Глава 2 (1/1)

Застоявшийся и статичный опыт делает человека мудрым идиотом. Опыт может быть губительным в той же степени как и его отсутствие, если жить с ним, не насыщая его и не обновляя, потому что бог, действительно, играет в кости, и вовсе неважно, что подразумевается под ?богом? в этой прекрасной истине. Не забавляйся вселенная этой прекрасной азартной игрой, опыт мог бы быть знанием, достижение которого доступно любому мыслящему человеку, а это значит, что здравое восприятие замкнутой волны потенциальных возможностей, несущее собой определенный коэффициент необъяснимости, не могло бы существовать по определению?— и это еще только с физической точки зрения. С чисто жизненной точки зрения, если бы судьба, будучи азартной сукой, не играла в кости, то как можно было бы объяснить наличие двухсот с мелочью костей в человеческом теле? Она подбрасывает их каждый раз, когда устает продумывать ходы, и любой адекватный человек к ее по (к)(х)еру на человеческих костях привыкает, а потому и к опыту относится с должным уровнем осторожности, стараясь принять при этом правила ее игры, относясь к нему с должным уровнем азарта. Арсений запросто может назвать себя опытным человеком в посещениях любых мероприятий, будь то хоть премия, хоть показ, хоть фуршет, хоть открытие чего бы то ни было, как сейчас, однако какого-то зудящего азарта по этому поводу он не испытывал слишком давно, поэтому сейчас ему кажется, что если он оплошает хоть в чем-то, это приведет к непоправимым событиям. Догадки о возникновении этого забытого ощущения Попову кажутся слишком уж романтичными даже для его натуры?— ну в самом деле, это уже нездорово, считать, что город устраивает для него такой церемониальный прием, разводя внутри пылающие костерки, которые при неосторожности могут стать ловушкой для него самого. Если объективно смотреть на ситуацию, ему и проштрафиться не перед кем?— он уже проигрался здесь однажды так, что ни один новый проеб не перекроет, однако это не сбивает,?— а может и вовсе усугубляет,?— мнительный интерес. Арсений входит в помещение, когда в зале собралось уже достаточное количество людей. Зоны умело разделены на танцевальную, диджейскую с небольшой сценой и, собственно, ту, где расположены столы для гостей. У небольшой стойки бара сейчас крутятся люди, еще не распределившиеся по своим столам, и Арс улавливает на себе парочку (далеко не парочку) заинтересованных взглядов. На площадке между баром и сценой отведено отдельное место для музыкантов, которые сейчас негромко отыгрывают приятную мелодию, заглушая тем самым гул от разговоров гостей и в целом придавая мероприятию атмосферу какой-то семейной торжественности. Будучи закоренелым эстетом, Арс еще раз оглядывает зал, отмечая, насколько красиво организовано пространство. Он не помнит, чтобы вчера, в его первый визит сюда, все было расставлено так, а потому лишний раз отмечает профессионализм Сурковой, которая, видимо, за сегодняшнее утро досоздала это все. Вытягивает взглядом Матвиенко у самого крупного из столов и решает подойти, но как по заказу оказывается подхвачен под руку Оксаной. ?— Прекрасно выглядишь,?— осматривая Суркову, проговаривает Арс, вызывая у нее улыбку. Оксана и правда выглядит лучше, чем хорошо. На ней свободное черное платье с небольшим воротом и массивные ботильоны на устойчивом толстом каблуке, и такое сочетание делает еще более миниатюрной. Она на мгновение смущенно опускает ярко накрашенные глаза, а затем светло улыбается и тянет Попова в сторону Сережи. ?— Ты тоже. Мы сегодня с тобой прямо в одной цветовой гамме,?— девушка посмеивается, чем привлекает внимание Сережи. —?Как тебе здесь? —?Оксана изучающе вглядывается в Арсения, даже замедляя и без того нескорый шаг. ?— Очень здорово, ты?— молодец,?— Попову за такой ответ хочется приложиться ладонью к своему лицу с силой, по тупости равной сказанному, но Суркову, кажется, все устраивает, раз она снова лучезарно улыбается. ?— Наши уже почти все собрались, скоро начнем,?— она не знает, зачем это говорит, а Арс понятия не имеет, кто такие вообще эти ?наши?, но иррационально доверяется девчонке, потому что видит с каким трепетом Матвиенко смотрит на них. Арсений замечает рядом со столом, куда тянет его Оксана, еще несколько людей, помимо Сережи, и натягивает дежурную улыбку. ?— Стас, Дарина, это?— Арсений Попов, мой друг,?— Сережа представляет подошедшего Арсения, у которого на словах ?мой друг? теплеет где-то под ребрами. Он слышит какой-то нервный выдох девушки, смешанный с: ?Да ну, это же этот?, и ухмыляется, потому что это уже привычное. ?— Арсений,?— Стас протягивает руку для рукопожатия, которую Арс незамедлительно жмет, а затем целует тыльную сторону ладони его спутнице,?— Ну вот и познакомились,?— он хмыкает, продолжая сканировать взглядом,?— Рад наконец-то встретиться. —?Шеминов поджимает губы в сдержанной улыбке. ?— Взаимно,?— Арсению приятно внимание, он им питается, как растения солнцем, но все равно чувствует себя неуютно, а потому тянется к карману брюк, выуживая телефон, чтобы проверить, нет ли сообщений от Ани. Она бы сейчас поддержала разговор, а не свела все к смущенной паузе, которую легко можно было бы предотвратить, будь у Попова чуточку больше сил. ?Засунь свои эмоции в задницу и веди себя нормально?, сам себе мысленно рекомендует Арсений и наконец возвращает внимание к собеседникам. ?— Я обычно не люблю опаздывать, а здесь задержался что-то на семь лет, что интересного я пропустил? —?дурная шуточка, обворожительная улыбка, расфокусированный взгляд куда-то в область переносицы, и вуаля?— Стас улыбается ему, оголяя забавный ряд небольших зубов. ?— Очень хочется пошутить про ?где вы проснулись и почему не поехали на работу?, но ты, наверное, не так осведомлен,?— Шеминов снова смеется, заражая Матвиенко, пока Арсений непонимающе хмурит брови, не убирая вежливую улыбку,?— Могу ведь на ?ты?? —?Стас прерывается, и слыша одобрительное ?Конечно? от Арсения обходительно хлопает его по плечу. Телефон в кармане Арсения вибрирует, и он, извинившись, покидает собеседников, доставая гаджет. Аня (19:50) Буду через 20 минут Арсений выдыхает не то расстроенно, не то вымучено и следует к стойке с алкоголем. На трезвую голову этот вечер он выносить не желает. Забирая бокал с шампанским, Арсений слышит за своей спиной восторженное шушуканье, и это его успокаивает, хоть и не радует вовсе?— это ведь уже обыденность, такая настоебавшая и одновременно родная. Спустя бокал выпитого и парочку ненужных ему знакомств, он снова проверяет время и решает выходить встречать Аню, посетив прежде уборную, чтобы убедиться в исключительности своего внешнего вида. За столько лет Попов железно убедился в одном?— если Аня увидит хоть малейшее несоответствие идеальному образу на подобных мероприятиях, она заебет. Прям вот до каждой клеточки доберется и каждую выебет, потому что: ?Арс, в твоем положении даже посрать надо выходить с иголочки?. Он наспех ориентируется, в какую сторону двигаться, и следует намеченному курсу, однако отвлекается на парочку, шушукающуюся в дальнем неосвещенном углу возле туалетов. ?— Хорошо выглядишь,?— хриплый мужской бас звучит отчетливо и немного картаво, даже когда тот старается говорить шепотом. ?— Я соскучилась,?— едва различимый девичий голос прерывается, а спустя мгновение слышится мокрый звук поцелуя. Арсений знает, что совсем не должен подслушивать, но прерывать их диалог ему почему-то отчаянно не хочется. Телефон в кармане издает звук сообщения, отчего Арс даже немного вздрагивает, отмечая, что парочка тоже затихает. Аня (20:01) Подъезжаю, выходи Арсений шипит и, забив на изначальное желание привести себя в порядок, идет к выходу. Едва оказавшись на улице, он сразу выискивает взглядом Анну, однако замечает лишь какого-то высокого парня, курящего в нескольких метрах от входа. Он делает шаг на тротуар ближе к проезжей части, высматривая уже машину, на которой могла бы приехать подруга. Парень в этот момент докуривает и движется к двери ресторана, на что Арс инстинктивно оборачивается. Он весь какой-то будто нездешний, и Попов жалеет, что уже не удастся стрельнуть у него сигарету, чтобы скрасить ожидание. Молодой человек подходит к охране, и Арсений замечает у него в руках пачку красного мальборо, ухмыляется сам себе и снова жалеет, кажется, еще больше, однако провалиться в свои мысли не позволяет подъехавшее такси, из которого выходит Аня. ?Антон Шастун?, приглушенно слышит Арс, прежде чем в него впечатывается подруга, приобнимая и целуя в колючую щеку. ?— Боже, Питер невыносим, как и ты,?— слова Ани теряются в его ключице, когда он отвечает на ее объятия.*** Арсений тактично пропускает Аню вперед, входя в основной зал, и наконец обращает внимание на ее внешний вид. Он хмыкает, потому что на ней тоже черные бадлон и брюки, и разница, пожалуй, только в отсутствии на Ане пиджака, который она заменила черной шубой из искусственного меха. Опускает взгляд и замечает на ней контрастные желтые туфли и лишний раз убеждается, что у них какая-то космическая связь. Сама Аня в этой ситуации сказала бы?— одна клетка мозга на двоих. ?— Так, видимо мы не многое пропустили,?— оценивает ситуацию Грам, кивая на сцену, в углу которой Оксана что-то обговаривает с мужчиной и женщиной, глядя в свой неизменный блокнот. Арсений на это все смотрит сквозь пальцы, потому что его основная цель сейчас?— провести их обоих к столу, возле которого крутится Матвиенко. Арс тянет Аню за руку, стараясь не сильно привлекать внимание, хотя и замечает украдкой брошенные взгляды в свою сторону. Аня на это лишь пропускает смешок, потому что давно не видела такого Попова. ?— Арс,?— голос Матвиенко глухо разносится по залу, перебивая даже негромкую музыку. Он призывающе машет рукой, и теперь уже почти все присутствующие провожают взглядами Попова и его спутницу, на что тот лишь сдержанно улыбается, поджимая губы,?— Народ, любить и жаловать не прошу, но познакомить вас все же надо. —?проговаривает Сережа, едва Арс и Аня подходят к столику,?— Это Арсений, о котором вы в принципе все что-то да знаете, и его подруга, если не ошибаюсь, Анна,?— Матвиенко поочередно переводит взгляд с людей за столом на подошедшую пару. Арсений замечает в самом центре углового диванчика Стаса и Дарину, с которыми уже удалось познакомиться, и легонько кивает им, видя их теплые улыбки. ?— Рад встрече,?— первым отзывается невысокий мужчина в очках, сидящий по правую руку от Шеминова,?— Дима,?— он протягивает руку, слегка привставая со своего места, и Арсений наконец выдыхает и отвечает на рукопожатие, когда слышит, как Аня, негромко переговариваясь о чем-то с Сережей, присаживается на одно из свободных мест рядом с ним, предварительно кивнув всем присутствующим. —?Это…,?— едва Позов порывается представить единственную незнакомую за столом пару, как парень сам подает голос. ?— Антон,?— парень вытягивает ладонь, и Арсений наконец фокусирует на нем взгляд, потому что тот сидит у самого края, и смотреть на него до этого возможности толком не предоставлялось из соображений вежливости. Арс узнает в нем того самого парня, который курил у входа, и оттого рассматривать его становится чуточку интереснее, будто негласное правило первой встречи у них уже выполнено. По крайней мере для Попова точно, а потому он любезно жмет руку с множеством колец, замечая некоторую неловкость собеседника, вызванную, вероятнее всего, слишком холодными ладонями. ?— Это Ира, моя девушка,?— он кивком головы указывает на свою спутницу, сидящую рядом с Дариной, и та с нескрываемым интересом смотрит на Попова, в то время как Антон утягивает свою ладонь из руки Арсения. ?— Очень приятно,?— вежливая улыбка и на мгновение опущенный взгляд, сопровождающиеся приветственным взмахом руки и вздернутой бровью. Будь они в других условиях, Арсений бы подумал, что она флиртует, но рядом сидит ее молодой человек, а потому он спешит списать это на свою манию величия. Арс не уверен, есть ли она у него вообще, но Аня частенько рекомендует следовать этому алгоритму, чтобы избежать ненужных вечерних знакомств, перетекающих в ночные развлечения. Когда все более-менее затихают и переключаются на свои разговоры, Сережа привстает с места и слегка кивает Оксане, которая дает отмашку ведущим, и под их приветственные возгласы мчится в сторону стола, где ее уже с явным интересом выглядывает Матвиенко. Арсений отводит взгляд, когда Сережа подхватывает ладонь Сурковой и подводит ее к спинке дивана, усаживая рядом с Димой, потому что смотреть на это ему кажется слишком непозволительным удовольствием. Он еще раз окидывает взглядом сидящих за столом и отмечает несколько, как ему кажется, незначительных деталей. Стас активно обсуждает что-то с Димой, и в их разговор время от времени вмешивается Антон, отрываясь от телефона. Арс пытается вспомнить, что им с Сережей было известно об этих парнях перед предполагаемой встречей 7 лет назад, но в голове перекати поле, потому что такие факты в его голове стерлись за ненужностью, а потому сейчас ему отчетливо нечего вставить в этот эмоциональный диалог. Антон, хоть и отвлекается изредка, чтобы кинуть фразу ребятам, все равно большую часть времени проводит в телефоне, но при том по его виду нельзя сказать, что ему не нравится эта обстановка. Да, он немного задумчив и тих, но выглядит все равно расслабленно. Или устало. Второй вариант Попов гонит от себя ссаными тряпками, потому что перекладывать свою беду на едва знакомых людей?— уже клиника. Ира с Дариной активно обсуждают какой-то блог в инстаграме, но как только со сцены доносятся голоса ведущих, Кузнецова настороженно прислушивается, стараясь делать это как можно незаметнее, даже слегка меняет положение, чтобы не только слышать, но и видеть. Дарина на это лишь многозначительно хмыкает, но продолжает лепетать о новом фото в своем аккаунте, хоть уже и не так воодушевленно. Сидящая слева Аня успевает посмеиваться с Сережей и Оксаной и, хмурясь, торопливо отвечать кому-то в мессенджерах, прыгая из рабочего планера в диалоговое окно, и Арс грустно ухмыляется. Они ведь, вроде как, во внеплановом отпуске, а она работает даже сейчас. Он невольно проводит аналогию с Оксаной?— девушка тоже неуемная, тоже бойкая, тоже до чешущихся ладоней погружена в дело, и Арсу меньше всего хочется задумываться, что их обеих такими сделало, потому что история Ани для него скорее болючая, чем поучительная. Он смотрит на нее и думает?— красивая, сильная и… одинокая. Она в свои 30 едва ли уступит кому бы то ни было по силе характера. У Попова перед глазами ситуация пятилетней давности рисуется неосознанно. Аня тогда всего полгода проработала с ним, как была вынуждена совмещать работу со свалившейся, как снег на голову, влюбленностью, изначально обреченной на провал?— умудрилась ведь вляпаться в женатого режиссера фильма, в котором Попов тогда был утвержден на главную роль. И ни оставить это, ни быть счастливой тогда шансов у нее не было, потому что для нее и Попова та его роль была счастливым билетом в то хваленое ?светлое голливудское будущее?, которое сейчас отдает привкусом правильной заебанности. Вспоминает, как Грам каждый день светила деланными улыбками на съемочной площадке, а вечерами подолгу не брала трубки и перезванивала спустя несколько часов с хриплым голосом и извинениями, мол: ?Прости, Арс, не слышала, так увлеклась готовкой ужина, что-то случилось??, по которым Попов безошибочно понимал, что ужин у нее был явно пересоленный и приготовленный на горящих костром щеках, приправленный чужими фразочками в духе: ?Ты же понимаешь, что у меня семья?. Арсений всегда знал, что первая серьезная роль, после которой его начнут воспринимать должным образом, легкой не будет, и преследовать потом будет едва ли не до конца своих дней, но ему меньше всего хотелось, чтобы подтверждение этой истины касалось его так больно и напрямую в лице переломанной подруги, которая сидит сейчас по левую руку и в тысячный раз заливистым смехом доказывает себе и всему миру, что боль, если направить ее в правильное русло, один из сильнейших двигателей. ?— Сколько ты заплатил Белому, чтобы он тут распинался? —?смеясь, спрашивает у Матвиенко Стас, и в этот момент Ира, потянувшаяся за бокалом, резко одергивает руку, как от горячего. Арсений замечает это и наконец переводит взгляд на сцену. — …Не может в ресторане мясо на гриле стоить 300 рублей, и овощи на гриле стоить 300 рублей. Чтобы вырастить свинью, нужно построить ферму, построить свинарник, пустить туда свиней, ухаживать за ними, кормить их три раза в день. Чтобы вырастить баклажан нужен дождь!,*?— шутит мужчина со сцены, и Арс отдаленно понимает, что где-то уже слышат этот картавый тембр, но не спешит вспоминать, потому что переключает внимание на разговор за столом. ?— Ни рубля,?— самодовольно отвечает Сережа, откидываясь на кресло под неверяще-прищуренным взглядом Стаса. —?Серьезно, он мне в камень-ножницы-бумага продул, а это было моим желанием, вот и отдувается теперь,?— Матвиенко отпивает из своего стакана какую-то едко-розовую жидкость, и Арсений готов отдать голову на отсечение, что это очередной энергетик. Стас с легкой подачи переводит разговор в русло цен в Сережиных ресторанах, и все мгновенно включаются в обсуждение, кроме Кузнецовой, которая вся буквально подбирается и с натянутой улыбкой изредка кивает на реплики. Арсений не понимает реакцию девушки, а потому пытается найти разгадку в окружающих, но не замечает ничего, кроме руки Дарины, которая незаметно для остальных будто в поддерживающем жесте опустилась на колено Ирины. Присутствующие за столом этого не замечают?— оно и понятно, потому что угловое расположение дивана дает обзор на происходящее только Стасу и самому Арсению, но первый слишком увлечен разговором, а внимание Попова перехватывает Аня. ?— Боже, не открытие, а сходка каких-то до одури красивых мужиков,?— Грам наклоняется к Арсу и проговаривает это, слегка закатывая глаза. ?— Ты о ком? —?Арсений следит за ее взглядом и, улавливая его на Руслане, фыркает как-то неоднозначно даже для самого себя. ?— И не только о нем, кстати,?— ее заговорщический тон Арс буквально обожает. У них с Аней повелась такая негласная традиция?— когда на каком-либо мероприятии становится скучно, они развлекают себя разглядыванием окружающих, открыто обмениваясь комментариями на русском, так как шансы быть понятыми обычно равны нулю. Такая вот нелепая шалость, поднимающая им обоим настроение, сейчас кажется просто спасательным кругом. ?— Парень рядом с тобой?— не запомнила, как зовут?— у него такие ноги, что я бы за них отдала полцарства, серьезно,?— она усмехается, и Арс осторожно заглядывает под стол, будто бы осматривая свои ботинки. ?— Ноги как ноги, ничего особенного?— кроме легкой кривоватости ничего прям тако-ого не вижу,?— Арс едва заметно морщится и пробегается взглядом вверх на хозяина тех самых ног, встречаясь с распахнутыми глазами?— кажется, зелеными,?— в которых плещется явное раздражение. Арсу хватает мгновения, чтобы осознать произошедшее и трижды пожалеть об их привычке и неосмотрительности, потому что в России обсуждать присутствующих на чистом русском стопроцентно было плохой затеей, но кто бы напомнил им об этом минуту назад. Антон нелепо приоткрывает рот в возмущении, пока Арсений оглядывает собравшихся за столом, пытаясь определить, слышал ли его слова кто-то еще. Удостоверившись, что ребятам нет никакого дела до сказанного, Попов поднимается на ноги, бросая негромкое: ?Пойду подышу?, чем привлекает наконец общее внимание, и Антон теряется еще больше. Шастун успевает сообразить только то, что ему нужно выйти следом, чтобы поставить Попова на место, но перед этим считает нужным отвести подозрения друзей от арсеньевской реплики, не будучи даже уверенным, слышали ли они ее вообще, поэтому он легонько касается Ириного плеча и, как в тумане, проговаривает ей: ?Это он про твои?, а затем спешит нагнать удаляющего в сторону выхода Попова. Ира, погруженная в происходящее на сцене, едва ли соображает, что произошло и что только что сказал ей Шастун, поэтому только кивает в ответ и хватает в руки бокал со своим коктейлем, снова впериваясь глазами в ведущих. За столом на секунду повисает неловкая пауза, потому что каждый пытается сложить внезапный уход Попова и фразу Шастуна, вышедшего за ним, но спустя мгновение бросают эти попытки, возвращаясь к беседе. Грам нервно улыбаясь, прикладывается к своему бокалу с вином.*** ?— Какого хуя это было? —?Антон уже на улице разворачивает Арса за плечо, и вся его поза сейчас доступно намекает, что не будь за спиной охраны, Попову бы неслабо прилетело в челюсть. Арсений только сейчас замечает их разницу в росте и чувствует себя, мягко говоря, некомфортно, потому что Шастун малость угрожающе возвышается над ним на пол головы. Арсу хочется пошутить, что, кажется, теперь он понял, что такого необычного в ногах его оппонента разглядела Аня, но не рискует произносить такую шутку даже в своей голове. Вместо этого его иррационально пробивает осознанием, что парень и правда красив. Шастун стоит в сантиметрах тридцати, не больше, поэтому Арс при ярком свете фонарей может разглядеть все. Попов всегда отшучивается, мол это уже профдеформация — оценивать людей с головы до ног, а потому бессовестно пялится на взбешенного парня. У Антона русые волосы в желтом освещении приобретают какой-то приятный пшеничный отблеск, и заметная щетина такого же оттенка на выпирающих скулах выглядит хоть и прилично, но скорее незапланированно, будто парень просто не успел побриться или вообще не посчитал нужным этого делать, однако она его совсем не портит, а как-то уравновешивает в его внешнем виде заметно оттопыренные уши. В уголках глаз мелкие морщинки, появившиеся скорее от подвижной мимики, чем от возраста, слишком правильно соседствуют с залегшими под глазами тенями, и здесь Арс уже авторитетно может заявить, опираясь на собственный опыт, что виной им обычный человеческий недосып. Зеленый цвет его радужки Попов заметил еще в помещении, но там он казался ему более мутным, а сейчас при ярком свете глаза парня выглядят во много раз чище и светлее?— Арсений мог бы поспорить, что если бы не расширенные зрачки, он бы разглядел даже мелкие прожилки. На кончике тонкого носа едва заметная родинка, тоже светлая, как и весь вид парня в целом, и этого впечатления не портит даже тот факт, что Антон сейчас готов проклясть Попова до пятого колена. О коленях Антона Арсу, кстати, думать теперь совершенно не хочется ни в каком из контекстов. А вот на его руки это табу распространяется уже не так категорично. Наличие украшений, коими обвешены пальцы и запястья Антона, Попов заметил еще при знакомстве, но сейчас они бросаются в глаза отчетливее, потому что поднявшиеся от слишком резких движений рукава рубашки и пиджака во всей красе и многообразии демонстрируют браслеты Антона, а кольца, которыми увешаны почти все пальцы, парень сам нервно покручивает, даже не стараясь скрыть этот жест. Арсений вспоминает о цели визита на улицу, только когда по его волосам пробегается легкий прохладный ветерок, растрепывая уложенную челку. Он спешит поправить ее и возвращает наконец свой взор на лицо Антона, который сейчас так не к месту решил облизнуть сухие губы. Попов смотрит и думает, что это лучше, чем неплохо. Они у парня какие-то слишком алые и пухлые, и выглядит это так гипнотически, что Арсений синхронит это движение.

Черт знает, сколько бы он еще мог на это смотреть, если бы парень не заговорил, отвлекая от разглядывания. ?— Тебе сказать нечего? Я спрашиваю, хули это было в зале? —?Антон сейчас больше напоминает разъяренного быка, чем оскорбленного человека, потому что слишком глубоко дышит, и Арсений прикидывает, что, если бы не его подсевшее зрение, он бы даже увидел, как у парня от злости раздуваются ноздри, а потому ему отчетливо хочется продолжить выводить Шастуна из себя. ?— Тебя смущает сам смысл слов, или то, что это было сказано именно в зале? —?Арсений мысленно ставит сотню, что его ухмылка выглядит излишне мразотно и самодовольно, но едва ли может что-то с этим поделать, потому что у него от выброса адреналина, кажется, полетели все предохранители и чувство самосохранения. ?— Чё сказал? —?воспринимать слова Антона всерьез получается с большим трудом, потому что они какие-то слишком дворово-гопниковские для его аккуратного белого воротничка рубашки, выглядывающего из-под пиджака. ?— Говорю, сигаретой не угостишь? —?вскидывая подбородок, чересчур вызывающе и неторопливо интересуется Арс, и Антон от внезапного вброса немного хмурится, приподнимая одну бровь, а затем отводит взгляд и ухмыляется куда-то вверх. ?— Я педиков сигаретами не угощаю,?— возвращает зрительный контакт, и по насмешливому, но все еще желчному, взгляду и искривившемуся рту Попов понимает, что собеседник немного остыл. Попов мысленно подбадривает себя фразой: ?Уже угостил?, складывая в голове дважды два, а точнее слова Матвиенко о сигаретах на балконе и сегодняшними событиями, но произносить не решается, потому что распыляться в объяснениях перед парнем не считает нужным, однако смысл потенциальной колкости подогревает и без того кипящее желание доебаться. ?— Боишься контактно заразиться? —?Арсений смотрит в упор, немного запрокинув голову, и даже не хочет лишний раз придавать значение гомофобному смыслу их диалога, потому что знает, что при таком раскладе его понесет. Антон едва заметно вдыхает ртом побольше воздуха, потому что ответить ему, кажется, нечего, а вот сделать вполне. Он вальяжно достает пачку сигарет из кармана слишком, по скромному мнению Попова, узких джинсов, привлекая внимание к своим ногам, и Арс то ли от темы их диалога, то ли от нормального наконец ракурса отмечает, что с ?кривоватостью? он напиздел?— ноги у Антона и правда красивые. Шастун следом киношно закуривает, обхватывая губами сигарету. Арсений едва сдерживается от придуманной шутки. ?— Ты ведь согласен, что курение?— это скрытое желание сосать хуй? —?ну вот, не сдержался. Антон от реплики Арса каким-то чудом не давится дымом, но стоически молчит, продолжая это непотребство. Арсений хочет курить уже всего процентов на 10, а вот добить оппонента?— на все оставшиеся 90, поэтому в принципе и добивает,?— Слушай, ну если серьезно переживаешь, что это передастся от касаний, можешь сам мне вложить в рот сигарету. Арсения несет, Антона укачивает. Арс на затворках сознания отвешивает себе смачную оплеуху, потому что: ?Вложить в рот? Спасибо, что сигарету, а не хуй, Попов, просто спасибо?. Шастун наверняка хочет отпустить едкий комментарий, но не позволяет себе, вместо этого только высокомерно выдыхает дым в сторону Арса, выкидывая бычок в рядом стоящую урну, а затем демонстративно вкладывает в пачку с одной оставшейся сигаретой зажигалку, поднимает взгляд, по-скотски деланно улыбается и делает пару шагов в сторону входа в помещение, но после резко останавливается и, оборачиваясь, кидает в Арса ту самую пачку, прикрикнув короткое, но злостное: ?Нахуй пошел?. Арсений, кажется, применяет всю свою реакцию и везение, но ловит красный прямоугольник и, поджав губы в кривой улыбке, кивает скрывающемуся за дверями парню.*** Антон возвращается за столик, когда Сережа выходит на сцену под аплодисменты со всех сторон зала. ?— Что я пропустил? —?Шастун плюхается на свое место с самого края углового диванчика и старается делать вид, что ничего не произошло, в первую очередь для Иры. Она в ответ коротко улыбается ему, и снова отводит взгляд на сцену. ?— Ничего, кроме циничных шуток Белого, их перепалок с Варнавой и объявления наконец сути вечера,?— Дима в свойственной ему, немного саркастичной, манере отпускает комментарий, прикладываясь к бокалу с пивом, а затем продолжает,?— Меня позови в следующий раз, когда пойдешь курить, а то ты, видимо, как чуешь, когда начинается тягомотная ебанина, а когда что-то действительно стоящее,?— он поднимает бокал, как бы показывая, что пьет за него, и скрывает в этом жесте все недовольство. Дарина на это звонко смеется, заглушая едва слышное Ирино фырканье. Антон думает, что Ира реагирует так на его явный шлейф из сигарет, а потому спешит запить его своим виски с колой. Пока Катя с Русланом со сцены поздравляют Матвиенко, уделяя должное внимание торжеству, Арс старается как можно незаметнее пробраться к своему месту, двигаясь вдоль стены, благо расположение позволяет. Сережа наконец берет слово, и Арс останавливается, не дойдя до их стола всего несколько метров. ?— Господа, дамы, я сейчас буду много говорить, простите, но потерпите?— выбора у вас нет все равно. Итак, я рад видеть тех, кто собрался здесь, чтобы искренне разделить со мной рождение еще одного моего детища; тех, кто просто решил приехать от скуки или своих каких-то корыстных целей?— не так рад, но, однако, мы все сегодня здесь, и я скажу только то, что благодарен каждому. Не знаю, за что, но просто вижу сейчас все это… всех вас, и как-то щемит, что это уже тринадцатый по счету ресторан в ?СКРЕПКЕ?. Чертова дюжина,?— Сережа ухмыляется своему же замечанию, пропуская смешок куда-то в сторону своих ног,?— А потому, когда я выбирал имя для конкретно этого моего сыночка, я не сомневался ни секунды. ?Douzaine??— это уникальное заведение абсолютно по каждому из критериев. Он для меня тринадцатая по счету карта, тринадцатая монета в кошельке, тринадцатый бог в пантеоне, тринадцатый немецкий истребитель, мой личный Иисус и Иуда в одном лице на Тайной вечери, и список этот можно продолжать и продолжать, но его значение для меня не изменится. —?замолкает, чтобы перевести дыхание, и оглядывает все столы по периметру зала, улыбаясь чему-то своему. —?Дюжина, на самом деле, с самого своего ?зачатия? был необычным. Знали бы вы, сколько горя мы хапнули с документацией и другими неинтересными вопросами организации и управления, вы бы рехнулись, но я не о них. Как вы понимаете, с датой других вариантов не было тоже. 13 марта?— это его день, его праздник, и его именины,?— Сережа бросает взгляд на место, где не так давно сидел Арсений, и слегка грустнеет, потому что у него этот день буквально на подкорке транслируется из года в год, когда Попов образца эдак 2010–2012 годов, в очередной раз пуша хвост, за неделю до своего дня рождения отмечал именины. Такая вот молодецкая традиция, которая заставляет сжаться от накатившей ностальгии. Матвиенко и не ждал, что Арс спустя столько лет будет продолжать уделять этому дню такое внимание, а потому кивает самому себе, осознавая, что он-то эту дату из сердца выпускать не собирается и будет цеплять за нее любые поводы, только чтобы она не теряла какой-то только Арсению свойственный шарм. ?— Сегодня все тоже необычно и странно для меня, и, если бы я не так туго затянул кичку, у меня бы, наверное, зашевелились волосы на голове,?— снова смешки из зала и Сережина ухмылка, после которой он как-то резко вдыхает воздух в легкие и продолжает. Арс крадётся буквально на цыпочках к своему месту, потому что слова Сережи действуют на него как-то странно, очень хочется присесть, потому что Попов и не подозревал, что Сережа закатит такую тираду. ?— Знаете, говорят дюжина?— это неопределенность, непредсказуемость, и кого-то эти два слова, наверное, вводят в ужас, но для меня они всегда имеют особое значение, потому что…,?— он замолкает на секунду,?— Потому что так интереснее. Знаете, вся эта законченность, стабильность, системность, план?— это, конечно, круто, но совсем не отменяет того факта, что в рот я их ебал, уж простите,?— по залу снова разносится прысканье гостей,?— Знаете, что для меня дюжина? —?Сережа вновь прерывается, выдерживая вежливую томительную паузу перед ответом на собственный вопрос. Арс, воспользовавшись заминкой, наконец садится на свое кресло, привлекая внимание собравшихся за столом своим резким появлением. От внезапного звука за спиной Антон едва заметно вздрагивает, потому что при его посадке, чтобы видеть Сережу пришлось развернуться всем корпусом, оказываясь спиной к креслу Арсения, и озирается на звук. ?— Это импровизация,?— Матвиенко заканчивает ровно в тот момент, когда Антон встречается взглядом с Арсом, и у Шастуна от этого слова по спине пробегает холодок. Его оно злит в той же степени, что и Попов, и он спешит вернуться к разглядыванию Сережи. —?И очень символично, что сегодня совершенно внезапно и вне плана здесь присутствует человек, которого я уважаю и по-своему люблю, несмотря на всю его говнистость. Мой друг, товарищ, некогда коллега и куча других ярлыков, которые я навешивать не буду. Вы ведь наверняка знаете, с чего я начинал, с чем работал и чем горел?— этот человек горел тоже и, если бы не, я надеюсь, стечение обстоятельств, он бы, наверное, разделил со мной это, но так вышло, что сейчас после семи лет он вернулся сюда, и… Арс, сегодня я пью не только за Дюжину, но и за тебя. Рад, что ты появился в такое важное для меня время,?— он поднимает над головой свой бокал с той же самой кислотно-розовой жижей, и гости следуют его примеру, поддерживая приветственную речь аплодисментами. Арсению, даже с его опытом присутствия в подобных условиях, немного неловко, потому что речь Сережи его по-настоящему задела за живое, пустив по телу разливающее тепло. Разумеется, после всех событий с момента приезда, Арс убедился, что для Сережи он значимости не потерял, однако одно дело?— просто осознать для себя это, и совсем другое?— услышать подтверждающие слова прямо со сцены, оглашенные на публику.*** Антон, который уже вернулся в нормальное положение, снова прикладывается к бокалу, потому что у него внутри екнуло не меньше, только от совершенно другого. Он видит, как Аня сжимает в своей руке предплечье Попова, заметно расслабляющегося от ее жеста, и думает, что ему сейчас тоже это бы не помешало. Что ?это? он и сам до конца не понимает?— расслабиться или ощутить поддержку?— а потому вглядывается в Иру, которая в какой-то спешке выхватывает из сумки телефон, начиная что-то печатать. Антону на это реагировать хочется меньше всего, потому что у них в отношениях уже давно потерялось прежнее очарование, и они действуют по схеме: случилось что-то?— расскажет, не расскажет?— не так уж и важно. Шаст не хочет думать, что в этом виноват только он, потому что в последнее время все больше погружен в дела. Он стойко убежден, что, если в отношениях что-то пошло не так, значит, виноваты обязательно двое, поэтому ничего и не предпринимает. Или просто оправдывает этим свое нежелание способствовать решению проблем, причину появления которых Антон знает и прячет где-то в самых далеких чертогах. Эта сторона его жизни отношений касаться не должна. Он слышит, как Сережа со сцены передает слово шеф-повару ресторана, и понимает, что, прежде чем Матвиенко появится за столом, у него есть несколько минут, поэтому поднимается на ноги и спешит дойти до туалета, чтобы умыться?— от всех этих мыслей стало душно и, кажется, выступила испарина. Дима, заметив, что Антон уходит, поднимается следом, надеясь составить компанию в, как ему кажется, перекуре. ?— Тох,?— окликает и, воспользовавшись остановкой Шастуна, нагоняет его. —?Чего не позвал? —?Дима только сейчас видит какую-то странную отрешенность в поведении друга,?— Ты в порядке? Как тебе вечер? ?— Да отлично, там просто душно, решил отойти, пока Серого нет, но в целом вечер огонь,?— он говорит это так легко, да и подкрепляет обезоруживающей улыбкой, что Дима понимает?— что-то не так. Антон такие мероприятия не жалует, а потому ожидаемо было бы услышать что-то из серии: ?Людей дохера, тухло пиздец?. ?— Покурим? —?Дима Антона знает достаточно, чтобы апеллировать к перекуру?— Антон от него отказывается крайне редко. Вот и сейчас, он кивает и идет с другом к выходу. Позов достает пачку и, заметив, что Антон как-то нелепо хлопает себя по карманам, убеждается, что Шастун шел явно не курить. ?— Ты без своих что ли? У меня винстак** только, норм? —?он протягивает ему пачку, наблюдая, как облегченно выдыхает Шастун, доставая одну, а после смотрит на него выжидающе. Дима искусно поджигает своей зажигалкой обе сигареты. ?— Да я свои вместе с жигой отдал этому дружку Серегиному,?— Антон выдыхает дым куда-то в сторону. ?— А-а, а я уж думал, чего это ты,?— Позов тоже расслабляется, отмечая, что тема для разговора возникла сама собой, с нее может и на весомое что-то получится перейти,?— Он, кстати, нормальный чувак вроде. Странный, конечно, но не звездится и уже хорошо,?— замолкает, чтобы затянуться,?— Наверное, понимает, что глупо это после произошедшего. — В смысле произошедшего? —?Шастун хмурится и говорит это так, будто, действительно, не понимает. ?— В смысле? Ну типа странно было бы сейчас перья свои пушить после того, как кинул нас,?— Дима объясняет как умственно отсталому, да и смотрит в принципе так же, потому что Антон тянет вверх бровь, надеясь, что друг продолжит. —?Бля, Шаст, ну ты чего, это же тот Арсений, который тогда с Серегой и Захарьиным должен был приехать к нам. Антон не доносит руку с зажатой в ней сигаретой до рта, так и останавливая ее в сантиметре от губ, а затем спустя минуту и вовсе откидывает бычок, полностью повернувшись корпусом к Позову и хватая того за плечо, видимо, наконец осознавая. ?— Ну нахер? —?Шастун смотрит бешено?— глаза бегают по лицу друга, а рот смешно приоткрывается в изумлении. —?Блять, точно, и речь Серегина тогда понятна, и… блять,?— последнее слово Антон выплевывает после секундной паузы, едва заметно вскидывает голову к небу и отступает на шаг, наконец отнимая руку от Диминого плеча. У Шастуна сейчас взгляд еще более безумный, чем минуту назад, потому что до него наконец доходит все. Тот Арсений, который по словам Матвиенко не приехал, потому что ?У него возникли серьезные дела?, тот из-за которого Сережа появился на пороге их тогдашнего офиса с Захарьиным, сказав: ?Короче, мы вдвоем будем, как и планировалось?, тот, которого Стас описывал, как единственного чувака с актерским образованием. И тот, блять, самый, которого Шастун окрестил педиком полчаса назад. Антон прокручивает в голове воспоминания семилетней давности, которым он не придавал значения до этого, потому что во всей этой истории с момента ее начала его не волновало ничего, кроме событий, существовавших на то время по факту, а затем и событий, из-за которых он сейчас имеет то, что имеет, а если быть точнее, не имеет того, к чему так долго шел и чего яро хотел. Шастун с самой юности горел мечтой заниматься юмором, а когда на собственном опыте понял, что этим можно еще и обеспечивать себя, это стало целью. Первые собственные шутки на публику, первая отдача зрителей, первые фанаты пусть и в мелком по уровню Воронеже. Первые люди, которые разделили его желание пробиться куда-то дальше, стать чем-то большим. Первые проекты и за ними же провалы, потому что чувствовалось, что не то. Не его. Он на такое согласится только за неимением других вариантов. А потом появился Стас. Внезапно совсем, но с рабочей идеей, которая могла выгореть за счет уникальности в российском сегменте телевизионного юмора.

У Антона тогда все мысли и действия на этом сомкнулись, потому что надо было продвигать, надо было искать выход на потенциальных спонсоров и продюсеров. Обосраться еще раз, но уцепиться за шанс продвинуть идею? Хоть тысячу раз да, но хватило тогда, на удивление, и одного. Все прошло по плану?— обосрался на камеди-баттле, поговорил с нужными людьми, оказался принят, получил приглашение на воплощение мечты.А потом Москва, где он уже не проездом на недельку, где Стас и Дима рядом уже не как друзья, а как коллеги, где постоянные обсуждения будущего не ради иллюзорных разговоров, а ради реализации. Если бы кто-нибудь спросил у него, какой самый счастливый момент в его жизни, он бы ответил?— этот. Он его до сих пор хранит где-то под ребрами так тщательно и бережно, что доходит до фанатизма, потому что дальше начался пиздец. Знакомство с потенциальными коллегами, кучи ссор и перекраиваний готовых подформатов. Кучи советов не в кассу, кучи намеков со всех сторон, что, мол, ?Ну не выгорает, может ну это все?, а потом наконец прогресс. Первый мотор, за ним еще несколько и в итоге осуществление мечты. Шастун часто спрашивает себя, почему не этот момент самый счастливый, и уже с высоты прожитого авторитетно отвечает?— проеб в людях. Не в Стасе, Антон Шеминова до сих пор как-то по-сыновьи уважает и по-дружески любит. Не в Димке, который ни одного повода не дал в себе усомниться. Не в Сереже, которого он единственного принял из того периода в ранг близких и необходимых людей. В оставшемся звене, без которого посыпалось вообще все, а если быть честным, не ?без?, а с его легкой руки. Ему с самого начала говорили, в вашем деле не отсутствия материала бояться надо, а предателей. Люди должны быть такими, чтобы на сцене из заминки вытащили, а в жизни из воды, если начнешь тонуть. Не к месту вспоминается дурацкая киношная фраза?— Антон с ней жил с первого серьезного конфликта?— ?И в конце мы все утонем?. Знал ведь на каком-то подсознательном уровне, что от Захарьина можно ждать чего-то такого, что все пойдет коту под хвост. И убедился потом в своей правоте, которая не то, что удовлетворения не доставила, а забрала изнутри все, оставив место для сквозящего разочарования в мечте и звенящей пустоты. Видит бог, или кто там всей этой свистопляской заправляет, что Антон как мог отталкивал от себя подобные мысли этим вечером, но сейчас он едва ли может моргать с нужным интервалом, потому что от осознания парализует, кажется, все тело. Он не идиот, чтобы страдать, да и не пацан, чтобы свернуться калачиком где-то в тихом углу и горевать о проебанном?— он себе такие вещи запрещает, и за много лет они у него уже к чертям атрофировались, судя по всему, но не чувствовать ничего он не может, а потому его лавиной накрывает злость. Он слишком долго прятал в черный ящик все мысли об этом. Слишком долго не позволял обиде расползаться по мозгу. Он даже не до конца понимает, обида ли это в чистом виде. На что? На судьбу? Смешно, она с человеческими хотелками едва ли когда-то считалась. На себя? Проходили уже, давайте дальше. На Захарьина? На таких не обижаются, таких сторонятся, чтобы потом не обижаться на самого себя опять же.Антон знает, виноватых искать?— глупо и не изменит ничего, он к этой мысли годами приходил, поэтому сейчас заталкивает свои только разгорающиеся эмоции в задницу, и спешит переключиться на что-то более важное. ?— Там Матвиенко уже закончил свои душевные монологи, погнали? —?Дима улыбается и осторожно касается лацкана его пиджака, чтобы не испугать провалившегося в свои размышления друга. Антон заполошно кивает и проходится руками по полам рубашки и пиджака то ли поправляя их, то ли промакивая вспотевшие от эмоций ладони. ?— Да, точно,?— давит извиняющуюся улыбку Шастун,?— Как думаешь, ему Окс речь готовила или сам? —?он в этот первый после давящего молчания вопрос по максимуму вкладывает то, что может успокоить и помочь отвлечься от негатива. ?— О-о, думаю, это было совместное творчество,?— у Димы по-кошачьи широкая улыбка и взгляд с хитрецой, а то, что он произносит это обернувшись через плечо, только усугубляет этот образ. Антон пропускает его внутрь зала, а затем входит сам, сразу выцепляя взглядом Сережу, стоящего позади кресла смеющегося в этот момент Арсения, который оживленно доказывает что-то Стасу, вскидывая руки в самые острые моменты спора. Оксана, облокотившись на угловой бортик диванчика, внимательно разглядывает что-то в экране телефона Дарины, но едва замечает приближающихся к столу мужчин, недовольно куксится. Шастуну с Позовым даже подходить не надо, чтобы быть уверенными, что ее взгляд означает что-то типа: ?Я вас вместе с вашими сигаретами в унитаз спущу, какого хрена так долго??. И вся эта обстановка совершенно неожиданно Антона, кажется, успокаивает. Он силится назвать себе причину мнимого спокойствия, но объяснить его может лишь тем, что неприязнь к Арсению, вспыхнувшая так внезапно, но к месту, редуцировалась в стойкую ненависть, основанную на обиде. От такой обычно войны развязывают да кровно мстят, шествуя от поколения к поколению. Антон знает, насколько это неправильно?— не идиот же, отдает себе отчет, но он так устал корить что-то неизвестное и неосязаемое за проебанную мечту, что хочет простой человеческой определенности. Он надеется, что его эта ненависть очистит, позволит наконец выдохнуть и прийти к такому необходимому освобождению от многолетних губительных мыслей и даже не задумывается над невозможным по определению соседством слов ?очищение? и ?ненависть?, потому что так устал, господи, так устал копаться в этом дерьме. Стас, единственный человек, которому Шастун доверил этот свой ранящий секрет, однажды сказал: ?Шаст, отпусти уже. Ты себя извел до ручки, замкнулся на этом, как сумасшедший, что все свои проебы и в отношениях, и в работе списываешь на то, что тебя просто судьба кинула с твоей юношеской мечтой, но ты, блять, задумывался, что это не конец ни разу? У нас ?Контакты?, ?Команды? и твоя будущая карьера телеведущего, у Сереги бизнес свой, блять, огромный, Димка наконец устаканился со всеми своими спортивными проектами, с Матчем сотрудничает, ты один цепляешься за прошлое, и ради чего? Ради того, чтобы душонку свою пожалеть? Повзрослей, Антон. Мне поебать, как ты к этому придешь, хочешь ненавидеть Захарьина?— ненавидь, только отвяжись уже от себя и подумай о будущем.? Антон часто вспоминает тот монолог друга и еще чаще убеждается, что ненависти к Захарьину мало, себя ненавидеть нельзя, потому что о каком тогда будущем речь вообще, а здесь такая кандидатура на горизонте, что танцующий огонек ненависти к нему к пальцам льнет, даже не приближаясь к костру. Он обещает себе найти хоть какой-то фундамент для этого чувства, кроме их сегодняшней уличной перепалки, потому что понимает, ее слишком мало, чтобы выплеснуть наконец все без остатка. Клянется себе, что пока не найдет, к Арсению не приблизится, чтобы не навредить ни себе, ни ему, потому что Димка свои врачебные заповеди Антону, кажется, под кожу запустил вместе с мыслью: ?Шаст, помни о последствиях?. Антон помнит о них каждый блядский день, а потому сейчас шумно выдыхает, проходя к своему месту, и уже усевшись, притягивает Иру для поцелуя, чтобы куда-нибудь слить хотя бы порцию возбужденного настроя.