Глава 26 (1/1)

Николь провалялась в постели весь четверг и пятницу, придавленная тяжелым одеялом гнетущего, удушающего чувства. Она все разрушила. Капитально. Как мантру она повторяла это вновь и вновь, проникаясь жалостью к себе. Это было правдой, и других слов девушка не находила.Не о таком весеннем отпуске Николь мечтала.Зарывшись головой в подушки, она не подходила к телефону. Потому что не хотела сделать себе больнее, убедившись в том, что звонит не Тору. Да и бессмысленно было бежать к телефону. Она знала, что он не позвонит.И это когда у нее уже не оставалось никаких сомнений в том, что она любит его. Это была вовсе не влюбленность, а настоящая любовь, но Николь не смогла ее удержать, и она утекла, как вода, просочившись сквозь пальцы. А кольцо, которое оставил Тору, добивало Николь изнутри.Она потеряла Тору.Он доверял ей, а она оскорбила его недоверием. Если бы в ту ночь Николь открылась ему, между ними все сложилось бы по-другому. Но она опять промолчала, как молчала все эти годы.В субботу, в какой-то момент, глубокая, пронзительная горечь пробудила в Николь неведомую дремавшую силу. Девушка скинула одеяло и встала посреди спальни, дыхание вырывалось из груди судорожными толчками. Оглядевшись по сторонам, Николь схватила с тумбочки флакон с лосьоном и швырнула его через всю комнату. Он ударился о дверцу шкафа и с грохотом упал на пол.Но этого ей было мало. Она схватила другую бутылочку и размахнулась сильнее. Эта влетела в стену, треснула штукатурка. Прощай, ее депозит за сохранность стен.Но ей было все равно.Злость поднималась и окутывала Николь горячим паром. Она стащила с кровати одеяло и простыни.Следующим атаке подвергся ее гардероб.Она ненавидела все эти скучные свитера, водолазки, кардиганы, мешковатые рубашки. Она ненавидела все, но больше всего ненавидела себя. С истошным криком Николь срывала одежду, и голые вешалки с грохотом сыпались на пол. Глазами, полными слез, она оглядывала комнату, присматривая следующую жертву. Все, что осталось в спальне, было кольцо. Кольцо, лежащее на прикроватной тумбочке. Но она не могла и пальцем к нему притронуться. Ни картин на стенах. Ни обоев, чтобы содрать. Не было ничего. И Николь еще больше разозлилась?— на себя.Выйдя в коридор, она прижалась к стене, крепко зажмурилась. Тяжело дыша, она с силой ударилась головой об стену, и крик замер в горле.Молчание убивало ее.Но больше-то у Николь ничего и не было. Ее всегда окружало молчание. И тишина. Молчи. Делай вид, что ничего не случилось, все хорошо. И чем же обернулось для нее это молчание?Николь сползла по стене на пол и открыла глаза. Они были сухими и колючими, как и ее душа.Кого она должна была винить за это? Хару? Его родителей? Своих родителей? Впрочем, какое это имело значение. Ни разу в жизни Накадзима не осмелилась выступить против матери и отчима и сказать им все, что она думает. Девушка просто замкнулась в себе и приняла все как должное, а потом попросту сбежала.Только вот бегство, похоже, уже не спасало. Собственно, оно никогда не спасало, и сколько же времени ей потребовалось, чтобы это понять? Пять лет, почти шесть уже? И сколько миль? Тысячи?Поток ее мыслей прервал телефонный звонок, донесшийся из гостиной.Поднявшись, Николь поплелась за мобильником, и знакомое покалывание в затылке подсказало ей, что звонит НЕИЗВЕСТНЫЙ. Она схватила трубку и нажала прием вызова.—?Что? —?произнесла она дрожащим голосом.Ничего. Опять это молчание, будь оно проклято.—?Какого черта тебе от меня нужно?! —?рявкнула Николь. —?Что? Нечего сказать? Тебе доставляет удовольствие вот уже девять месяцев донимать меня своими звонками и сообщениями? Думаю, тебе все-таки есть что сказать.Еще одна долгая, мучительная пауза, а потом:—?Не могу поверить, что ты взяла трубку.Ее глаза расширились. Голос принадлежал девушке. Выходит, все это время Николь звонила и присылала письма девушка?Девушка.Не знаю, чего она ожидала, но уж точно не этого.Николь смогла произнести всего лишь слово.—?Зачем?—?Зачем? —?Девушка закашлялась сухим смехом. —?Ты даже не догадываешься, с кем говоришь? Ты что же, не прочитала ни одного моего письма? Ни одного?Что такое? Она задает ей вопросы?—?Когда я увидела тему в паре писем, решила не мучить себя.—?Я отправляла тебе письма с самого июня, пытаясь поговорить с тобой. В моих первых двух сообщениях не было ничего плохого. Если бы ты прочитала хоть одно из них, ты бы сама увидела. Да и потом, с чего вдруг я поверю, что ты не читала моих писем, зная о том, как ты любишь говорить правду?Плюхнувшись на диван, Накадзима нахмурилась.—?Кто ты?—?Господи, это просто невероятно. Меня зовут Бриттани Хоксворд.Ее глаза чуть не выкатились из орбит.—?Бриттани?—?Судя по голосу, тебе знакомо мое имя. Значит, ты все-таки читала письма.—?Нет, мой брат рассказал мне о тебе. —?Она снова была на ногах и ходила по комнате из угла в угол. —?Я не читала твои письма. Поверь, я не лгу.—?Что ж, если так, тогда это первый случай, когда ты говоришь правду,?— сказала она, и Николь расслышала, как хлопнула дверь.Она не знала, что еще говорить. Потрясение будто лишило девушку дара речи.—?Я не знаю… Господи, мне так жаль, что ты…—?Даже не смей извиняться передо мной,?— перебила она ее голосом резким и звенящим. —?Для меня твои сожаления и извинения?— пустой звук.Жадно глотая воздух, Николь покачала головой, что было глупо, конечно, потому что она не могла ее видеть.—?Ты гадкая лживая шлюха. Это из-за тебя…—?Послушай! Серьезно. Ты называешь меня шлюхой? Но ты же сама знаешь, что это вранье. —?Ее рука крепче сжала телефон. —?В твоих отвратительных эсэмэсках и письмах?— только ложь, ничего больше. И я никак не могу понять, зачем ты это делаешь?—?Зачем?! —?Ее голос взвился до крика. —?Ты что, серьезно?!—?Да!Николь слышала ее дыхание в трубке.—?Скажи мне только одно. Что было правдой? То, что ты рассказала полиции, или то, что всем рассказывал Хару?Накадзима жадно ловила ртом воздух.—?Ответь, Николь! И если это было правдой, почему ты сняла свои обвинения, зная, на что он способен? Ты должна была знать, что он извращенец и снова попытается это сделать.Ее плечи поникли, и Николь прошептала:—?Ты не понимаешь.—?О, я очень хорошо понимаю. Как бы то ни было, ты?— лгунья. —?Дыхание Бриттани хрипом прорывалось в трубку. —?Знаешь, почему я обратилась к тебе? Потому что мне было необходимо поговорить с кем-то, кто прошел через это, кто пережил то же, что и я, и я думала… —?Ее голос дрогнул. —?Не важно, что я думала и зачем я это сделала. Ты даже не удосужилась прочитать хотя бы одно, всего одно письмо. Самое малое, что ты можешь для меня сделать,?— это сказать мне правду.Николь закрыла глаза, уткнувшись лбом в ладонь. Ее мысли все еще были с Тору, и она никак не могла привести их в порядок. Да, кажется, приходило очень много писем с неизвестных адресов. В теме стояло ее имя или имя Хару. И Николь не открывала их, потому что не хотела снова погрузиться в прошлое, но она никогда не думала, что это пишет Бриттани.Но, даже если и зная, что это она, неужели Накадзима поступила бы по-другому? Захотела бы поговорить с ней? Решилась бы нарушить договор о неразглашении?Она бы солгала, если бы сказала ?да?.—?Ты еще здесь? —?спросила Брит.—?Да. —?Николь прочистила горло, поднимая голову. Комок в груди постепенно таял. —?Я не лгала.—?Так, значит, это было правдой? —?Ее голос зазвучал ближе. —?И ты сняла обвинения.Ее тело было напряжено как сжатая пружина.—?Да, но ты…—?Почему ты так поступила? —?В ее голосе звучала боль. —?Как ты могла? Как ты могла молчать столько лет?—?Я…—?Ты?— трус. Ты цепляешься за свое молчание, потому что ты?— трус! Ты все та же, испуганная девятнадцатилетняя девчонка, которая делает вид, что спустя годы справилась с этим! —?Она кричала так громко, что Николь казалось, она глохнет. —?Это произошло со мной, потому что ты не сказала правду! Ты можешь убеждать себя в чем угодно, но это правда. И мы обе это знаем!Брит бросила трубку.Николь сидела уставившись на экран мобильника. Злость все еще кипела в девушке, но какие-то слова Бриттани пробились сквозь эту пелену и достучались до ее разума.?Ты?— трус. Ты цепляешься за свое молчание, потому что ты?— трус! Ты все та же, испуганная девятнадцатилетняя девчонка, которая делает вид, что спустя годы справилась с этим!?Бриттани была права.Господи, как же она была права. Все эти годы Николь трусливо молчала, боясь произнести хоть слово. Она так боялась рассказать об этом даже Тору. Из-за этого он ушел, потому что тоже был прав. Она не отпускала свое прошлое, не понимая, что, пока не расстанется с ним, у нее нет будущего. Все эти годы она лишь притворялась, делала вид, что все хорошо, она совершенно счастлива, она выжила, она?— победитель.Но это было не так. На самом деле Николь так и осталась жертвой.Бриттани не знала всей правды. Возможно, это ничего бы не изменило, даже если бы она узнала, но выжить?— это еще не значит победить. Ее жизнь как раз и была унылым выживанием. Она просто сидела и ждала, что придет тот день, когда пережитое с Хару перестанет омрачать ее жизнь.Накадзима уронила голову в ладони. Ее глаза были полны слез.Николь думала о том, что могла бы поступить по-другому. Да, это не изменило бы того, что произошло с ней, но это изменило бы ее, особенно теперь, когда рядом не было тех, кто когда-то помешал ей справиться с ее бедой. И, если уж начистоту, самую глубокую травму Николь нанес не Хару. А ее мама с отчимом?— и она сама.Чтобы двигаться дальше, Николь должна была бросить вызов тому, что случилось с ней. Сделать то, что не смогла сделать когда-то и за что теперь несла наказание.Между ними стояло не прошлое.Между ними стояло настоящее.Тору был прав.Повинуясь безотчетному порыву, Накадзима вскочила с дивана, взяла коробочку с кольцом и бросилась к двери, сама не зная, что делает. И только у порога его квартиры очнулась, и сердце забилось в горле. Возможно, уже было слишком поздно для них, но, если бы она рассказала ему?— сумела объяснить,?— это могло быть стать началом для нее. В любом случае этим Николь была обязана Тору.И она была в долгу не только перед ним, но и перед собой.Николь постучалась и вскоре расслышала шаги. Дверь распахнулась, перед ней стоял Тору. Он тотчас закрыл глаза, и, когда приготовился что-то сказать, девушка уже знала, что он попросит ее уйти.—?Мы можем поговорить? —?спросила она, и ее голос предательски дрогнул. —?Прошу тебя, Тору-кун. Я не отниму у тебя много времени. Просто я…Его глаза распахнулись и тут же сузились, вглядываясь в девушку.—?Ты в порядке, Николь?—?Да. Нет. Не знаю. —?Одна ее половинка хотела повернуться и бежать обратно, но она не позволила себе снова спасаться бегством. Довольно, набегалась. —?Мне просто нужно поговорить с тобой.Глубоко вздохнув, он отступил в сторону.—?Рёты нет.Испытывая облегчение от того, что он хотя бы не захлопнул дверь перед ее носом, Николь прошла следом за ним в гостиную. Тору схватил пульт, приглушая звук телевизора, и сел на диван.—?Что происходит, Николь? —?спросил он, и по его тону она догадалась, что он не ждет от нее честного ответа, и это больно ранило.Вдвойне больно от того, что у него словно и не было причин ожидать от нее честности.Николь присела на краешек кресла, не зная, с чего начать, и положила коробочку перед собой.—?Всё. —?И поначалу это действительно было все, что она смогла сказать. —?Всё.Тору подался вперед, сдвигая бейсболку козырьком назад. Восхитительная привычка, которая говорила, что он весь внимание.—?Николь, что происходит?—?Я не была честна с тобой, и я очень виновата. —?Задрожала нижняя губа, и девушка чувствовала, что не справляется. —?Мне очень жаль, и у тебя, наверное, нет времени…—?У меня есть для тебя время, Николь. —?Он перехватил ее взгляд и задержал его. —?Ты хочешь поговорить со мной, я здесь. Я всегда здесь. И я слушаю.Под его пристальным взглядом в Николь опять проснулся инстинкт жертвы. Бежать. Спрятаться. Но Тору не отпускал ее глаза, и внутри что-то щелкнуло, будто открылась запертая дверь. Было нелегко, но слова уже теснились в груди, рвались на волю. И она уже точно знала, что не побежит.В ней вдруг разлился покой, и, глотнув воздуха, Николь медленно выдохнула его вместе с первыми словами признания.—?Когда мне было девятнадцать, я пошла на вечеринку по случаю Хэллоуина,?— расслышала девушка собственный голос, звучавший, словно из подземелья. —?Я была там со своими друзьями. Мы все были в костюмах, и там был этот парень. Это было в его доме и… он был старше нас на три года и дружил с моим кузеном.Николь сделала еще глоток воздуха, опуская взгляд на свои руки.—?Он пользовался большой популярностью в колледже. Так же, как и я. —?Сухой, невеселый смех вырвался у нее. —?Это может показаться неважным, но так оно и было. Я никогда не думала, что такой, как он, может сделать… может оказаться таким. И, наверное, это была моя большая глупость или, как еще говорят, роковая ошибка, что ли. Не знаю. —?Николь слегка тряхнула головой и снова подняла взгляд. —?Я болтала с ним, выпивала, но я не была пьяна. Клянусь тебе, я не была пьяной.—?Я верю тебе, Николь. —?Тору на мгновение закрыл глаза, опустив голову на сцепленные под подбородком пальцы. —?Что произошло?—?Мы флиртовали, и это было весело. Знаешь, я ничего такого не думала. Он просто был хороший парень, симпатичный. В какой-то момент он усадил меня к себе на колени, и кто-то нас сфотографировал. Мы все дурачились. —?Она снова хрипло засмеялась. —?Когда он повел меня в одну из гостевых комнат на нижнем этаже, я тоже ничего не заподозрила. Мы просто сидели на диване и болтали. Потом он обнял меня. —?Она все время растирала руки, надеясь, что это отвлечет ее от той боли, что нарастала в животе. —?Поначалу я не возражала, но потом он начал делать неприятные вещи, и мне совсем этого не хотелось. Я просила его остановиться, но он только смеялся. Я плакала, пыталась вырваться, но он был сильнее меня, и, как только он уложил меня на живот, я уже вообще не могла пошевелиться, только умоляла его остановиться.Тору напрягся и замер, только мышца дергалась на скуле.—?Он остановился?—?Нет,?— тихо произнесла Николь. —?Что бы я ни делала, это его не останавливало.Прошло мгновение, и Тору выпрямился. Он как будто хотел встать, но вдруг передумал.—?Он изнасиловал тебя?Закрыв глаза, она кивнула. Говоря об этом, она словно чувствовала на себе руки Хару.—?Но я по-прежнему девственница. —?Николь заставила себя открыть глаза. —?Там он меня не тронул. Он насиловал меня… по-другому.Тору в упор смотрел на Николь, и она поймала в его глазах момент прозрения. Он все понял. Его руки сжались в кулаки. Задергались желваки на скулах.—?Негодяй,?— произнес он, почти не разжимая губ. —?Тебе было девятнадцать, и он сделал с тобой такое?—?Да. —?Узел в животе затягивался все туже.Прошло еще мгновение, и Тору нервно пробежался рукой по волосам.—?Черт. Николь. Я подозревал что-то. Я думал, что с тобой могло произойти что-то подобное.Она обхватила себя руками.—?Ты догадывался?Он кивнул.—?Просто по тому, как ты порой реагировала. Какой бывала дерганой, ранимой, но я надеялся, что все не так страшно. И, когда ты сказала, что до сих пор девственница, я подумал, что причина в этом.Что ж, вполне логичное объяснение.—?Николь, поверь, мне очень, очень жаль. Ты не должна была пройти через это… —?Его скулы опять напряглись, и ей показалось, что он порывается встать, но что-то его снова удержало. —?Пожалуйста, скажи мне, что этот ублюдок сейчас сидит за это.—?Сейчас?— да. —?Она перевела взгляд на экран телевизора. —?Это долгая история.—?У меня есть время. —?Когда Николь промолчала, он снова заговорил, и в его голосе угадывалось напряжение. —?Что еще, Николь? Пожалуйста, говори, потому что еще две секунды?— и я заказываю билет в Киото. Я убью этого гада.Девушка устроилась в кресле, подтянула колени к груди. Сознавая, что еще не искупила свою вину перед ним, она снова набрала в грудь воздуха.—?Когда все закончилось, мне кажется, он даже и не понял, что совершил что-то ужасное. Он просто бросил меня на этом диване, и, когда я смогла встать, первое, что мне хотелось,?— это рассказать кому-то. Я знала, что мне нужно в госпиталь. Я была в таком…Николь до боли зажмурилась, когда судорога пробежала по ее телу. Что она пережила в первые минуты после того, как Хару ушел, было так же страшно, как и его зверское насилие.—?Я не могла найти своих друзей, но нашла свою сумочку, и я пошла прочь из этого дома. Я шла и шла по улицам, пока не вспомнила, что у меня с собой телефон. Я набрала службу спасения.Николь уже не могла сидеть, поэтому встала и начала расхаживать по комнате.—?Так я оказалась в госпитале, и меня осмотрели врачи. Приехала полиция, я рассказала им, что произошло, и это было правдой.—?Конечно, это было правдой. —?Его взгляд неотступно следовал за ней.—?К тому времени как полицейские уехали из госпиталя, вечеринка уже закончилась, но Хару был дома. Его арестовали и привезли в участок. Я вернулась домой и два дня просидела в своей комнате, в колледж не ходила, но все узнали о том, за что арестовали Хару. —?Николь остановилась перед телевизором. —?А потом явились его родители.—?Что ты имеешь в виду?Она снова начала ходить взад-вперед.—?Его родители и мои, они были… и остаются… приятелями по загородному клубу. Все они очень заботятся о своем имидже и репутации. У моих мамы и отчима денег больше, чем можно себе представить, но… —?Тяжелый ком подступил к горлу, перед глазами все поплыло. —?Ли предложили им сделку. Если я откажусь от своих показаний и буду молчать, они заплатят мне и моим родителям баснословные деньги.Николь видела, как раздуваются его ноздри.—?И твои родители послали их куда подальше? —?Это был даже не вопрос, а скорее утверждение.Она рассмеялась, но ее смех больше походил на рыдания.—?Они показали моим родителям фотографию с той вечеринки и сказали, что, если она попадет в суд, никто не поверит девочке в ?костюме шлюхи, сидящей у него на коленях?. И мои родители… они не хотели скандала. Они предпочли, чтобы все забыли о том, что случилось, поэтому согласились.—?Боже правый,?— хрипло прошептал Тору.—?Все это произошло так быстро. Я никак не могла поверить в то, что слышу такое от родителей. Они и раньше почти не говорили со мной об этом, а тут… их так беспокоило, что скажут в обществе, когда все это вылезет наружу?— фотографии и тот факт, что я выпивала. Я была ужасно напугана, растеряна, и, ты знаешь, я даже не уверена в том, что они вообще мне поверили. —?Она откинула волосы за спину, приготовившись произнести то, чего больше всего боялась. —?И я подписала бумаги.Тору молчал.—?Я согласилась взять деньги, половину из которых перечислили на мой банковский счет, с тем чтобы, когда устроюсь на работу, я могла ими воспользоваться. И я согласилась забрать свое заявление и никогда не рассказывать о том, что произошло. —?Она опустила руки, и они повисли плетьми вдоль тела. —?Ты скажешь, что я страшный человек, да?—?Что? —?Брови Тору взлетели вверх. —?Ты не страшный человек, Николь. Господи, твои родители должны были послать их ко всем чертям. Если кого и обвинять во всем, не считая того ублюдка, так это твоих родителей. Ты ни в чем не виновата.Девушка медленно кивнула и снова вернулась в кресло.—?А тем временем в колледже меня начали травить. Судя по всему, в соглашении не было пункта о том, чтобы и Хару хранил молчание. И он уверил всех в том, что я солгала. Что я занималась с ним этим по собственной воле, а потом выступила с ложным доносом. Ему все поверили. Да и как же иначе? Ведь я забрала заявление. Я же не могла ответить. Колледж стал… моим страшным сном. Я потеряла всех своих подруг, все отвернулись от меня.Тору потер рукой челюсть.—?Поэтому ты бросила музыку?—?Да,?— прошептала она. —?Было невыносимо стоять на сцене, когда все смотрели на меня и перешептывались, а то и открыто говорили об этом прямо в моем присутствии. И тогда я сделала это… —?Она подняла левую руку. —?Моя мама была в бешенстве.Он уставился на нее, словно до него никак не доходил смысл ее последних слов.—?Она разозлилась, потому что ты… —?Он не договорил и лишь покачал головой. —?Неудивительно, что ты не ездишь домой.—?Вот почему я приехала сюда. Сбежала от этого кошмара. Я думала, что мне нужно только одно?— быть от них как можно дальше.—?То сообщение, которое я видел? Его прислал кто-то, кто знал о том, что произошло?Николь кивнула.—?Кто бы ни придумал поговорку, что от прошлого не сбежишь, знал, о чем говорил.Желваки на его скулах снова пришли в движение.—?Что еще происходит, Николь? Ты сказала, что этот Хару,?— он с отвращением произнес это имя,?— в тюрьме? Но кто тогда присылает тебе сообщения?Она наклонилась, прижимаясь лбом к своим ладоням. Волосы упали вперед, загораживая ее лицо.—?Я получаю эти сообщения с прошлого августа. Просто думала, что это очередной мерзавец, и удаляла их. Мой кузен тоже пытался связаться со мной, но я и его письма не читала, потому что… ну, по понятным причинам. В зимние выходные, я поговорила со своим родным братом по телефону. Это было накануне того вечера, когда я пришла к тебе домой.—?Когда шел бой?—?Да. Он хотел сказать, что ему звонил мой кузен и просил передать, что Хару арестован за изнасилование уже другой девушки. Это случилось в начале лета. Мой брат попросил у меня прощения. Это много значило для меня, но… я тогда не знала, что эта девушка как раз и пытается достучаться до меня. —?Набрав в грудь воздуха, она выложила ему все, что знала о Бриттани.Когда она выговорилась, Тору долго качал головой.—?То, что с ней произошло, это ужасно, и я рад, что этот подонок отправится за решетку. Более того, его бы еще надо кастрировать, но ты не виновата в том, что случилось с ней, милая. Не ты же подталкивала его к тому, что он совершил и с тобой, и с ней.—?Но то, что я смолчала, позволило ему снова это сделать.—?Нет. —?Тору встал, его глаза полыхали огнем. —?Прекрати убеждать себя в этом. Никто не знает, что бы произошло, если бы ты не сняла свое обвинение. Ты сделала все, что смогла в той ситуации, Николь. Ты выжила.Она подняла голову.—?Но в том-то все и дело, понимаешь? Я только тем и занималась, что выживала. Я не жила. Посмотри, что я сделала с нами. Да, это сделала я, только я одна! Я снова оттолкнула тебя.Его лицо смягчилось.—?Но сейчас ты говоришь со мной.—?Я позволила тому, что случилось со мной пять лет назад, снова сломать мою жизнь! И это когда мы были так близки! Я не боялась тебя, как не боялась и того, что будет больно. Тут другое. Я боялась, что, как только у нас все начнется, случившееся пять лет назад с Хару снова настигнет меня и разрушит мою мечту. Или я сама ее разрушу. Я?— трус… была трусом. —?Николь встала, обхватывая себя руками. —?Но теперь уже слишком поздно, да? Я должна была рассказать тебе все это сразу, еще несколько месяцев назад, чтобы ты знал, во что ввязываешься, и я очень жалею, что не сделала этого.—?Николь…Она уже не могла говорить, слезы жгли глаза, в горле бушевал огонь.—?Я очень виновата перед тобой, Тору-кун. Я знаю, что мое запоздалое признание уже ничего не изменит, но мне было необходимо сказать тебе, что ты все делал правильно. Ты был идеальным, совершенством для меня. И я люблю тебя. —?Ее голос сорвался. —?Я знаю, что ты уже не сможешь смотреть на меня так, как раньше. Я понимаю.Тору уронил руки. Он выглядел не просто удивленным, он был потрясен, ошарашен, убит.—?Николь,?— прорвался его голос, тихий и нежный, и в следующее мгновение он уже стоял перед девушкой и держал ее лицо в своих ладонях. —?Что ты сказала?—?Что ты не сможешь смотреть на меня так же, как раньше?—?Нет. До этого.Она шмыгнула носом.—?Я люблю тебя?—?Ты любишь меня? —?Его глаза настойчиво заглядывали в ее.—?Да, но…—?Стоп. —?Он покачал головой. —?Неужели ты думаешь, что я смотрю на тебя по-другому? Я же говорю, я всегда чувствовал, что с тобой что-то произошло…—?Но у тебя была надежда, что это будет что угодно, только не такое! —?Николь попыталась вырваться, но Тору уже крепко держал ее за плечи, не позволяя двинуться с места. —?Раньше ты смотрел на меня с надеждой, а теперь ее не осталось.—?Неужели ты действительно так думаешь? И только это мучило тебя все это время, не позволяло открыться мне?—?Все смотрят на меня по-другому, как только узнают об этом.—?Я?— не все, Николь! Для тебя я не все, с тобой я не все. —?Их глаза встретились и уже не отпускали друг друга. —?Ты думаешь, что у меня нет надежды? Надежды на то, что со временем ты справишься с этим? И прошлое больше не будет преследовать тебя, как все эти пять лет? Да я тот парень, который хочет сделать тебе предложение руки и сердца!Николь не знала, что сказать, но ее сердце забилось сильнее, когда его руки скользнули вниз по ее плечам. Он взял ее ладони и положил их к себе на грудь, прямо над своим сердцем.—?У меня есть надежда,?— сказал он, не сводя с нее глаз. —?У меня есть надежда, потому что я люблю тебя?— я полюбил тебя давно, Николь. Раньше, чем сам это понял.—?Ты любил меня?Тору прижался к девушке лбом, и она почувствовала, как под ее ладонями сильно забилось его сердце, вздымая грудь.—?Я люблю тебя.Ее сердце остановилось.—?Ты любишь меня?—?Да, родная. Выходи за меня.В этих словах была сила, но в правде была мощь. Что-то наконец обрушилось в Николь, словно не выдержал фундамент, сдавшийся под тяжестью прочной, непробиваемой стены. Ураган чувств вихрем закружился в ней, прорываясь наружу, и она уже не могла его остановить. Даже не пыталась. Слезы бурными потоками хлынули из глаз, и лицо Тору тонуло в них.Николь лишь расслышала его гортанный звук, когда он прижал ее к своей груди, крепко обвивая руками. Он держал ее в своих объятиях, что-то шептал, утешая, успокаивая. В какой-то момент он взял Николь на руки и понес в свою спальню. Он уложил ее на кровать и лег рядом, бережно обнимая и баюкая. Но слезы, раз вырвавшись на свободу, уже не могли остановиться. Они терзали ее уродливыми рыданиями, не давая ни вздохнуть, ни вымолвить слово. Но было что-то особенное в этих слезах, как будто каждая упавшая слезинка оплакивала все, с чем она наконец расставалась.Николь проливала слезы из-за Бриттани и всего, что ей пришлось пережить. Слезами она искупала свою вину перед Тору, которого заставила так страдать. Она плакала от счастья, потому что он любил ее, несмотря ни на что, и хочет связать с ней свою жизнь. И этими благодарными слезами Николь встречала свое выстраданное будущее.