О будущих ценностях (1/1)

– Жлоб ты, дядя, – вздохнула Афина. – Всеми морями владеешь, зачем тебе еще и город?– А ты дяде не хами. Не хами, – внушал племяннице Посейдон. – Лишняя недвижимость – она никогда не помешает.

Недвижимость в виде нескольких десятков глинобитных лачуг и кособокого храма в честь не-пойми-какого бога ютилась на склоне ближнего холма. Не ахти какое богатство, конечно. Но тут было дело принципа.

Мысли тяжело плескались в бородатой голове колебателя морей. Думалось, что драться дядюшке с племянницей как-то не к лицу: ну не будет же настоящий мужчина всерьез сражаться с девицей! Тем более с дочкой старшего… Тот, может, в ответ и не побьет, но россказнями, как он неблагодарного брата спасал от обжористого папаши, точно задолбает до смерти. Оттаскать бы племянницу за косы – да попробуй… Такая в холеной бороде (и голове заодно) копьем вентиляцию проделает. Цунами или девятым валом стукнуть – так Афине ничего, воспарит и нажалуется, а вот объект спора смоет за милую душу… Позор на пустом месте.В небогатом оружейном арсенале оставались гордые взгляды, расправленные плечи и величественные позы. И умение подмять противника морально.– Назову его Посейдонус, - размышлял дядюшка вслух племяннице назло. – Или Посейдополь…

– А по мне, так Афины звучит куда лучше, – парировала та.Вокруг спорящих начали собираться зеваки, а это значило, что спор надо было решать быстро и эффектно.

– Вот что, - предложила Афина, – определим покровителя города на конкурсной основе. А они, – тут богиня обвела широким жестом толпу аборигенов, – будут судьями. (Судьи прекратили ковырять в носах и подтянулись поближе.) Давай, дядя, покажи, чем народ завлекать будешь?– И покажу! Население водой обеспечу! – со всей дури долбанул трезубцем в скалу Посейдон. Но то ли магия оказалась слишком сильной, то ли вино, поданное владыке за завтраком, было неразбавленным, только вместо воды из трещины в камне забила темная маслянистая жидкость.– Че-е-е это? – недовольно загалдела толпа. – Че это за вода такая странная?

– Вот-вот, не только жлоб, но и эгоист, – разжигала массы Афина. – Такую воду одному тебе и пить… А о народе кто думать будет?

– Эээ… Ну, это я увлекся. Перестарался немного, – засмущался Посейдон. – Сильнее ударил, чем хотел. Я сейчас все исправлю…– Ага, исправлю… С первого раза как надо сделать не может. Эмоционально неустойчивый к тому же, – ехидно сказала Афина. – Ну какой из тебя покровитель? То ли дело я! – и воткнула в землю копье, которое превратилось в оливковое дерево, покрытое плодами.

– Чудо, чудо! – завопили люди и упали перед Афиной на колени.

Посейдон понял, что проиграл. Мрачно взвалив трезубец на плечо, он поплелся по берегу моря мимо кучки внимательно наблюдавших за происходящим смуглых бородатых чужеземцев, видать, случайно заплывших в эту дикую сторону напузатобоком корабле.

Бородатые пошептались, а потом отправили к обиженному богу парламентера.– Слюшай, уважяэмый, – сказал тот Посейдону. – Зачэм обижаэшься, а? Паэхали с нами, у нас сваэй вилька пастучишь!

– Куда это – с вами? Далеко? – заинтересовался Посейдон.– Да не, дарагой! Близка савсэм, – замахали руками чужеземцы. – Море пэрэпливем, проэдэмся нэмного – и дома!

***– И куда тут бить? – спросил Посейдон, оглядывая бескрайние просторы пустыни.– А куда хочэшь! – хором ответили ему. – Хочэшь – вода бей, хочэшь – земля бей. Куда хочэшь – туда и бей! Раз, еще раз, и еще многа-многа раз! Мы – люди вэжливые! Подарки цэним!?Вот это я понимаю, воспитание! Цивилизация, – благостно подумал Посейдон. – Не то что греческая темнота…? - и азартно замахнулся трезубцем на берегу Персидского залива.