30.Бессмертие (1/1)

У бессмертия есть свои маленькие заморочки, о которых редко задумываешься, принимая дар вечной жизни в том или ином виде.Как правило, это неожиданный излишек времени, с которым нужно что-то делать.Даэрт видит людей?— издалека, конечно, обычно: они торопятся что-то сделать за свой краткий мотыльковый срок, называемый жизнью, и им вечно не хватает времени на что-нибудь самое важное. Так и умирают?— не признавшись в какой-нибудь любви, не побывав на Галенириме или не сбежав на Амазонию, подальше от ограниченных родственников. Они привыкают бежать куда-то, торопиться, гнаться за несбыточным, вставать с петухами, чтобы ?успеть побольше?… И любого человека вечная жизнь приводит в замешательство.Некоторые, впрочем, не успевают это все сделать по его вине, но тут уже ничего поделать нельзя. Одни живут за счет других, просто вампиры делают это чуть более… честно, пожалуй.Однако, справившись с первым потрясением, де Мортон открыл для себя простую истину, предназначенную, похоже, одним лишь бессмертным.Не бывает совершенного, абсолютного знания.А это значит, что он может потратить вечность, гонясь за химерой, как обычный смертный, только вот не за той уродливой бытовой зверюшкой, как крестьяне-горожане-аристократы, которым во что бы то ни стало нужно успеть оставить потомство до определенного возраста да скопить побольше золота, а за настоящей, которая уже и не химера больше, пожалуй, а какое-то запредельное существо, не дающееся в руки никому.Нужды торопиться нет?— он успеет дождаться, когда умрет нынешний владелец книги, которой он желает обладать, чтобы, перешагнув через труп, забрать то, что хочется. Ему даже кажется, что это будет крайне дурным тоном?— торопить события. Это как с вином: мало того, что, молодое, оно не так хорошо на вкус, так ведь еще можно испортить все, распив его сразу после раскупоривания бутылки, не дав подышать.Бессмертие?— замечательная вещь.Так рассуждает вампир, наблюдая из своего замка, как меняются не только короли, но и целые династии, перестраиваются, рушатся и возводятся замки, к деревням по краям лепятся новые хибарки с соломенными крышами.Потом приглядывается повнимательнее к простому народу и с изумлением понимает, что он тоже в какой-то мере бессмертен: не меняется выражение лиц, не меняется однообразный труд.Де Мортон недовольно поджимает губы.Не то что бы он ревновал к такому сомнительному бессмертию.Но мысль об этом ему странным образом неприятна.