Глава 7 - Шарик с нитроглицерином (1/2)

Дженсен спал крепко. Обычно. Но не сегодня и не здесь – в комнате для гостей под тяжестью двух массивных и пышущих жаром тел. Обе собаки Падалеки без зазрения совести придавили его к кровати. А в доме стояла пугающая тишина.Он впервые остался здесь ночевать. И зря. В голову то и дело лезли мысли о жене Джареда, ее странном нежелание уезжать обратно в штаты и о том, что супруги сейчас лежат в одной постели. Дженсен ворочался, взбивал подушку, пытался считать котят, прыгающих через овец, но перед глазами упорно вставали сцены, отснятые с Женевьев и Джаредом в четвертом сезоне. Казалось, прошла вечность. Тогда его сердце сжималось, но боль была уже привычной, зарубцевавшейся, и от того почти незаметной для окружающих. Однако сейчас все вдруг стало иначе – чувства острее, страхи глубже. Как назвать чувство, исподволь заполнившее внутренности до краев, да так, что не вздохнуть? Разве желание быть с Джаредом всегда было таким сильным и бескомпромиссным? А ревность – такой безжалостно-острой?Хуже всего, что сдержанность медленно, но верно сдавала позиции. Почему же раньше, когда мог только смотреть со стороны, все было не так скверно?А ведь Джаред всего лишь лег спать со своей законной женой.

Он ведь ему жизнь портит! Устроенную, спокойную, достойную жизнь счастливого семьянина!Но разве Джаред может быть счастлив с женщиной, подложенной под него Гомес? После всего, что говорил там, у окна, в дешевой, провонявшей стиральным порошком, гостинице?- Хватит скулить, безвольная сучка...

Шестидесятифунтовая туша Харлей, разлегшаяся на ногах, при звуке его голоса заворочалась, укладываясь удобнее, но вдруг подняла голову, посмотрела на дверь и спрыгнула с кровати - по паркету зацокали давно не стриженные когти. Сэйди же продолжила дрыхнуть, сложив голову ему на живот.

Рассматривая ее темный силуэт, Дженсен уговаривал себя, что сейчас не самое подходящее время для ревности. Стоит Джареду узнать, что у кого-то завелись их пикантные фото, ревность станет меньшей из его проблем. Не говоря уже о том, что завелись они у их недоброжелателя. Актеры трусливы по своей природе, они успешно притворяются перед камерой, даже способны лгать сами себе, но никто не захочет оказаться в центре скандала, рушащего карьеру.Высвободившись из под туши Сэйди, Дженсен добрался до брошенных на кресло джинсов, достал сотовый. Дисплей больно резанул глаза ярким светом, показал время – почти ровно три часа ночи. Набрал Коллинза.

Длинные гудки. Гудки. Гудки без конца.

- … какого черта? – хриплый голос не вызвал сочувствия, а для злорадство не было настроения.- Поговори со мной.

На том конце провода повисла тишина, даже сиплое дыхание стихло. Возможно, ответивший проверял высветившееся на дисплее имя.- Джей?- Джей, - подтвердил, уже сомневаясь, что разбудил. - Весь провонявший псиной, никак не могущий уснуть, недавно обкурившийся, небритый… и трезвый, прошу заметить.- Рад за тебя.

- И я за тебя. Этот восточный таракан случайно не с тобой?- Мизуки?..В голосе прозвучало не столько удивление, сколько напряжение. Словно Коллинз не хотел продолжать разговор, но не знал, как его обрубить.- Мизуки. Тут его искал бывший работодатель. То ли забыл справку с места работы выдать, то ли обратно позвать…- Так, - в трубке тяжело вздохнули. - Они уже добрались до тебя?- О, так ты в курсе!Дженсен понял, что злится. Очень сильно злится. Сжимающие трубку пальцы заныли. Заваливаясь спиной на кровать, закрыл глаза, заставляя себя успокоиться.

- Ну… я предполагал, что один наш общий знакомый затаил на меня злость. Но не предполагал, что его все еще можешь интересовать ты. Что именно случилось?- Случилось… знаешь, это не совсем телефонный разговор, если ты понимаешь, о чем я.

- Ладно, буду утром.

- Где будешь?- У вас. Ты же у Падалеки.- А ты откуда знаешь?- … догадался.

Трубка замолчала. Дженсен посмотрел на экран: ?разговор завершен?. Вот, как всегда,ни ?до свидания?, ни ?спокойной ночи?.Разбудил его назойливый перезвон. Вскочил с кровати. И только едва не врезавшись в косяк – не вписался в дверной проем – продрал глаза. В комнате было почти темно, а за окном предрассветная серость.

- Какого черта?.. – донеслось ворчливое с лестницы.

Хозяин дома в трусах и босиком спускался по ступенькам, держась за перила и явно все еще пытаясь проснуться.

- Может, позвонить Клифу?Джаред вздрогнул и обернулся. Постепенно выражение его лица от совиного вернулось к прежнему, заспанному. Зевнул.– Ты чего тут?.. Зачем Клифу? – и, как сомнамбула, пошлепал по ковру к входной двери. Дом снова наполнил перезвон. - Да иду я, иду!- Погоди!Поймал за предплечье. Новостью он еще не поделился, так что не сразу сообразил, как донести свои опасения.

- Разве... кто-то должен был прийти в это время?!- Что с тобой? – Джаред развернулся, всматриваясь в лицо. - Что-то случилось, пока я спал?Утренний гость, или гости - сдаваться не желали, перезвон дверного звонка не прекращался.

- Дже-е-енс, - Джаред глубоко выдохнул, склоняя голову набок. - Это может быть Клиф, например.- Да?- Да.- Вы откроете или нет эту чертовы дверь?!Раздраженный окрик со второго этажа мог означать только одно - у жены Падалеки кончилось терпение. И муж ее тут же, словно его стегнули кнутом, двинулся к двери. Дженсен не успел ему помешать и через пару секунд не самый вместительный холл канадского частного дома заполнили посторонние люди.

Спросонья показалось, что Клиф размножился. Кто-то включил настольную лампу у журнального столика. Не то чтобы стало сильно светлее, скорее темные углы стали еще темнее, но зато удалось рассмотреть Коллинза.

Но беспокойство уходить не спешило. Дженсен прижал кулак к груди, подходя к Джареду, застывшему у еще открытой двери и выглядывающему наружу. Дженсен тоже выглянул, проверяя, все ли зашли или есть еще желающие. И заметил несколько припаркованных за забором машин – больших и черных. Присвистнул.