Глава 16. Своя чужая боль (2/2)

— А чем это было на самом деле? — Эвартс расслабился, золотые глаза светились неподдельным интересом.

— Они занимались исследованиями. Проводили над нами различные эксперименты. Конечно, нашего согласия никто не спрашивал, — пожал плечами Йен. Не все свои шрамы он получил на миссиях, выполняя различные задания. У нас у каждого есть уже зажившие шрамы от прежде аккуратно зашитых ран.

— В целом там превращали одаренных людей, вроде нас, в наемников. Убийства, шпионаж и прочие мелочи, конечно, с применением своих способностей, — пояснил Рэй.

— А как они определяют, что у человека есть способности? — поинтересовался он.

— У них есть люди и приборы, способные найти особый талант. Взрослые скрываются гораздо успешнее, потому отыскивают обычно детей, — Нэйтан прикрыл глаза.

Общая боль охватила каждого из нас. Но моя была глубже, чем у остальных. Я знал, что никогда не смирюсь с гибелью Хироки, я буду помнить его всегда.

— Что произошло? — Крис держался за грудь, будто сумел прочувствовать каждого из нас. — Я чувствую, как вам больно.

— Меня похитили по дороге из школы в возрасте семи лет, — ответил Нэйтан. — Я тогда ещё видел лишь ближайшее будущее, за завтраком я знал, что мама приготовит на ужин и не более того.

— Нас забрали из психушки, когда нам было по девять, — рыжику было стыдно в этом признаться.

— Да, наши родители упрятали нас туда. Они были верующими и сначала думали, что мы одержимы, и нам нужен экзорцист. Но, когда это оказалось не так, они решили, что мы нуждаемся в помощи психиатров. И отправили нас в психиатрическую клинику, — мрачно добавил Рэй.

— Меня забрали из приюта. Я сирота. Мои родители погибли при пожаре, — Йен всё ещё считал себя виноватым, хотя причиной той трагедии была вовсе не его сила, а неисправная проводка. — Мне было пять.

— Я и брат жили с теткой. Нас забрали из дома, когда мне было шесть, а брату десять, — закончил я.

Эвартс молчал, осмысливая услышанное. Я ощущал, что ему очень нас жаль. Он хотел всех нас обнять и утешить, но сдержался.

— Вас действительно учили управлять вашей силой? — для Криса этот вопрос представлял немалый интерес. Ведь, если его телепатия никуда не денется, нам, возможно, придется учить его её использовать.

— Это было уже делом десятым. Главным было научить нас подчиняться и выполнять задания, — поведал Нэйтан. — Команд никогда не было, нас объединяли только для того, чтобы мы могли наиболее эффективно выполнить то или иное задание. Они хотели, что между паранормами не было приятельских отношений, не говоря уже о дружбе или чем-то большем.

— Если бы они добились того, чего хотели, то мы никогда не стали бы тем, чем являемся сейчас, — усмехнулся Рэй. — Собрать нескольких параномов в одну команду, которая в конце концов станет семьей — они пытались всячески этого избежать, но их план провалился.

— Как же получилось так, что вы скрылись от них? — Крис понимал, что рассказ на этом не окончен и произошло что-то ещё.

— Организация называлась «Fortvil». Четыре года назад она была стерта с лица земли объединенными силами всех содержащихся там параномов, — ответил я.

Под завалами тех стен я и потерял Хироки, потерял навсегда.

— Это стоило нам больших потерь. И вот теперь мы подходим к главному, — подхватил Нэйтан, чтобы дать мне возможность справиться с эмоциями. — К главному секрету «Fortvil».

Нэйтан сделал жест, предлагая мне продолжить.

— В организации были созданы особые существа — «хариты». Сами они абсолютно бесчувственны. Они не имеют никаких особенностей кроме одной — их запах, — я не мог описать его, потому предоставил это остальным.

— Сладкий, пьянящий, лишающий воли, пленяющий, влекущий и ещё всё в таком духе, — выдал свои ощущения Рэй. — Мы, паранормы, не можем ему сопротивляться, не можем сопротивляться им. И ты, Крис, пахнешь так же, как они.

— Не совсем так, твой запах настоящий, чистый, а их с примесью, химический, — уточнил Вайсс.

Мы все молчали, выжидательно глядя на потрясенного Криса. С мгновение разнообразные эмоции прокатывались по его лицу, прежде, чем остановились на гримасе обиды.

— Я понятия не имею ни о «Fortvil», ни об этих…«харитах», ни о том, почему я пахну так же! — выпалил он, горячась, и покинул комнату.

Я знал, что он говорил правду.

— Почему он так отреагировал? — тихо спросил я ни к кому особо не обращаясь.

— Я чувствую приблизительно 5% страха, 5% злости, 20% растерянности и 70% обиды, — Йен, как и должно быть, почувствовал эмоции Криса лучше всех. Всё-таки уровень его эмпатии всегда был выше, чем у всех нас.»

Крис:

«Акира и остальные хотели мне кое-что рассказать. Я слушал их и не верил. Я даже не подозревал, что эти сильные, красивые парни так рано лишились своих семей и долгое время провели взаперти, в одиночестве. Это был особенный вид одиночества. Люди вокруг, но они все чужие. Я хорошо понимал их, ведь я страдал от этого всю свою жизнь. И лишь сейчас я обрел чувство семьи, которого у меня никогда не было.

Мне было жалко их всех, хотелось обнять и утешить. Им всем больно вспоминать о том, что им довелось пережить в застенках «Fortvil». А от Акиры исходила особенная боль, боль потери. Я никогда не ощущал такого чувства, потому что у меня никогда не было кого-то, кого можно потерять. Но его страдания я ощущал, как свои.

Потом они рассказали мне о «харитах». Так значит вот в чем всё дело! Я на самом деле никому из них не нужен и не нравлюсь.

Чувства Йена — всего лишь его реакция на запах. Мне надо было вернуться в Норвегию, а не оставаться с Йеном и не искать остальных! Я поверил, что их эмоции, слова, поступки и чувства — всё настоящее, а они насквозь фальшивые. Их привлекает только этот дурацкий запах, а я просто дополнение к нему, как бесплатное приложение. Почему же так больно от осознания всего этого?!»