Предисловие. (1/1)
Ласковое солнце нежно пригревало, озаряя своими лучами улицы воскресного Беверли-Хиллз. Был самый разгар дня, а потому по улицам города, словно кровь по венам, текли толпы народу. В выходной день никто никуда не спешил, все просто прогуливались, наслаждаясь погожим солнечным деньком, каких, возможно, уже и не будет, как только осень окончательно вступит в свои права. Особенно преобладали влюблённые парочки, как совсем ещё юные парни и девочки, так и взрослые, уже скреплённые супружескими узами. Они все о чём-то весело щебетали, перекидываясь между делом лёгкими поцелуями в щёчку, сверкали друг другу влюблёнными глазами и ослепительно улыбались. Казалось, в этот день не было, да и не могло быть несчастных, озлобленных, одиноких людей. Но на любое правило найдётся хотя бы одно исключение. Сквозь толпу медленно, стараясь не сталкиваться ни с кем взглядом, продирался пожилой мужчина в слегка потрёпанном белом костюме. Наружность его была непритягательна: огромные уши нелепо оттопыривались, серебристо-белые, непричёсанные волосы пышными пучками торчали в стороны, а крупный, слегка крючковатый нос придавал лицу злобной угрюмости, которой и так было полно во взгляде его прищуренных грязно-зелёных глаз. Изредка он поднимал голову и что-то бормотал себе под нос, но никто не мог этого расслышать, да никто и не хотел.
?Да. Конечно, как может быть иначе? Всем, всем плевать на меня. Уж если меня предал даже родной брат, чего говорить обо всех этих людях?! Никому я не нужен, абсолютно никому. И Ей уж тем более не нужен…? Терренс (а это был без сомнения он) на секунду остановился, задумавшись о Ней. Стоило ему закрыть глаза, и перед мысленным взором его тут же предстало Её милое, такое ещё детское личико, большие, сверкающие глаза, тёмные, словно два чистейших изумруда, длинная копна огненно-рыжих волос, пламенеющим водопадом вьющихся по хрупким плечам…. Как ему хотелось сейчас увидеть её, обнять, поцеловать… ну, и что, что ей семнадцать, а ему шестьдесят? Любви, как говорят, покорны все возрасты! Он любил её, несмотря ни на что: ни на возраст, ни на то, что она была ему врагом, ни на то, что она дружила с его ненавистным братом Джерри, который, собственно, и довёл его до жизни такой. Но глупое упрямство, с которым эта девочка отталкивала его каждый раз, когда он пытался сблизится, злило его, выжигая все нежные чувства и оставляя только бурное пламя страсти и желание. Желание схватить её, овладеть ею, уничтожить её своими руками… знать бы, кстати, где она сейчас? Наверное, дома, готовит уроки, ей же завтра идти на занятия, в школу. Интересно, а у неё в школе есть возлюбленный? Есть, наверняка есть, как у такой красивой девочки не может быть поклонников? Может с ней даже флиртует кто-нибудь из особо наглых преподавателей… стоп, стоп, стоп, стоп! Густые брови медленно нахмурилсь, сходясь на переносице, а губы растянулись в жутковатой, мерзенькой ухмылке. В голову злодея пришёл План, страшный План, обрастающий всё новыми и новыми подробностями с невероятной скоростью, словно ком, катящийся по склону заснеженной горы. А в следующую секунду Терренс поднял голову, засунул руки в карманы и насвистывая какую-то незатейливую мелодию, широкими шагами направился в сторону порта, где в секретном, никому не известном месте, таилась жёлтая подводная лодка. Там его ждали, если можно так выразитmся, коллеги, с которыми ему не терпелось поделиться своей замечательной идеей. И как можно быстрее привести её в исполнение, чтобы отомстить всем: и Джерри, и шпионкам, и в особенности Саманте… Сэмми…
?Ты даже не представляешь, дурочка, что тебя ждёт!?