Воссоединение (1/1)

?Я люблю тебя за то, что ты существуешь…? Лунный свет проникал через незакрытое окно, освещая и без того бледное, измученное лицо огра. Холодный, бесчувственный, он лежал на футоне Аой, в окружении её самой. Тонкие пальцы девушки лежали на его ланитах, пытаясь хоть немного его согреть, но пока что?— безуспешно. Миска горячего бульона стояла рядом, и Аой, немного приподнимая голову Оданны, осторожно вливала жидкость в приоткрытый рот. Крошка-Чиби устроился у руки Господина, с жалостью вглядываясь в искривлённое лицо. Даже искривлённое, оно оставалось красивым. Или, это Аой так думала… Небо было совсем рядом?— буквально за окном, но ей совсем не нужно было небо. И даже звёзды, которые она могла бы схватить руками, не представляли даже малейшего интереса. Всё, что было нужно, лежало сейчас перед ней, беспомощно и тяжело вздыхая. Это странное чувство, когда с тем, кого ты любишь, случается что-то страшное. Будто это случилось с тобой, только в пять раз хуже. И теперь, когда он лежал в полуметре от неё, она не могла ничего, кроме как согреть и накормить его. Оставалась лишь надежда, поющая в душе надежда, что Оданна скоро очнётся, что всё будет по-прежнему… Перед её глазами проходили моменты сегодняшней ночи?— сердце бешено колотилось, стоило ей вспомнить то, как они обнаружили его бессознательно лежащим в непонятном, холодном здании недалеко от гниющего трупа, которое, к тому же, покрывала миазма. Разве могло так случиться? Разве ей не снилось всё это?! Нет… Не снилось… Тяжёлое дыхание Огра прерывало тишину в этой комнате, но Цубаки ловила, буквально, каждый вздох. Она ждала, что закрытые веки вот-вот затрепещут, что он вот-вот откроет глаза и назовёт её по имени, но… Веки не трепетали, а приоткрытые губы не шевелились. В сотне книг нельзя описать всё то, что сейчас испытывала девушка. Да и то, что испытывала бы любая другая, окажись на её месте! И в конечном итоге, положив свою руку под его голову, она упала от усталости и стресса рядом, наконец, почти успокоившись и утихнув. — Гинджи, ты же понимаешь, что это было покушение?! Бухгалтер и Юный Хозяин стояли на палубе судна, наблюдая, как звёзды, одна за другой, тухнут и ночь плавно переходит в день.?— Да, но… Сам подумай, кто на такое отважится? Учитывая, что Господин очень сильный Ёкай…?— Кто-то очень сильный, видимо… Возможно, труп, который мы обнаружили в том здании, принадлежал одному из наших. Странно, что никто из тех, кто отправился с Господином, не был обнаружен. Хотя… Гинджи! Всё это неспроста?— покушения на Аой и на Господина, безусловно, как-то связаны. Мы просто обязаны вытрясти всю правду из этого Тенгу!?— Господин Мацуба как раз находится в Тенджинья. Думаю, узнав о происшествиях, он заставит его заговорить. Но Бьякуя, ты не находишь, что это будет уж слишком жестоко?! —?Лис немного прижал уши, меланхолично протягивая. —?Разве тот парень и есть зачинщик всего… Нет…?— Разумеется, нет. Возможно, ты и прав, говоря, будто это жестоко, но Тенджинья важнее. Как Юный Хозяин, ты обязан это понимать. Господин не очнётся, как минимум, ещё несколько дней?— миазма питается энергией аякаши, а у Хозяина её практически не осталось. Чудо, что он смог выжить! Теперь ему придётся долго восстанавливаться… —?беловолосый затарабанил пальцами руки о дощечку. —?Тенджинья и все эти происшествия останутся на нас. Пожалуй, нам не стоит беспокоить Аой, но охрану необходимо усилить. На горизонте появилась узкая, ярко-красная полоска солнечного света?— звёзды потухли. Сегодня предстояло возвращение в Тенджинья и долгие разбирательства. В частности, нельзя было позволить, чтобы все узнали о нынешнем состоянии Господина. Оба Ёкая понимали это и без слов, но Бьякуя решил перестраховаться:?— Гинджи, скажи Аой, что ей придётся посидеть с Господином, пока тот не очнётся. Во избежание огласки, нам не стоит прибегать к помощи докторов, а с лекарствами нам может помочь и Шизуне.?— Хорошо, но как мы сможем объяснить всем такое долгое отсутствие Хозяина??— Всё просто?— никто не должен знать, что он находится в Тенджинья. А на дальнейшие расспросы ответим, что у него дела в столице, ибо других вариантов просто не может быть. Корабль с красным парусом проплывал над вспаханными полями и небольшими деревеньками, направляясь на северо-восток, в Тенджинья…*** Орё носилась по всей своей комнате, расшвыривая предметы гардероба, которыми бедная Касуга была закидана с ног до головы:?— Я и не знала, что у тебя столько вещей…?— Ах, ты об этом… —?Снежная женщина крутились у зеркала в красном кимоно в зелёную полоску. —?Давно ещё накупила, но всё никак не решалась носить. Нет… Это ерунда… Касуга, дай-ка мне то, фиолетовое! К слову, у Орё достаточно быстрая смена настроения. Всего два часа назад она истерила по поводу некрасиво складывающихся отношений, а теперь вдруг решила, что всё дело в ней, и старательно пыталась подобрать новый гардероб, в чём в свой законный перерыв помогала ей Касуга. Вторая, к слову, радовалась, что вытащила Орё не только из запоя, но и из едва не начавшейся депрессии:?— Нет, фиолетовый мне, конечно, идёт, но хочется чего-то поинтереснее… Кстати, где-то у меня была светло-розовая юката с розами. Вспомнить бы ещё где… Лисичка, которой порядком поднадоело держать вещи коллеги, сбросила их в кучу на футоне и попыталась помочь советом:?— Попробуй найти что-то его любимого цвета!?— Хм, неплохая мысль. А какой у него любимый цвет? Касуга тут же пожалела о своей идее, потому что радостная и всполошенная Орё затихла, подошла к футону и молча свалилась на него. Быстрой смене настроения можно было только позавидовать…?— Ну слушай, мы ведь всегда можем спросить об этом у кого-то!?— У кого? —?Снежная женщина лежала на куче своих вещей. —?Разве что у него самого… Но нет?— это не вариант!?— Может, Аой знает! Спроси у неё, когда она вернётся.*** — Я проведу по твоим волосам гребешком,И руки согрею твои… Красивый голос Аой, приятной мелодией раздавался по комнате:?— А на озере, за камышом,В небо взлетят журавли!И белые перья с небаОсыпятся в озера синь,Под лунным и звёздным светом,Где-то за тысячи миль… Она осторожно проводила по волосам Огра своим гребешком, распутывая тёмные локоны его волос. Чиби уже свернулся комочком на своём полотенце, под еле слышное, успокаивающее пение. Аой знала, что Оданна всё равно не услышит её песни, но продолжала петь для него:?— Я лягу к тебе в изголовьеИ руки на лоб положу.И под огромной луною,Про журавлей расскажу.И их белоснежные крыльяПриснятся сегодня тебе.И воды озёрной сини,Увидишь сейчас во сне… Он продолжал лежать без движения, и лишь на миг, на короткий миг, Аой показалось, что по его лицу скользнула едва уловимая улыбка. Она отложила гребешок и приложила руки к его лбу?— холодный. Наполовину бессонная ночь оставила на личике девушке синяки под глазами, но было всё равно. Ведь если ей не показалось, что он улыбнулся, если он вдруг слышал её?— могло ли быть хоть что-то важнее? Идиллию прервал Гинджи, постучавший в дверь:?— Аой, уже видна Тенджинья! Совсем скоро прибудем!