердце, что было готово вот-вот вырваться из костной клетки от переполняющий переживаний, не дающих свободно вздохнуть. Он повторил свой вопрос, я быстро взмахнула ресницами, возвращаясь в реальность. ?Кто я???— казалось, на это не существует ответа.Ты?— это ты: заплутавшая, испуганная девушка.Это так, но вот кем я являюсь на самом деле? И почему оказалась здесь, припоминая ровным счётом почти ничего?Возможно, травма головы? Я мысленно замолчала, легко дотрагиваясь пальцами до висков. Нет, никаких повреждений на моём теле не было, за исключением заработанных царапин и синяков?— но их то я получила будучи в сознании, пытаясь выбраться из дебрей?— да и к тому же, я вполне спокойно зарывалась в спутанный остатки некогда симпатичной причёски, несколько раз за день пытаясь собрать их в одно целое, после, случайно, где-то теряя резинку вовсе. Цепь собственного одноголосо-немого не то монолога, не то диалога неудовлетворённо продолжилась плестись.И всё-таки? Как так вышло, что…Вдумайся: ты вышла к цивилизации, к человеку, что может помочь выйти из этой чёртовой глуши, которую тебе больше не по силам проходить. Ты устала и продрогла, сколько ещё пройдёт времени, прежде чем твоя голова осознает, что нужно хватать момент пока он существует? Замявшись, я подняла взгляд с земли на юношу, что неловко продолжал молчать, сплетая и расплетая пальцы.Попроси помощи. Попроси телефон. Попроси хотя бы ПОЕСТЬ. Ты голодаешь целый день, желудок уже к позвоночнику прилип! Откуда у тебя вообще появились мысли, что это зазорно?! Я прикусила губу, не зная, что и ответить в своём же осуждении, через секунду решая поздороваться, что было достаточно комично в моей-то ситуации. —?Привет,?— неуклюже взмахнув, я спрятала ладони за спину, сцепляя их, боясь произнести ещё что-либо, продолжая ворошить собственный разум.Я была… Где-то была до того, как оказалась одна в дикой природе. Такого попросту не может быть! Нельзя находиться где-то, а потом оказаться в другом месте, словно…Это немыслимо, но ты как будто… —?Переместилась… —?дразня перцовой пылью, въедающейся в нёбо и потому раздражающей ещё сильнее, потерянная память почти разъедала разум своим отсутствием. Сообразив, что я продолжаю мыслить вслух, дотронулась до раскрытых губ, стараясь этим жестом стереть сказанное сказочное оправдание.Кажется, не услышал… …или сделал вид. Закусив слизистую щеки, я заставляла себя держаться реальности и не уходить в подступающую истерику от невозможности восприятия и последующего принятия настоящего, что находила свой выход в царапанье. При особо сильной попытке, я почувствовала, как на коже проявились капли, явно не влаги, которые тут же растёрла, всё также продолжая держать руки за спиной.Я же не в фантастическом фильме или романе, чтобы верить в такие бредни? Ведь так? Моё сознание молчало, не имея ответа. —?Ты потерялась? —?мягкий, ласкающий голос коснулся меня и я… разрыдалась, пряча лицо, не в силах больше справляться с овеявшей тревогой. Юноша был прав. Несказанно прав! Я действительно затерялась среди вьюги помыслов, колюче-обрывочной памяти и несвойственной неспешной жизни событий. —?Да! —?таявшая слезами фигура оказалась ближе, чем я предполагала. Не раздумывая более и секунды, мгновенно решая, что он?— решение всех моих бед, я вцепилась в рукав юношеского пиджака, продолжая свободной кистью прикрывать разъехавшийся в рыданиях рот. —?И очень хочу найтись! —?Я… Я помогу тебе… —?он улыбнулся, начиная тараторить. —?Моё имя?— Аполлон… —?запинаясь, порой и вовсе теряясь среди собственных предложений, он всё больше расплывался, совсем сроднившись с тем дивом, что обрисовало моё воображение. Видимые мне одной мушки залетали кривой дугой, укачивая. Начав задыхаться?— в прямом смысле?— от присутствия столь обжигающего?— даже через ткань я чувствовала, как горяча его кожа, одновременно осознавая, что, скорее всего дело в застывшей мне,?— юноши, я ожидала окончания его перескакивающей речи, которая никак не хотела находить пик своей смысловой нагрузки. Я также понимала, что подобное?— хорошее отвлечение внимания от моего настоящего… появления. Всё же, рассказывать, что человек появился из ниоткуда?— буквально свалился из пустоты?— затея не самая разумная. Наверное?— именно таким образом я ощущала себя?— меня почти шатало на месте, когда размышляя о части услышанного и всё ещё не отпуская красивой ткани, я метнула взгляд на длинные алебастровые пальцы, украшенные ободками колец. Одно из них?— перстень с большим камнем?— выделялось слишком отчётливо, притягательно маняще играя отблесками на кабошоне.Аполлон. Такое знакомое… Древнее?— певучее?— солнечное… Меня осенило. Отразившееся недоумение на лице оказало огромную услугу?— юноша замолчал. —?Но ведь Аполлон?— Бог. Олимпиец! —?это показалось мне таким значимым, таким решающим… Между пшеничных бровей пролегли морщины, он задумался, немного оглянувшись назад, протяжно вздыхая и, видимо понимая, что произнесённая им информация не отложилась в моей голове совсем, хотя она являлась всеобъемлющей, после мимолётно улыбнувшись. —?Да, солнца,?— это было сказано таким повседневным тоном, с какой-то еле улавливаемой тихой обидой, что я прикусила язык, думая: ?Нашла на чем зацикливаться! Могла и самостоятельно догадаться, что он знает и хозяина, и значение этого имени. Да и мало ли на свете живёт народу, кого так назвали родители??. В растерянности, что делала меня ещё более скорбной внешне, чем до этого, я вдруг наконец-то обратила должное внимание на его одежду, что до этого мяла в каком-то грубом, отчаянном порыве, боясь упустить руку?— во всех смыслах?— помощи. Она была белоснежной, выглаженной и явно дорогой. А эмблема солнца на левом рукаве, повторяющаяся частями элементов в других местах?— пуговицах, пряжке, узорах?— наводила мелкий страх и ещё большее непонимание.Я наткнулась на школьника?

Не думаю, вы выглядите примерно похоже. Аполлон внешне был на один возраст со мной, хоть и трудно было приближённо определить его вообще: из единственной хоть что-то отражающей поверхности у меня было море, из чьего глазурного успокоившегося волнения на меня глядела вполне взрослая девушка. И если я бы попыталась описать её, то употребила бы что-то вроде: ?Она находится между концом юности и началом молодости?*.Если это действительно учебная форма, то тогда ты либо в институте, либо в Академии закрытого типа. Что-то вроде пансиона, наверное. Я оглядела себя, надеясь найти хоть что-то похожее на солнечную эмблему, но кроме дырки на водолазке и порванной сетки подола юбки ничего особо выделяющегося или отличительного не заметила. Окончательно переставая понимать хоть что-то я продолжала глупо шарить по всему вокруг, представляя из себя детское зрелище, пытаясь поймать хоть какую-то подсказку. —?Не понимаю… —?Прости? —?он и сам, похоже, не понимал. Да и откуда? —?Совсем ничего не понимаю,?— обхватывая плечи руками, пытаясь не то согреться, не то просто скрыться, я, затуманенная своими домыслами, пустым взором уставилась в носки испорченных туфель, начиная мелко дрожать. Пауза, в которой я так нуждалась и которая поглотила меня полностью, оказалась слишком длинной и несколько страшившей, словно затишье перед бурей. Для него. Быстрым движением?— совершенно незамеченным мной?— Аполлон, накинув на меня свой пиджак, в каком-то странном жесте обхватил подрагивающие плечи, зачем-то, явно неловко, прижимая меня к себе, что я испугалась, попытавшись дёрнуться. Но эти наглые руки, находящиеся в районе лопаток, тёплые и тяжёлые, не давали сдвинуться, подчиняли этому покровительственному жесту. Тихо пискнув пойманной мышью, утыкаясь лбом в подставленное плечо, видимо, как я думаю, для возможных слёз, я окончательно терялась. Нетипичный сладковатый запах мужского парфюма, удивительно отдающий цитрусами, ?ударил? в голову. Глаза защипало, непрошенные жемчужины проявились вновь. —?Ты совсем продрогла,?— его ладони в скором движении пробежались по моим вытянутым вдоль рукам, растирая липкую холодную кожу под тканью. Тёмные пятна не высохшей влаги расползлись по материи, становясь прозрачной кляксой на вышитом золотой нитью ажурном орнаменте. —?Погода сегодня была испорчена холодом ветра, но дождя не было. —?Не было… —?я, громко шмыгая и глотая слёзы, стараясь лишний раз быстро смахнуть их, прикинув в уме, как сильно может аукнуться моя открытость, всё же осмелилась начать свой недолгий рассказ, игнорируя голос разума, оправдываясь: ?Во всяком случае, всегда всё самое абсурдное можно списать на последствия и потрясения от полученной травмы?. Моё появление?— Приземление, перемещение, возникновение и так далее… Милая моя, не забывай про существования иных версий, если уж на то пошло!?— было представлением. Иного слова я бы не смогла подобрать. Чрезмерно злым, болезненным и даже несколько смертельным в своей сущности. И какой бы чёрной усмешкой я не скрашивала произошедшее, оно оживало?— и я уверена, будет оживать дальше?— животным испугом, прочувствованным в момент моего пробуждение, что также являлось погружением. В момент, когда в непередаваемом ужасе я зарывалась пальцами в песок, лишь бы ?убежать? от грубых приливающих обмораживающих волн, думая об одном: ?Только бы не утонуть от судороги, охватывающей тело?. А ещё, я не умела плавать, из-за чего тревога пожрала мой разум так быстро. В подобном положении трудно сказать даже самой себе, что есть норма, но ТАКОЕ явно ей ни разу не являлось. Хоть как-то сориентироваться в ситуации я смогла лишь через несколько часов, которые растянулись для меня бесконечным полотном логических?— и не очень?— соображений. И с каким же удивлением я поняла, что всё это время находилась лишь на жалкой части огромной территории, чья местность обрывалась кусками, словно какой-то грубый паззл. Молочный пальмовый берег закончился так же быстро, как внезапно смешанный пролесок обратился тёмным, запутанным и глухим лесом, в который без карты лучше не соваться вовсе. Признаюсь, я пыталась обойти его, вести себя более тихо и аккуратно, идя по самой кромке этой странной разметки природы, но заслышав усиливающийся шум, что воспринялся мной, как звериный и уничтожающий, ломанулась без оглядки, надеясь убежать и спрятаться прежде, чем на маня, возможно, нападут. Почему-то тогда я даже и не задумалась, что намного более вероятнее смогу навернуться с внезапного обрыва, зацепившись за корень или камень или же привлечь внимание кого более опасного, чем шум, который, также, мог воспроизводить кто угодно. Только на минуту пятую своего непредвиденного забега, я наконец-то поняла, что пропала окончательно, безбожно сглупив?— а может и нет, кто его знает? —?и свернув туда, куда не собиралась. К сожалению, невозможно было вернуться назад?— да особо и не хотелось, на самом-то деле?— как и выбрать правильное направление: даже приблизительно я не знала, где вообще нахожусь, а найти белёсые курчавые полосы самолёта оказалось невозможно, как и встретить табличек, что, обычно, обязательно должны встречаться в таких местах. К тому же, моё понимание ориентации начиналось и одновременно заканчивалось где-то на уровне: ?Мох растёт на северной стороне. Рассвет на востоке, закат на западе. Большое количество смолы на сосне указывает на юг?. В это тревожное время, я не особо задумывалась о чём-либо другом, кроме как желания найти хотя бы одного человека. Моя исчезнувшая память лишь ненадолго взволновала меня лишь в тот момент, когда попытавшись найти муравейник или лишайник, я, не имея иного собеседника, вдруг пришла к необычному соображению. Разум: он же и есть?— муравейник. Колоссальный, с множеством длинных узких ходов, разветвлений, ячеек с мельтешащими мыслями и воспоминаниями, что просто… пропали… Будто бы в мою голову каким-то образом смогли залить серебряный алюминий, что неотвратимо сжёг всё любимое и дорогое. Уничтожил мою настоящую единственную жизнь.Есть ли теперь я на самом деле или пропала? Исчезла точно так же, как и моё прошлое? Меня затрясло, я осела на землю?— на корточки, если быть точной, собирать на подоле коллекцию лесных букашек желания не было,?— принимаясь меланхолично раскачиваться из стороны в сторону, жмурясь и обхватывая сгорбленные плечи руками. В голове было почти пусто. Перед внутренним взором, словно блёклые, плохо пропечатанные картинки проносились редкие воспоминания, в основном связанные с чем-то отдалённым. Удручающий сгусток остатков, возможность чтения и последующего понимания которого была куда ниже, чем размытой кофейной гущи на дне фарфоровой чашки. Лишайник я всё же нашла?— когда мне надоело приободрять саму себя, выдавая несколько иллюзорных тумаков за глупость и поспешность?— при нём же разодрала мягкий верхний слой сетки на юбке, поддавшийся не с первого раза; как во взмыленном состоянии я догадалась, что поломанные ветки являются плохим ориентиром, остаётся для меня загадкой. Примерно через пару минут своей лёгкой радости, что неимоверно сильно уверяла меня в вере в благополучный конец этой истории, я умудрилась слабо подвернуть ногу: привстав на булыжник, чтобы обвязать ветку находящуюся выше моего роста?— я думала, что находящуюся вне зоны досягаемости тряпицу будет намного сложнее сорвать,?— удовлетворённая проделанным, я попыталась спрыгнуть, думая, что молодец. Как оказалось, таковой я не была, ведь соскользнувший с неровной поверхности каблук говорил о другом. Устояв на месте, несколько скрючившись и тут же начиная шипеть, ощущая, как боль постепенно разливается всё выше, я не понимала, как вообще смогу найти людей, которые так отчаянно не хотели находиться. То, что уже много позже я вышла на Аполлона?— само по себе являлось сенсацией, сравнимой для меня сейчас с открытием новой сверхмощной звёзды на вязком дегтярном пространстве нашей галактики. И то, что он до сих пор находился рядом, внимательно слушая, давало ростки надежды, что больше я не останусь в этом безграничном беззвучном пространстве одиночества… —?Я сразу понял, что ты не дух! —?…а может, я просто сумасшедшая? —?Не знаю, кого именно ты имеешь в виду, но если я ничего не помню, то это не значит, что я перестала являться человеком,?— через непродолжительное затишье, списывая всё на то, что парень чрезмерно верующий, я попыталась как можно более дружелюбнее?— успев успокоиться и отступить назад из неожиданных объятий,?— расспросить его. —?Аполлон, прошу, объясни, где именно мы находимся? —?Ты не знаешь? —?он зарылся пятернёй в волосы, в замешательстве глядя на меня. —?Это загородный дом для отдыха находящийся на территории… Как бы правильнее сказать? —?беря паузу и прикусив губу, он через пару секунд продолжил:?— На территории Академии?— это что-то между?— как говорят люди?— высшим учебным заведением и школой*,?— я нахмурилась, впервые в жизни встречая подобную систему. Колледж что ли??— Удивительно, как ты оказалась так далеко от общежития или парка… Почему на тебе нет формы или отличительного значка? —?я опять оглядела себя, не замечая ровным счётом ничего, что могло бы быть отличительным, после пожимая плечами. —?Я не знаю… Может, я вообще не студентка? —?Не может этого быть, ты же не появилась из… —?с каждым словом он становился всё тише, так и не договорив свою мысль, понимаемую мной, оставаясь с открытым ртом от странности осознания. —?Ох.?Ох…??— как же просто вся суть уместилась в его устах! Получается, что ты и в самом деле взялась просто из ниоткуда. Как такое вообще возможно?Вот именно, что никак! Погоди, может, это и впрямь провал в памяти посредством стресса или травмы полученной давным-давно? Ты не знаешь, что с тобой было до нежелательного заплыва, так откуда тогда брать историю заболевания? А если это так, то почему на тебе не было каких-либо браслетов с подписью ?кто, откуда и номер?? Делают же такие и животным, и старикам, и больным людям. Потеряла? Несколько поражённая этим, сжав губы, я обшарила себя по новой, в каких-то маниакальных действиях желая найти нечто подобное в карманах одежды. Вдруг я попросту не заметила, а бумажка намокла и свалялась? Или же я и впрямь всё потеряла? А если и не было ничего изначально? Я же изучала себя в самом начале, как только выбралась и смогла отдышаться, найдя только резинку и ничего более. Ничего… —?У меня нет значка… Со мной не было чего-то… —?я шевельнула пальцами, не зная, какое слово подобрать. —?Не было никаких вещей кроме этих,?— я хлопнула по карманам, разведя руки в стороны, наблюдая, как мгновенно меняете Аполлон. Он разозлился, и желваки на его скулах заходили так сильно, что я отступила на несколько мелких шагов, слабо выставляя руки в подобие защиты, думая, что именно я привела его в гнев. Юноша выглядел так… природно ужасающе, так ослепительно-молниеносно поражающе, что мурашки пробежались вдоль позвоночника, сосредотачиваясь в районе затылка, устраивая там подобие своеобразного шабаша, колющего в кончиках пальцев.Не думает же он, что я решила пошутить таким грязным способом?! —?Это выходит за все рамки! —?выплёвывая слова, словно несправедливую гниль, блондин почти рванул в мою сторону, вцепившись в плечо, тут же притиснув ближе к себе, да так сильно, что я впала в поражённый ступор, начиная задыхаться от чужого напора, слыша в каком неистовом буйстве бьётся его сердце. Он вздёрнул подбородок, скрывая лихорадочное от злости лицо. Я же вновь почувствовала смятение и ощущение весомого подчиняющего давления. Весь Аполлон создавал впечатление чего-то большего, непознанного, сокрушающего, что приводило меня в неосознанное пресмыкание перед ним, которому я отдавалась полностью интуитивно, следуя за этим направлением, как за единственным правильным. —?Пойдём в дом,?— резко, спустя, наверное, несколько минут после того, как я заметила, что он начал успокаиваться. —?Тебе нужно согреться, а ещё поесть и выпить горячего. Юи говорила, что вы?— болезненные. Я кивнула, понимая, что он не собирается убирать руку с плеча, на котором, скорее всего, завтра расцветут небесной синевой синяки от подобной хватки. Чувствуя, что он всё ещё пребывает в дурном настрое, хоть и пытается это скрыть, я предпочла мысленно строить догадки, замечая, как ладонь переместилась на лопатки, направляя в нужную сторону.Юи… Такое странное имя.С чего бы это? Около тебя идёт тёзка Бога, а тебя фамилия Сан в шок приводит?Не то чтобы так, просто… Я думаю, может, это международная э-э-э…Он сказал, что это что-то среднее между школой и институтом. Твоё предложение про колледж весьма хорошо вписывается в эту Академию.Может, это что-то международное? К тому же закрытое, раз тут есть целый: ?загородный дом для отдыха?! Международное обучение?

Вполне себе, да и ты спокойно понимаешь Аполлона. Кстати, а на каком языке ты говоришь? Я прокрутила несколько длинных предложений в голове, перебирая произношение, вспоминая голос блондина, но никак не смогла понять, на каком именно говорили мы. Это было что-то странное, будто преображаемое сразу во рту. Встроенное. Но как можно запамятовать язык*, на котором говоришь, читаешь, пишешь? На котором живёшь? В нос ударила гарь, и я отвлеклась, сбиваясь. Кто-то слишком яростно натапливал камин, пытаясь разогнать прохладу последних летних?— я была уверенна, что сейчас конец именно этого времени года,?— ночей. Здание впереди нас было в два этажа высотой, обыденным и по виду скорее напоминало загородный коттедж-гостиницу, чем: ?…домик для отдыха студентов?, о котором кратко поведал юноша, пока мы шли, пару раз выдёргивая меня из раздумий. Незатейливое в архитектуре, чрезмерно слепящее своим светом через панорамные окна первого этажа?— оно пугало своей наполненностью. То, что там находились другие студенты, друзья парня, было понятно ещё с первых его слов. И именно эти люди могли воспринять моё появление по разному: с сожалением, испугом или чем похуже. Ступени вмиг показались неприступными, я с каждым шагом всё больше уверяла себя, что подозрения и неприязни будет намного больше, чем добродушия, которым одарил меня Аполлон.** Кажется, переволновавшись, я начинаю захлёбываться собственным, обуявшим всю меня, страхом, скорее чувствуя, чем замечая, что мой спутник остановился, уловив перемену моего состояния. —?Мне… просто… —?я даже не смогла вымолвить что-то вразумительное, лишь дотронулась свободной ладонью?— другой я держалась за подставленный локоть блондина,?— до лба. —?Ничего, я всё понимаю. Любое волнение сейчас для тебя выражается недомоганием,?— приоткрыв глаза, слабо глядя на него, я подумала, что этот юноша таит в своём характере много скрытого, напоминая им случайность игральных костей.Странные у тебя выводы, конечно. Вы знакомы не больше получаса, а ты пытаешься ?разгадать? его личность?Нет, просто…

Его эмоциональность, этот постоянный живой порыв из одного в другое такой?— восхитительный. Аполлон и вправду по-настоящему солнечный, искрящийся тягучим теплом?— лучистым и мягким, а порой пугающе-защищающим… Мне хочется ему довериться… Он?— волшебный.

—?Тебе страшно? —?резко выдохнув, только сейчас замечая, что всё это время смотрела на него, не отрывая взгляда, я покраснела и выгнула брови в непонимании пропущенных слов, всё ещё пребывая в полудрёме от собственных мыслей. —?Что именно тебя пугает?Что меня пугает? Всё новое и чужое. Неопознанное… А ещё отвержение и возможность быть загнанной в угол из-за собственного горького положения…

Я не хочу вновь остаться где-то там, покинутая и потерявшаяся. Одна. —?Моё невнятное будущее,?— прикусив губу, немного погодя продолжила,?— и отсутствие прошлого,?— он внимательно посмотрел на меня, будто пытаясь прочитать всё, что посетило мою голову. —?Не волнуйся, твоё будущее?— благое и мерное,?— парень ободряюще улыбнулся, обхватывая моё левое запястье, утягивая к входной двери с затемнённой, со стороны лестницы, веранды. —?Одним словом?— хорошее. Я вижу это,?— в его интонации сквозило такое непередаваемое чаяние*, что я поддалась, всецело отдаваясь убеждению, что ему действительно доступно сокрытое. И всё же, несмотря ни на что, в дом я заходила на ватных ногах.** Привыкнув к природному освещению, почти никакому в это время суток, я не ожидала, что искусственное способно так обескураживать человеческий глаз. В голове появились помехи, я сильнее ухватилась за Аполлона, начиная утирать кривые тёплые линии со щёк, что вновь и вновь повторяли свой путь. Он же, внезапно растерявшись, встал около порога, образуя паузу, склеивающую всю неловкость, посетившую в это мгновение всех в гостиной, воедино. —?Тут такое дело… Кашлянув?— будто бы он до этого не сумел привлечь должного внимания? —?юноша начал свой рассказ, становящийся с каждым словом всё бодрее и сумбурнее, что мои щёки начали гореть. Возможно, мне не следовало вести себя столь молчаливо, но я боялась испортить поспешностью этот монолог, к тому же считая, что Аполлон, пусть и звучащий сейчас абсурдно, пользуется намного большим доверием, чем жалкая я. Порой кивая, тем самым соглашаясь, я пару раз поправила его, вставляя короткие предложения, что могли дополнить эту странную картину неудачного дня. Неверие. Отрицание. И даже некоторый испуг. То немногое и основное, что удалось выловить из направленных в нашу сторону мыльных?— мне всё также хотелось спать, да и осознание того, что я в доме, то есть под защитой, заставляло чувствовать себя ещё более ослабшей,?— лиц, краем уха улавливая редкий шёпот. Отчасти я понимала этих людей?— обнаружить на своём пути ТАКИЕ ПРОБЛЕМЫ среди самим Богом забытых кустов достаточно неожиданно. Это сбивает с толку, заставляет задуматься?— а всё ли идёт правильно в этом мире? Они были… разномастные*. Именно такое описание подошло бы для юношеских красок, находящихся параллельно мне, удобно расположившись на тучных диванах и крупных завистливо-мягких подушках.И ведь всё как на подбор! Это точно ?пансионат-колледж?, а не модельная школа? Я прикусила губу, опустив лицо ниже, стараясь не улыбаться с посетившей насмешливости. Ещё пару минут назад мне думалось, что в своей жизни я не видела кого-либо прекраснее, чем вышедшего для прогулки под луной?— или чем этот милый юноша вообще занимался в такое позднее время, да ещё и так далековато от гостиного дома??— Аполлона. Но сейчас, проходя мимо этих лощёных лиц, я ощущала себя оборванной попрошайкой, что оказалась там, где её не ждали. Совершенно. И именно из-за этого чувства собственной истрёпанности мне становилось ещё более неловко; стыдно просто за то, что доставила неприятности одним своим внешним видом. Собрав ладонью складки на лацкане* пиджака, я пыталась плотнее закрыть себя, хотя он и так висел на фигуре скрывающим мешком. Несдержанно выдыхая, когда меня усадили почти вплотную к камину, я начала нетерпеливо ёрзать, оглядываясь в удаляющуюся спину блондина, после залезая ладонями в рукава, проводя по расчёсам и царапинам покрывшимся тонкой корочкой. ?Какие же здесь все подозрительный!??— чувствуя на себе пристальный взгляд, я отвернулась к огню, горбясь и скобля кожу, сдирая её от посетившего волнения, говорившего, что прямо сейчас, парень оставит меня и мне придётся самолично разгребать эту ситуацию.Знаешь, когда всё встанет на места свои, тебе нужно будет обязательно и основательно провериться у врачей! Не нравится мне то, что ты, милая моя, хоть и незначительно, но калечишь себя. Это всё от нервов…Ясное дело. Но не перебарщивай с этим, а то однажды ?нервы?, могут стать чем-то более… Ну, надеюсь, ты поняла меня. Понимая, что и вправду нужно держать себя в руках, к тому же с сожалением отмечая, что успела замарать дорогую ткань не только грязью и сором, но и кровью, я обхватила колени, ткнувшись в них лицом, продолжая расплываться сознанием.Ты думаешь, что они слишком настороженные, но, сдаётся мне, что ты, милочка, и сама бы смотрела косым взглядом на человека, что явился среди ночи из тёмного леса, при этом припоминающего о себе целое ничего. Хах, вот это я понимаю?— ?повезло? Аполлону выйти на меня!

Ты что, парень сорвал джек-пот! Мне хотелось заплакать, но вместо этого я тихо хихикнув, прижавшись губами к ткани.Правильно, не хватало ещё, чтобы тебя приняли за совсем поехавшую. Прикусив губу, я отвлеклась, когда заслышала скрипнувшую невдалеке половицу, тут же исподлобья стрельнув в предполагаемое направление, видя, что ?победитель этой горестной игры? несёт и одновременно пытается не уронить сложенное покрывало и стоящий на нём поднос с несколькими дымящимися кружками. В животе заурчало, я прижала ноги плотнее к телу, пытаясь это скрыть. —?Ты в порядке? —?почти незаметно кивнув в сторону своих одногруппников, он беззвучно спрашивал: ?Не потревожил ли кто-либо за это время меня??, получая отрицательный кивок. —?Я принёс плед и горячий чай,?— вытянув руки, чтобы забрать вещи и тем самым помочь ему, подхватила отпущенную ткань, наблюдая, как он аккуратно садится, при этом не пролив и капли. —?Большое спасибо,?— стянув пиджак, складывая его рядом, я завернулась в тёплую материю, скидывая туфли и вытягивая босые ноги к огню, жалея, что не могу поступить так и с остальной одеждой. В особенности с нижним бельём. —?Что ты, не стоит,?— он отмахнулся, протягивая мне кружку, что тут же приятно обожгла. —?К тому же, из еды ничего не осталось: всё, что мы с собой брали для похода, закончилось,?— юноша виновато посмотрел на меня, отпивая из своей посуды. Заинтересовавшись, я решила разговорить его, тем самым, на время, приглушая копошащиеся в голове страхи. —?Поход? В такую-то погоду? —?Да, утро сегодня было очень приятным. Точнее, у нас?— ?Морская школа?, которая окончится только когда мы вернёмся в Академию,?— блондин сделал пару глотков. —?Юи,?— в моём разуме всплыла девушка, единственная, кроме Аполлона, кто представился как?— Кусанаги Юи,?— объясняла её деятельность как поход, пикник, возможность набраться опыта, а также отдохнуть всей группой и многое другое. Да ей и виднее, она всё-таки староста… Кстати, а я?— президент! —?я улыбнулась, понимая, что он пытается скрытно похвастаться этим. —?За время триместра мы ещё ни разу не выходили за приделы Академии и потому решили, что прогулка к морю?— лучшее из предложенных вариантов,?— он быстро перечислил некоторые из них. —?Конечно, сначала было весело и увлекательно идти и смотреть на пейзажи, а после наконец-то дойти до тёплого берега, но… все положительные эмоции окончились там, где начала ухудшаться погода. Мы пробыли около моря не больше минут сорока-пятидесяти, даже особо сделать что-то не успели: только отдышались, да начали раскладывать всё необходимое,?— он раздосадовано махнул. —?Поднялся ветер, постоянно усиливающийся. Похолодало. А потом и вовсе набежали тучи, испортившие всё окончательно. Из-за этого пришлось второпях искать дом, чтобы не остаться под грозой. Аполлон отставил кружку и потянулся, чтобы взять кочергу, начиная ворошить рассыпающиеся чёрные с красными жилами поленья. —?Мы просидели здесь,?— он неопределённо кивнул, имея в виду дом,?— с часов двух или трёх дня?— сейчас уже за десять,?— с угасающей надеждой, что сможем хотя бы полюбоваться большой водой. Как видишь, ничего не вышло… —?немного ссутулившись, он вдруг решил пооткровенничать. —?Понимая, что ничего не изменить, я всё равно хотел привнести в наше времяпровождение что-то весёлое, помимо учёбы. Я не желал сдаваться, уверяя всех, что знаю, какова истинная причина таких перемен,?— он замолчал, качая головой, будто понимая, что ошибался в чем-то. —?Думал, что нужно скорее что-то предпринять пока кто-нибудь из участников похода не решит осуществить своё: ?Я возвращаюсь в общежитие, чао!??— я сильно прикусила внутренние стороны щёк с обеих сторон, чтобы не засмеяться с этого ?чао!?, сказанного игриво-пафосным тоном. Наши взгляды скрестились и я замерла чашкой около рта. —?Но, похоже, ошибался… и веселье продолжится в другой раз. Я дёрнула рукой, больно клацнув зубами об керамику, приобретая румянец с этого звука. Конечно, понятно почему: ?… в другой раз?! Он вышел проветриться, всё обдумать и найти решение, а в конечном итоге повстречал глупую меня.Но с другой стороны, я не могу считать себя виноватой только потому, что оказалась в безвыходном положении. Разве можно винить жертву в том, что она попала именно в эти бедственные обстоятельства?Ты противоречишь сама себе. Милая, это же ты винила себя в том, что выглядишь: ?не так, как нужно?, начиная пародировать помидор?Это…Другое? В чём же? В том, что по пути тебе не встретился магазин? Глупости какие! Тебе нужно задумать о иных вещах, более полезных: например, связь с родственниками, установление личности и прочее. Я нахохлилась из-за того, что начала отчитывать саму же себя, сильнее запахнув покрывало. Воздух вокруг стал до невозможности спёртым, подкрепляясь жаром огня и питьём, но я лишь пыталась сообразить, чем можно перебить образовавшуюся?— из-за меня?— несуразность. На ум ничего дельного или более подходящего, чем развитие прошлой темы, не пришло. —?Жалко, что у вас почти ничего не вышло. Так долго… —?Разве?! —?он перебил, звуча непонимающе-оскорблённо, что заготовленные слова спутались на языке, бросаясь в рассыпную. —?Если бы не… —?блондин замялся и нахмурился. —?Не эти стечения обстоятельств, то мы бы не встретились. Только подумай, сколько бы тебе ещё пришлось бродить по лесу? И смогла бы ты вообще выйти к более-менее обозначенной и огороженной территории? —?во рту образовалась вязкая слюна. Если честно, я вообще не думала о таком, особенно сейчас, всё то время надеясь, что мой результат скитаний будет положительным. —?Нам показывали план местности, да и карты выдали, чтобы не потерялись. Здесь слишком большая территория, в большинстве своём?— дебри! —?поймав мой ошарашенный и испуганный взгляд, он резко успокоился, подался назад, опираясь на руки и принимая расслабленную позу. —?Конечно, есть доля правды в том, что нам обидно?— эти планы мы строили довольно долго и основательно. Но это не чувство не настолько сильно, в особенности для меня. Глупые забавы не стоят жизни,?— мне показалось, что он хотел фыркнуть, но удержался. Мы вновь замолчали и я думала, что он нуждается в таком же доверительном откровении, которое сделал сам. Не зная, как лучше привлечь внимание: обратиться или же дёрнуть за рукав; я грубо поставила кружку на поднос, звякнув ложкой. —?Спасибо за всё то, что ты сделал для меня. Аполлон, если бы не твоё желание сплотить коллектив, то я бы так и прошла мимо, оставшись ночевать где-то под кустом… —?Душа моя, не ?шути? так больше, особенно в серьёзные моменты! Прикусив кончик языка, я на несколько секунд смолкла, кляня себя.?— Это правда. Я думала, что нужно сменить направление. Пыталась держаться на одной надежде, но, по правде говоря, под конец уже больше веря в то, что, скорее всего, что-то сломаю или навернусь с обрыва, чем встречу людей,?— в покалеченную ногу дало, я обхватила щиколотку. —?А потом, как-то слишком неожиданно наткнулась на тебя… —?в носу неприятно защипало. —?Мне до сих пор отчасти не верится, что я наконец-то нашлась и нахожусь в безопасности. Знаешь, мало ведь кто особо задумывается, как именно пропадают люди. А оказывается?— совсем просто. Раз и нет человека, исчез… —?я шмыгнула, потом ещё. Кажется, слишком расчувствовалась.

—?Ну, перестань. Сейчас же всё в порядке? —?он растянул губы в улыбке, принуждающие повторять за ним. Не зная, куда деть руки, а также, как успокоиться, я схватилась за обсохшую?— не до конца, но было терпимо?— обувь, чтобы надеть её. —?Я обязательно помогу тебе, как только вернёмся в Академию. —?А… далеко до неё? —?Достаточно, но, думаю, что мы справимся! —?он хлопнул в ладоши и видимо, надеясь отвлечь меня, принялся рассказывать о своей учёбе. Я выдыхаю, закусывая палец, чтобы унять свои немыслимые и неожиданные переживания, потому что в груди недовольная обозлённая змея сворачивается вокруг маленькой Юи, что мелькает в юношеской речи чаще, чем кто-либо ещё.Хватит! Нельзя так вести себя. Ты здесь?— никто. Кусанаги была, ох… Впервые завидев её, я отметила, что она сидит в не самой удобной позе?— напряжение явно сквозило в девичьем теле,?— посередине дивана и пытается унять юношу рядом с собой, что плевался грубостями во все стороны, подстрекаемый другим человеком, которого я не смогла рассмотреть из-за вставшего в ступоре напротив нас крупного парня с выбритыми висками. Она была потеряна от слов Аполлона, с приоткрывшимся кукольным ртом; совсем юная и так внешне нежная, что округлые черты лица делали её по детски трогательной. Юи также была крохотного роста, с тонкой фигурой из-за чего её внешний вид складывался в моей голове в такую чудную* картину, что я попросту не могла понять: ?Что она забыла среди этой компании??. Девушка отличалась от них чрезмерно сильно: слишком молодая и?— хорошо, что ни Аполлон, ни она не слышат твоих слов! —?несколько блёклая на их фоне, не такая светящаяся; хотя, стоит отметить, достаточно привлекательная, попросту не раскрывшаяся в полную силу своей красоты из-за возраста.Откуда тебе знать, сколько ей лет? Может она старше всех здесь? Да и к тому же, она явно из Азии, а они стареют там намного медленнее. —?То есть, Юи из Японии, а ты из Греции? —?пребывая одновременно в двух беседах, я складывала образы воедино. —?Прости, я не знаю ничего об острове Делос. Мысленно оглаживая её лицо, я усмехнулась, подтягивая ноги и упираясь подбородком в колени, сравнивая нас двоих и мыча что-то невразумительное в ответ, осознавая, насколько, должно быть, плохо выгляжу.Слушай, а может он принял тебя за духа не просто так? Ну, представь, ты воспитываешься на каких-либо суевериях, порой посмеиваешься с них, а потом вдруг встречаешь какую-нибудь неупокоенную душу леса? Я покосилась на щебечущего блондина, что вновь завёл свою шарманку. —?Погоди, ты называешь её?— Фея? —?сощурившись, понизив голос до шёпота, я слышала, как мгновенно мой внутренний дурной голос начал вещать, что: ?Не зря были подозрения. Влезла в чужие отношения! И сидит, злится ещё!?.Но она действительно миленькая. —?Вообще-то,?— у парня зарумянились щёки,?— она просит обращаться к ней Юи, да и сама постоянно добавляет эти суффиксы, но я так не делаю… Потому что она самая настоящая дивная Фея! —?Это… очень мило. Надеюсь, я не сильно помешала вашим взаимоотношениям? —?сдерживая скривившиеся губы от проскользнувшей склизкой не уютности, я немного сгорбилась, накидывая ткань на голову наподобие глубокого капюшона, чтобы не было видно лица; розовые очки окончательно слетели. —?Что ты, конечно же?— нет. Фея очень отзывчивая, она бы и сама обязательно пришла тебе на помощь,?— ага, вот только сейчас почему-то не помогает, отсиживаясь в углу,?— если бы встретила первой,?— так вот в чём дело-то, она просто не ?первая?. —?На ней лежит огромная ответственность и прямо сейчас многие тянут из неё информацию, не понимая, какие действия предпринимать в случившемся,?— точно, она же староста и именно поэтому к ней все сбегаются, чтобы откреститься от возможных проблем, не стать соучастником Аполлона. Я охнула. А ведь и вправду, кого полиция будет подозревать первым виновным?! Конечно грека! Поэтому, наверное, и злится. Никто не был бы рад, если бы вторая половинка?— ну или какие у них там отношения на самом деле? —?нашла неизвестно кого, что забрало всё его/её внимание, а после вписывается на лидирующую позицию в список причастных лиц.

Я взволнованно начала расчёсывать кожу, сдирая её ногтями, игнорируя Аполлона, который, кажется, так увлёкся своим, что не замечал моего, явно отражающегося на лице, испуга. —?А потом было… —?я не сразу поняла, что его последние фразы стали сжёванными, затихающими из-за… —?Не слишком ли высокие требования к нам, бессмертным?! —?громко и грубо, с явной издёвкой, уходя в непередаваемые истеричные нотки на конце. Обернувшись, вновь не имя возможности рассмотреть говорившего?— по голосу я поняла, что это был тот самый подстрекатель,?— я подумала, что это и вправду особое место, раз парень уже в таком возрасте возвышается над остальными, пускай и словесно. А если он ребёнок какой-то шишки? Я поёжилась, одновременно завидуя его самооценке: свою, опустившуюся, я ощущала где-то чуть выше, чем лежащий рядом грязный пиджак блондина. Парня перебили, совершенно спокойно и миролюбиво попросив прекратить, но лишь получили отпор ещё большей агрессии. Тут же вмешалась Кусанаги и, кажется, она даже подпрыгнула, когда метнулась с одного места в другое: её макушка на миг показалась поверх ссутуленной фигуры парня со странной, выбритой и явно чем-то окрашенной*, причёской, что продолжал, сцепив руки, смотреть в пол. Как и думалось, темой ?беседы? стала я, потому что у зачинщиков?— как я поняла со своего ?партера?, их было минимум двое,?— учащённо замелькали обращения и ко мне и к Аполлону, что придвинулся ближе, вновь цапая за плечо, на котором поставил отметины; в последнем я была уверена, потому что это место неприятно саднило. —?…что на тебя нашло?! Это всего лишь жалкая девчонка, очередная… —?юноша всё сильнее распылялся, отчего я неосознанно схватилась за руку блондина, переплетая пальцы, пугаясь, что дальше всё может свернуть в ещё более плачевную удручающую сторону. —?Прекратите немедленно! —?визг японки на мгновение перебил всех, а после потух в поднявшемся гвалте. —?Я не стану прекращать это… это … Это надувательство! Сколько можно это терпеть?! Неужели мы не сможем дать отпор?! Больше трёх месяцев я терпел подобное отношение к себе и теперь нам плюют в лицо, заявляя, что это время проведено впустую! Что ты, котёночек, тот ещё пустоцвет, всего лишь сорняк не способный на что-либо! Что простая замарашка может оказаться полезнее тебя! —?Аполлон, что это… —?впитывая всё, словно губка, я старалась не упустить самой крохи информации, глубоко в душе понимая, что оказалась здесь не просто так, полностью подчиняясь мгновенно взросшим безумию и ужасу. —?Нимфа, не обращай внимания, прошу тебя. Это всего лишь глупости, сказанные со злобы. Ничего серьёзного. Совсем ничего,?— и всё же, он попытался задвинуть меня себе за спину, но я не поддалась, оставаясь сидеть на месте, скидывая с плеча его ладонь.Нимфа! Откуда только взялось?! Решил выдать такую же фривольную кличку, как Юи?! —?Кажется, тебе нужно на свежий воздух,?— пока я злобно отворачивалась, игнорируя виновато поднятые блондинистым домиком брови, парень, отмеченный мной самым спокойным в начале ссоры, оказался возвышающимся над остальными. —?И тебя устраивает ещё одно невежество на наши головы, Тор? —?говоривший прозвучал как-то отчаянно, но меня больше заинтересовало щёлкнувшее в голове имя, отложенное на потом; мне показалось, что его я уже где-то в прошлом слышала. —?Меня не устраивает то, что ты, друг,?— Тор произнёс это с нажимом,?— пытаешься подорвать плоды нашей учёбы. Ты прав?— мы занимались три долгих месяца, но это не значит, что сейчас мы ради чего-то неопределённого, при этом?— будучи в оковах, должны разрушить пройденный этап. Не нам решать, что должно произойти и кого именно выбирать для… —?Ты заодно с ними! Вы все смирились со своей участью! Где ваша гордость, идиоты?! Мы равны по силам нашим предкам и прямо сейчас позволяем им управлять нами и нашими судьбами! Не позволю! —?по помещению пронёсся оглушающий удар, все вмиг отбежали от того места, потому что ?поджигатель? перевернул столик, звеня и хрустя стеклом и битой посудой. Блондин, всё также желающий задвинуть меня, спрятать, слишком сильно дёргает ткань юбки. В стихшей на несколько секунд комнате раздаётся рвущийся звук, остатки мягкой сетки оказываются в мужских сжатых пальцах. Я разгневанно ахаю, привлекая к нам ещё большее внимание. Меня будто бы обдало жаром, совершенно иным, чем при встрече с Аполлоном; сжигающим дотла, таким разъярённым, что взгляд цвета стали, направленный глаза в глаза, оказался хищным. Тонколицый, несколько манерный в движениях, обрамлённый копной огненных всполохов… —?Локи, остановись! … по-кошачьи наглый?— Локи. Шестерёнки в голове закрутились с удвоенной скоростью, почти слетая. Локи и Тор. Эти имена точно были знакомы мне, своим звучанием отдаваясь набатом. Часто моргая, пытаясь стряхнуть появившуюся пелену, я не смела отвести взгляд от юноши, что начал приближаться, встряхивая руками, словно преждевременно замахиваясь. Голова закружилась, а зубы начали страшно ныть. Я схватилась за неё, от посетившего ужаса начиная скулить, наваливаясь на рядом сидящего грека, потому что попросту не могла удерживать вес собственного тела, чувствуя, как его пытается раздавить что-то неясное, грозное. —?Нимфа! —?Локи, это пора прекращать! —?я задрожала, болезненно сжимая и дёргая пряди волос из-за донёсшегося до меня тихого мелодичного голоса; кажется, в моих руках даже остались вырванные волосы, потому что Аполлон тут же схватил меня за запястья, не давая зарыться в них вновь. Поле зрения внезапно сузилось до единственного сияющего пятна, обращая всё вокруг в муть. Меня бросило в жар, в стихийный вихрь, закручивающийся вокруг моего сознания. Он померк так же неожиданно, как ворвался овеянный светом. Звёздный, аккуратно подбирающий слова, по-юношески стеснительный; выглядящий, словно королевич северных земель и снежных барханов. Обладатель лилейных* локонов, струящихся ровным водопадом по спине и плечам. Я залепетала, но и сама не понимала что именно, дёрнулась, а после вцепилась в ногу грека, царапая и обламывая последние ногти, чувствуя, как начинает под ними саднить и как накрапывает кровь, марая мужские штаны. Я в мгновение стала бешеной, ненормальной, выпучившей глаза, борющейся и поддающейся одновременно. Чужие голоса настигали, призывали одуматься, но я отмахивалась, начиная сильнее брыкаться и сама не догадываясь с чего больше: от того ли, что должна была оказаться подле Божества, посетившего эту неопрятную, недостойную обитель или же из-за костей, что, как мне казалось, начали скрипеть и крошиться, сжигаться под воздействием из вне, с чем не справлялось тело. А потом я заметила, как он прижал ладони к груди, печально возведя брови на высоком лбу, замерев тонкими губами в непроизнесенном звуке. Меня обуяла?— жажда… Самая настоящая, сжирающая, постыдная и необъятная, покрывающая колдовским саваном дурмана. На светлом лице проявился полумесяц улыбки от которой, всего лишь на мгновение, мой разум проясняется и я понимаю, что происходит та самая ?…плачевная удручающая ситуация??— нежелательная, обречённая; что моё поведение непозволительно и вычурно. Меня тут же засасывает назад, всё становится только хуже. Лёгкие наполняются кипятком и горечью. Я начинаю задыхаться, хрипеть, вскидывать и шарить руками из последних сил, после с грохотом падая на колени, утыкаясь лбом в пол, хватаясь освобождёнными руками за шею, скрючиваясь и пытаясь сделать спасительный вдох. Я чувствую, как до меня дотрагиваются, пытаясь разжать пальцы и стянуть плед, в который умалишенно завернулась, желая спрятаться от предрассветного неба, обратившегося вечными ледниками. Я не понимаю, что делаю, поддаюсь ли или же вновь пытаюсь ударить, лишь чувствую, что на сжатом тонкими мраморными пальцами сердце, захватившими его в плен, медовой патокой растекается вязкая кручина*.** Обстановка вокруг смешивается, окончательно обращая краски и звуки в невнятную грязь, но всё же, среди неё мне удаётся?— на самой кромке восприятия?— вырвать мужское имя, такое же кристальное, как и его обладатель: Бальдр?— напасть явившаяся из ниоткуда. Моё беспамятство и ощущение сжёванности, проходят медленно и лишь ветер, забравшийся под одежду, вызывающий мурашки, подсказывает?— мы находимся на улице. Прикрыв глаза, положив голову на плечо, я чувствую, как натягивается ткань на теле Аполлона, что сильнее прижимает меня после этого движения. Лёгкие остывают, наполняясь прохладой, но моему разуму всё ещё душно и дурно от неслыханной вольности, возрастающего стыда и мужского гнева, который я ощущаю в хватке, в шагах, в тяжёлом дыхании и учащённом сердцебиении, в явном напряжении. Неловко обхватив шею, утыкаясь между воротом рубашки и кожей, я начинаю мелко дрожать от возвращения мыслями к произошедшему, сдерживая слёзы от осознания проявленной несправедливости к блондину, с которым поступила так подло.О Боже! Я ворвалась слишком неожиданно, напугано сгребая предложенную доброту руками, прижимая её, не задумываясь, что с ней нужно бережно обращаться… Он же, стараясь прекратить мои шевеление, обхватывает сильнее, ускоряясь, лавируя между диких зарослей, видимо, желая поскорее скрыться от того скандала, что я собственноручно сотворила и теперь воспринимала слоем отвращения к самой себе. Отблески окон пропадают окончательно, теряясь среди деревьев.Через некоторое время?— я не могу сказать длительное или нет,?— когда я почти засыпаю от мерного покачивания и опустошённости, мы останавливаемся и прежде, чем я успеваю спросить, по ушам ударяет свист, эхом отдающийся в районе ноющего затылка. —?Ты в порядке? —?скорее для проформы произносит грек, приподняв подбородок, старательно пытаясь заметить что-то в небе. —?Во всяком случае?— не бойся, он не кусается. Смаргивая остатки лёгкой дрёмы, я глохну от неожиданного конского ржания, глухо прозвучавшего свыше через пару мгновений. Испуганно озираясь, задирая голову, морщась и напрягая глаза, я пыталась глядеть в том же направлении, что и Аполлон?— лично мне так казалось,?— с каждой секундой всё больше уверяясь в том, что это?— всего лишь красивый, быстроменяющийся сон. Столь фантастические события просто не поддавались объяснениям, абсолютно. Контрастирующая молоком точка, отличающаяся от обыденного людскому взору спутника и тем более самих звёзд, приближалась, обретая изящную форму, взращивая её. Притиснувшись ближе, начиная щипать и царапать себя, я хотела наконец-то проснуться, чтобы перестать видеть и чувствовать магию, которую привычно наблюдать на страницах книг, иллюстрациях, в фильмах и сериалах, но никак не в реальной жизни. В тот момент я и вправду решила, что сошла с ума, переставая временами себя контролировать. Просто сбежала, потерялась, сорвала бирку и теперь вижу галлюцинации, взаимодействуя с ними в пустом дремучем лесу. С небесной вершины к нам опускался летающий конь. Белой пеной разметались его огромные крылья и розовым жемчугом отливала шерсть, он встал напротив, расплёскивая свой колдовской блеск во мраке. —?Приветствую в столь поздний час, мой друг! —?животное подошло совсем близко, уверенно ткнувшись мордой в противоположное плечо Аполлона, отвечая на приветствие фырканьем, после слегла приближаясь ко мне, отчего я попыталась отпрянуть, немного веселя этим парня. —?Не бойся, Нимфа! Это мой друг?— Пегас, любимец муз. Я неопределённо скривилась, стараясь выдавить из себя максимум доброжелания, кое-как сдавленно приветствуя столь необычного друга. Видимо, желая укрепить в моём сознании не то своё превосходство, не то страх?— а может и всё вместе,?— Пегас расправив облака необъятных крыльев?— животное было намного больше обычной лошади,?— гордо прошёлся вокруг нас, давая налюбоваться сполна. Перламутрово-бархатный, с тёмными округлыми глазами, до того сказочный и характерный*, что из-за волнения я прокусываю губу, которую терзала в тревоге. А потом юноша усадил меня на него вперёд, придерживая поперёк талии, начиная выяснять какие-то детали, изредка замолкая. Удивительно, но животное полностью понимало его, издавая звуки в ответ, которые он, видимо, также понимал. Я съёжилась, слизывая проступавшую кровь, начиная обдумывать?— животное оказало на меня ошеломляющий, заставляющий использовать мозг, эффект,?— всё, что услышала. —?Почему именно Нимфа? —?переждав очередную паузу, я решила поинтересоваться выбором именно этого не то имени, не то клички, попросту не зная, как начать диалог после… случившегося. —?Ты невольно напоминаешь мне их: внезапно появилась из лесу, подсвеченная редким лунным светом, испуганная… —?он ответил не сразу, после пожимая плечами, переводя разговор в иное русло. Заслушавшись его голосом, я почти пропускаю момент, когда под нами показывается комплекс зданий, по мере приближения всё больше напоминая своим внешним видом смесь театрального университета, ботанического сада и парка для прогулок, чьи ландшафты смешивались, создавая единый узор видимый только сверху. Через некоторое время, конь под указания блондина, опустился на одну из крыш. Я осторожно слезла первая, подходя к парапету, заглядывая за него. —?Нимфа, пойдём, нам нужно поторопиться?— давным-давно уже наступил комендантский час, нам нельзя здесь находиться,?— я оборачиваюсь, видя, как он придерживает дверь, ожидая меня, утягивая за руку вниз по винтовой лестнице, выходящей сначала в украшенный витражами холл, сменяющийся стеклянным перекрытием во внутренний дворик. Что это было за чудесное место! Благоухающее, потрясающее и бесподобное. Постоянно оборачиваясь, невольно останавливаясь, я захотела побыть здесь подольше, пройтись среди растений, посидеть среди них, прочувствовать эту свежесть и спокойствие, которое было так нужно мне. Но мы проходим через него слишком быстро, подгоняемые повторяющейся фразой грека про запрет, вновь начиная петлять по затемнённым коридорам, в которых я начинаю воображать, что даже в неприглядных сейчас стенах при свете дня, должно быть, невообразимо красиво.** Аполлон провожает меня до общежития, начиная оправдываться, что женский корпус?— особенно ночью! —?посещать нежелательно. Проходит, наверное, минута или чуть более, когда чертыхнувшись, он перепрыгивает сразу через несколько ступенек, заходя внутрь?— да так скоро, что я не поспеваю,?— тихой поступью подбираясь к вытянутой пустующей стойке, открывая шкафчик на стене, хватая пару ключей с первого ряда?— всего их было две,?— на свой выбор. Он взял первый этаж, аргументируя тем, что так проще и лучше. Что именно, парень не объясняет, быстрее уводя меня в сторону, чтобы не попасться кому-либо из возможных не спящих девушек. Его ?лучше? оказывается длинной светлой комнатой, разветвляющейся на несколько дверей и завешанных проходов, которыми, я не особо горю воспользоваться, обессиленно присаживаясь на диван, видимо, в маленькой гостиной. Юноша же продолжает ходить, щёлкая выключателями и заглядывая в каждую тумбу, спрашивая и отвечая сам себе, на что я лишь мычу согласием. —?Здесь есть всё, что может понадобиться,?— приоткрыв один глаз, я думаю, что он напоминает вышколенного риэлтора, крутящего ключами в какой-то ему одному известной решительности. —?Я навещу тебя завтра, а после решим, что именно нужно будет предпринять,?— он утыкается в меня, на что я лишь улыбаюсь, тут же подавляя зевок. —?Тогда, я буду ждать тебя… —?всё ещё ощущая свою вину, я не могу пересилить себя, чтобы принести извинения, которые воспринимаются мной как что-то насмешливое в этот момент. —?Ты совсем устала,?— присаживаясь с другого краю, блондин в очередной раз окинул помещение придирчивым взглядом. —?Так же, как и ты. День, сегодня, выдался не из приличных… —?он кивает, откидываясь на спинку и я думаю, что всё же, нужно хотя бы попытаться. —?Аполлон, прости меня… У меня не хватает слов, чтобы объяснить то, что произошло. Я сожалею, что повела себя так по отношению к тебе… Я же… —?я сглотнула, закусывая палец. —?Может, я и вправду сумасшедшая? Просто теряю контроль над собой и… —?Перестань, всё в порядке. Такое… иногда случается,?— я отрицательно покачала головой, глядя в окно, затемнённое деревьями растущими напротив. На нас опустилось затишье, прерываемое дыханием и ветром, вновь поднявшимся в полную силу. —?Ты дойдёшь до комнаты? —?я кивнула на творящийся на улице беспредел, разрушая молчание. —?Да, здесь идти чуть больше минуты,?— он посмотрел на свои руки, после неожиданно вытягивая мизинец*. —?Нимфа, давай помиримся. —?Что? —?я приоткрыла рот, неверяще-хмуро глядя на протянутый палец. Неужели… Что это за человек вообще?! Как он только может вновь доверять мне, если я сама к себе испытываю неприязнь? —?Юи научила меня этому. Она сказала, что на мизинчиках можно не только мириться, но и давать клятву,?— мне захотелось расплакаться прямо сейчас же, потому что в моя сущность никак не хотела верить в то, что есть настолько добрые люди. Я протянула ладонь в ответ, позволяя сцепить пальцы. —?Какую клятву ты хочешь от меня? —?в моём голосе сквозила гнусавость, потерев нос, я продолжила глядеть на задумавшегося грека, неожиданно начиная говорить:?— Я клянусь, что больше не буду подводить тебя. Что отвечу тебе тем же добром, которое ты проявлял и проявляешь ко мне. Что… —?Мы теперь друзья и можем доверять всё друг другу! —?он перебил, но я лишь кивнула, раскачивая сцепленные руки, наполняя помещения ещё несколькими обещаниями. Как же чудесно, что встретился мне именно Аполлон.________________________________________1. Остаточно-рваный?— имелись в виду те действия, когда уставший и измученный человек, собравший воедино все остатки возможностей, пытается в последний раз вырваться/ударить и прочее, тем самым попытавшись спастись.2. Возраст героини не определён, как Аполлона и остальных Богов, но Википедия говорит, что по средним?— высчитанным моей кривой головой,?— показателям конец юности наступает где-то в 19-21 год, а начало молодости 20-22 года.3. Я думаю, что оставлять школу в моей работе несколько глупо, к тому же довольно странно из-за пункта выше + я подразумеваю, что Зевс, несмотря на то, что создавал Академию по подобию человеческих школ, мог ошибаться и смешать всё воедино. Поэтому здесь Боги посещают учёбу по типу колледжа, что также?— я щитаю,?— подошёл бы им больше. Но, всё же, раз у меня подразумевается смесь, то в работе учёба происходит в три триместра - взята японская система - с каникулами и прочим.

4. Язык?— наши герои понимают друг друга/читают информацию и прочее предельно ясно, не путаясь и не теряясь, при этом являясь людьми?— и не очень?— из разных стран, отчего я предполагаю?— несмотря на то, что у Богов это может быть встроенная с рождения функция-привилегия,?— Зевс позаботился об этом, создавая Мир, в котором ученики, разговаривая на своём родном, могут понимать иной язык, незнакомый им, то есть: у Юи в тексте нет именного суффикса (и у других) потому что для себя она его произносит/слышит, но так как происходит автоматический перевод, который подразумевает либо отсутствия подобной приставки, либо её замену на что-то другое, так как он не существует в японском понимании для других. Пример: она обращается к греку, как Аполлон-сан, он же слышит просто Аполлон. Я и сама впервые и как-то неожиданно поняла это. Многие упоминают про перевод в голове, как действие магии Сада, но при этом никто и не задумывается, что он несёт в себе особые свойства, подчищающие или дополняющие речь.

5. Чаяние?— надежда, ожидание.6. Разномастные?— имеющие разную масть, окраску (о лошадях, картах). Применила здесь, потому что хотела показать отличие и разность Богов, их непохожесть и выделение на общем фоне.7. Лацкан?— ворот пиджака.8. Чудную?— странную.9. Окрашенный?— несмотря на то, что это как бы аниме, игра и манга?— привет воображение! —?я решила немного изменить канон персонажей, делая их более реалистичными, в том числе и Юи (детали её описания будут встречаться дальше), но оставляя некоторый отлив цвета волос, который сейчас воспринимается героиней как краска, а не как гены, означающие божественную сущность. Думаю, пока что на Локи это более всего заметно.10. Лилейных?— белоснежных, напоминающих лилии.11. Кручина?— горе, грусть.12. Характерный?— с проявляющимся ярким характером.13. Клятва на мизинцах?— распространена в разных странах, потому мне думается, что за время учёбы Юи многому могла научить парней.Надеюсь, я объяснила все сноски понятно, но если нет, то пишите в комментарии, я обязательно на всё отвечу.