43. /: настало время для старой доброй резни (1/2)

Больше всего в Изнанке Химуро не любил легенды.

Обыкновенно за ними стояли люди, связываться с которыми было себе дороже — взять того же Нико. За тем стоял Гао Мукаку, стоял ?Червь?, и каждый, кто пытался узнать хоть что-либо, относившееся к Нико стилю, оказывался впутан в паутину интриг, где позже гибнул. Токите Оме повезло, потому что его память скрывала от него самое важное долгие десять лет скитаний по миру, но вот остальным...

Например, последнему владельцу стиля Коэй...А потому, когда Хосэ и Кокуро принесли на хвосте новость о предложении ?Мантикоры?, того самого человека, к которому он послал их за информацией, сотрудничать, Химуро помрачнел. Ему не хотелось связываться с этим психом, он был столь же стабилен ментально, какКирью Сэцуна — то есть, абсолютно не стабилен, если разговор заходил о его больной теме. Как спускать дикую собаку с цепи. И, кажется, они наткнулись именно на нее. Лучше бы он договорился о помощи у Барбары. Но поздно. Неудачно...С другой стороны, можно было натравить его на противника, тем временем попытавшись выцепить информацию. О ?Мантикоре? можно было не беспокоиться, тем самым сэкономив себе пару нервов...... в конечном итоге, они согласились.И следующей ночью ловушка была размещена.Можно было поразиться, с каким мастерством ?Мантикора? подготовил сцену — и еще задуматься о том, откуда именно он взял материалы. Пустая стена, обгаженная кровавой яркой надписью, взывавшей ?Червя? катиться прочь в самой грубой форме, растерзанный труп на земле, и, конечно же, она — женская голова с татуировкой на шеей, пробитая арматурой. Разместил ее высоко, заметно, намеренно. ?Мантикора? стоял к ним, незримым наблюдателям, спиной, без своих цветастых тряпок, сейчас в нем хорошо ощущалась истинная природа — искаженная и больная. Кто бы еще смог обезобразить останки своей ученицы ради мимолетной мести.

И, пока он кромсал труп, нарочито медленно, Химуро наблюдал со своей обзорной точки — они договорились, что ?Мантикора? сыграет роль приманки, пока остальные будут ждать появления крыс, прибежавших ради мести за своего товарища.Вряд ли весть о том, что тут убили кого-то из ?их? числа достигла покровителей, включая того парня с длинными волосами цвета персика. Таких, как он, не волновали шестерки, а значит, крысы попросту узнают в трупе члена своей стаи и решат ударить в спину без уведомления об этом остальных. И не важно, что приманка померла довольно давно, они об этом не знали. И не узнают — уж Химуро позаботится. Он хрустнул пальцами, чувствуя, что скоро начнется.Морально он был готов к убийству. Уже убивал когда-то — когда жил в Изнанке. Потом встреча с Кенни, нормальная жизнь, Химуро почти потерял себя прошлого, и был даже рад этому, однако пришло время зверю проснуться, чтобы обнажить клыки. Были ли способны Хосэ и Кокуро на это? Хороший вопрос. Но ноги и руки им точно переломать смогут — этого было вполне достаточно.И, когда тени зашевелились, он понял — пора.

Простая шваль, какую было легко одолеть — вот, кем они оказались. Смотря на них, скулящих, избитых, Химуро ощущал раздражающее опустошение в голове. Какой информации можно было от них добиться?.. Таким, как они, ничего не рассказывают. Стоило ли попытаться выйти через них на их главу, и так далее, все выше и выше, пока не достигнуть вершины цепочки?..Но в конце могла ждать обманка.В конце могла ждать ловушка.Точно так же, как вышли на Ямашиту, выйдут на них — и попытаются ликвидировать. С другой стороны, их было трое, и они были куда более опытны в боях без правил, чем Кога. И у них не было нужды защищать кого-то еще. А там, вне Изнанки, за остальными зорко бдили Акойя и Рюки, выжидая начала охоты. Больные цепные собаки.

— Что делаем дальше? — мрачно поинтересовался Кокуро.Он опасливо смотрел на голову на арматуре, и, видя, как на нее косится ?Мантикора?, Химуро понял, что на этом было достаточно — приманка сработала. Пора было бросить дикую псину наедине с ее горем. У него уже был план, нехороший, мерзкий, но после всей той дряни, что устроил ?Червь?, можно было и отступиться от моральных принципов.Подняв взгляд на своих товарищей, стоявших рядом с ним с темными лицами, он вяло улыбнулся и пробормотал:—Полагаю, настало время для старой доброй резни.

После чего они кололи, ломали, кромсали и резали.Рубили, рвали, окрашивали стены алым — крысиной кровью.

Приходили новые люди, и они продолжали — рвали, рубили, кромсали и резали.И так круг за кругом.Кости — хрустели, вены — рвались, пальцы — падали ниц.

Все это — чтобы привлечь внимание ?Червя?. Раз за разом те посылали своих убийц, опытней и опасней, но они и в подметки не годились им троим. И, глядя на то, что делали они день за днем, Химуро ощущал, как бурлит у него кровь от странного садистского наслаждения.

Он не любил пытки. Он не любил чужие страдания — даже своего обидчика, Канэду, в итоге простил и жутко жалел, когда тому пришлось наглотаться обезболивающего, лишь бы выстоять минуту против Гаоланга. Но все потому, что Канэда был человеком, нормальным — с ним можно было что-то выстроить. А ?Червь? так не умел, он лишь ломал.А потому, против него надо было действовать его же методами.Они ломали, кромсали, резали, кололи и рвали.

День за днем.По Изнанке ползли слухи. Как и планировалось.— Знаешь, меня от этого подташнивает, — признался ему потом Кокуро. — Не пойми неправильно, я понимаю, зачем мы это делаем, и мне даже... назовем это ?приятно?, что самую грязную работу делаешь ты. Но я не настолько поехавший, чтобы столько людей убивать. Пусть даже они и те еще обмудки.— Не могу поверить в это, но я соглашусь, — буркнул Хосэ.— Он не может поверить...— Не тявкай.— А вот и тявкну! И че ты мне сделаешь?! А?!— Лучший способ усмирить собаку... — Хосэ изобразил пальцами ножницы и угрожающе улыбнулся. —Сам догадаешься или пояснить шутку?— Я тебе хвост твой сраный отрежу, уебище!..Ну, они хотя бы продолжали свои глупые споры. Милая стабильность.

— Я понимаю, — фыркнув, Химуро вскинул руки, словно сдаваясь. — Думаю, скоро это завершится. Даже у самых мерзких людей терпение подходит к концу в итоге. Погодите немного, я закончу, а вам надо будет лишь смотреть за моей спиной.Он продолжил кромсать, рубить, ломать и резать.И, одной ночью, что-то изменилось.Сперва раздался звон колокольчиков. Под светом слепой луны.

Химуро понял это, когда навстречу к ним вышла не вооруженная толпа, а лишь два человека. В эту секунду он успел даже пожалеть, что отослал ?Мантикору? прочь. Было бы хорошо натравить одного поехавшего на другого, но было поздно, да и тот упросил больше не беспокоить его об этом, сказав, что пора было заканчивать эту печальную историю.— Я просто хочу побыть наедине со своим горем, — сказал он тогда разбитым тоном. — Неужели я о многом прошу?.. Хватит с меня. Найдите мальчика, а про меня забудьте.

К груди он прижимал синюю бархатную коробку.