Изгнанник (1/1)

Солнце рыжей полосой ползло по деревянному полу, затем скользнуло по кровати, неприятно слепя глаза. Обычно Вьёлет зашторивал окна, однако в этот раз ему было не до этого. От неприятного света, назойливо бьющего в лицо, Вьёлет сильнее вжался в все так же спящего рядом Якова. Визард был совой, и когда дело близилось к ночи он либо продолжал бодрствовать, иногда уходя в чуткий и беспокойный сон, укладываясь прямо на письменный стол, либо ложился и просыпался позднее всех, что сказывалось на его настроении и внешнем виде. Однако раздражительность, темные синяки под глазами и нездоровая бледность стали его неотъемлемой частью, без которой он уже был бы не он. Да и все эти недостатки Брюс не считал таковыми. Практически белая кожа, тонкие и часто холодные пальцы, худое лицо с выраженными скулами, щербинка между зубами, привычка переходить на шипение во время спора. Он это полюбил и считал милым. От шевеления под боком Яков проснулся и приоткрыл глаза. Солнце на улице вещало о том, что пора вставать, но уходить от Вьёлета или будить его было бы как-то досадно. Несмотря на сонность и раннее утро, заснуть вновь никак не получалось. Утро и вечер?— всегда хорошее время для раздумий, но сегодня видимо был не тот день и мысли никак не лезли в голову. Быстро заскучав, Брюс принялся уже привычными движениями тормошить волосы француза, надеясь на то, что он сам как—нибудь проснётся от этих действий. Но Визард проснулся только тогда, когда Яков неосторожно дернул прядь, заплетая небольшую косичку, раздумывая над вопросом: расплетать ее потом или ничего не говорить. Вьёлет приоткрыл глаза, убрал от своей головы руку чародея, недовольно щурясь и запустил пальцы в волосы, наткнувшись при этом на хлипкую конструкцию прически, все больше не понимая суть происходящего.—Яш…—Мм?—Ну ты дурачок чтоли…?—?Там же не звери лесные, а люди, никто нападать не будет?— Яков успокаивал Визарда, все ещё боявшегося Петра Алексеевича, уже который раз. В принципе кроме наконец-то доделанного телескопа Брюса и астрономической техники иностранцев ничего не должно было быть, и Вьёлет как мог уговаривал оставить его в покое, объясняясь тем, что этого всего и во Франции насмотрелся, но его старания были проигнорированы.—Почему ты такой упрямый? —?Визард бесился с того, что им командуют. Он вообще не понимал, как его удалось вытащить из башни и чем таким обладала фраза ?Даже не спорь?.—С тобой не только упрямым быть приходится. Яков улыбался, наблюдая за бурной реакцией магистра. Тот фыркнул, нахмурился и продолжил рассматривать телескоп. Не найдя к чему ещё придраться, он решил пристать к нему по другой теме:—Еще и обманщик…—Кого это я обманываю? —?искренне удивился Брюс, оторвавшись от поисков штатива.—Да вот что—то я не припомню, чтоб в этом мире где-то люминит отыскивали,?— Вьёлет хотел продолжить про остальные вещи, но решил остановиться на этом.—Сам догадался или Марго надоумила? —Яков и так знал, насколько хорошо магистр разбирается в магии, но хотел его позлить. К его разочарованию Визард не взъелся на колкий вопрос и с гордым видом промолчал, а потом на мгновение улыбнулся, будто что-то затеял. Заметив это, Брюс подошёл и заглянул ему в глаза, внимательно всматриваясь в его выражение лица. Как раз этого и ожидавший магистр быстро поцеловал его в щеку и довольно отодвинулся, наблюдая за реакцией графа.—И все? —?растерянно спросил Яков, ждавший какой угодно мести за такие издевательства с самого утра, но никак не поцелуев.—Больше не заслужил,?— Вьёлет расценил это как вопрос о том, будет ли продолжение, поэтому ухмыльнулся и встал,?— Давай быстрее собирайся, опоздаем. И действительно, Пётр Алексеевич не проявил никакой агрессии в сторону Визарда, словно и позабыв о всех его визитах, целью которых было непременно изгнать Брюса и занять его место. Бес знает этих французов, и раз уж Яков сам договорился с ним о дальнейшем сотрудничестве, то поди уж разобрались со всеми их проблемами — примерно так думал Пётр Алексеевич, снова и снова замечая их вместе. Брюс отошёл обговорить некоторые вопросы, оставив Вьёлета одного. Паники это не вызвало, потому что к этому моменту он успел успокоиться, поэтому просто спокойно ?сторожил? телескоп, держась немного в стороне от остальных зевак, и разглядывал лица людей, иногда кажущихся ему знакомыми. Один из таких людей заметил его (по своеобразному акценту и идеальному произношений на своём языке Визард понял, что мужчина является немцем), и, словно узнав, направился к магистру с суровым, будто каменным лицом, полным презрения.—Вьёлет, полагаю? —?немец подошёл и стоял так, словно в любой момент готов был даже драться.—Все верно, но откуда вы меня знаете? —?француз старался не выдавать липкого страха, который вызывал у него этот человек.—Альберт Вайсс,?— представился светловолосый мужчина и добавил,?— Чародей равновесия. От последних слов Визард похолодел. Ранее ему часто встречались маги, но вот с чародеями равновесия он имел дело лишь два раза: с одним он просто случайно пересекся и больше никогда не видел, другим был Яков. Но отличительной чертой чародеев равновесия было в том, что многие из них знали его в лицо и ненавидели. Более того, ему желали смерти, но сделать с изгнанником ничего не могли. Заметив ужас с глазах магистра, Альберт криво усмехнулся и незаметно для окружающих взял за грудки и слегка тряхнул:—Если надеетесь сунуться ко вратам, то думаю вы ещё глупее, чем кажетесь,?— острый взгляд немца пронзал насквозь,?— А лучше езжайте откуда прибыли,?— он наконец отпустил Вьёлета, ещё раз одарил злым оскалом и отошёл. Визард просто мелко дрожал, пытаясь переварить все, что сейчас было. Толи из враждебности, толи из чувства долга, приезжий чародей решил припугнуть его. И у него это вышло. Вьёлет пытался унять трясущиеся руки и хоть как-то восстановить дыхание, но тщетные попытки прийти в себя приводили к новым приступам паники. И без того долгое ожидание растянулось в вечность, а с каждой минутой все больше хотелось спрятаться от людей. От накрученных мыслей становилось хуже и хуже. Наконец на плечо мягко легла рука, но даже от этого столь взвинченный француз поначалу вздрогнул и сжался.—Все в порядке? —?Брюс выглядел встревоженным.—Да, а что? —?Вьёлет слабо попытался улыбнуться и сделать вид, что все хорошо. Альберт нашёл Якова и рассказал ему о присутствии здесь бывшего хранителя, очень резко отзываясь о нем. Брюс не хотел ничего рассказывать или намекать, не обсудив это с Визардом, поэтому как можно менее подозрительно попросил его не трогать. Вайсс, вроде бы, ничего такого не заподозрил, но и обещаний давать не стал. К сожалению не все понимают, что равновесие может нарушить не только зло, но и добро. Сколько перебитых тёмных магов, оборотней, их детей. Те, кто считал себя посланниками света лишали жизней тех, кто по их мнению не мог принести ничего хорошего. Пустив магию в мир людей, Визард хоть и нарушил запрет, но дал человечеству и чёрную и белую магию. У этого мира был выбор, и он сделал его неверно. Ненависть и злоба жертв чужой жестокости питали тёмного духа, от которого Вьёлет слишком сильно зависел, сломленный одиночеством. Безумная улыбка как попытка создать иллюзию счастья и контроля, когда на самом деле контролировали его самого, десятилетиями убивая как личность. Неподготовленный к такой отвественности мальчишка когда-то поверил древнему злу и стал темным магом.—Что он тебе сказал? —?спросил Яков и сочувственно сжал его руку.—А что он мог мне сказать,?— Визард уже понял, что притворяться смысла нет и опустил голову, стараясь не смотреть графу в глаза. Брюс не мог оставлять его в таком состоянии, поэтому быстро отвёл подальше от любопытных глаз. Благо место нашлось укромное и он смог обнять Вьёлета. Тот окончательно вышел из себя и бесшумно разрыдался у Якова на плече, судорожно цепляясь за него, как утопающий. Пытаться уговорить его не плакать Брюс не стал, так как знал, что от слез потом становится легче, поэтому просто тяжело вздохнул и стал поглаживать француза по спине, давая время выплеснуть эмоции. Яков словно сам пропитался его болью. Некоторое время спустя Вьёлет перестал так сильно трястись и медленно, но уже успокаивался. Поняв, что уже можно, Брюс немного оторвался и осторожно приподнял ему голову, чтобы иметь возможность смотреть в глаза. Он ещё никогда не видел, насколько преданно и доверчиво на него смотрит Визард, потому что такой взгляд он всегда прятал.—Если он опять тебе что-то скажет, я с ним поговорю,?— твёрдо, но ласково сказал Яков. Промолчал он лишь о том, что сделал бы с немцем, если он тронул Вьёлета. Визард грустно, но вполне искренне улыбнулся, что очень сильно успокоило Брюса.—Спасибо…—Да не за что—Есть за что,?— Вьёлет быстро потянулся и практически невесомо поцеловал Якова, успев отойти до того, как за угол зашли две дамы и прошли мимо. Одна из них повернулась к Брюсу и кокетливо ему улыбнулась (что кстати было частым явлением). Не известно, что тогда переклинило в магистре, но он взял за руку графа, улыбаясь той девушке самой ядовитой и наигранно дружелюбной улыбкой и нарочито громко сказал:—Пойдёмте, мон шер, а то нас наверно уже потеряли.—Мон шер? Ну ты и собственник,?— смеялся Яков, отойдя подальше от того места, но все так же не отдергивая руки и лишь только сильнее переплетая пальцы. Ему было легче от того, что у Вьёлета немного поднялось настроение.—Я… иногда ревную,?— Визард решил наконец разорвать руки, чтобы не привлекать внимания и смущенно отвернулся, на что Брюс расплылся в тронутой улыбке.