Глава 9. За один час. (1/1)

В какой-то степени Ким был рад, что не зашел на стройку один, иначе его могла тут ждать верная смерть. Но степень эта была весьма мала — пользы от Чаннёна было меньше, чем раздражения. Но он, впрочем, хотя бы старался и не пытался сбежать.Драка в неизвестном и незнакомом месте с одним противником могла бы обернуться удачей. В конце концов, Хунсок разбирался и с большим количеством людей, а на подмогу вот-вот должны были прийти телохранители старшего товарища. И даже монтировка в руках нападающего, пару раз уже врезавшаяся в подставляемую руку, не смогла бы стать преградой.Но, к сожалению, противник был не один.Из темноты первого этажа выскочило еще несколько человек, двое из которых сжимали в руках ломы. Непонятные громкие слова били по голове, явно пытаясь дезориентировать, а со всех сторон посыпались удары. Драка резко превратилась из простой схватки с практически полностью известным исходом в попытку не обрадовать пару-тройку врагов своей ранней бесславной кончиной. И не то чтобы это было непривычно, за последнюю неделю Хунсок сталкивался с этим уже третий раз, но в этот раз все было иначе.Ведь каждая драка уникальна, и победа зависит от множества факторов.Ким с озлобленным остервенением бил в ответ на град ударов, выцепляя кого-то одного и не размениваясь на рассеянные попытки. У него изначально было мало шансов, но если проигрываешь, так забирай с собой как можно больше врагов.Причудливая игра света одиночных прожекторов и тени позднего зимнего вечера на стройке, вечно заваленной разнообразным мусором, сыграла с ним злую шутку. Под ноги попадали куски и обломки строительного шлака, вынуждая неловко оступаться и пропускать удары, а нападающие, имеющие возможность немного притормозить и подумать, хватали кирпичи и прочие осколки, кидая их и бесчеловечно метя прямо в голову. Приходилось отступать, лишь изредка прорываясь вперед, чтобы снести кого-то ударом ноги. И в очередной раз, когда Ким сделал шаг назад, ступня запнулась о внезапно изменившую свою конфигурацию землю. Он наткнулся на лежащие недвижимой и большой грудой бетонные блоки.Лодыжка неуклюже подвернулась, не ожидая такого, а чужой удар кулаком прямо в грудь отшвырнул назад.Падение на бетон выбило из легких воздух, припечатывая оглушительной болью взамен. Лопатки и затылок взвыли огнем, низ спины и бок, которыми он приложился о твердые грани блоков, вторили им надсадным сиплым криком. Тренировки для совершенствования боя это, конечно, хорошо, но неизвестное и так усердно захламленное всем подряд поле сражения может вывести из игры кого угодно.Воздух будто затвердел, не желая принести хоть каплю облегчения своей прохладой, а вырывавшийся из горла хрип походил на крики Смерти перед тем, как забрать очередного неудачника. Весь грохот, крики и удары вокруг смешались в одно полотно, белым шумом затмевая сознание, и все стихло лишь тогда, когда рядом, словно мешок, упала фигура в знакомой красной кожаной куртке.Хунсок кое-как перевернулся на бок. В груди что-то с очень неприятным щелчком сдвинулось, а потом в легкие ворвался поток приятно холодного воздуха. Он закашлялся, сжимая ослабевшие кулаки и пытаясь хоть как-то встать, но в спину ударили ногой, опрокидывая обратно на бетонные блоки, и больше попыток Ким не предпринимал. Болью отозвалась и грудная клетка.Противники, поднимая и пытаясь вернуть в строй тех, кого точные и крепкие удары временно вывели из подлунного мира, переговаривались на неизвестном языке. Кто-то подошел ближе, ради забавы лениво попинывая валяющихся на земле парней и что-то крича остальным. Вдалеке раздавались ответные крики. Видимо, подмогу, которая так и не пришла, обезвредили еще раньше и сейчас тащили к ним, чтобы не разбрасывать по всей площадке.- Чаннён...- шепотом позвал Ким, толкая кулаком под ребра упавшего рядом старшего. Тот отозвался предсмертным хрипом, а потом зашелся в кашле, перемешанном с ругательствами в сторону "нечестных тварей", которые "всемером на одного", и "вот если бы успел в стойку встать, они бы все разлетелись".- Да заткнись ты,- пробурчал Хунсок себе под нос, слушая, как непонятные обсуждения переросли во что-то, напоминающее спор. Кажется, их победители не знали, что делать с из ниоткуда взявшимися валяющимися телами. И парень очень надеялся, что они просто бросят их тут, напоследок отпиная.- Ща я им!..- откашлявшись, Чаннён попытался встать, опираясь на странно дрожащую руку, но его вернули обратно на бетон ударом по голове. Неприятный звук удара вызывал вполне правдивые опасения за целостность чужого черепа, но все, кто общался с помощником босса сколько бы то ни было продолжительное время, знали, что этого парня просто так ударом по голове не вырубишь. Черепушка у него и правда была железная.- Э, ты!- коряво окликнул кого-то из них один из нападавших. Кажется, это был тот, что вышел первым. В руке он все еще сжимал железный лом, немного поигрывая им. Ким кинул в его сторону злой взгляд, но промолчал. Они были не в том положении, чтобы пока что нарываться на агрессию — телу нужно было время, чтобы прийти в себя после мощного удара.- В красном,- уточнил говорящий, легко пиная Чаннёна по ногам. Помощник босса удивленно фыркнул, пытаясь пнуть в ответ, а потом кое-как встал. Костюмчик у него был безнадежно помят и испачкан, но уверенного в себе вида хватало на переговоры с лихвой. Хунсок тоже попытался встать, но его с весьма прозрачным намеком пнули по спине, роняя обратно. С глухими ударами на блоки швырнули и вырубленных телохранителей. Их распластавшиеся безмолвные тела не вызывали ни одной хорошей мысли.- Ну и кто вы такие?- отряхивая рукав с самым недовольным выражением чванливого лица, протянул Чаннён. Способностей в переговорах ему было не занимать, но обычно за спиной была могучая поддержка. И это помогало чувствовать себя спокойнее.- Ты,- на него кивнули, покачивая ломом в руках.- От Хван Чхольбома?- Знаешь босса?- Чаннён удивленно приподнял брови. Конечно, на собственной стройке услышать имя начальника было не так странно, но от неизвестных, пришедших сюда с явно не добрыми целями, это было неожиданно. Впрочем, одно даже имя босса могло решать все проблемы, поэтому икона стиля решил лишний раз не напрягаться.- Ну да, я от директора Хвана,- гордо задрал он нос. Нападающие переглянулись, что-то говоря друг другу и стреляя глазами в сторону валяющихся на земле. А потом тот, что разговаривал с Чаннёном, коротко махнул рукой, каркнув что-то остальным. Рядом раздался чуть уловимый глухой звук шага по бетону, и Хунсок обернулся на него, но затем на глаза обрушилась тьма, практически сразу венчаясь сильным ударом по виску. Все чувства потухли, выключаясь.Перед внутренним взором ничего не виделось. Осознание собственного тела будто вовсе отключилось, предоставляя шанс побыть в покое и тишине. Так, как он всегда любил - в полном одиночестве, наедине со своими мыслями или делами, интересными только ему. Без шума драк и разборок, без гвалта друзей и врагов, без мучительного выбора между двумя заведомо неправильными вариантами. Сегодня он оступился, хоть и постарался сделать все, чтобы этого не произошло. И гнетущее чувство вины оставалось даже в этой единоличной темноте.В следующий раз он обязан будет сделать лучше.Сознание постепенно начало проясняться от сущей ерунды - в лицо лезло что-то короткое и щекочущее, от чего нестерпимо хотелось чихать. Темнота перед глазами стала рассеиваться, хоть и не до конца, тело осознало себя сидящим и прислоненным к чему-то твердому. Руки не двигались, сведенные назад до рези в плечах, запястья что-то пережимало. Голова напомнила о себе дикой болью во всей правой части, а открывшиеся глаза узрели прямо перед собой чью-то черную макушку, вольготно расположившуюся на плече и почти что съехавшую на грудь. Ким дернул плечом, чувствуя, как все еще отзывается болью все тело, и чужая голова окончательно упала с плеча.- Мм?!- раздались непонимающие звуки знакомой тональности. Значит, это был Чаннён. Ну, они хотя бы вместе — уже небольшая, но радость. Если босс не заметит отсутствие Хунсока, то пропустить то, что на рабочем месте нет помощника, намного-намного сложнее.- О, проснулись!- а этот голос был практически не знаком. Ким заводил головой по сторонам, пытаясь стряхнуть последние оковы временного забытья и понять, где они находятся.- Это же этот...- Чаннён забормотал что-то себе под нос, наконец, поднимая голову и садясь в более или менее вертикальное состояние. Лицо у него было изрядно помято, под носом расцветала кровавая бабочка. Но говорил нормально, значит, жить должен был.Хотя окружение вокруг не располагало к таким быстрым выводам по поводу того, кто из них в ближайшем будущем будет жить.Мрачное помещение с низкими потолками, освещенное тусклыми белыми лампами и сиянием красных неоновых вывесок явно представляло собой какой-то подвал. Вокруг громоздились ящики всех размеров и форм, стояли бочки и пакеты, там и тут попадались ведущие куда-то дальше железные двери. Пойманных, связав по рукам, прислонили к одной из стен, а напротив на стуле сидел уже некогда виденный человек. Ким прищурился, пытаясь в полутьме точно понять, где он мог видеть эту фигуру, но тут под светом ламп блеснул кинжал, подкидываемый в ладони, и память услужливо воскресила образ главы местной русской мафии. И стало понятно, почему нападающие говорили не на корейском, почему спрашивали о боссе и почему притащили их сюда после утвердительного ответа.- Вы, ребята, совсем смелые,- Годзяев покачал головой, приказывая включить свет поярче. Загорелись дополнительные лампы, голова отозвалась неприятной болью, а перед глазами запрыгали черные точки. Видимо, хорошо их приложили обо что-то.- Босс вас уроет!- агрессивно пискнул Чаннён, жмурясь от света и пытаясь сесть как можно более важно. Ким толкнул его локтем, призывая не усугублять и без того не легкую ситуацию. Потому что босс, может, и уроет тут всех, но их цель это дожить до этого момента, а не наблюдать за ним из могил.- А, это ты, крикуша,- поморщился русский. Икону стиля предупредительно пнули ногой, опять роняя на Кима. Пришлось толкаться и помогать товарищу по несчастью снова сесть ровно к стене. Чаннён бурчал что-то про то, что если бы не веревка, он всем бы тут показал, но, к счастью, тихо и больше для себя самого. Хунсок тихо хмыкал и пытался понять, остался ли при нем телефон. Потому что надежду на тупость врагов терять никогда нельзя.- А вот этого не помню...- русский прищурился, слезая со стула и подходя ближе. Услужливые ребята подняли Кима, резко дергая за и без того болящие плечи и руки, держа за волосы и не давая опускать и отворачивать лицо. Тихо огрызаясь сквозь плотно сомкнутые зубы, Хунсок повернулся на Годзяева.- О! Это же ты! Мальчик-красавчик, который приходил с Хваном,- радостный за свою память улыбнулся мужчина. Чаннён на полу забормотал что-то про то, что он тоже весьма себе красавец, может даже покрасивее некоторых. Молчать он не умел, кажется, принципиально.- Что Вам нужно?- Ким старался казаться вежливым или хотя бы не вызывающим. Они сейчас были не в том положении, чтобы хамить. Не с позорно связанными руками и заброшенными в неизвестный подвал.- Да вот как раз думаю,- щедро поделился Годзяев, задумчиво прокручивая в пальцах оружие,- то ли убить вас... То ли перевезти в Россию. Там всегда нужны работнички!Ким тихо цыкнул, подавляя в себе желание высказать собственное мнение, касательно обеих идей. Потому что это вполне может склонить чашу весов в сторону первого варианта, а им нужно было время. И для этого больше подходила идея с депортацией, ведь корабли не ходят по велению какой-то там банды. У них есть четкое расписание, которое вполне может выбить им пару-тройку часов. А там вдруг и случится чего.- Директор вас найдет!- у Чаннёна не было в привычке такого прагматичного отношения к собственной жизни. Русский довольно осклабился, коротко хохотнув и покачав головой. Вид у него был словно у учителя, которому угрожали первоклашки, серьезно потрясая своими кулачками и сыпя проклятиями.- Вас тут никто не найдет,- с полной уверенностью в своих словах кивнул Годзяев. Хунсока швырнули обратно на пол, не обращая внимания на вырвавшиеся от очередного удара спиной о бетон ругательства. Раздался короткий непонятный приказ, и их схватили за одежду и руки, начав куда-то волочить. Сопротивление жестоко пресекалось тычками и ударами, что-то распахнулось со скрипом, а потом их закинули в небольшое полумрачное помещение, захлопывая толстую стальную дверь. Воцарилась истинно мертвая тишина и по коже пробежали мурашки.Но не от страха.

А от холода.- Где это мы?..- подал голос Чаннён, убедившись, что их оставили в покое. Тусклый свет от пары белых ламп освещал помещение весьма скудно, но и этого хватало, чтобы понять, что происходит. Ким вздохнул, и изо рта вырвалось облачко пара.- В морозильной камере.- Чего?!- за спиной раздались активные звуки и движения недовольства. Чаннён не готов был мириться с тем, что его персону засунули в морозильную камеру, как тушу барана, да еще и оставили связанным без всяких надежд на освобождение. Он вообще мало с чем мог мириться, но именно это возмущало его особенно сильно. Ведь, учитывая поздний час и то, что они никого не предупредили, их действительно могут уже не найти тут. А утренними рейсами отправить в Россию.Ким задрал голову, прикрывая глаза и пытаясь выровнять дыхание, чтобы успокоиться. Пессимистичные мысли били по нему самому, вызывая волнение, но сейчас стоило в первую очередь успокоиться и вернуть себе трезвый и холодный разум. Никакие эмоции не помогут выбраться из железной коробки, помогут только логика и здравые рассуждения.На полу завозились только пришедшие в себя телохранители. Видимо, им досталось намного сильнее, да и элемент неожиданности не дал хотя бы немного отбиться от превосходящих по количеству нападающих. На разбитые лица было страшно смотреть, но немного утешало то, что льда, который прикладывают к синякам и ссадинам, у них теперь было в достатке. Только руки все еще связаны.- Чаннён, сможешь развязать меня?- немного успокоившись и смирившись с участью пребывания в подобном месте, спросил Хунсок, немного оборачиваясь назад. Старший за спиной запыхтел, неловкие пальцы царапнули по сковывающим запястья веревкам, но потом раздалось недовольное шипение.- Рука не слушается,- посетовал Чаннён, возобновляя попытки, но Ким даже спиной чувствовал, что тот морщится от боли. Память услужливо напомнила, как странно опирался помощник босса на руку, когда его уронили на бетонные плиты. Похоже, вывихнул или вообще сломал.- Не надо,- покачал головой Хунсок, разворачиваясь. Пятки царапали изморозь на железном полу, и сидеть было уже весьма некомфортно. Да и, кто знает, может он найдет что-то острое, чем можно будет разрезать веревку. Ну или просто попросит помощи у парней.Встать получилось весьма неуклюже, но у них тут был и не конкурс красоты. Чуть не наступив сидящему слишком близко Чаннёну на руку, парень наконец с удобством выпрямился. Руки все еще болели, ровно как и все тело, но хотя бы можно было передвигаться по помещению с каким-никаким комфортом.Ким медленно пошел вдоль стен морозильной камеры, тщательно вглядываясь в листы металла. Недоуменные телохранители ленивыми гусеницами тоже пытались встать, то и дело отвлекаясь на боль, а Чаннён повернулся, сурово хмуря брови.- Эй, помоги встать!.. Ты чего там смотришь?- его возмущенный голос отражался от потолка и стен, резонируя и набирая еще больше силы. Если их не спасет босс, то есть вариант задолбать всех тех, кто снаружи, долгими речами старшего обо всем на свете. Больше часа точно никто не выдержит. Если в этот подвал спускаются чаще, чем раз в неделю, конечно.- Ищу вентиляцию,- Ким прищурился, отодвигая ногой очередной пакет и осматривая пол.- Так что поэкономь пока кислород.- Хочешь сказать, мы тут можем задохнуться?!- еще одна новость этого вечера старшему совсем не понравилась. Хунсок его понимал и не осуждал — смерть от удушения была не самой милостивой казнью. Да и существенно ограничивала их время на спасение. И как бы не вопили инстинкты, требуя срочно искать или выбивать себе путь спасения, Ким медленно и скрупулезно искал вентиляцию, отодвигая многочисленные пакеты, ящики и продукцию. Сначала — узнать, смогут ли они прожить ближайший час, а потом — пытаться сделать так, чтобы этот час жизни закончился за пределами морозильной камеры неизвестного подвала.