Последовательность 11. В поисках истины (2/2)
— Велика вероятность, что тамплиеры переделали текст за это время, — осадила его Ребекка, подрузив блок питания на стол.
— Вот мы и сравним. То, что прочитаю я, и что узнает Колин, — сделал очевидный вывод Грейвз. — Так я возвращаюсь к Анимусу?
Ребекка смерила его долгим внимательным взглядом, будто могла уловить малейшие изменения в нем, вызванные длительным пребыванием в ?Малышке?. Возможные побочные проявления эффекта просачивания продолжали ее беспокоить.
— Кажется, у нас нет выбора, — сдалась она. — Будете работать с Криденсом по очереди.
Грейвз старался не показать этого, но в глубине души был рад, что Ребекка согласилась. Он не хотел признаваться в этом даже себе, но понял, что соскучился по ощущению пребывания в Анимусе. Скучал по городу, по связи со своим предком, по Эзре и по ощущению свободы, пусть Колину и приходилось скрываться от стражи султана, тамплиеров и ассасинов.
— Кстати, я тут получил информацию через Билла от Люси. Можешь немного позлорадствовать, Ребекка, — намеренно растягивая слова, поведал Шон, оторвавшись от компьютера, и выдержал многозначительную паузу, чтобы заметить во взгляде Ребекки промелькнувший интерес и немного ее помучить. — Симуляции в Анимусе Видика в Абстерго не умеют плавать. Так что если бы Криденс проходил воспоминания о похищении хроники Робера де Клари там, он бы испытывал десинхронизацию за десинхронизацией.
— Это потому, что они не вкладывают в работу душу! — живо откликнулась Ребекка. — Они хотят использовать машину, но не относятся к ней, как к искусству. Я люблю свою Малышку, а потому скоро там можно будет не только плавать, но и перепроходить воспоминания заново с любого открытого момента ДНК.
Шон в ответ лишь покачал головой, но на его губах все же промелькнула едва уловимая улыбка.
***На следующий день, как и обещала Ребекка, Грейвз вернулся в Анимус и продолжил синхронизацию с Колином, начиная с момента последнего сохранения. За то время, что он не изучал воспоминания своего предка, Криденс успел значительно продвинуться вперед и обогнать его. Но судя по тому, что уже исследовал Криденс, Грейвз не ожидал от Колина насыщенных приключений.
Последнее, что видел Грейвз, находясь в виртуальной шкуре предка, был разговор в доме Пири, после которого Колин с Эзрой и Юсуфом вернулись в цыганский лагерь. Однако была одна деталь, ускользнувшая от Эзры: Пири предупредил их, что в ближайшее время на его помощь можно не рассчитывать, потому что он собирался отплыть в качестве навигатора со своим дядей Кемалем Рейсом.
Возможно, информация пригодится в будущем только Колину или Эзра не придал этому значения? Или ответ был куда прозаичнее — наследственная ДНК стирается, истончается со временем, и с каждым поколением выуживать воспоминания становится все сложнее.
Чему Грейвз уделил особое внимание — это тренировки с Юсуфом, пока цыгане патрулировали улицы в поисках Леандра. После того, как Колин получил скрытый клинок и первые уроки по обращению с ним, а также попрактиковался в бою врукопашную и на мечах, Ребекка доработала в интерфейсе Анимуса карту Константинополя. На территории цыганского лагеря она добавила иконку мини-игры боевой арены, и теперь Грейвз в любой момент мог начать практику.
Прохождение воспоминаний о тренировках не походило на простую видеоигру: вместе с Колином учился и Грейвз не только благодаря эффекту просачивания, но и постигая приемы, которые показывал опытный мастер-ассасин, надеясь, что это пригодится, когда они с Криденсом вернутся к собственной практике. Но когда это произойдет, было неизвестно.
На Ребекку пришлась двойная нагрузка, иногда ее даже подменял Шон во время сеансов Грейвза. Сами Грейвз и Криденс почти не пересекались.
Когда Грейвз поднимал синхронизацию с Колином, Криденс тренировался внизу, занимался оперативной работой по деятельности Абстерго Индастриз либо Шон разрешал ему все же покинуть Убежище, чтобы выйти в город. В основном это ограничивалось походом за съестными припасами. А когда Криденс торчал в Анимусе, Грейвз читал в оригинале хронику де Клари. Во время чтения он чаще находился в общей комнате, чтобы делиться замечаниями об описанных событиях с Ребеккой и Шоном. Криденс, конечно, тоже был там, вот только не слышал ни единого его слова, бродя по Константинополю, так что это не было одно и то же.
Медитативный слог хроники утомлял Грейвза, несмотря на то, что она была посвящена осаде, захвату и разорению столицы Византии, а потому в перерывах он старался переключить внимание на что-то иное. Пусть и бесполезное для Братства, но важное для него.
Воспоминания, которые Грейвзу уже давно не терпелось увидеть, и одновременно он боялся их, касались чувств Колина. Он не хотел признаваться в этом, но развитие их отношений почему-то волновало его. Должно быть из-за того, что он жил под одной крышей с потомком Эзры или видел сны — метафора происходящего, где он гнался по крышам за фигурой в капюшоне. А может потому, что столько времени проживая воспоминания Колина как свои собственные, он чувствовал некоторую вовлеченность в дальнейшую судьбу своего предка. Это походило на просмотр сериала с развитием любовной линии. Может Колин и не осознавал этого, но с точки зрения человека из двадцать первого века Грейвз видел это именно так. Особенно учитывая, что они уже дважды целовались. Такое сложно игнорировать.
Однако считать настроения Колина оказалось довольно трудно, будто тот старательно пытался забыть или не думать вовсе. Или же думал, но в других, недоступных в последовательности воспоминаниях.
Второй поцелуй перед миссией с Леандром дался Грейвзу легче первого, хотя на этот раз именно Колин поцеловал Эзру. Преимуществом было то, что Криденс на его глазах уже проходил это воспоминание. Но это преимущество терялось, поскольку он не знал, что чувствовал Эзра. Воспоминания в виде симуляции, воссозданной в Коридоре Памяти Анимуса, отражали картину происходящего, но не более того. Чувства, которые испытывал Эзра, могли быть доступны только Криденсу, но тот не рвался делиться впечатлениями, а потому Грейвзу приходилось все постигать самостоятельно.
Когда он наблюдал за воспоминаниям Эзры, ему казалось, что Колин лишен консервативных предубеждений того времени, но эпоха неизменно накладывала свой отпечаток на мысли и поступки. Колину нравился Эзра. Он испытывал к нему болезненную ревностную привязанность и позволял себе поблажки, но все равно держался в стороне, боясь переступить грань приемлемого. Переодетый в танцовщицу или цыганку Эзра вписывался в его мироустройство, потому что тогда можно было закрыть глаза на его истинную природу и физиологию, и он мог в понятных терминах объяснить себе свою слабость. Но от Эзры в истинном мужском обличьи он пытался держаться в стороне, не допуская недопонимания, хотя и проигрывал эту битву. Потому что Эзра привлекал его не как девушка, а как Эзра. Любое яркое проявление эмоций, будь то гнев, радость, сила заставляли его трепетать. Это было сильнее всего, что с ним прежде когда-либо происходило.
— Ребекка, а что будет, если я увижу, как умирает Колин? — в один из дней спросил Грейвз, значительно продвинувшись с хроникой де Клари. — Меня десинхронизирует? Мы ведь тогда ничего не сможем узнать.
— Не увидишь, — заверила его Ребекка, не отрывая глаз от монитора, где можно было видеть проекцию виртуальной симуляции Коридора Памяти.
— Почему? Не похоже, что в ближайшее время Колин или Эзра планируют заводить семьи, — покосившись на отключившегося от реальности Криденса, продолжил он свою мысль. — Но раз Колин мой предок, значит у него должен быть ребенок. Может, он уже им обзавелся, переспав с кем-то, но даже не подозревает о наследнике?
— Может, — немного подумав, согласилась она. — Только этот ребенок не будет твоим предком, а его старшим братом или сестрой. Объясню на пальцах: вы с Криденсом прямые потомки Колина и Эзры, значит они доживут до того момента, как заведут семьи. Представь: воспоминания предков передаются от поколения к поколению с помощью ДНК. Следовательно потомству через ДНК передается все, что когда-либо происходило с его родителем до зачатия. Нельзя сначала умереть, а потом зачать ребенка.
— Осирис бы с тобой поспорил! — усмехнулся слушавший их рассуждения Шон.
— Значит, после этих событий Колин повстречает мою пра-пра-и-так-далее-бабушку, и уже после этого нельзя будет ничего узнать? — Грейвз еще раз проговорил мысль, опустив все технические подробности.
— Абсолютно. Но ты можешь наблюдать за Колином со стороны его ребенка. Но если увидишь, как Колин заделает твоей бабуле ребенка, то скорее всего Анимус вышвырнет тебя в Коридор Памяти на момент начальной загрузки. Сложно сказать, я с подобным еще ни разу не имела дело.
— Страшно представить, сколько информации мы теряем подобным образом, — посетовал Шон.
— И не говори! — Редкий момент, когда Ребекка поддержала его в разговоре. — Возможно, через какое-то время получится выделять из останков материал ДНК и исследовать от рождения и до смерти чужие воспоминания. Но пока только так.
***Грейвз вновь гнался по улицам и крышам за неуловимой тенью ассасина, но теперь ему не нужно было видеть лица, чтобы убедиться. Это был Эзра.Хотя, возможно, и Криденс…С возвращением в Анимус сны вернулись. Грейвз много думал об этом в течение дня, но так и не пришел к окончательному выводу. В любом случае он знал, как выглядит объект его преследований, и плевать, в каком году тот родился. Грейвз стремился настигнуть Криденса, так же, как и Колин пытался поспеть за Эзрой. И они оба терпели оглушительное фиаско.— Эзра, — пробормотал Грейвз во сне, пытаясь ухватиться за полы сюрко, но тот оказался проворнее. Он оттолкнулся ногами от края крыши и заскользил с помощью крюк-клинка по тросу. Грейвзу с Колином оставалось лишь беспомощно хватать рукой воздух.— Эзра, — обреченно прошептал он, распахнув глаза, и уставился на темный потолок, едва подсвеченный уличными фонарями. Грейвз повел рукой, чтобы сдвинуть одеяло и улечься на бок, но та натолкнулась на что-то. Вернее кого-то.Сжавшись в комочек, на краю кровати лежал Криденс. Его глаза были открыты, и он в упор смотрел на него. Грейвза прошиб озноб, но тут же накатил жар, обжигая лицо.— Что ты тут делаешь? — громко прошептал он. Криденс не шелохнулся и даже не моргнул, будто был мертвым. — Криденс? — сердито прибавил он.— Ты звал Эзру во сне, — сказал Криденс. Грейвзу могло показаться, но он слышал в его голосе обиду.— Это не твое дело, — хмуро ответил Грейвз и потянул на себя одеяло, поверх которого тот устроился. При всем уважении сейчас он точно не был расположен к диалогу.— Мое, — упрямо ответил Криденс. Вид у него был нездоровый. — Как часто ты видишь его?Грейвз не хотел обсуждать свои сны, но потерянный вид Криденса заставил его проявить снисхождение.— Через раз. Во время тайм-аута от Анимуса все прошло, но когда я вернулся, вернулись и сны, — признался он.— Я тоже.— Тоже видишь Эзру?Криденс кивнул.— И Колина. Раньше это были просто сны, но я с ними справлялся, — хриплым сухим голосом пояснил Криденс. — Но теперь после возвращения в Анимус они преследуют меня.Грейвз сел на постели и внимательно на него посмотрел, но Криденс опять не шелохнулся.— Я не могу спать, видя их. Это слишком больно.— Почему?Криденс надломленно фыркнул.— Я завидую им.— Нашел, чему завидовать, — на этот раз фыркнул Грейвз. Криденс от возмущения вскочил и сел напротив него.— Ты не понимаешь. Это не обычные воспоминания, это их воспоминания. Они вместе, они есть друг у друга.— Ну, я бы не сказал…— А я смотрю на них… и это сводит с ума.Грейвз тяжело выдохнул и понимающе кивнул:— И видеть меня.— И видеть тебя, — согласился Криденс. — Я жил с приемной матерью, потом почти сразу попал к ассасинам. Я постоянно был средством достижения, а не простым человеком.— И тебе хочется простого человеческого тепла, — догадался Грейвз. Криденс снова кивнул. — Как часто ты сюда приходишь, пока я сплю?Криденс лукаво, но совершенно по-детски улыбнулся:— Это был третий раз. Я уходил с рассветом.— Тебе стало легче?— Немного. — Криденс качнул головой: — Но этого все равно недостаточно. Ты ведь видел их.— Видел что?— Колина и Эзру. Вместе.— Вместе, как…— Как любовники, — с готовностью подсказал Криденс, и его шепот прошил Грейвза насквозь. — Я будто проклят видеть, чувствовать то, что чувствует Эзра, а потом просыпаться в пустой постели.Грейвз прикрыл глаза, пытаясь понять то, что услышал. Возможно, днем он бы просто ушел от разговора, но во втором часу ночи он был почти готов посочувствовать.— И ты решил, что раз я похож на Колина…Эти слова были ошибкой: Криденс резко слез с кровати, будто та кишела насекомыми, и отступил к двери.— Да как ты… — гневно прошептал он.— А что мне остается думать? — развел руками Грейвз, не чувствуя никаких угрызений. — Я обнаруживаю тебя ночью в своей постели, а потом ты мне рассказываешь, что не можешь спать из-за эротических снов с участием Эзры и Колина.Криденс обиженно взглянул на него:— Пошел ты, Грейвз.— Когда мне было плохо после Анимуса, я не просил о помощи.— А я просил?— Тут даже просить не надо: все и так у тебя на лице написано.Показав средний палец, Криденс выскочил за дверь. Грейвз разочарованно вздохнул и рухнул на постель. Сна не было ни в одном глазу.Наутро он не знал, каким образом, но Криденс добился своего: всю оставшуюся ночью ему виделись смазанные очертания фигур, обрывки мыслей… Но Грейвз был не дурак. Он слишком четко уловил основной посыл этих лихорадочных образов и фантазий, трактование которых не оставляло простора воображению.