Часть 4 (1/1)

— Алло, мама?— Кай, это ты? Не, я не мама, это я, Уру, помнишь меня?— Койю? А, ну да, я тебе и звонил! Совсем уже завозился.— Да ничего, бывает, а чего надо-то?— Ты сегодня вечером занят?— А ты чего, на свидание зовёшь?— Ну типа того…***— Иду я, иду! Хватит звонить, я почти дошёл! Кого там принесло? – хрипел Таканори, приближаясь к двери.Открыв дверь, Руки увидел Уруху с букетом цветов, шампанским и глуповатой улыбкой, которая помрачнела, когда Койю увидел на пороге вокалиста в пижаме вместо ожидаемого.— Уру, детка, извини, мне не до посиделок, иди к Аою, — пробурчал Руки, прижимая к груди упаковку бумажных салфеток.— А где Кай?— Нет, Уру, ты точно идиот. Что Кай будет делать в моей квартире? И зачем так звонить в дверь?! Я, твою мать, не глухой!— Извини, я просто это, коленкой в звонок упирался, случайно.— Это для Корон-чана.Немного подумав над этим, Уруха вскинул брови и кивнул своим мыслям, после чего вручил Таке цветы и шампанское и зашёл в квартиру.— Койю, я вроде как болею.— Да? Как печально. Ну, значит, я буду тебя лечить. Где в этой пещере кухня?Не дожидаясь ответа, Уруха принялся бродить по квартире в поисках кухни, открывая все двери, что только видел. Прежде чем гитаристдобрался до кухни, он успел посмотреть, что в шкафу у Руки, попрыгать на диване, побегать за собачонкой, уронить кактус, сдвинуть ковёр, включить и выключить все электроприборы в доме и уже после того добрался до намеченной цели.Руки всё это время тихо усмирял в себе желание купить добермана и натравить его на гостя.— Ты это, цветочки в воду поставь, — пробубнил Уруха, не высовывая головы из холодильника.— Да, конечно, —не прерывая своих мыслей, Таканори на автомате ответил и пошёл за вазой.***— Уру, детка, может тебе уже домой пора а?— Така, детка, ну какой ты тупой, неужели я могу оставить друга болеть в одиночку?— Ну что ты, я уже почти поправился. Совсем не обязательно…— Нет, нет, нет, — затряс головой Койю, прервав Руки, — я останусь у тебя и, если тебе что-нибудь понадобится – ты только скажи, я всё сделаю.— Как трогательно~— У меня просто дома живёт туалетный монстр, мне там страшно одному.— Какой монстр?— Да забей, может, я ужин приготовлю?— Да… неплохо бы.— Вот и ладненько! – Уру довольно потопал на кухню, а Така на всякий случай проверил, нет ли у него в ванной туалетного монстра.***— Чем это таким пахнет вкусным? – поинтересовался, вернувшийся из ванной Руки.— Пиццей, — заявил Койю, разглядывая помидорку на куске пиццы.— А ужин? Ты же собирался его приготовить сам, — пробубнил Таканори, потянув за ногу сырую курицу, лежащую на разделочной доске.— Я не смог, — на Руки уставились жалобные, полные слёз глаза, — ты посмотри на неё, она будто живая, ещё какие-то сутки назад она резвилась где-нибудь в Альпах.— Э-э-э, Уру, в Альпах вроде не разводят куриц.— Да какая разница! Она же совсем как живая, только без головы. Хладный трупик несчастной птицы… Это… это так печально… — чуть не плача, Уруха вытер нос фартуком.— Да ладно тебе, это же просто курица.— Просто курица?! Может быть, у неё были планы на будущее! А как же её цыплятки? Они остались без матери! Несчастные сиротки!— Койю, не парься, из них наверняка тоже сделали котлетки.— Котлетки? – промямлил Уру, шмыгнув носом. Его глаза округлились и он, как ребёнок, разрыдался, сморкаясь в фартук, — Котлетки!— Тихо, тихо, ну что ты, я пошутил, ага. Они наверняка совсем не мучились… А может они погибли в бою, как герои…— В бою?— Ага, сражались с машиной, которая отрубает головы птичкам, но не смогли им противостоять, враг был слишком силён, будь уверен, Уру, это достойная смерть для курицы.— Давай её похороним, а?— Ты что? Знаешь, сколько она стоила? Закапывать в землю честно заработанные? Ещё чего!— Ну, Така!— А может, кремируем её? В духовке, со специями…— Мацумото, что ты такое несёшь?! Эта птичка – герой! Мы должны её похоронить с почестями!***Консьерж одно высотного здания спокойно попивает чай, глядя своё любимое телешоу, как вдруг видит как высокий мужчина в фартуке и парнишка в пижаме с оленем крадутся к клумбе. Тот, что в фартуке бережно прижимает к себе свежеразмороженную курочку. Реклама уже закончилась, поэтому, не обращая внимания на этих идиотов, консьерж продолжает смотреть телевизор.***— Покойся с миром, птичка, надеюсь, ты попадёшь в птичий рай! – в очередной раз шмыгнув носом, Уруха закапывал тапком Руки несчастную курицу.— Заканчивай там! Этот дед на нас странно смотрит, — бурчал Така, держа на весу босую ногу, — будешь должен мне новые тапки.— Ладно, ладно, — кинув, больше непригодный к копанию тапок в кусты, Уруха заметил на себе суровый взгляд товарища, — всё, пошли.— Ну, наконец-то!— Сладких загробных снов тебе, курочка.— А тут холодно… я ещё сильнее разболеюсь…— Ничего, друг, я тебя вылечу!— Да? Что-то не больно мне хочется в ближайшее время встретиться с покойной курочкой…