Гиацинты в самом цвету (1/1)

Когда весь класс дошёл до парка, им открылся прекрасный вид и благоухающие цветы, рассаженные по всей территории. Некоторые не сдержали восторженного вздоха. Впереди была выложена светлыми кирпичиками дорожка, вдоль которой стояли резные лавочки тёмно-коричневого цвета, в силу дерева. За ними стояли аккуратно обрезанные кусты, что создавало атмосферу идеальной законченной работы, из-за чего перфекционисты не могли сдержать восхищения. Не исключение и Зеницу. Но уже дальше, за этими кустами, были лужайки, на которых росло бесчисленное множество прекрасных цветов, что не могли не радовать глаз. Они были красными и жёлтыми, что неплохо сочетались на фоне свежей зелёной травы. У многих, в основном тех, кто ни разу не бывал в столь красивом месте, захватил дух, хотя, казалось бы, простые клумбы и скамейки. Танджиро и Зеницу в их числе. Но их классный руководитель окликнул их и сказал, что надо идти. Некоторые выдохнули вздохом, полный разочарования, но идти, так идти. Они уныло поплелись в сторону за учителем, но он быстро остановил их и скомандовал: - Встаньте в пары и мы пойдём! Ученики молча сделали так, как он сказал, ведь им не терпелось поскорее увидеть то место, которое хотел показать учитель. Ну, они так думали. Танджиро и Зеницу встали вместе, поскольку они оказались рядом. За руки держаться не нужно было, но они заметно так смущались только от того, что стояли близко друг к другу. Те, кто за этим наблюдал, а имён мы говорить не будем, лишь тихо посмеивались, однако этот смех ежесекундно грозил стать громким и истерическим. Но эти люди были сдержанны, так что до Танджиро и Зеницу, даже нечеловеческим слухом последнего, долетали только их отрывки, на которые они не обращали внимания. Было шумно. Большинство учеников разговаривало между собой, не исключение и Танджиро с Зеницу. Учитель это давно заметил, но говорить об этом не стал, выходной же. Пускай и не для него, хех. А диалог между Танджиро и Зеницу тем временем вылился в рассказ анекдотов со стороны Танджиро и беззвучный смех со стороны Зеницу: - ...март: проживи три месяца зимы и получи четвёртый бесплатно. - Что, хаха!.. ик.. хах... да боже, я щас задохнусь, не надо! - у Зеницу уже и слёзы потекли из глаз. Хотя, неудивительно. Слава богу, Танджиро был не из тех, кто любит издеваться над другими, так что замолчал и лишь смотрел на Зеницу с улыбкой, полной... э, самодовольства?.. Видимо Зеницу померещилось. Перед глазами немного поплыло, так что Зеницу поспешил их вытереть и теперь пытался успокоиться, немного икая. Он даже попытался восстановить дыхание, что, через бесчисленное, хотя тут можно и поспорить, количество попыток, ему с горем пополам удалось. Он содрогнулся и сгорбился, из-за чего Танджиро подошёл к нему и успокаивающе постучал по спине. Уже спустя минуту Зеницу глубоко дышал, теперь пытаясь успокоиться морально, ведь по его мнению Танджиро находился слишком близко. Танджиро этого не замечал, ровно до того момента, как у Зеницу слегка покраснели уши, лицо-то ведь он скрыл: - Зеницу, с тобой всё в порядке? У тебя лицо покраснело... - он даже не думал, откуда этот румянец. Просто заметил, подумал о худшем, конечно для него, варианте, и высказал своё мнение. В голове Зеницу успело проскочить, что так обычно и происходит во всех мангах и аниме жанра... - сёнэн-ай вроде, да? - Так что он решил сделать свою жизнь не похожей на чьи-то творения?.. Это единственное оправдание, которое он мог найти своим следующим словам и действиям, ведь в здравом уме так бы, не то что он, никто бы не поступил: - Извини, просто я очень волнуюсь, когда ты слишком близко, меня это... смущает. Так что не мог бы ты немного отстраниться?~ - боже. Он это даже без запинки произнёс. Ещё и улыбнулся. Почему-то Зеницу сейчас стало резко отвратительно от себя же самого. Ладно, он берёт свои слова назад, возможно, одержимый любовью человек такое произнесёт. Хотя в принципе, казалось бы, что тут такого? Но для Зеницу это было табу. Именно в отношении Танджиро. Боже, ещё больше его смущала реакция Танджиро! Он как-то по-глупому улыбнулся и отошёл. И больше Зеницу его не видел. По его телу прошлось стадо мурашек. Он вздумал бросать его здесь?! Одного?! Да ну он с ума сошёл! - Та-а-анджиро, не бросай меня здесь, я пошути-и-ил! Где-е ты-ы... - Зеницу уже реально паниковать начал. Даже всплакнуть успел. Но, минуты две так поорав, ему надоело да ну, неужели? и он просто пошёл дальше вслед за остальными, поскольку ушёл в самый конец, ища глазами Танджиро. А он как в воду канул. *** - Почему милая Незуко не поехала с на-ами? - Зеницу нашёл Канао и Иноске, так что терпеть его нытьё пришлось им. Ну как, никто из них его терпеть не собирался, так что, переглянувшись, они быстро побежали в разные стороны. Зеницу, растерявшись, снова начал паниковать, но когда он спохватился, от них остались только размытые пятна, которые из-за, не очень острого зрения Зеницу, стали почти незаметны. Он разочарованно вздохнул и пошёл искать подходящее место для того, чтобы начать рисовать. Оказывается, нужно было взять с собой, по-крайней мере, лист бумаги, карандаш и акварельные краски, и Зеницу, как всегда, узнаёт всё самым последним, но хорошо, что он и так планировал рисовать, так что всё заранее подготовил. Он ещё раз вздохнул и принялся доставать всё необходимое из своего небольшого, но довольно вместительного рюкзака. Парк действительно был очень большим. Учитель сказал далеко не отходить, но все всё равно разбрелись, кто куда. И Зеницу отличился - зашёл почти в самые заросли высаженных клумбами гиацинтов. Он проверил - сюда можно заходить. Наверно. Но никого по близости вроде нет, так что... Вообще, посреди цветов садиться неудобно. Так что, Зеницу отошёл подальше, но всё ещё оставался достаточно близко к цветам, что были сиреневого оттенка. Он присел на траву и посмотрел на них, представших во всей красе. Свет падал идеально ровно, отражая тысячи бликов, что были выражены достаточно не ярко, чтобы не ослепнуть. Зеницу с минуту полюбовался таким видом, а после начал рисовать какой-никакой набросок. Было довольно тихо, и только где-то позади слышалось пение птиц и шуршание, но оно слышалось далеко, так что Зеницу не волновался. Пока. Садиться пришлось прямо на траву и рисовать на коленях. Зеницу взял альбом с бумагой для эскизов1, что смотрел на него своим ярким переплётом. Зеницу рисовал тут с начала учебного года Цветы были настолько близко, что казалось, будто их очень-очень много, что не могло не восхищать Зеницу. На заднем плане вдалеке гуляли люди или его одноклассники. Он выбрал место на лужайке, широко простирающийся на территории этого парка. Трава всё ещё была зелёная, несмотря на время года. Была настолько умиротворённая атмосфера, что здесь можно было запросто заснуть. Но Зеницу быстро отмахнул это навязчивое предложение, ведь сейчас нужно зарисовать сие действо. Птиц ни на небе, ни на ветках ближайших деревьев не было видно, поэтому небо казалось кристально чистым и даже безоблачным. Зеницу, с обожанием шестилетнего ребёнка принялся запечатлять такую картину на холсте бумаги. Она казалась такой совершенной, идеальной. Но Зеницу знал, чего тут не хватает. Танджиро. Поэтому, когда он делал набросок, он добавил туда ещё и фигуру мужского телосложения, радостно зарывшуюся в эти цветы по пояс. Так, наборосок был завершён, и теперь, самая лёгкая по мнению Зеницу часть - раскраска. Но, возможно, он в этом заблуждается. У Зеницу большой набор красок, ведь он больше всего любит рисовать акварелью. Пускай это и лишние траты, но это ему действительно необходимо. Просто, чтобы жить. Даже, если и рисует он нечасто. Но сейчас и ему самому не хватает Танджиро. Как-то тоскливо, и вид уже не кажется таким прекрасным... Но Зеницу знает эти мысли, так что быстро их отгоняет и приступает к основной части, ведь это красиво - рисовать акварелью. Он не удерживается и подаётся вперёд, чтобы вдохнуть запах таких замечательных цветов. Сладковато... но прекрасно. И Зеницу опускает кисточку в воду, после смачивая все цвета, что у него в наличии. И потом, берёт фиолетовый и смешивает с белым, чтобы получился оттенок чуть темнее, чем есть на самом деле, и проводит кистью по белоснежному холсту, что теперь уже стал серым из-за нанесённого поверх рисунка карандашом.