Глава 3. (1/1)

Я в тупике. Я в тупике, я в тупике, я в тупике, я в тупике… Опрокинула голову на спинку скамейки и закрыла лицо руками. Протяжно выдохнула. Я никогда не была лучшим или величайшим детективом, но у меня отличные способности. Аналитический ум иногда давал сбои, но, нет, я всегда честно закрывала дела, дорывалась до правды, чего бы мне это ни стоило. Иногда начальство злилось на то, что я работала слишком долго. Пытались навязать мне команду, боссов, помощников, но я всегда работаю одна. Волк-одиночка, да-да. Никогда я не смогу сработаться с другими людьми, с кем-то сойтись. Даже сейчас? Ветер подул холоднее, и я застегнула куртку. По парку ходило очень мало людей: это место не самое популярное, не самое приятное. Приют в паре шагов отсюда. Но я не знаю, куда мне сейчас идти. Я в тупике. Осматриваюсь вокруг. Бледно-серый воздух пасмурной погоды неподвижен даже от криков и шагов, его ничто не сотрясает. Дома здесь высокие и грузные, невыносимо-правильной формы. Грязные улицы, которые я знаю наизусть. Сидеть становилось слишком холодно, я поднялась и решила обойти вокруг всего здания детского дома. Здесь все уже осматривалось ранее вдоль и поперек. С задней стороны здания самое мрачное и опасное место?— я просила с большим вниманием исследовать его. Сбежавшие дети прятались здесь; скрывались те, кто любил затащить в темноту других и избить; кто-то мог и вовсе пропасть навсегда. Я распинываю носками сапогов весь мусор, отодвигаю жестяные мусорные баки. Они пустые?— мусор вывезли после проведенных поисков. Поиски проходили и в мусоре, естественно, тоже. Я не побрезговала и провести руками по грязным стенам. Но нет, хоть оближи их?— тут все ?чисто?. Девочка если и была в этом месте, то всегда благополучно выбиралась. В темном углу какая-то живность завозилась в сваленных пакетах. Запах оттуда доносился не самый приятный. Я прошла всю заднюю часть и вышла к боковой стороне дома. Здесь свет от фонаря позволял видеть все эти углы и еще больше грязи под ногами, на стенах, на моих ладонях. Достала из сумки салфетку и протерла руки, пробираясь по мусору к передней части здания. Быстро обошла крыльцо и вышла к той боковой части, на которую приходится двор, где должны гулять дети. Зайти в него просто с улицы нельзя, выход во двор только из самого здания. Сначала придется войти в дом, остальная граница двора огорожена забором. Медленно иду вдоль него. Осматриваю решетку забора, слегка дотрагиваясь пальцами до его звеньев. Теперь, когда детей загнали в дом, двор совсем опустел. Я остановилась на месте, тупо уставившись в забор. Что-то было не так. Но я не могла понять, что именно. Посмотрела на ладонь, пальцы которой слегка измазались. Потом перевела взгляд снова на двор… Да нет, тут все в порядке, это со мной уже проблемы? Сделала пару шагов в одну и в обратную сторону от места, где стояла, осматривая решетки. Нет! Мне не показалось! Эта решетка другая. Здесь весь забор состоит из почти квадратных рамок, скрепленных друг с другом по периметру двора. Внутри рамок?— стальная кованая решетка. И именно этот высокий квадрат забора отличался от всех тех, что стояли по бокам от него: металл чуть светлее и гораздо чище, его как будто заменили недавно. Взялась руками за раму и попыталась слегка пошатнуть ее?— держалась крепко. Подергала решетку?— прочная. Все выглядит так, будто устанавливали работники. Нужно срочно узнать, не заменяли ли этот забор до убийства. После происшествия заменить ничего нельзя?— за территорией ведется наблюдение, пока идет следствие. Что ведь, если убийца проникал на двор через этот забор, которого не было? Хотя тоже кажется безумием: убрать за ночь целый кусок забора и потом установить обратно новый. Да тот же шум бы услышали в округе. Надо тогда опросить тех, кто живет неподалеку, слышали ли они. Вообще здесь на шум в ночи не любят обращать внимание, но сказать правду им придется. Я отряхнула и вытерла сухие от пыли руки, отходя от забора в сторону высоких недружелюбных жилых домов неподалеку.*** —?Никто ничего не слышал. Нет, они не врут. Я спрашивала даже детей. —?А вы узнавали насчет забора у руководителей приюта? —?Да, я прямо сейчас иду от этой женщины. Никакого забора они менять не собирались. Голос в телефоне замолчал на минуту. Я вздохнула и подняла глаза к небу, поморщившись. Теперь все выглядит так неубедительно. Я знаю, что должно за этим пойти. ?— Детектив, вы вообще уверены в том, что видели? Не стоит цепляться к выдуманным деталям, если не можете найти другого выхода к раскрытию дела. ?— Вы же понимаете, что я ничего не выдумывала. —?Нет, но вы додумали то, что могло вам лишь показаться. —?Я видела и знаю то, что я видела. —?Мы можем передать дело другой команде, детектив. А вы возьмете, в конце концов, отпуск. Мы же понимаем, что это дело задевает вас лично, и по-хорошему нужно бы вас вообще от него отстранить. Каблуки сапогов звонко стучали по тротуару, перемешанные в кашу мысли глухо стучали по вискам. Я понятия не имела, что мне отвечать начальству. —?Я не оставлю это дело. Мне просто нужно время. ?— Вы всегда просите о времени, как будто у нас его в избытке. —?К чему торопить это дело? Никому нет дела до него, никто не давит на полицию… ?— …Кроме вероятности угрозы остальным детям. Тот, кто это сделал, может вынашивать желание убить других, если не всех, детей. Вы этого хотите? Я сглотнула. —?Нет. Но я этого и не допущу. —?Готовы взять на себя ответственность? —?Да. —?Мы ценим вашу преданность делу, но ее может не хватить. —?Ее. Хватит. Рука, держащая у уха телефон, начала замерзать. А голос снова замолчал. Я знала, прекрасно знала, что они дадут мне шанс, но уже не была так уверена, что сумею его не упустить. Голос прокашлялся: —?Хорошо. Надеюсь, ваши блестящие способности вас не подведут. И молчание?— разговор окончен. ?Хорошо??— и все? Он на самом деле совсем не хотел идти навстречу мне. Только мои ?блестящие способности? всегда заставляли его это делать. Убрала телефон в сумку и продолжила идти вдоль по улице, становящейся все более людной. Чем больше я отдалялась от приюта, тем больше я, казалось, отдалялась от ответов. Забор оставался теперь загадкой. У меня уже начинала болеть голова. Еще и желудок давал о себе знать?— я не завтракала. Надо хотя бы найти какое-нибудь кафе. Я выходила ко все более приличной, просторной и людной части города. Хотя это был далеко не центр, но здесь место особой туристической активности, потому и хорошее обслуживание, и народ, много народа. Мне жутко неуютно находиться в активном людском окружении. Даже не так?— я чертовски не люблю находится в любом людском окружении. Но в городе, подобном этому, к такому привыкаешь. И я шла все дальше, завидев кафе неподалеку. Встряхнула головой и пригладила рукой совсем растрепавшиеся от все более холодного ветра волосы. Как назло все места в кафе в самом здании были заняты?— остались только столики на улице. Пришлось приземлиться с едой на один из них. Я застегнула воротник на куртке до самого конца. По крайней мере здесь тихо, можно отвлечься от проблем. Или, наоборот, в них потеряться. Я не могла расстаться с мыслями о деле даже за обедом. Уставшими глазами пробегала по записям в ежедневнике, куда вносила последние записи. Медленно пила быстро остывающий от осеннего воздуха чай и пыталась, следуя советам психолога, думать о чем-нибудь, что есть вокруг меня, но мыслям не за что было зацепиться. Пока вдруг с противоположной стороны улицы не раздался сильный грохот. Я подняла голову в одну секунду с десятками людей, находящихся вокруг. Там, где горизонт перекрывали невысокие дома и заканчивалась городская улица, что-то гремело, как от ударов чего-то очень тяжелого о землю. Я вгляделась в то место, но оттуда вдруг начали выбегать люди. Их фигуры приближались очень быстро, бежали в нашу сторону, будто от чего-то спасаясь. Народ вокруг меня испуганно воскликнул, когда одна из фигур со звуком упавшего на камень камня ударила человека, бегущего впереди. Была яркая вспышка света от его руки, и его ?противника? откинуло на пару-тройку метров. Отлетевший, на удивление, довольно быстро поднялся на ноги и также быстро упал?— удар оказался сильнее его. Он подал какой-то знак рукой (или мне показалось?), и остальные люди, их было трое, приблизились к нему. Они подняли упавшего на ноги и подхватили под руки?— затем увели мимо нас. И я заметила, что уводившие были в темных костюмах и черных очках. Народ еще ошалело оглядывался вокруг, когда последняя оставшаяся фигура подошла ближе к нам и вскинула руки, призывая успокоиться и прислушаться к ней. К нему, если быть точнее. И он был без костюма. —?Прошу прощения за беспокойство! Этот тип просто покусился на одну не принадлежащую ему вещицу, и вора только что увела охрана. Мужчина непринужденно улыбнулся и, отвернувшись, пошел в обратную сторону. Люди потихоньку начали приходить в себя. Я продолжала смотреть вслед уходящему мужчине. Он мог убедить окружающих в воровстве, но не офицера полиции. Что-то было не так, и я обязана была проследить за этим человеком. Он свернул за угол и скрылся за домами. Там, через задние дворы и стены, он шел почти в ту же сторону, из которой я пришла. Я медленно и очень тихо двигалась вслед за ним. Приходилось прятаться за каждым выступом?— он уже несколько раз оглядывался по сторонам, мне кажется, что он просто чувствует слежку. Я шла вдоль забора, огораживающего двор какого-то ресторана. Здесь практически негде было прятаться. Незнакомец шел уверенно. За каждым его шагом мне пришлось бы сделать два или три, чтобы идти наравне с ним. Но он через еще с десяток шагов вдруг остановился и снова медленно повернул голову в сторону. Потом замер. Кажется, он напрягся. Понятно, он собирается резко обернуться назад, прямо туда, где стояла я. Я замерла и задержала дыхание. И тут он крутанулся, и я просто в последнюю секунду непонятно каким образом умудрилась буквально упасть за перила крыльца следующего дома. Растянувшись лежа на ступенях, я почти вжалась в перила из каменных блоков. Кажется, я ободрала себе ладони. Через несколько секунд я приподнялась и посмотрела туда, где был мужчина?— а его там уже и не было. Я выругалась про себя. Он чувствует, что за ним следят. И еще и пытается скрыться. Я поднялась на ноги и побежала туда, где он был. Здесь несколько ходов, но быстро спрятаться он мог только за одним из них. Эй, я все-таки хорошо знаю район, в котором выросла. О да, ведь мы были уже близки к приюту?— он заставил меня вернуться к месту, с которого я начала. Я свернула по дороге влево, за дом, и, пробежав еще чуть дальше, увидела таки его. Умно с его стороны было нацепить на себя такой яркий длинный желтый плащ, если собираешься от кого-то прятаться. И… Черт возьми! Он шел прямо к приюту! Не чтобы взять себе ребенка, полагаю? Я видела, как он зашел внутрь здания. Идти прямо туда сейчас нельзя было. Придется подождать где-то… Опять ждать, опять время. Ну и пусть. Но вышел из здания мужчина довольно скоро. Стоя на крыльце, он задумчиво оглядел улицу. Он был даже не столько задумчивый, сколько… опечаленный? Будто услышал что-то плохое. Отказали в усыновлении? Но в следующий миг он надел солнечные очки с зелеными стеклами, и я больше не могла видеть его глаза. Медленно сойдя со ступенек, он направился куда-то в сторону центра города. Но мне уже незачем было идти за ним. Я вошла внутрь детского дома. Там за столом регистрации сидела женщина без бейджика, так что я хожу сюда уже столько дней подряд, а так и не запомню ее имя. Я обратилась к ней: —?Извините, кто был этот мужчина, который был здесь только что, и что ему было нужно? —?Он представился как Вейл, частный сыщик из Италии. —?Из Италии? —?Я выгнула бровь. —?И что ему понадобилось здесь? —?Он узнавал об экскурсии, которую мы проводим с детьми в замок Де-Хаар. —?Вы возите детей так далеко? С чего вдруг? —?Недавнее распоряжение о культурном развитии детей и молодежи. Для школ и других детских заведений. Этим летом мы ездили туда последний раз со всеми группами. Я выпрямилась. —?Вы хотите сказать, что и умершая там была? —?Да. вместе с остальными. —?И вы молчали раньше? —?Это же было задолго до убийства и так далеко отсюда… —?Ладно, а зачем ему это понадобилось? —?Он работает над каким-то делом, которое может быть связано с нашими детьми. Расспрашивал и о девочке, после того, как узнал о случившемся. —?Сообщите мне, если он снова придет сюда. И с этими словами я покинула здание. Будь что будет с этим мужчиной, Бог услышал мои стенания и открыл, наконец, путь к раскрытию дела.