Две полоски (1/1)

?Под вальсы осенней луны ты хранишь в себе чудо…??— Аой, ты сама не своя сегодня… Оданна протирал свою курительную трубку. На удивление, он приучился не курить в присутствии Аой, хотя девушка даже не просила об этом. Сейчас она сидела на футоне в их комнате и готовилась ко сну:?— С… с чего ты взял? Сердце немного ускорило темп, как и дыхание. Мысль о том, что он может узнать?— не пугала. Пугала его реакция на такую неожиданную новость. А быть может, он уже знает?! Но кто мог проговориться? Нервно сглотнув, девушка попыталась выкрутиться, выждав небольшую паузу:?— Мне кажется, всё в полном порядке. Наверно, ты слишком переживаешь из-за того, что случилось утром.?— Может и так… —?он задумчиво посмотрел на открытую террасу, над которой повисли огоньки звёзд. —?В любом случае, если это вдруг повторится… Похоже, пронесло… Аой едва заметно выдохнула и поджала ноги под себя, пряча их под подолом сиреневой ночной юкаты: ?Видимо, он ни о чём не знает, так что можно не волноваться. Тем более, что в моём положении этого делать вообще не стоит. Но как-то же придётся ему сказать?. На момент к ней пришло странное осознание: что если там, внутри, и правда кто-то есть? Если она и вправду беременна и носит под сердцем их с Огром ребёнка? Аой подняла усталые глаза на мужа и представила, как бы он отреагировал на подобную новость, как бы повёл себя: радостно подхватил бы её на руки или окинул бы суровым взглядом? Что можно было ожидать? Оданна продолжал заниматься полировкой трубки, когда поймал на себе растерянный взгляд жены:?— Аой, как ты? Кажется, ты побледнела. Сказал тот, чья кожа белее утреннего снега. И всё же эти слова вывели девушку из раздумий:?— Нет, брось! —?она стала вынимать из волос заколку. —?Может, я просто немного устала. Не думаю, что это серьёзно. Заколка оказалась на специально приготовленной для неё синей подушечке, на прикроватной тумбе. С умилением Оданна наблюдал, с каким трепетом относится Аой к его подарку?— она могла бы купить себе сотню украшений куда лучше этого. Но не пользовалась подобной возможностью:?— Почему ты носишь в волосах лишь её? Огр деловито приулбынулся, меняя тему диалога. Заметив облегчение Аой, он успокоился и окончательно размяк. Ласково покосившись на заколку, девушка ответила:?— Не могу её ни на что променять,?— в голосе звучала неопределённая нежность: не то к мужу, не то к заколке. —?Тем более, она хранит не одно воспоминание… Огр отложил на пол отполированную трубку и перебрался к ней, на футон:?— Приятно это слышать,?— ласковая, когтистая рука обняла Аой за плечи. —?Знаешь, я тут подумал… А что, если нам сделать из неё что-то вроде семейной реликвии? В фиалковых глазах заискрился огонёк:?— То есть передавать из поколения в поколение? Он слегка вопрошающе взглянул на её руки и, помявшись, что для него не свойственно, произнёс:?— Ну, у нас же когда-нибудь будут дети… —?и словно бы виновато, добавил:?— Не сейчас, разумеется. Пока рано. Молчание застыло в воздухе. Да и сам воздух вдруг стал сжатым, холодным. Для Аой, конечно же: ?Пока рано?. Эта фраза звенела в ушах, ломая розовые замки. Теперь мысли беспокойными птицами бились в голове девушки, желая вырваться наружу, заставить Аой закричать! Но вместо этого, как мудрая жена, она покорно сложила голову на его плечо. Тёплое, самое тёплое плечо на свете! Когда она касалась его, то все переживания уносились куда-то за горизонт. Но теперь это было не так. Она думала, что Оданна не готов. Боялась, что после сотен лет жизни его сердце не способно впустить кого-либо ещё. И неизвестно, что бы он сделал, узнав о беременности. Хотя, она была ещё даже не подтверждена… Ёкай осторожно потянул её за собой, устраиваясь в постель. Поддавшись, девушка последовала за ним. И теперь они лежали вдвоём, укрывшись тёплым одеялом?— с террасы повеяло ранней осенью. Вообще, это непередаваемое чувство, когда в комнате висит прохлада, а ты тепло укутан, да ещё обнимаешь кого-то. Особенно тепло, когда рядом любимый человек… или Ёкай. Рука Аой скользнула по плечу его шёлкового кимоно и остановилась на груди. В ответ Огр притянул её ближе, с удовольствием устроив руку чуть ниже талии девушки и щелчком пальцев второй мгновенно погасил весь свет.?— Спокойной ночи, моя дорогая жена…?— Спокойной ночи… Сомкнутые веки Оданны чуть заметно двигались?— он думал о чём-то, спокойно дыша и вздымая, тем самым, грудь. А вот Аой было совсем не спокойно. Странно, что муж того не приметил. Его рука всё так же покоилась чуть ниже её талии, так что девушка отважилась перевернуться на живот, чтобы его рука оказалась там, где должен находиться их ребёнок. Ей казалось, что тепло отца передастся и малышу, что кроха почувствует какую-то любовь с его стороны. И защиту, будто этот кроха?— самое великое сокровище на свете. С надеждой, что именно так и есть, Аой закрыла глаза?— всё разрешится в ближайшее время…*** Сны, сами по себе?— явление необъяснимые. Кто-то приписывает им мистическое значение, кто-то говорит о сложнейшей психологии разума. Оданна никогда об этом не думал. Да и редко кто, попав в сон, способен размышлять о подобном. Он снова стоял в той светлой комнате, где на плите неустанно побулькивало что-то, судя по запаху, вкусное. Снова он видел перед собой густую, смольную косу. Снова он видел фиалковое кимоно. И снова эта девушка стояла лицом к плите. Он хотел подбежать к ней, вцепиться в плечи и прижаться настолько, насколько это было возможно?— до того эмоции завладели Ёкаем. Но больше всего, он хотел взглянуть на её лицо, чтобы вспомнить давно забытые черты. Это страшно?— не помнить лица матери. Но не смотря на все порывы, Огр не мог сдвинуться с места. Он, можно сказать, застыл в моменте прошлого. Вот в его ногах пробежал маленький ребёнок, лет пяти от роду, в детской, чёрной юкате. Смольные волосы были ему почти по плечи, а крохотные рожки гордо выглядывали из-за густых прядей волос. Совсем как он, сотни лет назад… Кроха отчаянно пытался ухватить стоявшую у плиты девушку за косу, но она легко увёртывалась вместе с движениями головы темноволосой. Тогда малыш попытался подпрыгнуть, но когтистые руки подхватили его. Оданна и не помнил, как смог сдвинуться с места. Но теперь у него на руках трепыхался маленький ребёнок, а девушка, стоявшая у плиты, резко обернулась. Огру потребовалась всего пара мгновений, чтобы понять?— это лицо его жены: такие же выразительные, только ореховые, глаза, бледная кожа, изящные губы и… печальная улыбка. Кроха у него на руках потянулся к девушке, но она, не замечая ребёнка, отшатнулась к плите. Тогда малыш попытался схватить мать рукой, но Оданна заранее знал, чем кончится эта попытка. К сожалению, люди хрупки… Но в последнее мгновение он успел приподнять кроху, и рука малыша дёрнулась вверх, так что на его матери не было ни царапинки. Только тогда она обернулась к ним?— девушка, с лицом его жены. Её руки потянулись к ланитам Огра, а губы прошептали:?— Поступи так же…*** Холодный воздух мгновенно прогнал остатки сна. Теперь Ёкай сидел на футоне, нервно пытаясь отдышаться. Рука напряжённо ёрзала по постели, в поисках чего-то. Позже, он не обнаружил её рядом… Глаза его буквально вспыхнули, а свет в комнате мгновенно зажёгся?— Огр был тут один. Обеспокоенный, он вскочил. В голове мелькнула мысль, что жена просто пошла проветрится и, повинуясь ей, он попытался прийти в себя. Но спустя двадцать минут ожидания Оданна был уже не способен себя сдерживать. Он ходил по комнате взад и вперёд, периодически прислушиваясь?— нет ли шагов в коридоре. Гнетущая тишина сжирала его, заставляя волноваться ещё больше. Не выдержав больше, Ёкай стремглав вышел из комнаты в коридор, слабо освещённый тусклыми лампами. Этот сон… Оданна никак не мог выбросить его из головы. И быстрым шагом передвигаясь в тумане мыслей, он не заметил, как чуть не налетел на Шизуне:?— Шизуне… Ты почему ещё на ногах? Рабочий день давно окончен. В руках хозяйки ванн он подметил какие-то маленькие баночки, которые та шустро спрятала в рукава. Залитая краской, бедняжка пропищала:?— Я… я… Я никак не могла уснуть! Врать Шизуне не умела. Решив разобраться в происходящем, Ёкай смягчился:?— Тогда ясно. Кстати, видимо, у тебя в руках снотворное??— Д… да… Г… осподин… Видимо, так, как сейчас, она не краснела никогда. Ложь летела одна за другой, когда Огр продолжил:?— Ты не видела Аой? Я никак не могу найти её. Девушка отрицательно покачала головой, став похожей на томат. Господин прекрасно видел эту ложь, так что стал наседать:?— Это она попросила тебя так сказать?*Молчание*?— Шизуне, пойми, я должен знать, где она сейчас. Я не прошу от тебя большего. Мне нужно просто удостовериться, что с моей женой всё в порядке, понимаешь? Она кивнула и попыталась не воспламениться от стыда. Потом подняла глаза на Ёкая:?— Она… Она в туалете! На этом Шизуне сорвалась с места, стыдясь себя и боясь дальнейшего. Чтобы хоть немного оттянуть всё, что должно следовать за ложью. Огр и не стал нагонять её, ведь самое необходимое он уже смог выведать…*** — Ну, что там? Орё стояла у кабинки, умудрившись откопать тест в одном из магазинов города, так что Гинджи тут не понадобился. Стоил он хороших денег, как диковинка из иного мира, но в данной ситуации Аой не рискнула экономить. И теперь, сползая по стенке кабинки и зажав рот рукой, она не жалела, что потратила такую сумму. В фиалковых глазах блестел настоящий пожар, заполняющий её всю, не дающий языку сдвинуться с места. Орё, чувствуя это замешательство, смягчилась:?— Сколько полосок? Чуть слышный шёпот из кабинки ответил:?— Две… Двери имеют одно пренеприятное свойство?— резко открываться в самый неподходящий момент. И сейчас, впуская в эту слабоосвещённую комнатку Хозяина, они делали самую большую подлость, на которую были способны. Орё отскочила от кабинки и попыталась выйти из положения:?— Господин, что вы делаете тут в столь поздний час??— Орё, где Аой??— Я не видела её с вечера. Наверно, она решила прогуляться в саду, насладиться последними отзвуками лета… Глаза Оданны беспорядочно метались по углам помещения. Нельзя было сказать, что он напуган, но это чувство имело место быть. И подсознантельно распознавая ложь, Огр решил вернуться к инстинктам аякаши, хоть и клялся когда-то не использовать их на Аой?— чутьё. Столь тонкое, способное выследить любую добычу, оно искало девушку. Оданна поддался ему, почти сразу уловив странную смесь: Аой и аякаши в одном… От неё словно бы шёл сдвоенный запах человека и… Огра?! Оданна точно знал, что не способен улавливать собственный запах. Так, значит, это был кто-то иной?! След быстро провёл его к одной из кабинок, и, приготовившись к худшему, он осторожно потянул дверь на себя. На полу, крепко зажмурив глаза и прижав какой-то продолговатый предмет в юкате, сидела Аой… Она всеми силами пыталась не заплакать, казалось, из страха перед мужем. Он осторожно склонился и положил свою руку на голову девушке:?— Аой… Что произошло??— Н… не важно… И снова ложь… Она обступила Оданну со всех сторон, вынуждая судорожно искать правду. Он видел, что сейчас жена не скажет ничего, что она напугана, что жмёт к себе странный предмет. Тогда, решив не испытывать вопросами, Огр осторожно взял её на руки:?— Моё пёрышко… Пойдём спать. Девушка всё ещё не размыкала глаз, но прижалась к нему. Совсем как в тот злополучный день, полгода назад, когда сгорел Лунный цветок. Тогда их жизни круто поменялись. И теперь Огр чувствовал странную ностальгию, словно должно было случиться что-то непременно важное. А ещё этот сон… Игнорируя Орё, он понёс жену наверх. Этот путь был пройден с несказанным облегчением, и когда Аой оказалась на футоне, Оданна положил руки ей на плечи:?— Что происходит? Он задал вопрос прямо, не увиливая. Но девушка словно ждала этого и опустила голову:?— Ты же сам сказал, что пока рано…?— О чём ты говоришь?! Она пошатнулась, и из фиалковых глаз брызнули слёзы. Огр понял, что слишком насел и прижал её к себе. Выждав, когда она немного успокоится, начал в своей манере:?— Я слышал, это обязанность мужа?— успокаивать жену и помогать ей в трудные минуты. Ты можешь смело всё мне рассказать?— уверяю, что ничего плохого тебе не сделаю. Вспомни?— я когда-нибудь был с тобой жесток? Он видел, что Аой пыталась подбирать слова, и решив не торопить, он снова обратился к обонянию: от жены пахло ещё кем-то. Едва заметно, слабо, но пахло другим ёкаем. Это настораживало, заставляя сознание накручивать себя всё больше и больше.Наконец, она передёрнулась, отняв руку от юкаты, в которой сжимала странный предмет продолговатой формы. Он видел такие в мире людей, когда задерживался там по делам. Кажется, такие штуки продавали в аптеке?— в памяти всплыл прилавок с лекарствами. Она протянула это ему, с непонятной надеждой вглядываясь в его лицо. Приняв эту вещь, Оданна принялся её рассматривать: белая, чем-то похожая на градусник штука. На одной стороне виднелось странного вида поле, на котором красовались две полоски: яркая, чёткая, и бледная, размытая. Огр не сразу понял, что они значат. Изначально, это был просто странный предмет, но спустя несколько секунд осмысления эта маленькая штучка стала чуть ли не центром мира. И теперь всё происходящее сложилось в единый пазл: и тошнота Аой, и то, как пытались прикрывать её все, кто был в курсе событий, и непонятный запах жены, и этот странный сон… Мысли заметались ещё быстрее, когда он поднял голову на Аой?— она ожидающе заглядывала в его глаза, искала в них одобрение и поддержку. Её панику вполне можно было понять, но с тенью улыбки на лице мужа все страхи отступили?— Оданна обнял её и прижался своими губами к её лбу:?— Так вот, в чём дело… Когтистая рука скользнула по девичьей талии, немного спустилась и ласково провела по животу. Радость Аой описать было невозможно: некое смешение облегчения, нежности и счастья. Огр погасил в комнате свет и прошептал:?— Тебе не следовало волноваться.