Часть 4 (1/1)

Прекрасный день был омрачен моим настроение. Было ужасно скучно и грустно, мы сидели на математике занимались никому не нужным тангенсам и котангенсам. Я смотрела на улицу, а там, как назло был он. После того поцелуя мы не виделись, я не ходила к нему на сеансы, прогуливала уроки литературы, а он и не докладывал директору. Я никогда не забуду его лицо полное злости, после этого поцелуя. Его слова полные злобы. С каждым днём я все больше скатывалась в свою собственную бездну, я возвращалась в те времена, когда моим спасением были наркотики, они помогали заглушить боль и воспоминания. Сколько всех событий были пережиты именно благодаря им. Я уже восстанавливала старые связи, я понимала, что ещё чуть-чуть, и меня уже ничто не остановит. А зачем останавливаться, если это все равно ничего не исправит? Если и так вся жизнь катится не просто коту под хвост, а кое-куда похуже? Несмотря на то, что живем мы в элитном интернате с ебической системой охраны, достать здесь наркотики не такая уж и большая проблема. И так в моих руках оказался ?Слайм?, какой-то чертяга делает его прям у себя в комнате, на вид ничего не значащая шипучка, а торкает не хуже кокаина. Две палочки в день, с утра и вечером, и ты забываешь обо всем на свете, мир прекрасен, тебе все нравится, и есть возможность делать все что угодно. Я пошла в разнос, мне абсолютно плевать на все. Мир перестал интересовать меня, не то чтобы до этого мне было сильно уж интересно жить, но хоть какая-то прелесть в этом была, а сейчас… ?Слайм?, ?Слайм?, ?Слайм? и еще раз ?Слайм?. Я не знала меры. Мозг отключался настолько, что ничего не имело смысла. Перед глазами постоянно все плыло. Было весело и спокойно. Даже кошмары перестали терзать меня ночами. Очнулась я в карцере. Не чувствуя собственное тело. Не веря своим глазам. Надо мной склонился он.—?Габриэль, зачем ты подралась? —?вы издеваетесь? У меня сейчас начнется ломка, а он спрашивает зачем я подралась? Да хер его знает, не помню этого момента, может на меня кто-то не так посмотрел, а может подумал, че мозг под наркотой не придумает.—?Габриэль? Ты меня слышишь? —?что-то мычу в ответ.—?Габриэль?Меня скручивает первый приступ. Руки трясутся, трясется все тело, боль такая, как будто все суставы выворачивает, не сдерживаюсь вою, бьюсь в агонии.—?Габриэль? —?уже не просто вопрос, а призыв с мольбой в голосе,?— Медиков сюда! Быстро!У меня огненная стена перед глазами. Ничего не соображаю, чувствую, что меня подняли, куда-то уложили и повезли. Еще один приступ. В этот раз хуже чем было в первый раз. Рот заливает собственная кровь, больше нет сил сдерживаться. Из моих уст вырывается уже не просто вой, а крик, который не сдержать ничем.Чувствую, что меня переложили, привязали к кровати, чтоб не повредила себе больше чем есть, чувствую боль в руке, вкололи что-то, но агония и не хочет прекращаться, кляп во рту мешает кусать губы и прикусывать язык. Чувствую, что кто-то держит за руку. Догадываюсь кто. Сознание окончательно покидает меня. Открыть глаза ужасно сложно, такое чувство, что в них все пески Сахары поместились. Во рту сухость, как в той же Сахаре в сезон засухи. Свет, хоть и приглушенный, больно бьет в глаза.—?Габриэль? —?охрипший голос, но узнать его не трудно.Чувствую стакан у губ, жадно начинаю пить воду.—?Как же ты меня испугала,?— наконец-то могу его рассмотреть, отросла борода, лицо осунулось, синяки под глазами,?— Ты не приходила в себя неделю. мы уже не знали что с тобой делать, но слава Богу ты очнулась.Я не могу понять, почему вместо злости в его голосе беспокойство смешивается с облегчением, почему глаза не метают молнии, а напротив с заботой и усталостью.—?Доктор… —?голос хрипит, не знаю слышит ли он меня, захожусь в кашле,?— Морган,… я…—?Ничего не говори, Габриэль, я все понимаю. Отдыхай, ты еще долго будешь приходить в себя. Мы еще успеем наговориться, а сейчас тебе надо отдыхать,?— целует в лоб.А я, еле выжившая, лежу и улыбаюсь потрескавшимися губами.