Глава 26. Без присмотра (2/2)

Арсений смеётся, откидываясь на стул. Антон принимает вызов.

– Слушаю, Тимур, – звучит он слегка лениво, но уже через несколько секунд серьёзнеет, – что случилось?

– Тьма осадила источник сил, на который были зафиксированы Ами и Дима. Обоим очень плохо.

– Вас и правда нельзя и на пару часов оставить, – негодует парень, поднимаясь со стула, – сильно источник затемнён?

– Достаточно, чтобы боль не позволяла моей девочке подняться с кровати. – На том конце провода слышен сдавленный вздох. – Общий фон у нас нестабилен. Даже представить не могу, как там Элла, а уж тем более, как Серёжа.

– Я понял, – кратко кивает сам себе Антон, – Саша один справится с этим?

– Ему нужен ещё сородич, – обречённо отвечает Тимур.

– Мне кажется, я знаю, кого можно позвать помочь с этим, – дрессировщикоглядывается на своего подопечного, который без лишних слов кивает ему, тут же набирая сообщение Паше, – в течение часа будем на месте. Сам как?– Меня потряхивает не хуже, чем в прошлом сентябре от заморозков.

– Понятно, крепитесь там.

***Сообщение от высшего руководства с просьбой вывести сотрудника безопасности на территорию леса, с целью устранения налёта тёмной материи, Пашу... ничуть не удивляет. Он только бросает небрежный взгляд на сидящего напротив Егора, который сейчас читает на смартфоне Воли это своеобразное прошение.

– Надо ехать, – парень поднимается с места, сдёргивает пиджак со спинки стула и тут же его накрывает на себя, – дело ведь серьёзное. Тем более, хоть прокачаю свои умения. А то так и застрял на уровне развития способностей...Паша молчит, просто рассматривая не по делу суетящегося коллегу. Кридовский обходит рабочий стол и становится напротив управляющего, внимательно рассматривая в ответ. Опять молчание. Это странное сочетание между желанием помолчать вдвоём и стремлением высказать всё, что они чувствуют.

– Я туда и обратно, – слетает с губ Егора, – разберусь с тьмой на источнике и вернусь.– Ты так меня успокаиваешь, будто на войну собираешься. Езжай, давай, – ровным голосом отвечает Паша.

И этот тон ни с чем не перепутать. Кридовский наклоняется, чтобы кратко поцеловать. Но вместо лёгкого касания, Паша втягивает его в глубокий, жаркий поцелуй, поднимаясь с кресла, прижимая своего парня к стене.

– Чувствую потребность тебя задержать, – шепчет в губы Воля, прижимаясь всем телом к своему эмпату, – раньше такого не было.

– Так может мне и не ехать? – Егор запускает пальцы в русые волосы на затылке, массирует, чуть почёсывает, – сами они там не разберутся, что ли? Ну, в самом деле.

– Я тоже сам здесь могу разобраться.Паша противоречит себе сам, потому что энергия в нём скачет, Кридовский это чувствует, гладя другой рукой спину и плечо.

– Так я не понял, – Егор окончательно путается уже даже в собственных мыслях, зарываясь носом куда-то под шею Паши.– Ехай, – отшучивается Воля, чуть отстраняясь, – а завтра я буду тебя ждать у себя.

– Как же это многообещающе звучит, ты бы знал, – улыбается Егор, любуясь этим хитрым выражением лица.

– Знаю, потому и говорю, – подмигивает Воля, выпуская, наконец, парня из захвата.И у самой двери Егор сам не выдерживает, обнимает. Их будто магнитит друг к другу, дело даже не в энергии.– Ну всё, иди, – открывает дверь Паша, чтобы уж точно не слипнуться снова.

– До встречи, – Егор выходит за дверь,а потом только голову в щель между ней и рамой просовывает, целуя, куда придётся, то есть в щёку, – не скучай.

– Будешь тут скучать, – усмехается управляющий, ладонью накрывая всунувшееся в кабинет лицо.***

Дима не привык жаловаться. Просто потому, что это только его дело и ничьё больше. Если у него и проступают внезапная головная боль или дурное настроение, он предпочитает закрыться у себя и отлёживаться, не доставляя неудобств окружающим.

Сегодняшний случай становится для него исключением. Судя по его ощущениям, вероятность того, что он умрёт от перегрузки эмоциями, растёт с каждым часом. Это и боль, и смятение, и злость на собственную непредусмотрительность, и желание прямо сейчас обвить всеми конечностями своего мужчину, и ярость от невозможности сие сделать... Ему под силу лишь лежать и беспомощно постанывать от этого дикого сочетания, максимально сдерживаться и не заставлять общий фон сильнее сотрясаться.

За мысли свои он сейчас вообще не отвечает. А они у Димы и Серёжи часто одни на двоих. Второй, кстати, сейчас входит в комнату, потому что не в силах слышать мысли своего измученного. Он присаживается рядом и берёт того за руку.

– Мало тебе на расстоянии боли, – вымученно спрашивает Дима, сам же сильнее сжимая поданную руку.

– Абстрагироваться всё равно не получится, – вздыхает Серёжа, прикладывая руку к горячему лбу, – дыши, не забывай дышать. Это наполняет мышцы кислородом и боль переносить становится легче.– Ты со мной как с беременной сейчас говоришь, – через силу усмехается Билан, старательно перекрывая поток мыслей, чтобы эта нецензурщина не добралась до чужой головы.– Я с тобой сейчас как фитнес тренер говорю, – чуть улыбается в ответ Лазарев, поправляя сбившуюся на вспотевшем лбу Димы чёлку, – ты думаешь все эти экстремальные прыжки с парашютом такие спонтанные? Я тебя удивлю, но даже для них надо готовиться, чаще всего в тренажёрке. Крепатура на следующий день болит так, что не лучше твоих ощущений сейчас будет. Твои страдания же исчезнут в ту секунду, когда источник освободят от тьмы. А там надо на страдающее тело накинуть ещё немного физнагрузки, чтобы не умирать.Дима бы посмеялся, но его снова как бьёт током. Его скручивает в позу эмбриона, а потом снова распластывает по кровати. Это невыносимо. Он умудряется держать руку своего мужчины, но и такое простое действие даётся тяжело.

– Пообещай мне кое-что, – уверенно говорит Дима, собрав все имеющиеся сейчас в нём силы.

– Не начинай, – Серёжа пытается пресечь его попытки продолжить, но не удаётся.

– Если...– Не думай даже, – Лазарев грозит пальцем, суровея с каждым словом.

– Вдруг я не выдержу, – земляной элементал даже плечом поводит нарочито спокойно.– Дима. – Сергей зовёт его слишком отчаянно, так, что Билан перестаёт звучать легкомысленно.

– Обещай, что не станешь убиваться и... сможешь полюбить снова.

Тишина. Даже кажется боль ненадолго затаилась, дав возможность обоим понять, что надо.

– Я... – Серёжа вдыхает глубоко, потому что в лёгких он резко закончился, – не могу этого обещать. Только потому, что это противоречит твоему обещанию мне. Терпи и выдерживай, понял? Ты мне отпуск должен.

Дима, наконец, смеётся, отчего боль вспоминает о своём существовании, покалывая где-то в пальцах. А успокаиваясь, вновь серьёзнеет.– Ну хотя бы постарайся, – Билан почти готов услышать поток ругательств, ведь он хорошо знает вспыльчивость своего мужчины.И вместо ожидаемого получает поцелуй, мягкий, осторожный, такой, каким он был между ними впервые. Боль звучит отголосками грома где-то вдали, позволяет им почувствовать связь, ту самую, что окрепла после возвращения из чужой реальности.

– Я люблю тебя, – шепчет Серёжа в губы бессильно, сдаваясь, потому что нет смысла спорить. Потому что Дима не успокоится, если своего не добьётся.

– И я тебя. Очень, – вторит тихо Дима, обнимая за шею, гладя дрожащими пальцами по коже головы.

***На парковке собираются все четверо. Хмурые под стать ситуации Антон с Арсением, следом за ними, постоянно что-то пишущий Матвиенко, периодически поглядывающий на путь перед собой, и очень серьёзный Егор, настроенный на скорейшее возвращение к своему...

– Сидишь на заднем сидении, вместе с Серёжей, – констатирует зачем-то Антон, получая при этом удивленный взгляд двух пар глаз, третья всё ещё устремлена в экран смартфона.

– У меня, разве был выбор? – чересчур важно интересуется Кридовский, – я вообще предлагал просто следом за вами ехать.– Мобильность – наше преимущество. Меньше лишнего внимания нам не повредит, – голос Арсения звучит спокойно и уверенно, что все разом выдыхают.– Ладно, думаю не заскучаю, – чуть улыбается Егор, присаживаясь и устраиваясь, – Сергей Борисович, а какая у вас особенность в силе?

– Много разговаривать в боевой форме, – смеётся Арсений, Антон поддерживает этот смех, пока Матвиенко бросает испепеляющий взгляд в зеркало заднего вида.

Как только они покидают парковку, на ней оказывается некто, произнося себе будто под нос:

– Следую за ними.