Глава 7 - Рабочие моменты (2/2)
Когда-то давно, целую вечность назад, Дженсен не был таким циничным. Нет, он был скромным, чутким, вежливым. Мягким. С отличным чувством юмора, но предпочитающим держаться в тени кого-то более шумного. Всегда очень нервничающим перед и во время встречи с фанатами. Когда дело не касалось съемок сериала, кажущимся неуверенным в себе. И еще продолжал оставаться таким, когда Джаред пригласил его пожить у себя. Да, тогда ему и в голову бы не пришло назвать Эклза ублюдком.- Да уж, - ответил. – Скоро сутки, да?
Часов в комнате не было, ставшего привычным сотового тоже. Но Дженсен всегда носил наручные часы, что стало с ними?- Да, - подтвердил тот и отпил из горла. – Есть охота.Джаред потянулся к тумбочке с телефоном, покрывало сдвинулось и на пол посыпались фотографии. Предотвратить не смог, не успел ... не захотел.- А это… - начал было, но осекся.
Дженсен молча отставил бутылку, поднялся, подошел ближе, подобрал фотографии и вернулся к окну. Какое-то время он перебирал собственные изображения с совершенно ничего не выражающим лицом, а Джаред, следя за ним, бездумно сжимал трубку телефона.- Узнал что-нибудь про Клифа? – не отрываясь от своего занятия, поинтересовался Дженсен.- Нет, а ты?- Не-а… А про планы на завтра?- Тоже нет.- Можешь попробовать потребовать отдельный номер, если боишься спать со мной в одной комнате. Но вряд ли твою просьбу удовлетворят.Джаред дождался, когда Дженсен все-таки посмотрит на него:- Я тоже так думаю.Показалось, что услышал лязг, с которым сходятся стальные щиты, защищающие сердцевину Дженсена Эклза.
- Понятно.Он мог бы сказать ему, что какая разница, кто в каких фотосессиях участвовал и почему. Что ориентация и всякое прочее – все это не имеет ровным счетом никакого значения. Но сейчас Джаред ничего не чувствовал в себе, даже разочарования. Никакой уверенности. Все, что он знал об этом человеке, что из этого было правдой? Что наигранным, а что настоящим?
И перестанет ли Дженсен играть хоть когда-нибудь?***Не смотря на то, что спать они легли рано, да и почти весь прошлый день проспали - утро выдалось тяжелым. Дженсен был уверен, что Джаред долго не мог уснуть, так же как и он сам. А когда роль будильника берет на себя кудрявый узкоглазый, ни свет ни заря заявляясь с костюмами, а природа зовет, но надо срочно вставать, бриться и куда-то спешить… Так и хочется послать этот будильник куда подальше. Только ведь не пойдет.Может быть, стоило договориться с Падалеки. Например, отказаться играть по чужим правилам… Но вот только они не разговаривали. К тому же Джар еще вчера заявил, что собирается подчиниться. Дженсен умом понимал, что сопротивляться бесполезно, сделаешь хуже лишь себе. Но что-то внутри мириться не хотело.
Судя по размерам, для Падалеки предназначался белый костюм, а Дженсену - черный как смоль. Он принципиально не стал бриться, оставив щетину, в то время как Джар выскоблился и вообще провел в ванной целую вечность. Правда, его волосам потребовался фен, о котором нетерпеливо ожидающий Мизуки сразу не подумал. Суета и спешка заставляли еще больше нервничать, но Дженсен старался держаться подальше от Падалеки. Он не заходил в ванную, пока тот был там, не поправлял, как это могло бы быть в трейлере, загнувшийся воротничок. Не хотел, чтобы его действия истолковали как-то превратно. А это было более чем вероятно теперь, когда Джар видел его старые фото и, кто знает, что еще ему рассказал неизвестный доброжелатель, да тот и сам вполне мог о многом догадаться.
Дженсен не боялся его гомофобии, но было неприятно, что кому-то стала известна важная часть его жизни без его согласия. К тому же… он действительно был виноват перед Джаредом.
А потом их привели в зал.
- Breakfast, - объявил ведущий.
Для Дженсена все узкоглазые отличались лишь размерами – высокий, худой, низкий, полный, крепыш, но не узнать Мишима было сложно. Тот занял центральный столик перед сценой, с ним же рядом сидел еще один человек – молодой японец с пронзительным взглядом голубых глаз, что натолкнула на мысли о родстве между ними. И о причудливых законах генетики, которым эти глаза противоречили согласно тому, чему учат в школе на уроках биологии.
Всматриваться в лица остальных гостей шоу смысла не имело, и так было ясно, что тут собрались толстосумы из круга знакомых устроителя приватной вечеринки.
Раздались жидкие аплодисменты.- Держу пари, большая часть из вас понятия не имеет, кто мы такие, - широко улыбнулся Дженсен, взяв микрофон. Причем произнес он эту фразу таким тоном, каким обычно говорят ?Здравствуйте, дамы и господа?. Вообще, он вряд ли бы вот так взял на себя инициативу, если бы не давящее и раздражающее чувство в груди, от которого, если нельзя избавиться, то можно отвлечься.Падалеки тоже взял протянутый ведущим микрофон. Стульев им не вынесли, поесть не дали, а на столах гостей маняще темнели чашки с кофе и лежали какие-то закуски. В животе Джареда заурчало.
- Кстати, кто-нибудь знает, который час?Аудитория не среагировала. Дженсен готов был поспорить, что по-английски тут понимает каждый третий, а для остальных ведущий тут же перевел его слова.- Пообщаться в непринужденной обстановке, кажется, не выйдет, - пробормотал в микрофон уже тише и без былого энтузиазма, и сделал шаг назад, оставляя Падалеки впереди.
– Ну, работай, - добавил уже не в микрофон.Фанатами тут и не пахло. Скорее Дженсен отчетливо чувствовал себя обезьянкой, выпущенной из клетки на потеху скучающей публике.
- Я очень рад, что все вы так рано встали ради нас, - процитировал сам себя Падалеки.
Обычно он именно так и начинал каждую утреннюю встречу с фанатами, разве что те в это время толпились вокруг сцены и визжали. Сейчас же реакции не было никакой. Но спина Джара осталась прямой, а голос ровным:- Если у вас есть вопросы, задавайте.Раньше Дженсену и в голову не могла прийти дикая мысль, что у аудитории может просто не оказаться вопросов. Вероятно, Джаред так же об этом не задумывался. Но тишина не длилась долго, Мишима сделал знак, и ему подали микрофон.- Мистер Падалеки, Мистер Эклз, спасибо, что любезно согласились выступить. Скажите, как вам нравится Япония?
Спросил по-английски, но ведущий тут же перевел его слова.- Очень дружелюбная страна, спокойная, безопасная, - ответил Джаред, едва тот закончил. – Очень вкусная, хоть и необычная для нас, еда. Мне всегда хотелось побывать здесь, но времени не было, к сожалению.Дженсен усмехнулся.- А вы, мистер Эклз? Вы же не впервые у нас в гостях.
Среагировал не сразу - при словах о еде заскулило в животе, так что Дженсен немного мысленно отвлекся. Да и вообще все пока было не так страшно, как он опасался. Хотя, он не смог бы сказать, чего именно ожидал.- О, мне всегда у вас нравилось. Особенно молодые японочки.Дженсен изобразил характерный жест ?лыжник и лыжные палки?, совершенно не чувствуя в себе желания придерживаться светского тона, выбранного Падалеки. Японцы – народ, повернутый на приличиях, но с довольно своеобразными представлениями о них. Например, в центре столицы может быть целая улица заведений узаконенной проституции, но при этом неприличные шутки недопустимы в разговоре даже с коллегой, если только это не близкий друг.
Однако и такой ответ не вызвал оживления.
- А как же молодые японцы? – продолжил Мишима после небольшой паузы. - Или вам нравятся постарше?Он должен был догадаться раньше, но провокация застала врасплох. Так вот кто удружил с фотографиями?- Кажется, конвенция будет проходить под лозунгом ?Унизь Кумира?? – выдавил из себя улыбку, сверля взглядом старого японца-метиса. Но тот и не собирался отводить глаза.
- Джей, ты не говорил, что предпочитаешь японцев! – совершенно неожиданно воскликнул Джаред, заставив вздрогнуть. - Американцы тебя не устраивают?Это стало похоже на кошмар. Секунду назад их было двое против кучки скучающих пупков с толстыми кошельками, а сейчас Дженсен ощутил, что совершенно один. Его ударили в лицо, он стерпел, но последовал удар в спину.
- Почему же, один очень даже устраивал, - попытался ударить в отместку.И тут же пожалел об этом.- Но он умер.Джаред продолжил смотреть на него изумленно, словно задал совершенно невинный вопрос, а Дженсен дал остроумный, но не особо удачный ответ. Вот и все.
А вот взгляд Мишима ничего хорошего не сулил. Быть может, старик с утра плохо владел эмоциями, а, может, специально приподнял завесу. Но Дженсен нутром почуял, что лучше бы не добавлял ничего к ответу. Кажется, Ким Мэннэрс был не только другом господину Мишима, а Дженсен своим заявлением только что собственноручно подписал себе смертный приговор.Но тут микрофон взял человек, сидящий рядом с устроителем конвенции.- Здравствуйте, Дженсен. Меня зовут Киёши, - судя по началу, тот был знаком с правилами хорошего тона. - Я не ваш фанат, очень сожалею, но до сегодняшнего утра даже не подозревал о вашем существовании… Но у меня вопрос к Джареду Падалеки.Возможно, что свет просто так отразился, но показалось, что голубые глаза молодого метиса опасно блеснули, когда он переводил взгляд с него на Джара.- Каково это – узнать, что ваш друг и коллега – гей? Знаете, у нас очень терпимая страна, но и у нас никто не стремится афишировать свою сексуальную ориентацию. И когда такое происходит, отношение окружающих заметно меняется…Утро действительно выдалось тяжелым. Только Дженсен и не подозревал, что основная тяжесть еще впереди.
- Очень приятно познакомиться, Киёши, - у Падалеки было время, чтобы собрался с мыслями, пока ведущий переводил вопрос на японский. - Могу лишь сказать, что был удивлен. И очень огорчен. Понимаете, сложно смириться с тем, что твой едва ли не самый близкий человек - лгун и обманщик. Кажется, что знаешь его как самого себя, а вдруг оказываешься один на один с незнакомцем.
?Вот мы не могли об этом без свидетелей поговорить?!?Дженсен ощутил просто неодолимое желание закинуться кофе и аспирином. У него явно упало давление, потому что заболела и закружилась голова. А еще ему срочно потребовалось куда-нибудь присесть.