Глава 70 (1/2)
Альтаир Сигнус Блэк...
Нарцисса осторожно укачивала младенца, время от времени улыбаясь своим мыслям. Несмотря на траур и черные одежды, она выглядела пусть не счастливой, но во всяком случае умиротворенной. Потеря отца стала страшным ударом. Она до сих пор не может не плакать, стоит только вспомнить папу. Но держа на руках крошечное, теплое, сопящее аккуратным носиком чудо - своего племянника, Нарцисса была переполнена любовью к нему. Завернутый в пеленки мальчик был лицом точь-в-точь как Беллатрикс. Ее сын...
Несмотря на свой страшный дар, она любила детей и всегда хотела родить ребенка. Некромантия не обязательно бесчувственность и злоба. Темный дар не значит, что она зла априори.
Альтаир был малышом капризным и, несмотря на то, что ему не исполнилось и двух месяцев, успел показать фамильный характер. Во всяком случае, кроха не признавал эльфов-нянь и успокаивался только тогда, когда его на руки брала либо Белла, либо она, либо тетя Вальбурга. Нарцисса с удовольствием нянчилась с малышом Альтаиром. Ведь Беллатрикс очень слаба после родов и с трудом может заниматься ребенком. А ведь они так боялись, что она не сможет принять новорожденного.
Девушка встала и уложила уснувшего малыша в кроватку, поправила одеяльце и притушила свет. Но из светлой уютной детской не ушла. Эта комната с бело-голубыми обоями, золотистой мебелью и большими окнами резко контрастировала с мрачной роскошью всего остального Блэк-холла. Нарцисса пожала плечами и коснулась рукой легкого золотистого полога над кроваткой. Совсем не похоже на ту детскую, где выросли она, Андромеда и Беллатрикс.
И это, наверно, хорошо просто потому, что везде приложила руку сестра. Просто невероятно - яростная Белла оказалась на диво заботливой матерью. Иногда, смотря, как она нянчит сына, Нарцисса чувствовала уколы зависти. Легкие, но болезненные. Беллатрикс словно преображалась, стоило ей взять на руки сына. В ней загорался теплый свет, она словно тут же забывала все беды и несчастья. Сестра была упряма, своевольна, горда, но вот мягкости в Белле Блэк до этого не было.
Беллатрикс уже вставала и потихоньку выздоравливала. Вечно нетерпеливая сестрица, не способная даже на короткое ожидание, никуда не спешила...
А ведь дядя и тетя так боялись, что после родов Беллатрикс понесет на подвиги. Но став матерью, сестра очень изменилась. Нарцисса усмехнулась и тихонько закрыла дверь. Идя по коридору, она размышляла - Белла не изменилась в одночасье. Она по-прежнему была резка на язык и упряма, как мул, в своем желании как можно быстрее встать с постели. Но за этим для всех, кто ее хорошо знал, было очевидно, что месть, столько времени бывшая основной целью ее жизни, отошла на второй план. На первом месте был Альтаир.
Чуть не потеряв его во время тяжелых и затяжных родов, Беллатрикс теперь больше всего боялась, что с ее ребенком случится что-то плохое. Она хотела назвать новорожденного в честь отца. Но дядя Орион неожиданно оказался против.
Их любимый папа прожил хорошую жизнь, он был настоящим Блэком, но то, как он был убит... Совсем не нужно, чтобы к ребенку прицепилась такая судьба. Пусть и большинство магов считают подобные вещи пустым суеверием. Но не подобает называть новорожденного именем недавно умершего, как бы все они ни скорбели о нем.Нарцисса кроме боли испытала и разочарование, впервые ее проклятый, непрошеный дар оказался бесполезен. Она желала поговорить с духом отца и ничего не получилось. Что бы с ним ни сделали, но дорога из-за Грани была для него закрыта. Она была уверена, что Лорд, поглоти его Бездна, сделал так специально. Чтобы отомстить ей. Некромантия не может вернуть жизнь в полном смысле этого слова, но есть возможность сохранить частицу ушедшего на земле. И даже этого их лишили.Для нее граница между этим миром и тем была всегда размыта, почти неотличима. А стоило захотеть, и непреодолимая для всех остальных Грань исчезала вовсе. С самого детства она слышала и видела призраков, души, не обретшие покоя, и чувствовала незримое присутствие Госпожи. Для нее идти по этой тончайшей, тоньше волоса границе было так же естественно, как для других дышать. Она любила солнечный свет, но совершенно спокойно чувствовала себя на кладбище или в склепе.
Но проститься с самым родным мужчиной так и не смогла...
Нарцисса звала, но ответом была лишь пустота. Как символично - потерять того единственного, кто с самого начала любил ее, несмотря на проклятый дар.
По приезду матери Нарцисса почувствовала лишь раздражение. Матушка, может быть, и скорбела, но не так, как подобает вдове. Она даже не зашла повидать лежавшую в горячке Беллатрикс. А от самой Нарциссы отпрянула в ужасе, как будто она сейчас обернется монстром и сожрет ее. Да что там они, Альтаир удостоился лишь мимолетного равнодушного взгляда. Зато матушка успела вывести из себя лорда Ориона, насмерть поссориться с тетей Вальбургой и высказать свое неодобрение Андромеде.
Дядя Альфард после ее отъезда высказался весьма грубо, но правдиво. И леди Вальбурга, ранее награждавшая Жалящим проклятием за брань даже своего мужа, только закатила глаза и вернулась в библиотеку.
Нарцисса села за свой письменный стол, коснулась фигурки фарфоровой балерины, отчего та сделала несколько танцевальных движений. Перед ней лежало четыре послания - сегодняшняя почта. Она вытащила первый конверт и слегка улыбнулась, увидев знакомые каракули - Сириус. Второй, более аккуратный, был, конечно же, от Регулуса.
А вот третье письмо заставило дрогнуть ее руки от тревоги. Почерк она не узнала, зато узнала герб, и имя пославшего тоже было ей хорошо знакомо. Так что ему нужно? После столь долгого молчания? Нарцисса ни за что бы не заподозрила данного человека в желании общаться с семьей Блэк. И почему он пишет именно ей? Они ведь не были друзьями.