I just be missing something (1/1)

Еще глоток и его не станет. Больше не будет Гарри, этого доброго старого Гарри, всегда Гарри.—?Давай.—?Не могу.—?Давай!Он снова выдыхает. Не в силах ослушаться любимого, также, как и не в силах убить его. Это как в том фильме, помните? ?Не делай то, что сделал бы я, и уж точно не делай того, чего я не стал бы делать?. Не помнит, как он называется, но они с Гарри любили смотреть его на ящике по вечерам.А ещё они любили сидеть у лавки с сувенирами, той, что на самом берегу, любоваться на то, как нежно-розовый рассвет, расцарапав края, пускает ладью по мыльному небу, оставляет след из рваных ран.Любили ночи, засыпали только под рассвет.Любили запах роз.Конан вообще любил Гарри. Его клыкастую улыбку, шоколадные кудри с приторным запахом ванилина, изумрудно-печальные глаза. Его бледную кожу, светящуюся алым в стеклянных лучах рубинового рассвета. Его терпкий голос с приятной хрипотцой. Его истерзанную душу.И сейчас, когда нужно проститься… он оказался не готов. Слишком не готов.—?Пей!Конан проглатывает всхлип и вновь захлебывается в этом океане лжи и чистого до боли в горле ксанакса.Он кричит в темноту до тех пор, пока голос не пропадает.Очерченные дрожащими пальцами черты лица пропадают, пропадает ладонь, крепко сжимавшая руку, исчезает даже след хриплого смеха, растворяется в воздухе поцелуй, раскрошивший перепачканные в крови и наркоте губы.Он был особенно красивым в своём цветастом костюме, он был восхитителен, поверите ли, нет, Гарри был прекрасен.И он видит пустоту внутри бархатного гроба, это убивает его, опускает на дно, потому что, черт возьми, он даже не хоронит его, он хоронит мечты о нем, потому что его он сам надумал, его никогда не существовало, ЕГО, такого волшебного и незабываемого, его, Гарри.Того самого, который зажег, не чтобы сгорел.Зажег, чтобы светил.Так и не сумел отпустить, не успел надышаться. Слезы жгут под сердцем, а кислорода, которым наслаждался больше нет. Унёс с собой в кудрях.Вместе с приторным запахом ванилина.