We betrayed each other once (1/1)

POV Harry?Так, рано или поздно тебе придется что-нибудь сказать. Все-таки, она тут душу тебе изливала как-никак. Но что значат эти ее слова про 7 месяцев, и как она узнала про съемки? Тайна.?Я так и не понял. Я так ничего и не понял. Наверное, перед общением с ней я должен был прочитать пару статей о том, как общаться людьми, пережившими потерю памяти. Хоть и не большую, но важную.Как раз из-за непонятного монолога неожиданно ставшей очень искренней и таинственной Джен чувство стыда за случившееся два с половиной года назад событие, причем с двух сторон, начало пожирать меня снова с двойной силой.Я незаметно повернул голову в ее сторону?— она задумчиво смотрела в окно, слушая музыку в наушниках. И почему, посмотрев на нее, я вспомнил ту рыжеволосую, всё еще родную мне девушку? Почему я снова и снова, смотря на ту, которая всё разрушила одним своим коварным и, Боже, я согласен, отлично-продуманным планом, вижу перед собой отрывки памяти моментов с Рией? Почему она мне её так напоминает? Они же такие разные, а та, которая сидит рядом, вообще имеет две личности.Я вздыхаю и снова смотрю на дорогу перед собой.—?Почти приехали. —?буркнул я, волнительно переключая скорости.—?Что? —?переспросила шатенка, вынув один наушник.—?Приехали! —?крикнул я и припарковал автомобиль на той полянке, на которой мы часто останавливались с Рией, когда папа давал мне поводить его машину, пока я не был совершеннолетним.На этот раз мою спутницу не пришлось уговаривать: мы одновременно вышли из машины, захлопывая двери, вдыхая свежий теплый воздух, исходящий из серой земли и маленьких островков травы.Она подошла ко мне, смотря в ту же сторону, что и я.—?Воспоминания? —?тихо спрашивает она.—?Ага. —?только и могу сказать я, понимая, что сейчас больше всего на свете я хочу излить душу самому опасному и непредсказуемому человеку в моей жизни, который стоит подле меня.И почему так всегда бывает? Почему так хочется говорить обо всем на свете с тем, кто может уничтожить тебя, когда ему вздумается. И ты это знаешь.Я медленно начинаю идти, переступать через высокие травинки и вспоминать, как ходили мы. Я и Рия. Я беру в руки свои слезливые и, как бы сказала Рия, ?сопливые? воспоминания, когда перед нами из травы резко вылетает ворона, что-то крича на своем языке, и, пролетая над нашими головами, устремляясь ввысь.Джен негромко выругалась и захохотала, я повторил то же самое. Было забавно наблюдать за ее натуральным испугом, хоть за какими-то эмоциями на ее лице. Как бы ужасно это ни звучало, но всё же я находил плюсы в том, что после того страшного случая на реке, она за эти два дня, как я её впервые увидел, произвела на свет куда больше эмоций, чем когда я ее знал прежде. Она снова была настоящей.—?Не бывает худа без добра.—?Поддерживаю.Оказалось, я сказал это вслух.—?Тебе не кажется, что мы похожи на двух стариков, говорящих о жизни? —?попытался пошутить я.—?Только хотела это сказать. —?на её лице появилась слабая улыбка, и она снова опустила голову вниз. —?Ты ведь мне не до конца веришь, правда?—?Та девушка была Рия. —?говорю я, так как мы подошли к тому самому месту. —?Тогда я поцеловал её тут впервые.Умоляюще смотрю на рядом стоящую Джен, оглядывавшую величественный раскидистый дуб, мысленно прося ее увидеть в этом предложении мой ответ на её вопрос. Я не мог произнести вслух то, что доверяю ей самое дорогое моему сердцу воспоминание. Я доверяю ей так, как не доверяю никому. И мне страшно. И я не ожидаю такой реакции, какую наблюдаю. На её лице я вижу столько радости, она буквально светится.И новое яркое воспоминание засветилось во мне.***—?Моя очередь, я…хочу научиться играть на музыкальном инструменте. —?Рия откидывается назад, на застеленную моей толстовкой землю.—?Вау.—?И это всё, что ты можешь сказать? ?Вау?. Как оригинально. —?и рыжеволосая забавно корчит рожицу, фыркая.Но она не могла не заметить моего восхищения на лице, так как она светится июльским солнцем в этот сентябрьский вечер.—?Ты знаешь, что ты светишься? —?завороженно говорю я, понимая, что смолол что-то слишком смазливое, даже для меня.Она смущенно поворачивается ко мне, наклоняется. Я забываю, как дышать. Её лицо, её прекрасное, доброе, детское, искреннее лицо совсем близко от моего. Я тут же начинаю прокручивать все мои полночные мечтания об этой минуте в течение этих 8 лет. Я боюсь закрыть глаза, так как боюсь, что она исчезнет.?Вот он, этот момент, который будет длиться вечность…?Но тут мне в лицо, вместо волшебного и романтичного поцелуя, летит короткий девчачий смешок, а рыжая муза быстро вскакивает с места, и начинает убегать от меня в закат. По крайней мере, тогда мне так показалось из-за освещения, падающего на поляну. От возмущения я широко открываю рот и что-то кричу, уже не помню что.—?Догоняй! —?кричит она, прячась за дубом. —?Что бежишь так медленно, как старичок? К 16 годам ноги уже не держат, да?Я хохочу, как ребёнок, подбегая к дубу.Я не знаю, что было волшебного в этом моменте, что я так хорошо его запомнил. Наверное, всё. Мы так громко хохотали, гоняясь друг за другом вокруг толстого ствола дерева, всё смеясь и смеясь.А потом мы остановились, и всё остановилось. Я смотрел в её глаза на закате, они так красиво переливались травой, и всем-всем, что имело этот прекрасный, наш общий любимый оттенок. Зелёный. В одном этом слове утонули наши две пары глаз. Потом, следующие полгода, мы постоянно удивлялись, каждый раз сближая наши лица, как похожи наши глаза. Будто взяты от одного человека.Я помню её теплое дыхание на моих губах, я подумал тогда, что это подул южный ветер. Я тогда улыбнулся, а она улыбнулась мне, спросив:—?Ты чего?—?Ты?— южный ветер.—?Ах, вот оно что. —?она застыла с этой улыбкой на лице.А потом настала наша вечность. Я поцеловал её.Я замолчал, уткнувшись носом в скрещенные пальцы рук, лежащие на согнутых коленях в позе ?по-турецки?. Ни разу я не посмотрел за время моего рассказа на Джен, сидящую рядом со мной. Только сейчас я понял, что рассказывал всё это вслух. А я этого даже не заметил. Она будто прочитала мои мысли.—?Спасибо. —?тихо говорит Джен, всё еще запрокинув голову, смотря на высокое дерево.—?За что? —?непонимающе я поворачиваюсь к ней.Она глубоко вздыхает и улыбается небу.—?За доверие. И за то, что ты мне поверишь. —?наконец-то поворачивается и смотрит мне в глаза, будто вкладывая каждое слово в них. —?Теперь я знаю, что и я могу тебе доверять.?Но мы предали друг друга однажды.?Перед глазами у меня проносится тот роковой вечер в моем доме в Лондоне, когда мы праздновали наше первое выступление в туре. Тогда-то Джен и явилась впервые перед нами пятью, записав на видео мой искренний разговор, как я думал, с Салли. Но она вела игру на камеру, а я весьма удачно разглагольствовал ей о том, как я предан Рие, как я оправдывался за свои чувства к Салли. И тот самый коронный момент, где она набирает на телефоне Рию на громкой связи, и та зовет её громко по имени. Дженнифер. И внутри у меня всё холодеет с этим именем, я осознаю, как справедливы её действия, и как они жестоки. Как она предала свою любовь к Лори, и как я предал свое чувство к той Салли, которую встретил на Тауэрском мосту. Как мы предали друг друга. И как я предал Рию. Я, не Дженнифер. Я знал, что это она Салли, и Рия сама узнала об этом, не знаю как, но она знала о Лори и его предательстве еще до того вечера. Поэтому она простила свою лучшую подругу уже через месяц после видеозаписи, через боль и обиду. Поэтому я и восхищаюсь ею: она умеет прощать, даже когда это невозможно. А себя не простил даже я, чего уж говорить о Рие, которой я, как оказалось, причинил не меньше боли, чем Дженнифер.За секунду мой поток мыслей возвращается к реальности и я смотрю в глаза всепоглощающей странной девушки, заглядывающей мне в душу.?Ну как она может быть той, кто предал тебя? —?достукивается до меня мой внутренний голос. —?Посмотри на неё. Ты видишь там хоть долю притворства? Хоть щепотку лицемерия? А двуличия? Бесполезно вглядываться, этого просто нет, отсутствует в этом человеке.?Я убеждаюсь в этом, когда она, молчав всё время моих раздумий, улыбается мне. И я замечаю ямочки на её щеках.?Она другая??— пронзает меня мысль.?Не знаю как, но она отличается от той Джен, которую я видел в день падения под лёд. Её характер другой, пусть более взбалмошный, но не двуличный. Даже черты лица…этих ямочек у нее не было. Дженнифер никогда бы не содрала колени в кровь, забравшись на скамейку в парке и упав с нее, она бы не танцевала в вагоне метро, она бы не говорила со мной о Рие и она бы точно не забыла бы, где она живёт. ?Всё сводилось к одному, а её выражение лица стало более взволнованным. Наверное, оттого, что приближающееся открытие будоражило не только мою голову, но и мое лицо и тело: мои руки вспотели и я обнаружил, что тяжело дышу.—?Гарри, всё хорошо? —?решает спросить она, сгорая от моего молчания.?В параллельной вселенной, проснуться в параллельной вселенной‘—?Посмотри, пожалуйста, на меня.?7 месяцев, она пережила 7 месяцев…в параллельной вселенной.‘—?Гарри.?Заснуть и проснуться в другой жизни себя.‘В голове звучит ?До‘ на рояле. Меня охватывает озноб и огромное чувство ответственности за то, что я сейчас скажу и за наш дальнейший разговор.Я возвращаю свое зрение к лицу Джен. Я смотрю на нее так же, и по-другому, теперь.—?Итак. —?произносит она, наклоняя свою голову ко мне.Все горло пересохло и мне выделяется еще пара секунд для подготовки.—?Да говори ты уже. —?не выдерживает этой пытки и Джен и замолкает, заметив, что я уставился на нее. Вернее, в ее глаза, как и она в мои пару минут назад.—?Ты другой человек. Из другой реальности.?Дамы и господа, мы родили!‘?— ликует мой внутренний голос.