Глава 8. Шаткий баланс (1/1)

В комнате раздавался детский смех, он раздражал до тошноты. Фобос недовольно насупился, глянув на мажордома, который возился с Элион в её кроватке. Зачем нужно было присутствовать при этом? Вокруг новорожденной мисс Эсканор и так суетились днем и ночью, все, кому не лень: слуги, предатель-Седрик, родители… Так почему и Фобоса заставляли проводить с сестрой время? Хоть он и понимал, что она несмышленый, ни в чем не виноватый ребенок, ничего не мог поделать со своей ненавистью к ней. Находиться здесь, в принадлежащей ей обители доброты и невинности, доставляло почти физическое отвращение. Зачем? Зачем все эти годы Фобос старался угодить матушке, если её внимание мгновенно упало на Элион, стоило той родиться? Все старания насмарку: те крупицы свободного от работы времени, вся надежда и любовь Вейры Эсканор были отданы единственной драгоценной дочери. Ну и пусть. Он возненавидел их обеих, с каждым днем все сильнее ощущая, как от их света он сдвигается в тень. Тень, граничущую с беспросветной мглой. Атмосфера была наполнена до омерзения приторным духом будничных радостей и умиротворения. И в этот ясный денек где-то в доме семьи Эсканор одновременно с выстрелом раздался истошный женский крик. Очнувшись, Фобос в ужасе открыл глаза?— просто кошмар, ничего более. Однако после осознания реальности быстро пришло понимание того, что крик был слышен не только во сне, но и наяву. А сейчас в доме была лишь одна женщина… Мужчина откинул одеяло, сорвался с постели и, захватив по пути телефон, выбежал из спальни. В темноте вспыхнул белый огон?к встроенного фонаря. Голос донесся с этого этажа: первая дверь, вторая дверь?— комнаты были пустыми. Кроме той, что принадлежала Седрику, оставалась ванная… Фобос без колебаний дёрнул за ручку, и луч пронзительного света выхватил из тьмы вылупленные глаза, на которые спадали пряди мокрых красных волос. Вылезавшая из ванной в этот момент, ещё не поставившая на пол вторую ногу Вилл остолбенела, подобно перепуганному зверьку, встретившему среди ночи человека. Но стоило ей вспомнить о том, что стояла перед взрослым мужиком обнаженная, к тому же, в непотребной позе, она мигом схватила душ и, включив кран, заверещала пуще прежнего. Не давая шансов на отступление, в лицо ударила струя воды. —?Ненормальная! —?заорал зажмурившийся и отшатнувшийся Фобос. Как только напор прекратился, он глубоко вдохнул носом, поджав губы от едва сдерживаемой ярости; тряхнул кистями, веки мелко задрожали, перед тем как он открыл глаза и осмотрел мокрые футболку, штаны, а следом и лужу под собой. Капли стекали по лицу, волосам и коже расставленных рук и с глухим стуком ударялись о пол. Фобос медленно поднял голову, пронзив взглядом Вилл?— пока пострадавший оправлялся от последствий нападения, она успела укутаться в полотенце. —?Какого черта? —?злобно отчеканил он. —?Ты ворвался ко мне в ванную! —?Ты кричала! —?Я,?— неловко замялась и потупилась она,?— от неожиданности… Когда с-свет вдруг вырубился… Фобос зарычал, растягивая губы в гримасе гнева, и прогремел на весь дом: —?С-с-седрик!*** Мальчик испуганно оглянулся и застыл с выражением ужаса на лице. Не думая он ринулся к выходу из комнаты, но тут же был пойман за запястье. Судорожно обернулся и встретил строгий взгляд мажордома. —?Пусти! —?Фобос дёрнул руку в тщетной попытке освободиться. —?Мама кричала! —?Там небезопасно. —?Я должен ей помочь! —?он повысил тон, извиваясь, стараясь при этом отодрать цепкую хватку Седрика. —?Я Вас не пущу,?— твердо настаивал он,?— ни за что. Тогда мальчик прекратил сопротивление, его голова была низко опущена. Пальцы сжались в кулаки, он поднял проникновенный и умоляющий взор на верного слугу и попросил: —?Тогда ты помоги ей. Напряжённую тишину пронзал плач Элион, лицо Седрика было ровным, до невозможности безэмоциональным. —?Не могу. —?Почему?.. —?сдавленно прошептал Фобос. Когда ответа так и не последовало, к глазам подступили слезы, в неверии он помотал головой из стороны в сторону. Не может быть… В отчаянии мальчик вновь бросился к двери, но Седрик дёрнул его на себя и, поймав за плечи, заглянул в вытянутое от страха лицо. —?Нет, слышите! Нельзя! —?взволнованно воскликнул мажордом и встряхнул парнишку. —?Я выведу Вас и Элион через чёрный ход и вызову полицию. Все будет хорошо, обещаю! ?Все будет хорошо, обещаю…? Слова эхом отдались в голове, и тишину заполнил шум дождя. Отсутствующий взгляд мальчика, серый и безжизненный, был направлен куда-то вниз, по зонту тихой и успокаивающей дробью барабанили капли. Вокруг плакали незнакомые люди, Седрик, одетый в черное пальто, держал зонт над Фобосом, который неотрывно смотрел на крышку гроба, украшенного погребальным венком. Гроб медленно опускался в яму, и, даже когда пришёл черед кинуть горсть земли, внутри ничего не дрогнуло. Её комки равнодушно рассыпались по матовой деревянной поверхности, а лицо мальчика застыло в апатичном состоянии. Не было ни гнева, ни горя, ни сожалений?— его душа зияла пустотой. Остывал кофе, потухшие глаза с тоской наблюдали за тем, как на его поверхности, медленно и лениво меняя форму, складывалась в необычный узор пенка. Пузырьки, словно комья земли, рассыпанной по темной крышке гроба… Поморгав, возвращаясь к реальности, Фобос взял чашку, отпил из нее и скривился от совершенно мерзкого вкуса. И почему не взял виски, как обычно? Сам готовить кофе он явно не умел. Гостинично-кухонное пространство окутывала приятная и уютная полутьма, создавалась она засчёт света лампочек, которые были вмонтированы в панель над скромной барной стойкой. Сидевший за ней Фобос отнял от лица чашку, чтобы поставить ту на блюдце, и в тот же миг увидел, как по лестничной площадке спешно проходила Вилл. Все бы ничего, если бы вслед за ней не развевались полы черного шелкового одеяния. —?Это мой халат?! —?поперхнулся писатель. Девушка застыла, вытаращившись на него в замешательстве и изумлении. Она не моргая постояла так секунд пять и сорвалась в обратном направлении, видимо, в сторону ванны, из которой только что вышла. —?Эй! Да забей,?— махнув, остановил её Фобос. —?Тебе его Седрик дал? —?Да,?— с задержкой кивнула она. Он усмехнулся и откинулся на спинку барного стула. —?Наверное, мстит мне за то, что я разбудил его среди ночи. Наклонив голову набок, озадаченно глядя на собеседника, Вилл положила руку на перила и поинтересовалась: —?А может, все-таки не стоило? Выбитые пробки могли подождать и до утра. —?Стоило,?— возразил Фобос. —?Он когда обещал разобраться? А все завтраками кормит. —?Все равно это жестоко. —?Она вздернула уголки губ в усмешке и устремила на него загадочный взгляд. Однако, обратив внимание на чашку, тут же переменилась в лице и, скользя пальцами по перилам, двинулась к лестнице. —?Кофе? —?спросила Вилл, спускаясь. —?Скорее, чьи-то испражнения. —?Фобос поморщился и поставил-таки чашку на блюдце. —?Скорее, кто-то не умеет его варить,?— лукаво улыбнулись ему, проходя мимо. —?Или так,?— он согласился, безразлично пожав плечами и проводив девушку взглядом. Она встала у кухонных тумб и, не глядя нащупав кнопку, включила встроенную в шкафчики подсветку. Взяла за ручку недавно использованную турку и с задумчивым видом, рассматривая её, заглянула внутрь. —?Значит сейчас будет нормальный. Спустя пять минут Вилл закончила с варкой, избавилась от плодов кулинарии Фобоса, выплеснув те в раковину, и налила ему, заодно и себе, свежеприготовленный напиток. От чашек, которые она несла в руках, шел пар, восхитительный аромат уже рассеялся в воздухе. —?Ну вот, другое дело. —?Одну она поставила на барную стойку и, уже отпивая из второй, уселась напротив собеседника. Не обмолвившийся и словом тот критично глянул на кофе перед собой, взял чашку и поднес её к губам. Во рту разлился крепкий и горький, но на этот раз приятный вкус, Фобос сглотнул и невольно улыбнулся. —?Действительно, другое… Молчание было легким и естественным, каждый наслаждался напитком, ненадолго выкинув из головы все мысли. Однако, чем-то неожиданно встревоженная, девушка сдвинула брови?— с тихим стуком дно чашки коснулось стола, ладони робко обхватили её, и грустный взгляд уткнулся в остатки кофе. Удивительно, что в компании Фобоса она так легко расслабилась, позабыв о разногласиях и недопонимании между ними, да и он, судя по всему, тоже… Однако сейчас она вспомнила всё, от сегодняшней ночи до старших классов, вс?, что по-настоящему связывало её с ним. Раньше это была злость и обида, но теперь они неплотно переплетались с чувством вины. Чувства словно на шатких весах, чаши которых ещё колебались и не могли окончательно склониться в какую-либо из сторон. Конечно, Вилл понимала, что виновата не она одна,?— её учитель как был говном, так и остался?— но совесть за неверно выбранную по отношению к нему позицию отчего-то грызла изнутри, непрерывно, невыносимо. Почему? Ведь мудак же, по большей части… —?В новой школе,?— вдруг заговорил Фобос,?— ты нашла друзей? Вилл удивленно вздохнула, не поднимая головы. Как так?! Стоило только записать его в категорию дерьма, как он спросил такое… И тон был столь искренним, что можно было поверить в греющую душу иллюзию, будто ему не все равно. Было тогда и сейчас тоже. —?Почему?.. —?М? —?Я не понимаю. Тебе же было наплевать. —?Она задрожала, сощурившись и горько оскалившись. —?Так почему же ты сделал это?! Вилл вскинула голову и решительно посмотрела на Фобоса. Между бровей образовалась едва заметная складка, но губы и взгляд его оставались ненапряжёнными. Он выдохнул и спокойно ответил: —?Я не знаю. Просто мог и сделал. Палец медленно скользил по кромке чашки, под осуждающим и суровым взором Вилл. —?Ты всё это время ?мог?, но ничего не делал,?— холодным тоном рубанула она. —?Поэтому в твою доброту… я не верю. Он отнял пальцы от кромки и, в вальяжном движении перехватив ими чашку, пригубил кофе. —?Однажды приходит время перерасти глупость,?— задумчиво и негромко произнес Фобос. —?И я свою наконец перерос. Злоба поутихла, и внутренний стержень, старательно удерживаемый на протяжении диалога, растворился в грусти?— Вилл понурилась. А после небольшой паузы заговорила, безучастно, так, будто речь шла не о ней: —?Я тогда с треском вылетела из школы и встала на учет в полиции. Для мамы, которая и так по уши в дерьме увязла, это стало последней каплей. И мы уехали. В новом городе, в новой школе… Я была так подавлена, не верила, что смогу что-то поменять. Все, что я хотела?— это жить в тишине, чтобы меня не трогали; быть невидимкой. Но я даже не подозревала… Губы сложились в улыбку от теплоты, разлившейся в груди. —?Не подозревала, что у меня появятся подруги, которые помогут справиться со всеми трудностями. Без них моя жизнь была бы другой, это точно. —?И правда,?— неосознанно ляпнул Фобос. А когда поймал на себе вопросительный взгляд, то, досадливо цокнув языком, пояснил:?— Ты сильно изменилась. В тот день в парке я не сразу узнал тебя… —?Ха, так сколько лет не виделись! —?Дело не в этом,?— отрезал он и чуть наклонился вперёд, направляя указательный палец на девушку, неотрывно глядя ей в глаза. —?То, во что ты была одета, то, как ты выглядела, твоё лицо и эмоции?— ты сияла. Тот забитый и тусклый подросток был другим человеком… Фобос откинулся на стуле и запрокинул голову. —?…Как и я,?— тихо добавил он. У стены сидела девочка с рыжими волосами и сигаретой во рту. У стены сидел мальчик с пепельными волосами и сигаретой во рту. Несмотря на то, что недолюбливал девочку, к ней подсел учитель: он вспомнил того мальчика, который так и остался у стены в одиночестве. —?Мне там действительно было не место,?— сказала Вилл, обратив на себя внимание. —?Конечно, было много негативных последствий, но Кабинет мамы, после её смерти он, как ни странно, не ощущался по-другому. Воздух здесь всегда был пропитан скукой и одиночеством. На стенах висели такие же картины, стоял тот же стол и кресло?— ненавистные в своем щегольском дизайне. Все осталось неизменным. Фобос не ведал, почему, но, вернувшись домой с похорон, зашел сюда. Возможно, он хотел эмоций, воспоминаний, чего-то, что вызвало бы скорбь или могло оправдать в его глазах матушку. Он не хотел ненавидеть её после смерти, но и равнодушным быть не хотел. Пустоту нужно было заполнить… Однако взгляд охватывал это пышное убранство комнаты, и струны души молчали, замерев в непоколебимом покое. Фобос то бессмысленно сидел на диване, то ходил от места к месту, потом листал старые книги, перебирал канцелярские приборы… И заметил в столе ящики, которых не видел до сих пор, ведь матушка никогда не разрешала садиться в её кресло, а, особенно, исследовать рабочее место. Не раздумывая он решил в них покопаться, благо, на ключ не были закрыты. Столько документов, непонятных и взрослых, хотя один из них нашелся, известный даже ребенку,?— Фобос широко раскрыл глаза, прочитав заголовок: ?Завещание?. В груди тогда что-то встрепенулось, впервые за последнее время. То было любопытство, удивление или надежда, не важно?— не желая упускать это чувство, мальчик кинулся читать аккуратно выведенные чернилами строки. Взгляд спешно забегал по ним, помчался в погоне за истиной!.. Но постепенно стал замедляться, а чувство внутри?— угасать, как слабый и брошенный костер. Когда взгляд достиг последней точки и подписи, руки Фобоса мелко затряслись. Он до сих пор не верил, не мог осознать, но на чернила все же упала капля, размыв очертания букв, вторая, третья. Дверь тихонько отворилась, и в кабинет заглянул Седрик, услышавший какой-то шум. Мажордом поднял брови в удивлении, но глаза его тотчас погрустнели и блеснули жалостью, когда он увидел за столом покойной миссис Эсканор плачущего ребенка. Он скалил зубы, шмыгал носом, подвывал и, заикаясь в приступе истерики, повторял: —?Я… Не достаточно х-хорош? Все еще не достаточно хорош для тебя? Н-неужели я все еще не достоин?! Почему? Мама-а-а… Он сжал в пальцах край какой-то бумажки, положил руки на стол и лег поверх них, содрогаясь в рыданиях. Наверное, впервые не за последнее время, а за всю свою жизнь он так сильно плакал, беззащитный, обнаживший свои настоящие эмоции. Всегда он хотел казаться безразличным и самодостаточным, но, на самом деле, был раним, хотел внимания и любви мамы так же, как и все дети. Но… Призрачным эхом отдались шаги, на плечо легла рука, и Фобос спокойно открыл глаза. В первые мгновения картинка плыла, но грань между сном и реальностью размылась вконец, когда он увидел перед собой не Седрика, а Вилл. Она как-то странно натянула улыбку, взгляд её был виноватым, сама она уже в уличной одежде и с той спортивной сумкой на плече, с которой приехала сюда. Так стоп, он нахмурился. —?Какого хрена? —?невольно вырвалось вслух. —?Понимаешь, т-тут такое дело,?— неловко, но торопливо начала она,?— у меня же телефон разрядился, а зарядка в общаге осталась. В общем, будильник не зазвонил и… —?Ты проспала?! —?Фобос поднялся на локтях, совершенно не придавая значения тому, как съехало с его голых плеч одеяло. Да и в принципе тому, что девушка ворвалась в его спальню. —?Ага,?— буркнула Вилл и стыдливо потупилась, перебирая пальцами. —?А Седрик что? —?Я бы не стала тебя будить, будь он здесь,?— она раздражённо фыркнула,?— ушел куда-то. Может, в магазин?.. Фобос, явно на грани срыва, закрыл глаза и шумно вдохнул. Он бухнулся лицом в подушку и, выдыхая уже в неё, долго и измученно потянул: ?Бля-а-а-а-а!..? То, как приглушенно звучал его голос, сорвавшийся под конец на скрип, рассмешило Вилл. —?Ладно! —?он вдруг воскликнул, вскинув голову. —?Отвезу, иначе ты мне не дашь доспать. Довольна?! —?Довольна! —?хихикала она, прикрыв рот ладонью и наблюдая за сердито насупившимся, встающим с кровати Фобосом.