Ларра (2/2)

Я поцеловал его губы. Мягкие губы. Тёплые. Он был тёплым.

Он ответил на Мой поцелуй. Я продолжил сильнее, прижав его хрупкое тело к себе. Его руки были зажаты между нашими телами. Возможности отступить не осталось.

Я поднял его и перенёс на кровать рядом. Он смотрел на Меня всё так же, будто бы пытаясь запомнить каждую частичку Моего лица.Желание слишком сильно. Остановиться уже не возможно.

[Это мир, в котором чувства – не более чем пытка.]Я разорвал на нём одежду.

Молния осветила комнату. Его обнаженное тело было таким прекрасным, словно передо Мной не человек вовсе,нечто совершенное, более значимое. Иное.

Поцелуями Я пробовал на вкус всё его тело: от губ, до кончиков пальцев на стройных ногах. Он лишь тяжело дышал. И молчал.

Наши тела просыпались. Желание становилось все сильнее.Одежда, что была на Мне, уже лежала порванная на полу. Я не мог остановиться. Я целовал его. Его грудь. Его руки. Прекрасные тонкиеноги. Тяжелое дыхание переросло в стоны.

Я перевернул его на живот. Его спина сводила Меня с ума. Поцелуи и объятия становились всё крепче, а стоны всё громче.

Желание достигло апогея.Я вошел в него. Чувство сильнейшего удовольствия пронзило Меня. Его тело стало двигаться в унисон с Моим. Сильнейшее, что Я когда либо чувствовал.Не было сил сдерживать голос и даже гром не мог заглушить его.Впервые за сотню лет скитанийЯ был не одинок. Впервые за сотню лет кто-то обнимал Меня так сильно.

[Сейчас распускаются цветы!Пусть они мне покажутСмысл жизни. Здесь и сейчас.Причину, по которой наступит завтрашний день.]Когда мы оба лежали, обессиленные удовольствием, он тихо произнёс:-Моё имя Давид. А ты? Кто ты?Я молчал.

Мне было тепло. Но, надолго ли это тепло будет здесь, рядом со Мной? Моё скитание продолжится вечно, а этот хрупкий человек через несколько лет превратится в подобного им, старейшинам, что обрекли Меня на вечное одиночество, а потом иссохнет и исчезнет из этого мира.Нет. Я не хочу, чтобы Моё сокровище потеряло свою совершенность.

Я не осознавал того, как Моя рука оказалась на его горле и начала сжиматься всё сильнее и сильнее. Гром, будто бы подыгрывая становился всё громче и настойчивее.

Он смотрел на Меня и из глаз его потекли слёзы. Чистые. И пусть этих слёз Я больше не увижу, зато они навечно останутся в Моей памяти чистыми, не опороченными жадностью и неоправданным тщеславием как у тех людей. Нет. Твоя красота останется вечной.Его дыхание прекратилось, его сердце больше не бьётся, на его лице застыли слёзы. Пораженный этой красотой Я замер.

Теперь только Мне принадлежит эта красота. Только Я могу прикасаться к нему.

[И цветок прекратил уже дышать,И только ветер нежно ласкает его,Только ветер может стать нежным.]Небеса, наказавшие Ларру, не остались равнодушны. Он не мог обрести что-то, что бы приносило ему радость или смысл жизни. И тогда небеса низвергли молнию, что попала прямо в крышу дома. И огонь охватил весь дом. Ларра, пораженный мертвой красотой Давида не заметил огня, и дом вместе с их телами поглотило пламя.Когда Ларра очнулся от него осталась только тень, а Давид и дом его исчезли, оставив вместо себя только горстку пепла.

Опустошенный огнём, не живой и не мёртвый, Ларра, сын орла и человеческой женщины, обрёгший и потерявший своё сокровище, скитается теперь по земле без цели и смысла, расплачиваясь за грех гордеца.[Существа, которые живут,Кажется, бродят в потемках, не видя ничего,А мертвые существа скитаются в еще бОльшей тьме.]End.