Глава 11. (1/1)

—?мне жаль, что так получилось. жаль, что я отстранился от вас и жаль, что я считаю себя никем. ещё мне по истине жаль вас, потому что вы видите, как я превращаюсь в ничто. депрессия, загоны, бред, помутнение, называйте это, как хотите., а мне ведь, просто жаль.—?Сынхун, ты готов? —?голова просунулась в проёме двери.Парень, что сидел на своей кровати и смотрел на плотные шторы, кивнул.—?Тогда выходи через пару минут, папа сейчас подъедет.И снова кивок. Дверь закрылась и в комнате снова стало тихо.Сынхун ненавидел тишину. Хотя в последнее время она постоянно его окружала. Даже когда музыка в наушниках работала на всю громкость, тишина и пустота всегда были где-то рядом (наверное, внутри него самого).Находясь в своей комнате, Ким всегда включал музыку, потому что если он не будет этого делать, то его мысли окончательно поглотят его. Хотя, может быть так оно и лучше будет? Вдруг оставшиеся чувства исчезнут и ему больше не нужно будет терпеть отвратительную пустоту в собственном сердце.—?Сынхун, выходи!Парень тяжело вздохнул и взял маску, что лежала рядом. Зеркал в его комнате не было, а все остальные зеркала в доме были завешаны, поэтому брюнет даже не знал, как он выглядит (знал, что ужасно).Используя костыли, он вышел из комнаты в коридор, где его дожидалась мама.—?Можешь идти в машину или, если хочешь, то дождись меня и-—?Я сам,?— оборвал её сын.Сынхун вышел из дома и сразу направился к машине. Его самым ненавистным во всём этом было то, что каждый раз, когда ему нужно было вставать или садиться, у всех становился такой вид, как будто они смотрят на умирающего. Хотя может оно так и есть.Когда госпожа Ким села на пассажирское сиденье, машина тронулась с места.Как и всегда, Ким хотел надеть наушники, чтобы не слушать разговоры родителей. Но заметив это, его мама тут же начала говорить.—?Мы приедем на приём чуть раньше, не хочешь погулять, чтобы не ждать в больнице?—?Нет.—?Сынхун,?— на этот раз влез отец. —?Рано или поздно тебе придётся вернуться к своей обычной жизни.—?Обычной жизни у меня уже никогда не будет.На этом разговор закончился. Все знали, что это правда, поэтому спорить не было смысла.*На приёме Сынхун не услышал ничего нового:?Тебе нужно начать ходить без костылей?, ?Иногда нужно гулять?, ?Нужно вести дневник с записями?, одно сплошно нужно. Как будто они не понимали, что на самом деле ему нужно, чтобы жить так, как раньше.—?Сынхун,?— позвала его мама, снова возвращая в реальность. Она всегда так делала, когда видела, что сын витает где-то в своих мыслях. —?Давай заедем в кафе и купим какой-нибудь тортик?—?Я посижу в машине.—?Сынок,?— женщина посмотрела на него через зеркало заднего вида. —?Пожалуйста. Мы так давно никуда не ходили вместе. Просто на пару минут.Ким долго сидел и смотрел в глаза своей мамы. В них было столько отчаяния и надежды, как тогда в больнице, когда он только проснулся. Уже год прошёл. А смотрит она всё также. Потому что волнуется и каждый день в родительской комнате слышны всхлипы. Из-за него.—?Ладно,?— быстро ответил парень, отворачиваясь к окну.С пассажирского сиденья послышался облегчённый вздох.*Они приехали к их любимое кафе, которое находилось в пятнадцати минутах от больницы.Брюнет поправил маску, чтобы она точно закрывала правую щеку, и вышел из машины с помощью мамы, которая подавала ему руку и сразу же костыли (ладно, вставать ему всё ещё тяжело).Они втроём направились к кафе. Народу на улице было достаточно, поэтому Сынхун старался передвигаться как можно быстрее, чтобы сесть уже в кафе и чтобы никто не него не смотрел.Но как только они подошли к двери кафе, она резко открылась и оттуда вышел парень. А дальше всё начало происходить, как в замедленной съёмке: вышедшей парень с красными волосами останавливается, боясь сбить, поднимает голову вверх, чтобы извиниться, но замирает. Потому что понимает, кто стоит перед ним.—?Сынхун…