Арка 1. Глава 3 (2/2)
Красиво.
Арсений точно не ошибся, решив сделать балкон открытым – вот только зимой с этим дизайнерским решением проблемно. Мало того, что сидеть окоченеешь, так ещё и снега по колено навалит – не разгребёшь. Хотя, при помощи огненной магии справиться наверняка легко: разлитую воду же Бог Войны как-то испаряет.
Разум плавился то ли от солнца, то ли от сытного обеда, и Антон слишком лениво подносил сигарету к губам, не торопясь вдыхать табачный дым. Вскоре тлеющий окурок оказался в пепельнице, а балконная дверь хлопнула, впуская Шастуна обратно в гостиную.
Едва Антон привык к смене освещения, как его глазам предстала весьма необычная картина: Арсений, приложив пальцы к виску на манер профессора Ксавье из Людей Икс, мерил шагами комнату, с кем-то разговаривая.
— Да, Паш, я понял: к трём. Только я с Антоном буду, — Бог Войны замолчал, слушая собеседника на том конце провода. — Ну вот и познакомитесь с ним. Да... Точно, на сто процентов. Да. Твои-то на месте?
Шастун самоотверженно пытался восстановить диалог по жалким обрывкам фраз, но бросил эту затею сразу же, потому что получалась какая-то несусветная муть. Он привалился к стене, искоса поглядывая на Арсения, и стал ждать, когда тот освободится.
Закончил говорить, Бог Войны разорвал магическую связь и поднял взгляд на Антона.
— Мы куда-то собираемся в три? — спросил Шастун.
— К Паше в школу. Он, кстати, тоже Бог, причём довольно успешный.
— Начальник твой, что ли?— Друг, — улыбнулся Арсений. — Но командовать любит – тут не поспоришь. Я ему рассказал про тебя, поэтому не удивляйся, что он уже в курсе.
— Почему вы общаетесь не по телефону, а вот... так? — Шастун постучал пальцем по виску, пародируя Арсения.
— Ну знаешь, я берегу психику сотрудников ФСБ, — Бог Войны убрал выбившийся кулон обратно за ворот футболки. — Ты представь: сидишь, никого не трогаешь, прослушиваешь разговоры, а там кто-то начинает заливать про бесов, орудия и параллельные миры. Это же пиздец. Поэтому обычно мы используем сигилы – условные магические сим-карты. Направляешь энергию, устанавливаешь контакт и вуаля: тебя слышно в чужой голове, — Арсений грациозно тряхнул чёлкой, пропуская пряди сквозь пальцы. — Одевайся. Через десять минут выдвигаемся.
***За прутьями забора виднелось светлое пятиэтажное здание с прилегающей к нему спортплощадкой. Едва её завидев, Антон с ностальгией вспомнил, как любил гонять в футбол с одноклассниками; да и в универе тоже. Иногда азарт был такой, что все команды задерживались на поле до ночи, играя под ярким светом прожекторов.
Спорт – это, может, и здорово, но не всегда полезно для здоровья. Особенно если тебе семнадцать и у тебя огроменные беды с башкой.
В конце десятого класса Антон решил выебнуться и повторить знаменитый финт Роналду, потому что хули нет, если да? А в результате сломал ногу и половину лета проковылял в гипсе, напрочь отбив у себя желание понтоваться.
Сейчас от былой роскоши остались лишь редкие, но меткие боли в колене. Зато какой-никакой опыт.
— Лицей имени Павла Добровольского, — прочитал Антон позолоченную табличку. — А чего именно он Бог, не подскажешь?
— Мудрости. Всё, что связано со знаниями и наукой – это к Паше. Ну, и с колкостями – тоже к нему, — добавил Арсений, уверенно шагая по парадной аллее.
Шастун нехотя плёлся следом, представляя себе Бога Мудрости каким-нибудь дотошным бородатым старцем, который доёбывается до каждого прохожего в радиусе метра. Но каково же было его удивление, когда им навстречу вышел худощавый мужчина в полосатом свитере оверсайз и с идеально уложенными волосами. Если судить по виду, то примерно одного возраста с Арсением.
По уму, конечно, провожают, но встречали Шастуна лукаво прищуренные карие глаза, острые скулы и хищный орлиный нос. Насмешливо-надменное выражение лица Добровольского доверия совсем не внушало – отталкивало скорее. Но книгу же по обложке не судят, верно?— Простите, Ваше Сиятельство, что без фанфар сегодня: придворный музыкант бумаги разгребает. Занят.
— Обидно, — Арсений преувеличенно громко вздохнул, всем своим видом демонстрируя печаль, а потом широко улыбнулся, ловя весёлый Пашин взгляд. — Снова по работе завал?
— Конец учебного года: экзамены, выпускной, документы – всё по классике. Ещё к Пантеону нужно заскочить, а мне бы с людьми для начала разобраться. Так что я вообще зашиваюсь, — Бог Мудрости глянул Арсению за спину. — Это так твоё Пророчество выглядит? Признаться, я ожидал большего.— Больше, чем метр девяносто семь? — съязвил Антон. — Простите, но у меня и так шея затекла вниз смотреть. Давайте я спущусь на пару ступенек, чтобы мы наравне были?
— Передай ему ключи от каламбурочной, — Добровольский отдал Арсению несуществующую связку, и тот послушно вручил её своему орудию. — Наравне так наравне. Я Паша.
— Антон, — Шастун пожал протянутую ему ладонь.
?Которому стукнуло двадцать два, но он по-прежнему ест на завтрак хлопья с молоком и фанатеет от супергеройских фильмов?.
Шастун поражённо уставился на Добровольского, чей голос только что отчётливо прозвучал в его сознании, хотя губы мужчины оставались неподвижны.
?Я не из тех менталов, кто без спроса читает чужие мысли, хотя иногда соблазн велик, — Бог Мудрости усмехнулся, глядя, как нижняя челюсть Антона медленно ползёт вниз. — Сделай лицо попроще, а то Арсений сейчас решит, что я над тобой издеваюсь. А его графские нервы надо беречь: он и так последний век извёлся, тебя дожидаясь?.— Как век? — не понял Антон.
— Паш, а Паш, — угрожающе протянул Бог Войны, и брови его недовольно сошлись на переносице, — вы о чём там беседуете?
— Ни о чём, — Добровольский развернулся к гостям спиной и дёрнул ручку двери. — Пойдёмте.
Очутившись внутри здания, Антон будто снова окунулся в школьные годы: длинные светлые коридоры, стены, увешанные картинами и детскими рисунками, стеллажи с наградами, ряды из цветочных кадок. Только вокруг никто не носился, не горланил так, что закладывало уши – в лицее было тихо и по-летнему безмятежно.
— Паш, а ты сам какие-нибудь предметы ведёшь?
— Веду: русский язык и литературу у старших классов. Если нужно, могу дать пару уроков, — Добровольский глянул на Антона через плечо: — Нужно?
— Да нет, — отказался Шастун, — я просто вспомнил эту хрень с провалами в памяти, поэтому и спросил.
— Арс разве не рассказывал тебе про эфир и завесу? — Паша свернул к лестнице, поднимаясь на второй этаж.
— Обижаешь, — донеслось сзади, — я даже показывал.
— Вау, Арсений, растёшь с каждым днём, — съехидничал Паша. — Короче, в большинстве случаев мы сами решаем, как долго оставаться видимыми, и это напрямую связано с количеством энергии, которой тот или иной Бог обладает. Играет роль наличие храма и число людей, регулярно обращающихся к нам за помощью. Соответственно, чем больше таких атрибутов, тем лучше, но это не является необходимостью.
— Ты имеешь в виду древнегреческие храмы, построенные в честь Богов?
— Ты б ещё крестовые походы вспомнил, — фыркнул Добровольский, когда Антон озвучил вопрос. — Нет, мы уже давно от подобных практик отказались. Храм – это условное название того места, где Богу комфортно. Оно аккумулирует магическую энергию и помогает нам восстанавливать силы.
— У тебя оно тоже есть? — Антон запрокинул голову к потолку, изучая позолоченную лепнину и огромные сверкающие люстры.— Вы в нём находитесь.В целом, ожидаемо. Архитектурная пафосность с резными колоннами, украшающими лицейское фойе и почти райскими кущами всевозможных растений, Антону нравилась. Она невольно внушала благоговение и ассоциировалась с роскошными питерскими дворцами, старинной роскошью и царской эпохой. Лицей Паши не Эрмитаж, конечно, но ещё чуть-чуть, и сюда можно будет туристов водить.
— Залетайте, ребятня, — Добровольский распахнул массивную дверь в свой кабинет, заходя внутрь первым. — У нас тут срач немного, но вы не обращайте внимания. Ваня! — крикнул он.
На зов Бога Мудрости из соседнего помещения выплыл парень. Довольно интеллигентного вида, но с потухшим от усталости взглядом.
— Да?
— Ты закончил? — сходу бросил Добровольский, сгребая со стола разноцветные папки и швыряя их на диван.
— Мне только девятый ?Б? оста-а... — парень зашёлся в зевке, перекрывшем конец фразы. — Простите великодушно: бессонница, — извинился орудие, протирая воспалённые глаза. — Вечером отдам документы Кате – она занесёт в базу.
— Отлично. Ты только выспись, пожалуйста, когда закончишь, — заботливо произнёс Паша.Ваня едва заметно кивнул, удаляясь в другую комнату.
Антон проводил его взглядом, а затем переглянулся с Арсением и занял один из стульев напротив директорского кресла.
— Итак, перейдём к сути дела, — Добровольский сцепил руки в замок, кладя их на стол, и Антон поморщился, когда блик от чужих часов неприятно резанул глаза. — Время сейчас крайне напряжённое: экзамены, сессии и прочие радости жизни, которые увеличивают продажу успокоительных и глицина в несколько раз. Меня это тоже жутко выматывает. Вот недавно я всю ночь промучился от бессонницы, потому что какая-то девушка не успевала выучить билет к зачёту, и на этой почве у неё началась истерика. Дим, не помнишь, как там дословно было?Часы с необычным астрономическим циферблатом вспыхнули, сразу исчезнув, и рядом с Пашей очутился мужчина в очках.
— Я за ней не записывал, но что-то про наложить на себя руки, — взгляд Димы устремился вперёд. — Привет, Арс, и рад познакомиться, Антон. Я Дмитрий – благословенная регалия Паши.
— Кто? — на автомате выдал Шастун.
Мужчина с укором уставился на Бога Войны, скрестив на груди руки, а тот в ответ лишь плечами пожал. Ну не успел он посвятить Антона во все тонкости – с кем не бывает?
Дима вздохнул, понимая, что придётся уйти в сторону от основной темы ради мини-лекции:
— Я тоже орудие, но с более высоким статусом. Регалии – это как вторая форма Пикачу. Ими становятся в результате роста доверия между Богом и орудием – как правило, какого-то критического события, которое приводит к установлению более тесной эмоциональной связи. Кроме того, регалиям доступна собственная магия. Лично я владею тактической и навигационной, — Дима перевёл взгляд с Антона на Бога Войны и обратно. — Когда ты станешь регалией – если, конечно, вообще станешь – не знает никто. А пока все манипуляции в вашем скромном коллективе зависят от Арсения. К сожалению, — добавил Дима.
— Почему это?
Бог Войны даже привстал от возмущения, готовый отстаивать свою честь. Была бы у него перчатка, он бы её наверняка швырнул.— Давайте вернёмся к той девушке, пока наша встреча не перетекла в вечер охуительных историй, — оборвал их Добровольский. Он откинулся на спинку кресла, потирая гудящие виски. — Я давно привык, что на пике эмоций кто-нибудь из людей обязательно грозится покончить жизнь самоубийством. Если каждый раз на подобные заявления дёргаться, то можно с ума сойти. Но я ещё не сталкивался с тем, чтобы обещания так быстро и оригинально исполнялись. Вот послушайте, — Паша достал телефон, открывая закладки браузера: — Сегодня по дороге в университет умерла восемнадцатилетняя студентка. По предварительным данным, причиной смерти стал внезапный разрыв лёгких.— Я, конечно, не эксперт, но что в этом странного? — подал голос Шастун. — У нас каждый день такое – я вон вообще под машину попал.
— Как бывший врач должен заметить, что разрыв лёгких не происходит сам по себе: обычно ему предшествуют травмы и переломы, которых здесь не было, — авторитетно заявил Дима. — Девушка просто шла и свалилась замертво, потому что её внутренние органы разорвались от высокого давления. Это не рядовой случай.
— Этот и ещё одиннадцать, — поправил Паша. — Меня настораживает высокая смертность молодёжи в нашем районе. Нет, она меня пугает до усрачки, потому что это не вписывается ни в какие рамки: двенадцать человек за неделю. За неделю, слышите? И все поголовно школьники и студенты, — Паша нервно побарабанил пальцами по подлокотнику. — Кто-то свалился в реку, кто-то пропал без вести, кто-то вообще задушил себя руками во сне. Арсений, вот объясни мне: как можно задушить себя руками во сне?
— Понятия не имею, — ответил Бог Войны, грациозно закидывая ногу на ногу. — Меня-то ты зачем сюда позвал? Обсудить результаты судмедэкспертизы?
— Нет, разобраться с этим вопросом. Я бы сам, но дедлайны горят, а ты всё равно перебиваешься халтурками и ничем глобальным не занимаешься. Могу тебе даже заплатить, — ненавязчиво предложил Добровольский.
— Если только чеканной монетой, — сразу нашёлся Арсений.Он весело глянул в сторону Антона, ожидая реакции — Шастун кашлянул в кулак, пряча в нём улыбку, и почесал кончик носа.
Он отсылку понял.
Недавно они с Арсением всю ночь смотрели Ведьмака. Точнее, пытались это сделать, потому что Бог Войны чуть ли не каждую минуту ставил сериал на паузу и ругался на режиссёров, которые почти всё переврали. А ?почти? выглядело настолько искусственно и смешно, что у Арсения аж румянец на щеках выступил от недовольства. Антон терпеливо слушал, рассматривая пёстрые полосы света, скользящие по чужому лицу, и медленно жевал яблочные чипсы – так себе замена обычным, если честно, но всяко лучше, чем ничего. Он не решился озвучивать поразительное сходство Арсения и того болтливого барда, хотя с каждой серией убеждался в их идентичности всё больше. Если бы Бога Войны приодеть и снарядить лютней…— А без нас полиция с расследованием не справится? — Шастун, как кот за лазерной указкой, следил за классической канцелярской скрепкой, которую Паша от нечего делать перекатывал в пальцах.— Дело не в ней. К этим смертям явно приложила руку-лапу-хвост Нечисть, хотя пока мы точно не знаем, как именно. И даже сверхи, работающие в полиции, подтвердили наши с Пашей догадки, — признался Дима, протирая запотевшие очки. Он нацепил их обратно, тут же натыкаясь на озадаченное лицо Антона: — Ну что опять?
— Есть хоть какие-нибудь сферы деятельности, где два мира не пересекаются? — Антон повернул голову, изучая диван, заваленный папками. — Вы же тут как-то справляетесь без магии.
— Это кто тебе такое сказал? — усмехнулся Паша, откладывая скрепку в сторону. — В моём лицее помимо людей ещё есть музы, нимфы и парочка семарглов. Главное – скрывать свой истинный облик и не трепаться о происхождении. Ну так что, мои хорошие, попробуете решить вопрос?— Только не обещаем, что он в итоге решится, — съязвил Бог Войны.
— Се-е-ня, — елейно протянул Паша, расплываясь в улыбке, — внимательно посмотри на моё лицо, потому что именно оно будет являться тебе в кошмарах, если ты хотя бы чуть-чуть накосячишь.— А мне не будет? — осторожно поинтересовался Антон.
— Не знаю. Это уже от тебя зависит, — Добровольский повернулся к Диме и вымученно вздохнул: — Отведи их, что ли? А то ещё заблудятся по дороге – придётся службу спасения вызывать. Как будто нам больше заняться нечем.— Без проблем, — кивнул регалия.
Паша молча проводил взглядом удаляющиеся фигуры, потёр лоб и глубоко вздохнул, когда гости наконец скрылись в коридоре.— Почему мне кажется, что с этими двумя я ещё намучаюсь?