Глава 14 - Эстафета (1/2)
День не задался с самого утра - Мизуки это понял, когда, выходя из лифта, столкнулся с наследником. Как назло, с ним был Кейго - пусть и одетый в костюм, как нормальный человек, и со стянутыми в хвост волосами, но отчаянно трусящий, с бегающим взглядом мелкого воришки.Но у Киёши, похоже, было хорошее настроение - он лишь мельком глянул на брата и кивнул Мизуки:- Выглядишь паршиво.Ну вот, шанс представился сам собой. Одним из основных пунктов плана было обеспечение ему алиби, а лучшее алиби – оказаться в другом месте.- Господин изволил верно заметить, в последние дни я почти не спал. Не будет ли наглой неблагодарностью с моей стороны попросить выходной на сегодня?Киёши поджал губы и нахмурился.- У меня были кое-какие планы... Придется обойтись без тебя.
- Премного благодарен!Мизуки поклонился, дожидаясь, пока его высочество соизволит продолжить путь по своим делам. Но тот не спешил двигался с места.- Кто это с тобой?Сердце ухнуло к желудку. Когда наследник кем-то интересовался, хорошо это редко заканчивалось, а если учесть, что Кейго предстояло сделать…- Новенький, господин. Просили пристроить к делу.- М-м-м, вот как?Мучительная пауза, оценивающий прищур нетипичных для японца глаз и, наконец, долгожданное:
- Ну, пристраивай.Мизуки проводил взглядом узкую, затянутую в черный пиджак спину до угла и выдохнул - предстояло еще ввести Кейго в число охранников по этажу, найти документы американцев, заказать им билеты на самолет. Хоть ему и обещали щедрую награду, пока он только тратил и рисковал, причем не только собой.Но ничего. На эти деньги он отправит Кейго куда-нибудь подальше, где полиция его не достанет. Таким образом, можно будет покончить со своей карьерой доносчика.***Киёши пока еще не видел ночные записи. Лишь мельком глянул начало, чтобы убедиться – спор он проиграл, но это было ничего. Даже хорошо. А сейчас, покончив с утренними делами, урвал час на полноценный просмотр.Первый раз он почувствовал что-то не то, когда Эклз начал извиваться, оседлав Падалеки. Это ?что-то не то? было в груди. Будто кто-то плюнул в душу. И чем больше он на все это смотрел, тем сильнее ненавидел гиганта.
Как они вообще смели получать удовольствие?!Второй же акт вызвал внутри такую бурю эмоций, что ему потребовалось какое-то время, чтобы прийти в себя и не отдать приказ скормить американца-переростка собакам.
Нет, не этого он хотел. Не этой тошнотной идиллии.Да еще дед на мозги покапал: "Не усердствуй особо. Нам их еще отпускать."?Только я решу, когда и кого отпускать!?- Передай Мизуки, чтобы подготовил американцев, я хочу с ними пообедать, - отдал приказ, уже забыв, что сам же отпустил того домой.
Но почему-то Мизуки оказался еще в штаб-квартире.***Тряпка. Выжатая половая тряпка. Именно так Дженсен чувствовал себя. Он не хотел ни о чем думать.Джаред видел его ?таким?. И это навсегда перечеркнуло тщательно выстроенные отношения. Даже если они выберутся отсюда, уже ничто не будет как прежде. Здесь, под влиянием момента, все выглядит неплохо, но когда они вернуться к рабочим будням, когда опасность перестанет будоражить кровь, Джаред наверняка пожалеет о том, что было. А парень он совестливый. Всегда им был.
И Дженсен не был уверен, что сможет смотреть ему в глаза и видеть там … да что бы там не было.Думать об этом не хотелось. Как и о том, что чувствует его собственное сердце. А оно болело.
Сколько раз он представлял себя с Джаредом? Прошел все круги ада - от похоти к любви, от любви к отказу от нее. Он заставил себя смириться, загнал собственные чувства в такие потайные уголки души, что почти забыл. Но прикосновения Джареда раскаленными клещами вытаскивали осколки былого, раны кровоточили, и все же он тонул в его руках. Задыхался, умирал, возрождался снова. Он был согласен умереть, лишь бы эта ночь стала последней в его жизни. Потому что утром ждала реальность. А в реальности был он - демон с голубыми глазами, заставившийокунуться в сказку, прикоснуться к мечте. Но только затем, чтобы вновь отказаться от нее.
В этот раз смириться так просто не выйдет. И осколки придется насильно возвращать в потревоженные раны. Он не хотел этой боли. Но у него не было выбора - или так или Джареду пришлось бы страдать. Киёши изобретателен и умен, только почему-то весьма странно использует свои таланты.Меньше всегда на свете хотелось просыпаться. Но после ночи наступает рассвет, жестокий и неумолимый. Желая отсрочить неизбежное, Дженсен продолжал валяться в постели, чувствуя на себе тяжесть руки Джареда, утопая в мягкой подушке и наслаждаясь теплом пухового одеяла. Просыпаясь время от времени, замечал, как меняется свет от окна – от прозрачного серого, утреннего, до яркого и неумолимого полудня.
А потом черт принес Мизуки.- Молодой господин приглашает своих гостей на обед, - сообщил он, переступая порог и, кажется, вообще не удивляясь тому, что застал их спящих голыми и в обнимку.
- Сгинь, - отвернулся, поворачиваясь на другой бок.- Боюсь, это невозможно.Пришлось вставать. Напяливать на себя сначала один халат, потом сверху второй. Японец назвал это "кимоно".
Что ж, Киёши сполна наслаждался своей игрой в кукольный домик. И похоже, что роль Кена он отвел Падалеки.
Кстати, о Падалеки - Джаред был странно задумчив. Он не выглядел расстроенным или раскаивающимся, однако, чувствовалось, что мыслительный процесс в разгаре. Но предсказывать его реакцию - последнее, чем хотелось бы забивать мозг. Что будет - то будет.На обед их повели в коробочке – два охранника сзади, два впереди. Мизуки замыкал шествие. Обычно местные слуги на них старались не глазеть, но в этот раз один парнишка с хвостиком на затылке то и дело оборачивался и бросал на него странные взгляды. Он казался смутно знакомым. Но Дженсен никогда не мог похвастаться хорошей памятью на лица. Однако, был благодарен за повод чем-то занять мысли и не думать о том, куда их ведут. О том, будет ли это просто обед или Киёши умудрится и его превратить в пытку или фарс.