Финал осады (1/1)

Тяжёлая алебарда обрушилась на мертвеца, он рухнул от точного удара. Прочный, будто сталь, череп хрустнул и развалился на мелкие части, а на лезвие брызнула вязкая кровь. Вдруг пыльное окно вдребезги разбилось осадной лестницей, но монстр, ввалившийся в зал вместе с ней, рассёк оружием лишь тёплый воздух вместо рыцаря. Малек уже бежал по коридору, а тварь от удара отправилась в недолгий полёт туда, откуда нагрянула. —?Куда мы бежим? —?запыхавшимся голосом хрипел солдат позади Малека. Ответом ему было лишь отрешённое молчание. Сзади послышался звон лёгких доспехов. Спустя считанные секунды к отряду с тыла бросилась нечисть. Только один из солдат оглянулся, как его пронзил ржавый меч, обагряя окутанный могильным холодом каменный пол. Монстр мгновенно получил вертикальный удар: меч разрубил напополам его глаз и наглухо застрял в черепе. Второй мертвец схватил бойца за горло и с глухим треском вырвал его. Рыцарь от этой раны упал замертво. Четверо из отряда метнули кинжалы в преследователей, однако те лишь немного замедлились вынули эти неказистые ?зубочистки? из тел. Квартет скрестил мечи с вражескими, однако первый воин опустился на пол с вырванными потрохами, второй почти синхронно с ним пал от того, что небольшой топорик вонзился ему в лоб. Третий смачно рухнул с раздробленными молотом. Четвёртый, сражённый отравленной стрелой в челюсть, осел на колено, и сгнивший труп с разбега вцепился кривыми зубами ему в щёку. Оставшиеся четырнадцать человек покинули этот коридор.*** Я медленно поднимался по опустевшей лестнице. Я слышал тяжёлое дыхание и быстрые шаги, будто бежал рядом с ними. В руках я держал обсидиановый меч. Они были слышны уже за углом. На секунду я расслабил своё мёртвое тело, заполняя его раскаленной яростью. Воспоминания снова ударили в голову, и я был, как варево жгучего зеленоватого гноя с острыми шипами гнева. Вдруг горячее пламя ненависти ярко вспыхнуло, впившись тупыми языками в самое нутро изнуренной души, изверглось, точно вулкан, расплескивая кроваво-красные капли. Ярость вытеснила все остальные чувства, твёрдый лёд стал непрерывно извивающимся огнём, рука до боли сжала широкую рукоять меча, голова начала подрагивать от волны нахлынувших эмоций. Я медленно выступил из-за угла, приготовив меч и принимая боевую стойку. Солдаты заметили меня…*** Двухметровый воин смотрел испепеляющим взглядом чистой и неподдельной злобы прямо в глаза каждому из солдат. Его массивная чёрная броня сливалась с густой тенью, перчатки с когтистыми пальцами, хищно согнутые на одной руке и сжимающие меч второй, подрагивали от кровавой бури в груди. Вдруг он рысью бросился с места. Один его шаг был как десять таких же, один его удар был подобен двадцати, а по силе?— равен тысяче. От рыцарей остались только прилипшие к стене кровавые ошмётки и небольшие осколки разбитых доспехов. Но Малека среди них ещё не было. Он стоял за спиной лорда.*** Я попытался вторгнуться в его пошатнувшийся разум, однако я смог увидеть лишь ледяную пустоту. Ушей коснулся звонкий презрительный смех. —?Так вот каков ты на самом деле,?— произнёс ехидный голос. —?Ты действительно думал, что весь мир достанется тебе? Ха! Ты как и был наивен, так им и остался. Марионетка сделала выпад, однако я смог увернуться, посылая команды своим слугам, чтобы они не вмешивались. ?Сделайте так, чтобы он исчез из нашей истории, чтобы даже его имя никто и никогда не слышал, чтобы его деяния остались лишь пустым могильным звуком. Он слишком много сделал. Ему пора ответить за то, что тот сотворил?. Я ударил его в лоб, тот свалился на землю, но тут же поднялся, и получил ещё один удар. На этот раз мечом. Пустой поймал его. ?— Но, ваше высокоблагородие, это же… —?пытался ответить Малек. —?Я ничего не желаю слышать! Мне надоело терпеть его выходки! —?гневно рычал король. —?Или ты имеешь наглость усомниться в моей власти? —?Нет…? На своём лице я почувствовал дикую животную усмешку таинственного гипнотизёра. Он бросился мне под ноги и, схватив меня мёртвой хваткой за голову, швырнул в стену. Мы оказались в комнате. Поднявшись, я обрушил на него град пропитанных лютой злобой мощных и быстрых ударов, но там, где мгновение назад он стоял, оставался лишь бледный размытый силуэт, что мгновенно растворялся и появлялся снова. Он сделал подсечку. Я, увернувшись, ударил его по диагонали. Ярко-алая кровь брызнула мне в лицо, однако он продолжал стоять на ногах. —?Ты ещё хуже, чем я думал! Даже подконтрольного мне смертного убить не можешь! —?насмехался он. Малек замахнулся алебардой.?— Тогда чего ты стоишь и смотришь на меня? Чего ты ожидаешь услышать от меня ещё?..?*** Я застыл на месте. На считанные мгновения я отбросил все свои чувства, перестал ощущать своё тело, в моей голове стало пусто, ничего больше не заполняло её?— ни воспоминания о гнусном предательстве, ни яростные мысли о мерзких тварях, названных людьми, ни собственная рвущая душу боль. Только лишь столь знакомая и почти родная пустота… —?Ты, надеюсь, всё из этого услышал,?— шепнул один силуэт. —?Может, вмешаемся? —?Поверь мне, сейчас этого не требуется. Лезвие алебарды громко сломалось о мою каменную голову. —??Каменное тело?… О боже… —?потеряв прежнюю самоуверенность, тихо и взволнованно пробубнил дрогнувший голос. ?— Ну так что? Готов исполнить свой долг и очистить от очередного пакостника нашу светлую землю?! Готов стереть эту тварь в порошок, смешать с грязью, закопать в землю?! Готов ли ты наказать этого предателя за его мерзкое деяние?! Готов ли ты поставить высокомерного выскочку на его законное место?! Или же ты собираешься предать нашу родину, предать нашего крестьянина-трудягу, наших матерей, что воспитывают будущих воинов, наших доблестных рыцарей, защищающих отечество от опасностей и набегов?! —?Нет, не готов. Я исполню вашу просьбу. Может забыть о его присутствии?. Я резко освободил все свои чувства. Вся отчаянная и ревущая, словно израненный зверь, ярость, все многочисленные страдания, болезненные крики, стоны, которые эхом возвращались ко мне, медленно истязая мою испорченную душу, завывающие вздохи вырвались наружу, впитываясь в мою ладонь. Я сильно толкнул ею грудь этому лицемеру. Он задрожал, забился в конвульсиях, погружаясь в мои душевные тяжбы, что обхватили, сжав до болезненного протяжного хруста, его кости и, точно небольшие, но до боли острые крюки, пронзили мышцы, сжимаясь внутри и распадаясь на ещё более мелкие шипы, которые вырывались из них, устремляясь к угасающему сердцу. Латы смялись, прогнувшись внутрь. Кожа разорвалась и сползла с падающего тела. В груди у Малека всё сжалось до хриплого стона, а сеть смяла его, выжимая кровь, бурлящую в побитых доспехах и вытекающую тонкими струйками. Его лицо морщилось, сжималось и разжималось, пытаясь справиться с дичайшими страданиями, что заполнили его тело, истязая его снаружи и внутри, вырываясь наружу и возвращаясь болезненными рывками. Вот он почувствовал толчок в сердце, а потом нарастающую душевную тяжесть наряду с лёгким обдувающим его тело ветерком. Он опустился на колени, склонив голову, но перед тем, как окончательно опуститься во тьму, он сказал мне: —?Ты проиграл и на этот раз…