Ch. 1 (1/1)
Лунный свет сочился сквозь затейлевое множество арок с нескончаемыми узорами. Бесшумно падая на холодный кафель комнаты, он освещал каждый затерянный уголок помещения.Кажется, на улице шел дождь. Это можно было заметить по звуку ритмичного танца капель, которые звонко стучали о подоконник. Ветер маневрировал свозь щели панорамных окон Академии и зловеще завывал, будто призывая слиться с хаосом и совместно тонуть в агонии чувств. Настенные часы назойливо отбивали каждый час, который все больше приближал к моменту падения всякой интимности и исключительного одиночества.
Три часа ночи.Четыре.Пять.Светало. Озорной гул птиц заполнял пространство вокруг, разбиваясь, словно о волнорез, о стеклянные окна. Солнечный свет сменял кромешную тьму и теплыми горстями играл на бледной коже Президента. Он освещал ее каждую закрученную ресничку, каждый багряный капилляр; он нежно спускался по ее исключительно кипельно-белым волосам, рассыпаясь теплыми поцелуями.
Ее белоснежные пряди мягко развивал ласковый зефир, и они щекотали ее обнаженные тонкие запястья, будто призывая к пробуждению.Шесть утра.Удар часов врезается острыми клинками в глубокий сон Президента, прерывая ее грезы и возвращая к бодрствованию.Глубокие фиолетовые мешки под глазами моментально выдавали ее общую изнеможденность, выбиваясь на передний план внешнего вида. Но навряд ли она бы когда-то смогла изменить своему утреннему ритуалу и не вплести гладкие волосы в аккуратные петли, брызнуть терпкий аромат с насыщенными тонами благородного сандала, сладкой ванили и виргинского кедра на худощавые запястья.Из фарфоровой чашки еще сочился тонкий запах остывшего чая с мускатным орехом. На столе хаотично валялись разбросанные бумаги, что несвойственно госпоже Кирари.—Отвратительно. Слишком хаотично. Впрочем, кто в себе не носит хаоса - никогда не породит звезды,- спокойным, но ироничным голосом сказала она, сгребая бесчисленные бумаги в общую кучку.
—Во всяком случае, забавно, когда твой разум пытается осмыслить хаос, и, несмотря на то, веришь ты в него или, напротив, - в порядок, исход один - мы либо контролируем свою жизнь, либо лишь так думаем,- худые, длинные пальцы, подобно предсмертному броску кобры, едко впились в бумаги.
Теперь бесформенная стопка приобрела вид прямоугольника с идеальным силуэтом, состоящая из тысячи легких листков формата А4, которые еще несколько секунд были хаотично разбросаны - это, словно сама сущность Кирари. Свойственная ей натура уверенна, постепенна, равномерна, но никто никогда не узнает, когда произойдет взрыв, и ложное спокойствие разобьется о всеобщие ожидания.Несмотря на усталость, она всегда могла четко формулировать и планировать способы достижения своих целей.
Она знала, что все, что она имеет - плоды работы ее разума, самодисциплины, маневренность ее азарта и совсем немного удачи. Иногда она путала самодисциплину и контроль, но никогда не была педантична. Многие боялись ее. Она возвышалась над ними, как острая верхушка заснеженной горы, в ее глазах виднелся Эльбрус.—Жить — это значит: постоянно отбрасывать от себя то, что хочет умереть; жить — это значит: быть жестоким и беспощадным ко всему, чтостановится слабым и старым в нас,- отстраненно холодным голосом обычно заканчивала она каждые сборы учсовета.Она была честна и справедлива, она отдавала себе отчет и знала, что эти слова касаются и ее тоже. За все годы в Академии никто ни разу не уличал Президента в интригах. Про нее не ходило сплетен. Это происходило не из-за страха, а из-за ее бесчувственности, устрашающего спокойствия и вечной отстраненности.Свою страсть она находила в аквариуме, чае с утесным улуном и азартных играх. Впрочем, каждый новый день был тождественен игре для нее - игре, игре на жизнь. И этот стал не исключением.—Утро сулит продуктивный день - твердила она, поправляя накрахмаленый воротник - учеба, сборы, переговоры, бумажная волокита - звучитдовольно уныло. Но ведь в каждом дне можно найти азарт, - холодные глаза заблестели, большой и указательный пальцы хаотично сплелись воедино у
уголков губ, аккуратно выкрашенных в металлическо-голубой цвет.Госпожа Президент умело прятала свою усталость, а может, ее у нее и вовсе не существовало; возможно, усталость давно была разрушена бесчувственностью.—Пора, - каблуки звонко застучали о кафель.Громкий звук, казалось, разносился на всю Академию, и все знали - идет она, человек, в чьих венах танцует цианид, который способен вызывать абсолютный страх.
Он не имеет запаха, он не имеет вкуса, у него нет антидота. От него приходит неумолимая и медленная смерть, отравленный лишь ощущает необратимые процессы и смиренно принимает их исход.Изящная рука касается дверной ручки. Давление. Дубовая дверь распахивается резким и решительным толчком.Солнечные лучи мягко скользят по бархатной белоснежной коже, и лишь тени цветущей сакуры ложатся вуалью, покрывающие правую часть силуэта Президента. Стопка бумаг, руководствуясь силой тяжести, так и намеревается выпасть, а ветер лишь создает наилучшие условия для этого.—Теперь вероятность того, что листки снова примут хаотичное положение и нарушат иллюзию спокойствия, возрастает до нуля целых пяти десятых. Это так азартно, - мысль моментально прониклась в разум Президента обжигающей искрой и заставила погрузится в бесконечную негу раздумий и мучительного ожидания исхода.Мысли, чувства, восприятие мира слились в единый симбиоз, который изолировал сознание от окружающего мира. Только она и желание постигнуть исход, горящее синем пламенемв ее глазах.Столкновение. Ощущение телесности возвратилось вместе с осознанием происходящего. Синее пламя выгорело. Все сотряслось. Все пропало. Исход потерял смысл, ведь "ставки" изменились. Изменились обстоятельства. В исход вмешались. Мысль этого поколебила несокрушимое спокойствие, и Кирари спустя долгие годы почувствовала злость, которая отлегла на ее физиономии в виде тонкой, практически незаметной морщинки, но вскоре ярость скрыла маска полнейшего равнодушия.Полностью в состояние телесности ее вернул чей-то дрожащий и тонкий голос.