Бофур/Т.И. (1/1)

Привести девушку в чувства получилось не сразу: сказались сильное истощение и большая потеря крови. Однако благодаря стараниям Гэндальфа и хлопотам Бофура, вызвавшегося взять шефство над маленькой лесной ?нимфой?, как гном окрестил свою новую подопечную, та быстро пошла на поправку. Незнакомка представилась как Т.И. и на все расспросы отвечала весьма туманно, явно не желая открываться своим спутникам. Единственное, что им удалось вытянуть из нее, так это то, что девушка сама искала Радагаста, но угодила в силки и не смогла выбраться самостоятельно. Продолжив прерванный путь, к концу дня отряд наткнулся на небольшое озерцо. Запасы воды подходили к концу, так что Торин принял решение сделать небольшой привал, чтобы наполнить фляги и слегка освежиться после долгой дороги. Гномы быстро организовали лагерь, разожгли костер и по очереди искупались в прохладных водах. Т.И. тоже не отказала себе в удовольствии смыть с себя грязь и кровь, а заодно и постирать свое платье. Бофур никогда раньше не видел подобных одеяний и с интересом разглядывал темно-зеленое кружево, похожее на сплетение стеблей и листьев диковинного растения. Странным показалось гному и то, что девушка путешествовала босиком, но при этом обе ступни прекрасной девы были чисты от ран и мозолей. Подойдя к кромке водоема, молодая особа аккуратно ступила на песчаный берег, позволяя прохладным озерным водам мягко лизнуть сначала пальцы ног, потом колени, а после уже и плечи. Купаться дева решила прямо в одежде, что, впрочем, не сильно ее затрудняло. Чем дольше Т.И. находилась в озеро, тем шире становилась ее улыбка. Бледная кожа приобрела легкий румянец, спутанные волосы плотным покровом облепили спину и плечи, приобретая странный, зеленовато-голубой оттенок, а глаза засияли ярче, чем самые чистые алмазы. Казалось, будто вода наполняла девушку живительной силой, исцеляя все ее раны и горести. - Наяды* – большая редкость в наших краях, но если она проделала такой длинный путь, чтобы встретиться с Радагастом, значит дело и впрямь очень плохо. – Задумчивый голос Гэндальфа заставил гномов отвлечься от обустройства спальных мест и обратить свои взоры в сторону плещущейся в озере спутницы. - Наяда? Разве у нее не должно быть рыбьего хвоста вместо ног и огромных острых зубов, которыми они разрывают своих жертв на части? – Бильбо с недоверием посмотрел в сторону Т.И., но так и не смог разглядеть ничего такого, что могло бы выдать в ней одну из тех ужасных наяд, о которых в детстве ему так много рассказывала его бабушка. - Это все глупые выдумки, призванные отпугнуть тех, кто захочет причинить вред водяным нимфам. Их магия способна исцелять даже самые страшные раны, но только в том случае, если рядом с ними имеется хоть какой-то источник воды. Говорят, что песня наяды способна унять душевную боль, избавив человека от тяжелых и горестных мыслей. - С трудом вериться, что наша внезапная спутница на самом деле является наядой, иначе бы мы сразу это поняли. – Буркнул Торин, мешая палкой тлеющие угли в костре, на что в ответ удостоился снисходительного взгляда от мага. - Поверь мне, друг мой, распознать во встречной деве настоящую нимфу сможет далеко не каждый, иначе, откуда бы еще взяться всем тем многочисленным рассказам, вселяющим страх и ужас в умы и сердца простых смертных? Закончив купание, Т.И. вышла на берег, обсыхая прямо на глазах, и плавной походкой направилась в сторону костра. Гномы никак не могли перестать разглядывать ее, отчего девушке тут же стало неуютно, и та предпочла уединиться под сенью большого раскидистого дуба, растущего чуть поодаль от небольшой поляны, где золотоискатели решили разбить свой лагерь. Ночь пролетела как одно мгновение, но Бофур готов был поклясться, что перед тем, как задремать, он явственно слышал тихий женский голос, напоминавший журчание ручейка. И от звуков этого чудесного голоса все его тело охватила такая легкость, что на утро мужчине казалось, будто он способен горы свернуть.*** Чем ближе отряд подходил к владениям Радагаста, тем мрачнее становилась Т.И.. Казалось, будто она видит или слышит что-то, чего не видели остальные, и это очень сильно нервировало гномов.

Очутившись в низине, среди густых зарослей, отряд остановился, желая немного передохнуть, но не успели путники и шагу ступить, как из кустов прямо перед ними выскочил огромный серый варг. Злобные желтые глаза волка острыми кинжалами впились в ближайшего к нему гнома, коим, к несчастью, оказался бедняга Ори, но прежде, чем хищник успел хотя бы дернуться в сторону ?добычи?, перед ним, словно из-под земли, выросла маленькая хрупкая фигурка наяды. Преградив зверю путь, водная нимфа выставила перед собой руку и вдруг запела, и голос ее звонким эхом отразился от широких стволов деревьев, наполняя лесную тишину переливами капели и шорохом дождя. Варг зарычал, прижимая уши к голове, но не двинулся с места, продолжая гипнотизировать взглядом девушку перед собой. Голос Т.И. с каждой минутой становился все громче, а ворчание волка наоборот затихало. Огромные лапы хищника подогнулись, заставляя варга грузно опуститься на изумрудный ковер, а спустя мгновение он уже громко храпел, устроив свою лобастую голову на широком валуне. Допев последние слова песни, наяда вдруг покачнулась и медленно осела вслед за волком, в самый последний момент угодив в крепкие объятия Бофура. Гном прижал тело нимфы к своей груди, убаюкивая ее, словно дитя, и ласково провел рукой по заплетенным в диковинную косу волосам. Одного взгляда на безмятежный профиль девушки хватило, чтобы осознать одну простую истину – он привязался к Т.И., и от мысли, что вскоре им придется расстаться, в груди Бофура все холодело.

Увидятся ли они вновь, или же судьбе будет угодно развести их пути? Этого гном не знал, но в глубине души отчаянно желал вновь услышать тихий голос, похожий на звонкое журчание лесного ручейка…

*наяда - нимфы рек, ручьёв и озёр из греческой мифологии.