Люблю... (1/1)

–Сжечь его! Пусть пламя его очистит! Ему не место среди нас! – эти и еще много подобных выкриков наполняли главную площадь в то время, когда Аристобаля вели к сложенной поленнице. Он смотрел в лица односельчан, бывших друзей и знакомых и видел в них только страх, ненависть, злобу. Ненавидящие взгляды хлестали больнее кидаемых в него камней и в какой-то момент разум просто отказался воспринимать все происходящее. Аристобалю стало казаться, что это не с ним происходит, не его ведут на костер, а его здесь вообще нет. Молодого человека возвели на костер и руки крепко накрепко прикрутили к центровому столбу. Вдруг на площади воцарилась тишина: на площадку перед костром вышел старейшина. Он глухо откашлялся и начал свою речь:– Сегодня на этой площади найдет свое успокоение душа очередного человека, поддавшегося чарам холодного сердца. Очищающий огонь выжжет всю скверну, накопившуюся в его сердце, и его дух сможет спокойно отправиться к праотцам, не тяготясь грехами, нажитыми на этой земле, - после этих слов староста повернулся к молодому человеку и, глядя ему в лицо, произнес, - Но он еще может облегчить свои страдания. Аристобаль, тебе достаточно будет позвать сюда холодное сердце, и тогда, я обещаю тебе, ты умрешь раньше, чем огонь коснется твоей кожи.Губы парня исказила горькая усмешка, добрый староста сделал заманчивое предложение – останься непреклонным и сгори заживо, либо умри сравнительно легко… рядом с любимой. Ответ ясен. Да вот только одеревеневшие губы никак не хотят шевелиться. Даже просто головой шевельнуть оказывается очень сложно. Сил хватает только на отрицательное движение головой. Тишина тут же разрывается от гневных выкриков. В прикованного снова полетели камни.

– Сдохни, тварь! Ублюдок! На костер! – эти звериные крики снова заполнили сознание парня, но они уже не причиняли боли, Аристобаль их просто не слышал, как вдруг – Аристобаль…– тихий шепот легко перекрыл звериные крики толпы. Молодой человек с трудом поднял голову и оглядел толпу. В следующее мгновениеего глаза встретились с зелеными глазами полными слез, а в его голове вдруг зазвучала песня, та самая. Все внутри его опустилось – она пришла к нему… Но ведь ее увидят, она в опасности… Парень начал безумно биться в путах, пытаясь вырваться и спасти, защитить ту, что пришла. Путы не поддавались, сознание начало мутнеть, но прежде чем провалиться в обморок, голову Аристобаля взорвала одна единственная мысль, такая верная, такая невероятная. «Как она смогла? Ведь до берега огромный путь». На этом сознание покинуло молодого человека, и он уже не смог увидеть, как староста взял факел и поднес к хворосту. Как моментально вспыхнул высокий костер. И уж тем более он не мог увидеть, как зеленоглазая легкой шлепая босыми ножками взбежала на костер, обняла бесчувственное тело, едва слышно что-то прошептала в ухо, прижалась своими губами к холодным разбитым губам… чтобы в следующее мгновение рассыпаться тысячей капель морской воды, которая легко потушила, казалось бы такой большой костер, отчего и сама превратилась в пар.

Вся площадь замерла. Никто не смел пошевелиться, а уж чтобы помешать старику, отвязывающему внука от столба, ни у кого и мысли не возникло. Пар оседал на волосах и одежде людей и они тупо смотрели как дед уходит с площади, как к нему присоединяются еще двое: парень и девушка, перенимая у того его ношу. Затем все головы повернулись к тому костру. Когда пар немного осел, над этим местом заиграла радуга, небольшая, но очень яркая.Люди стояли ошеломленные происшедшим. И у каждого в ушах до сих пор стоял звук, который не достиг того, кому предназначался, зато был услышан всеми, кто находился рядом. Над площадью разносилось, сливаясь с шелестом ветра, потрескиванием остывающих дров, звуком падающих капель, последнее, горячее: «Люблюююю…»