Часть 5. (2/2)

Аппарат, который показывал количество питания в изобретении, еле слышно трещал, что не предвещало ничего хорошего. Правда, на это Зитзи не заострил лишнего внимания.

- Двадцать пять процентов готово, - озвучил ученый, параллельно осматривая решетки над головами животных.

Напряжение нарастало, как и среди грызунов, так и в проводах работающего изобретения. Ток начинал потихоньку прибавлять обороты. Все молча смотрели на то, как все-таки тяжело приходилось Кену и Эйбу из будущего. Эта штука высасывала их силу, но они до сих пор каким-то чудом могли держаться на ногах. Зитзи из будущего как-то странно смотрел на бывшего тирана, с долей сожаления и... чувствует себя виноватым? - Пятьдесят процентов, держитесь, ребята, - снова озвучил данные с прибора ученый, стараясь как-то поддержать тех, чья сила начинала угасать. - Разве это не приведет к полному истощению? - начала беспокоится за мальчиков Коко, которая разбирается в технике также хорошо, как и Зитзи. - Не волнуйся, это не должно произойти раньше, чем машина заполнится топливом, - дал гарантию опоссум, затем снова повернулся лицом к счетчику иснова взглянул на решетки. Одна из них, а точнее та, которая находилась над Кеном, странно шевелилась, и казалось, что энергия из неё вот-вот хлынет наружу. - У меня плохое предчувствие, - прошептал Эйб, стараясь не привлекать внимания нервных грызунов.

Снова треск напряженного металла. На этот раз вибрацию явно почувствовали братья из будущего, которые уже во всю прислонялись к стенкам боковых капсул. Кен выдохся гораздо быстрее своего брата. Он неравномерно дышал и пытался буквально глотать оставшийся кислород в помещении. - Уже семьдесят пять процентов, не сдавайтесь! - прокричал Зитзи мученикам эксперимента. Не хотелось бы, чтобы все оказалось провальным.

Эйб из будущего уже расслабился и ждал до конца, пока силы ещё не покинули его полностью. Трудно было сказать что-либо в адрес Кена, который готов был полечь замертво. Каждый старался хоть мысленно поддержать енотов в трудную минуту. Неожиданно для всех магнитное поле начало формироваться прямо над головой бывшего тирана. Решетка над капсулой все больше нагревалась и все сильнее пропускала ток. Зитзи вскрикнул и пытался потянуть рычаг, чтобы отключить питание, но было уже слишком поздно. Поле уже принесло достаточно хлопот младшему еноту из семейства Шпротски. У него даже не хватило сил, чтобы кричать от боли, что уж там говорить про побег из капсулы. Кен лишь встал на колени и стал молиться, чтобы этот кошмар поскорее закончился. Магнитное поле продолжило расширяться с поразительной мощью. Даже Эйб из прошлого хотел кинуться на помощь к брату из будущего, но его вовремя остановили. Ещё не хватало, чтобы под ударом оказался тот, кому сейчас необходимо жить. Другой Эйб просил Зитзи выпустить брата, но тот отказался делать это.

Поле достигло своего предела и вырвалось наружу. Раздался взрыв, задевший и гостей из прошлого. Они были шокированы ходом событий. Настолько все были обескуражены, что не могли пошевелить и пальцем, не то, чтобы попытаться спастись от чудовищной волны электричества, поглотившей всю комнату.

Взрыв был чудовищный. Он разнес половину лаборатории Зитзи вместе с последними бесценными разработками. Многие грызуны попали под осколки выдающегося, но неудачного изобретения. Все помещение было охвачено неизвестным безвредным газом, похожим на пар.

К слову, о машине времени. Она теперь подлежала немедленному ремонту, а иначе все будет потеряно. В том числе и надежда на возвращение домой гостей из прошлого. Главная капсула была почти полностью повреждена, хоть и напольная стеклянная плита оказалась цела. Боковые приспособления также пострадали. Их конструкции задавили двух главных элементов питания адской машины. Зитзи тоже оказался под обломками, но вскоре смог выбраться самостоятельно.

- Ребята, все целы? – первое, что мог издать опоссум после пережитого апокалипсиса на бывшей базе Кена. На его вопрос еле отвечали животные, с трудом выбирающиеся из-под тяжелых завалов, оказавшихся в последствии взрыва. Как только ученый заметил, что гости из прошлого поднялись на ноги без проблем, то стал вытаскивать пострадавшего Эйба, застрявшего под тяжелой крышкой. Енот был слишком потрясен и напуган, что даже, казалось, слышно было как бешено бьётся его сердце.

Приводя пострадавшего в сознание, ученый локтем толкнул Эйба в грудь, чтобы тот, наконец, обратил на него внимание. Тяжелый и испуганный взгляд пал прямо на лицо Зитзи, который мало чем отличался от солдата. После того, как старший енот немного пришел в себя, то тут же принялся за поиски младшего брата. Одним лишь взглядом он пытался отыскать хотя бы призрачное присутствие Кена, ведь он оказался под куда большим ударом, чем остальные и, скорее всего, находился где-то глубоко по завалами и не мог выбраться сам. Преодолевая сильную слабость во всем теле, капитан начал медленно подходить к тому месту, где предположительно мог быть бывший тиран. После недолгих поисков из-под завала показалась рука в левом боковом корпусе. Уже не было слышно голоса несчастного мученика, он не пытался шевелиться и не подавал ни малейших признаков жизни. Сердце Эйба екнуло в груди, предупреждая о чем-то нехорошем.

Он аккуратно убирал опасный режущий металл с тела Кена, который никак не реагировал на то, что его пытаются спасти. Он не подавал никаких признаков сознания. Это очень обеспокоило того, кто знал толк в биологии. Зитзи подошел к братьям из будущего и стал осматривать одного из пострадавших. Первым делом он проверил пульс. В это время и остальные ребята очухались и перед глазами их предстала эта ужасная картина.

- Почти не чувствуется пульс, - побледнел ученый, пытаясь указать на чудом уцелевшую полку, - Кто-нибудь, принесите дефибриллятор, скорее! Лидер сопротивления рванул к полке, на которую указал Зитзи, чтобы поскорее достать оборудование, которое каким-то невероятно как спаслось от электрической волны. Как только он схватил его, у солдата открылось второе дыхание, что дало силы добежать до опоссума, собирающегося провести немедленную операцию. Енот уже почти не испытывал боли, он не замечал её и только желал, чтобы брат был ещё жив и чтобы его возможно было спасти. Спотыкаясь обо все на свете, Эйб, наконец, смог доставить дефибриллятор к телу пострадавшего. Расстегнув рубашку бывшего тирана, опоссум накладывал два электрода на грудь Кену. Раз, два, разряд! Тело вздрогнуло. Эйб оповестил ?врача? об отсутствии пульса. Снова разряд. Ничего не произошло. Ничего не поменялось. - Давай, брат, держись! Ты не можешь просто умереть! Слышишь?! Вернись к нам, ко мне! Держись... – уже бился в истерике капитан, хоть и прекрасно осознавал бесполезность своих слов. Так горю не помочь. Эйб был просто не в силах смириться с утратой. Он знал, что будет винить себя. Он знал, а в голове его вертелось одно: ?Я не смог спасти. Не смог сберечь родного брата?. Эмоции уже испугавшегося не на шутку енота вскоре передались и к другим грызунам. Они никогда не думали, что жизнь столь близкого им всем животного оборвется на такой печальной геройской ноте. - Это я виноват! Во всем я виноват, - нервно произнёс Зитзи, все ещё надеясь, что возможно восстановить сердцебиение, - Я забыл заменить решетку со стороны Кена. Она была из серебра, поэтому там и возникло магнитное поле. Никогда не прощу себе такой грубой ошибки. С этим заявлением всех присутствующих настиг двойной шок. Как мог Зитзи забыть об электропроводимости этого металла? Эйб из будущего, со злобой и жестокой обидой на виновника происшествия, мысленно буквально убивал и проклинал Зитзи всеми возможными и невозможными способами, которые только смогли прийти в его голову во время состояния ярости. Однако, физически он стойко держал себя в руках и не нападал. - Боюсь этого говорить, но... Нам его уже не спасти, - с долгой и трагической паузой выдал ученый, отходя в сторону с телефоном, по которому хотел позвонить в морг. Слезы наворачивались абсолютно у всех, у кого только были глаза и слезные каналы. Им хотелось выть от горя и биться о стену, лишь бы утихомирить боль в душе. Последнее в большей касалось диктатора, что в данный момент вынужден был лицезреть собственную смерть. Нервы пошатнулись, охватив несчастного облаком страшного разочарования. Руки затряслись, как будто ими специально управляют, глаза казались полными безнадежностью и сильнейшим шоком, болью и скребущим страхом. Желая оторваться от целого мира, он быстро, как только мог, рванул в другуюкомнату, желая остаться наедине лишь с самим собой. Однако, некоторые из наблюдательных грызунов не могли не оставить его действия незамеченными. Они ужасно переживали за моральное состояние Кена, который оказался неустойчив (как ни странно) к такому удару судьбы.

Грызуны помогли Зитзи отнести тело бывшего диктатора на носилки, которые также оказались на базе ныне покойного. Оплакивая ушедшего друга в мир иной, напуганный ученый продолжал стоять рядом с Эйбом, что, между прочем, казалось ему не самой удачной идеей.

После всех мучений, команда врачей из скорой помощи, которая быстро прибыла на вызов, помогла отнести носилки с ещё еле теплым телом в ?белую карету?. Рассматривая бывшего тирана, расслабленного, удовлетворенного и тихого, присутствующих охватывал страх.

?Неужели я умру таким молодым? Почему именно я? За что?? ?Брат погибнет из-за того, что попытался спасти нас. Какая благородная и несправедливая смерть!? ?Из-за технической ошибки Зитзи пострадало достаточно грызунов, есть также потери среди нас. Неужели это произошло из-за самой обыкновенной рассеянности? Или халатность ученого привела к такому исходу?? ?Надеюсь, что этот енот попадет в рай, в котором находятся сырные шарики?. ?Бедный Кен! А ведь он был хорошим парнем. Так за что его забрали на небеса?? ?Командант, не покидайте нас!? ?Пожалуйста, командант, не уходите от нас! Без Вас мы не сможем вернуться!? ?Прости меня, братишка, я не смог сберечь тебя. Как мне теперь с этим жить? Как мне вернуть тебя?? Огромное множество мыслей пронеслось в головах неравнодушных грызунов, огорченных смертью когда-то бывалого диктатора. Это были их последние высказывания, которые провожали душу этого благородного енота, ставшего таковым через столько лет. Зитзи решил поехать вместе со скорой помощью, гарантируя друзьям о том, что проследит за всем процессом. Ученый очень переживал за друга, но сдерживал свои эмоции гораздо лучше, чем кто-либо другой. Казалось, что опоссум что-то утаил от остальных героев и не собирался сейчас говорить об этом. Как только машина оказалась далеко от обители ?злодеев?, каждый присел туда, куда только смог свалиться от изнеможения. Эйб из будущего из-за нехватки сил быстро провалился в сон на своем любимом диване, где когда-то он сидел вместе с братом и болтал обо всем на свете. Остальные же расположились за обеденным столом. Все молчали. Никто не говорил. Каждый думал о чем-то своем. Нарушать зловещую тишину никто не осмеливался. Теперь без труда возможно было услышать стуки неспокойных сердец и то, как что капали горькие слезы на холодный пол. Прокручивая воспоминания у себя в головах, грызуны пытались успокоить себя, ведь Кен, что явился в будущее вместе с ними, все ещё жив, и они глубако надеясь, что такой поворот в жизни тирана ещё можно избежать. Только это все равно не устраивало лидера сопротивления - никто из них не знал, какая сейчас дата, а именно, какое сегодня число. Если год и можно было посчитать путём алгебраических исчислений, а месяц можно было угадать по погоде за окном, но вот последнее, самое главное – число – нет. К тому же, что-либо меня было не менее опасным. Вспомнив о том, что Кен спрятался ото всех в другой комнате, Эйб решил все-таки пойти к нему. Как-никак, но этот енот тоже пострадал, причем сильнее, чем кто-либо другой. Много чего можно было от него ожидать, начиная с самых обыкновенных нервных срывов, заканчиваясуицидом от шока и ужаса, испытанного им. Последнее уж слишком давило горло старшему брату, которому вряд ли бы захотелось пережить вторую смерть столь родного диктатора. Перешагнув порог гостиной, Эйб вошел в комнату, где ранее ночевали все остальные гости, и увидел, как Кен, весь дрожавший, сидел на самой дальней кровати, что находилась у самой стены. Возможно, сейчас тиран изливал свою душу в соленую жидкость, которая все продолжала стекать с глаз по его щекам. Еле заметно хмыкая, Кен не замечал, как к нему приближался лидер повстанцев. Кажется, что сейчас он вообще не хотел знать, что существует такое измерение, называемое ?они через 5 лет спустя?, и что вообще кто-то может присутствовать рядом с ним. Он старался создать для себя маленький идеальный мирок, где, казалось, никто не смог бы его достать.

- Кен, - почти шепотом позвал Эйб забившегося в углу брата, пытаясь не спугнуть ранимую душу.

Тиран сначала никак не среагировал на его голос. Когда его имя повторилось во второй раз, то енот медленно поднял голову на источник звука.

- Оставь меня одного Эйб, мне и без тебя очень плохо, - пусть тиран и был сейчас очень подавлен, но оставался все ещё так же жесток по отношению к своему противнику.

Сам же повстанец никак не отреагировал на грубые слова, ведь он понимал, какого это, когда видишь то, чего совсем бы не хотелось видеть, или хотя бы просто представляет это.

- Кен, успокойся. Оставить тебя одного на произвол судьбы все равно жестоко, даже со стороны того, кто тебя ненавидит, - словно откровение, признался Эйб и присел напротив своего собеседника. - Спасибо, конечно, но я и без тебя справлюсь, -диктатор старался сквозь слезы что-то говорить, но получалось только мямлить себе под нос. С каждым произнесённым словом было слышно, как Кен пытается сдерживать свои порывы горечи, но почему-то ему хотелось все больше и больше плакать. Дальше разговаривать не имело смысла. Опечаленный тиран все больше замыкался в себе, все пряча свое лицо за руками, держась при том за свои коленки. Словно кот, он свернулся в клубок, дабы избежать взгляда старшего брата. Может это и не впервые, но нельзя позволить увидеть эти слезы ему, нельзя показывать свою слабость.

Эйбу ничего не оставалось, кроме того, чтобы использовать последнее средство успокоения. Придвинувшись чуть ближе к брату, повстанец обнял его. Повстанец захотел увидеть лицо младшего и попытался лёгким движением развернуть его голову к себе, но тот никак не желал поддаваться. - Ты не убивайся так, все будет хорошо, - пусть он и знал, что это неуместно сейчас, но нужно было как-то начать разговор. - Хорошо? Ты хотя бы понимаешь, как я себя чувствую? – начинал свою тираду диктатор, - Я видел собственную смерть! Как думаешь, тебе было бы просто печально от своей смерти? Да как ты вообще можешь сейчас говорить такие слова?! - после этого Кен немного сменил свой тон, - Почему именно я? Почему именно там? За что такое наказание? Я умру молодым, и это меня сильно пугает меня. Я уже не вижу смысла жить дальше теперь, когда увидел, каким образом я умру. Лучше бы я ничего не знал. Не хотел бы, - после этих слов Кен навалился на Эйба, прижимаясь к нему ещё сильнее.

Бедному горе-психологу оставалось лишь жалеть его и лечить сильную депрессию, гладя голову беспомощного брата. До этих пор снова воскресла та тишина, что пришлась атмосферой для всей гостиной.

- Эйб? – неожиданно позвал своего брата Кен, все ещё пряча свой взгляд от него. - Что? – спросил второй. - А мы сможем вернуться домой?