Глава 4 Лучшее лето в жизни Гарри Поттера (1/2)

?— Тебя можно понять, — тихо проговорил Дамблдор. — Тебе, наверное, уже надоело это слышать, но ты и в самом деле необычайно похож на Джеймса. От матери у тебя только глаза..? ? Гарри Поттер и узник Азкабана— Так значит ты видел отца? Прямо в комнате? — Бровь Альбуса Дамблдора взлетела над очками - половинками.— Да. — Гарри кивнул.— Гарри, твой отец мёртв, — тихо сказал Дамблдор, таким тоном, словно объяснял двухлетке, почему нельзя совать пальцы в розетку, — а ты устал.. Ты плохо спишь, не так ли?

?Дамблдор намекает, что я — сумасшедший?? — Подумал Гарри. Ну разумеется, Люпин рассказал ему, что Гарри снятся кошмары и директор, ожидаемо, как и сам Римус, считает, что ?мальчику нужно отдохнуть?— Вы считаете, я свихнулся? — Ощетинился парень. — Да, я прекрасно знаю, что мой отец мёртв. Он пожертвовал собой в попытке спасти меня. Дважды. — После явного акцента на последнее слово, Гарри ощутил, как шесть пар глаз, буквально, дырявили его насквозь, в немом удивлении.Они сидели за длинным столом на кухне семейства Блэк. Гарри, Сириус, Римус и Дамблдор, которого вызвал последний, испугавшись ночных видений Гарри. Ночью Сириус и Римус еле успокоили Гарри, который убеждал их, что точно видел отца из плоти и крови, как их сейчас. Гарри понимал, что это звучит бредово, но ему было всё равно, потому что это было правдой. И если так то.. Его отец жив. А это всё меняет. Вообще всё.

В конце концов, перепуганные Бродяга и Лунатик, уговорили Гарри, что утро ночи мудренее, и на утро они поведают всё Дамблдору, тот уж точно знает, что с этим делать. Тут Гарри возражать не стал. Мысль казалась здравой. Уж кто как не Дамблдор знает все лазейки в магии, и если отец жив, или есть надежда на это.. Его нужно найти и вернуть Гарри. Вернуть Гарри отца. — При одной только мысли об этом, сердце парня делало сальто.

Ну конечно. Кто если не Дамблдор, величайший волшебник, сможет это сделать..

Эта мысль и предвкушение разговора с Дамблдором, прогнали весь сон и усталость. До утра никто в доме не сомкнул глаз. Люпин смотрел на Гарри сочувственно, он явно думал, что мальчик ?просто устал? и ему нужно отдохнуть. Поттер раздражался, ловя на себе обеспокоенный взгляд бывшего преподавателя, а потому, старался избегать его и быть поближе к Сириусу. Тот тоже выглядел обеспокоенно, однако, в его глазах Гарри видел кое-что ещё.. Маленькую, едва уловимую, искорку надежды. Она еле-еле выглядывала откуда-то из глубин души верного Бродяги, придавленная, придушенная многолетней болью потери. Эта искорка едва заметно мелькала в светло-серых глазах Блэка. Удивительно, эти глаза.. Цвета стали, должны быть холодными, оправдывая и свой металлический цвет и фамилию обладателя, но сколько же тепла в этих глазах находит для себя Гарри Поттер.. А уж насколько больше этого самого тепла спрятано в них для Джеймса Поттера, Гарри не мог себе даже вообразить. Подумать только, стояло Гарри что-то увидеть.. мельком, во тьме, как Сириус уже был готов отбросить реальность и всю логику этого мира, хватаясь за призрачную, почти невесомую, нереальную надежду. Надежду на то, что Джеймс Поттер жив. Вот за это Гарри любил крёстного и восхищался им больше всего — он разделял вместе с Гарри эту хрупкую надежду. И плевать на весь здравый смысл вокруг, Бродяга готов послать весь мир запретным лесом, во имя Джеймса Поттера.. И ему было абсолютно наплевать, что думают другие. Такой верностью другу можно только восхищаться. Гарри было жаль крёстного, подумать страшно, если самого Гарри сейчас так колотит, что же происходит в истерзанной душе Сириуса Блэка. А что если Гарри это и правда просто привиделось? Что скажет Сириус? Ему будет больно? Он разозлиться? Обидится? Разлюбит Гарри? Выгонит его обратно к Дурслям? Поттер поёжился, волна парализующего страха захлестнула его.Заметив это, Сириус присел рядом и притянул парня к себе, крепко обнимая. Гарри шумно выдохнул. Нет, крёстный никогда не разлюбит его, не сможет. Скорее можно поверить в то, что Драко Малфой поцелует гипогрифа, чем в то, что Сириус Блэк перестанет любить Гарри Поттера.Так, крепко обнявшись, сидя с ногами на диване в гостиной, Сириус Блэк и Гарри Поттер переждали ночь. Римус Люпин, само собой, тоже не спал. Он носил им чай, а затем и ранний завтрак, пытался хоть немного расшевелить, но быстро оставил попытки — сам был на иголках.

— Во время турнира, когда мои родители появились из палочки Волан-Де-Морта, папа подошёл ко мне и сказал, что они задержатся на мгновение, чтобы я смог убежать. Он спас меня. Снова. Мои родители снова пожертвовали собой. — Гарри чувствовал как язык прилипает к нёбу, во рту было настолько сухо, что разговаривать было почти больно. Но он продолжил, боясь, что если остановится чтобы попить воды, это примут за слабость, и сочтут, что он действительно ?просто устал? и ему ?нужно отдохнуть?. Так что, сделав короткий выдох, будто сбрасывая груз с души, Поттер продолжил:— Папа поёт мне колыбельную.. Каждый раз когда мне особенно плохо, я слышу во сне как папа поёт мне колыбельную. Всегда одну и ту же. Сириус сказал, что эту песню отец сочинил для меня сам, и всегда пел мне её перед сном. Гермиона говорит, что это моё самое безопасное воспоминание и когда мне особенно плохо, подсознание присылает мне его, как защиту. Но как тогда объяснить то, что когда Сириус сбежал из Азкабана, папа стал не просто петь колыбельную, он ещё и говорит со мной в этом сне. Он повторяет одни и те же фразы ? Потерпи, Гарри. Он рядом. Он защитит..? Это вы как объясните? — Гарри окинул быстрым взглядом мужчин, что внимательно слушали его. Лица Лунатика и Бродяги были удивлённые, со смесью страха и.. трепета? А вот лицо Дамблдора, и Гарри отметил это с удовольствием, было заинтересованным. Не теряя времени и решимости, и боясь упустить произведенный на директора эффект, Гриффиндорец продолжил:— Я уверен, папа говорил о Сириусе. Я почувствовал это когда обнял его в день когда.. Когда он скрылся, улетев на Клювокрыле. — Гарри посмотрел на крёстного. — Папа знал, что ты не бросишь меня, что когда мне будет это нужно, как никогда, ты придёшь и заберёшь меня. И ты забрал. — Гарри сжал губы в тонкую линию, чтобы они не дрогнули, глядя на то как глаза Сириуса становятся более блестящими.. В них словно застыл дождь. Бродяга сморгнул, тряхнув головой, а Гарри повернулся к директору и продолжил:

— Я чувствую присутствие отца постоянно. Он всегда рядом. Когда я сажусь на метлу, когда выхожу на поле для квиддича, а особенно, когда я пишу письмо Сириусу.. И этой ночью я видел отца во сне. Он улыбался.. Как на той колдографии что крёстный повесил в гостиной вчера. Большая колдография, размером как портрет, на которой отец и Сириус. Отец сидит и улыбается, растрёпывая себе волосы, а Сириус напрыгивает на него из-за спины и они падают назад.— Это я снимал. — Тихо, с улыбкой произнёс Люпин.

— Я хотел напугать, но это лохматое чудище было слишком занято укрощением своей лохматости и что-то пошло не так.. — Сириус поднял уголок губ в улыбке.— Разве это укрощение? Я бы сказал, усугубление. — Хмыкнув, уточнил Люпин.— Ты впервые увидел эту колдографию, Гарри? — Тихо и слишком спокойно, как будто не замечая никого вокруг, спросил Дамблдор. Он был слишком погружен в свои размышления, был очень сосредоточен, как человек который собирает части головоломки чтобы разгадать её. И ничего кроме этой головоломки его, в данный момент, не интересует.

Сириус и Римус мгновенно притихли, с виноватым видом, какой бывает у Симуса Финигана, когда тот случайно перебьёт профессора Макгонагалл во время лекции, а Гарри, переключивший было внимание на друзей отца, повернулся к Дамблдору и кивнул.— Я сам только вчера нашёл её. Спрятал на чердаке много лет назад и сам забыл. — Добавил Сириус. — Вчера нашёл, решил повесить.. Вместо портретов моих однофамильцев.. Подумал, Гарри будет приятно видеть отца.

— Мне приятно. — С лёгкой улыбкой отозвался Поттер.— И тебе. — Мягко, с улыбкой, но выразительно и с явным намёком, сказал Дамблдор, глядя на Сириуса.

Дамблдор на что-то намекал. Но на что? На долю секунды взгляд Дамблдора опустился на руки Сириуса, которые тот сложил на столе. Сириус, явно, понял намёк и, опустив голову, задумчиво потёр правую ладонь пальцами левой.— Продолжай, Гарри. — Голос профессора был по-прежнему мягкий, осторожный и очень-очень спокойный. — Только, пожалуйста, с начала, с этой ночи, и постарайся не упускать ни одной детали.— Хорошо. — Парень выдохнул. Дамблдор поверил ему и внимательно слушает. Значит он разберётся. Слава Мерлину. Тревога и страх отпустили душу, Гарри успокоился. Но, попить воды, всё же, не решался. Нельзя терять времени. Потом. Успеет ещё.— В эту ночь мне снились кошмары. Как и каждую ночь после турнира. Мне каждую ночь снится как Волан-Де-Морт убивает Седрика, как Хвост отрубает себе руку, как.. Как они с Волан-Де-Мортом проводят тот ритуал, как.. — Гарри резко замолчал, почувствовав как на его плечи мягко опустились руки, справа Сириуса а слева Римуса. Мужчины стояли по сторонам от Гарри, и тот только сейчас осознал почему — он дрожал. Сильно. Заметно. А ещё, осознав это, Поттер внутренне охнул, последние фразы вылетели из него почти в крике. Гарри стало неловко. Впрочем, Дамблдор, казалось, этого даже не заметил. По крайней мере, вид у него был совершенно невозмутимый, а взгляд, всё такой же внимательный, изучающий. Он по прежнему подбирал ключ к ребусу. Все молчали, никто ничего не собирался говорить Гарри, останавливать его, а потому, Поттер решил продолжить. Он был очень благодарен друзьям отца за их успокаивающий жест, словно говорящий ?мы рядом, Гарри. Ты не один. Не беспокойся, что бы ни случилось, мы пройдём через это вместе..? Гарри захлестнуло новой волной благодарности и любви к Бродяге и Лунатику. Не удивительно, что отец дружил с ними — они просто замечательные люди. — А потом пришёл Сириус. Он обнял меня и мне стало легче. Я снова уснул. Мне снился отец.. Как на той колдографии. Он улыбался мне, а потом.. Потом Сириус обнял меня и провёл рукой по лбу, и мой шрам.. Он.. Он нагрелся. Он не жёг и не болел так как.. Ну, как обычно это бывает с Волан-Де-Мортом.. Это тепло оно.. Оно было приятное.. Оно разливалось по всему телу, было приятно. А потом я увидел папу. Он был весь в чёрном, чёрная мантия, из под неё выглядывала чёрная рубашка. Папа практически лежал на мокрой грязной траве и его кто-то обнимал.. Как будто утешая.. — Чем больше Гарри говорил, проговаривая всё произошедшее вслух, раскладывая по полочкам, всё, до мельчайших деталей тем яснее становилось очевидное.. Он не видел отца. По крайней мере, не в своей комнате. Гарри обдало жгучим стыдом. Что же он наделал.. Переполошил всех. Выдернул Дамблдора. А главное - дал надежду крёстному.. И себе.. Как глупо. Поттеру хотелось провалится сквозь этот стул, прямо под землю, только бы не чувствовать себя таким придурком.. А может он и вправду сходит с ума? Или это сон? Голова кругом.. Нет, он точно скоро свихнется.. Если не уже.Мысли Гарри прервал неожиданный, и, как показалось парню, крайне, глупый вопрос:— Скажи, Гарри, какой ладонью твой крёстный коснулся твоего шрама?

— Что? — Гарри, непонимающе уставился на профессора. Он точно понял всё, что Гарри только что ему рассказал?— Ну, правой или левой? — Уточнил волшебник.— Причём здесь..— Начал было Поттер.— Это важно, Гарри. — Спокойно но настойчиво перебил его директор.— Правой. — Подал голос Сириус.Дамблдор понимающе закивал, как будто другого ответа и не ждал.— Ну и что ты вспомнил? — Директор поднял взгляд на Сириуса. — В момент когда ты коснулся шрама, что ты вспомнил? Что почувствовал?— Я почувствовал тепло.. — Сириус нахмурился, формулируя воспоминания в фразы. — Странное тепло, приятное..—Ага. — Дамблдор, как будто согласился. Снова, зная ответ наперёд. Так казалось..— А вспомнил что? — Лицо старого волшебника просияло. Сейчас у него был вид, точь в точь как у Гермионы, когда она решает очередную головоломку в магловском журнале, который привозит из дома после каникул. Казалось Альбус Персиваль уже знал, что скажет Сириус, и главное, понимал, что здесь происходит. Понял он это раньше чем кто-либо из присутствующих.. Впрочем, ничего удивительного. Это же Дамблдор.

— Я вспомнил.. — Сириус прочистил горло. — Гарри, он.. Он сквозь сон звал отца, а потом сказал.. Сказал ?Сириус, не уходи? я ответил ?никогда? так я ответил Джеймсу.. после смерти его родителей.. Он сказал, почти как Гарри ?Сириус, только ты не уходи? и я..— И ты почувствовал тепло в районе своего шрама — Дамблдор не спрашивал, он утверждал. Сириус ошарашенно кивнул. Понимал он в этой ситуации не больше чем, точно такой же удивлённый Люпин, впрочем, всё же, чуть больше чем Гарри.Шрам? У крёстного тоже есть шрам? Откуда? И где? Наверное, на не настолько видном месте как у Гарри.. Интересно..***— И так.. — Наконец, начал Дамблдор. Спокойно. Как всегда, слишком спокойно. Гарри всегда завидовал этой удивительной способности старого волшебника. Иногда казалось, что даже если весь мир вокруг будет рушится, этот любитель засахаренных лимонных долек будет невозмутим и спокоен. Поразительно.. Этой способности Гарри, иногда, хотел научиться больше чем любому новому заклинанию.После того, как Гарри и Сириус выложили все детали минувшей ночи, Дамблдор попросил всех сесть и успокоится, пока он подумает. Все послушно выполнили просьбу. Никто даже не шелохнулся, пока профессор, наморщив лоб что-то обдумывал, время от времени, качая головой и бормоча ?Надо же? или ?поразительно?.— Сириус, дорогой, твой шрам. Он должен был умереть вместе с Джеймсом. — Директор Хогвартса посмотрел на Бродягу. Тот повернул к нему правую ладонь, которую, почти полностью, горизонтально пересекает тонкая полоска чёрного цвета.

Гарри округлил глаза, он никогда не видел этого шрама у крёстного.. Впрочем, оно и понятно, он ведь никогда не рассматривал его ладони. Но как этот шрам связан с отцом? И почему он такого странного цвета? И как это он ?умер?? Он же есть. Вопросы роем крутились в голове парня. Шрам Сириуса связан с отцом Гарри. И если так, то почему Сириус никогда не рассказывал об этом? Хотя, наверное, просто не успел, ведь не мог же он просто написать это в письме, вроде :?дорогой Оленёнок, а знаешь, у меня есть шрам..? Да, это глупо. Крёстный просто не успел рассказать.. Ведь прошла всего неделя, за неё не расскажешь всю жизнь в подробностях..— Он и умер. — Сказал Сириус.— Да, действительно, чёрный. Удивительно. — Дамблдор перевёл, почти нежный, взгляд на Гарри. — Что ж, все мы знаем, что Гарри у нас особенный мальчик. Мальчик который выжил. Мальчик, в котором есть древнее заклинание жертвы. Заклинание которое дала ему мать, пожертвовав собой во имя его жизни. Это заклинание — любовь. Безусловная любовь в чистом виде. Любовь матери которая отдала свою жизнь за сына, любовь отца, который встал перед сильным тёмным волшебником без защиты, без оружия, но с мыслю о том как бы защитить сына. Любовь родителей и их жертву подпитал тот их поступок, на турнире. Даже будучи духами, они второй раз пожертвовали собой, защищая своего особенного, горячо любимого, мальчика. Истинная, безусловная, безграничная любовь — есть самая чистая магия, и границ силы этой магии не знает никто. То, что ты ощущаешь отца рядом, Гарри, это нормально. Это называется любовь. Любовь, которой вы были связаны с ним. Он любил тебя, Гарри. Он очень сильно тебя любил. У вас с ним была особая связь. Стоит только вспомнить как ты, будучи ещё совсем крошкой, было тебе, месяца два от роду, ты плакал навзрыд, без остановки, потому что чувствовал, что отец в опасности. Он тогда был на задании, в него попало заклятие.. Еле спасли. А пока спасали ты кричал, за дверью палаты Мунго, что есть силы. Ничто не могло тебя успокоить, как и твою мать. Успокоился ты только когда Джеймс пришёл в себя и тебя положили ему на грудь. Ты в миг затих. Чудо, не иначе. Все тогда изумились. У тебя была сильная связь с отцом, Гарри. Не просто же так ты вырос его точной копией. Всё, абсолютно всё, до последней родинки. Кроме глаз, разумеется. Да и твой Патронус.. Это доказывает то, насколько сильна ваша связь, и сколько любви твой отец дал тебе в первый год твоей жизни, что в итоге, через столько лет, это вылилось в целого Патронуса. Удивительно, не так ли? — Впрочем, ответа Дамблдор не ждал, он тут же, продолжил.— Колыбельная. Это, действительно, твоё самое безопасное воспоминание, оно всплывает для защиты. И оно, опять таки, связано с отцом. А тут ещё ты встречаешь крёстного, который растит в твоей душе любовь к отцу, я могу лишь догадываться, с какой старательностью. — Дамблдор улыбнулся Сириусу. — Связь твоего крёстного с твоим отцом это отдельный вид силы. Сириус, ты ведь каждый день скучаешь по нему, я прав?

Сириус лишь кивнул, грустно опуская глаза. Гарри захотелось обнять крёстного, но, он не решился пошевелится, вдруг Дамблдор больше ничего не скажет? Он ведь такой, он может в середине монолога замолчать и уйти в нирвану. Нет уж, это слишком важно, нельзя рисковать.— Как я уже сказал, Гарри Поттер — особенный мальчик и кроме древнего заклятия жертвы в нём, так же, осталась сила очень могущественного мага и, боюсь, даже я не знаю, на что способна эта сила.. А ещё, особая связь у Гарри не только с родителями, но и с его крёстным отцом. Как сказал мне один умный человек, много лет назад: ? обряд крещения вперемешку с магической силой обоих, да ещё и добавляя сюда любовь Сириуса к Гарри как к части Джеймса.. А вам ли не знать, насколько сильная связь у них была..? — Тут Дамблдор, к удивлению Гарри, уже смотрел на Римуса Люпина.— А их связь была, действительно, сильной.. Та клятва является сильным ритуалом. Навряд ли, господа Мародёры, до конца осознавали силу этого обряда в момент когда совершали его, но тем не менее. — Дамблдор хмыкнул. — Ну и наконец, шрам Гарри как и шрам Сириуса —это магические метки. Это не просто шрамы от разбитых коленок. Это магически сильные метки, и их взаимодействия могут быть.. Весьма.. Удивительными. — Дамблдор хлопнул в ладоши. — И так, суммируем: сила любви + боль потери + часть силы сильного мага + сила клятвы дружбы + сильная тоска + сильное желание увидеть человека.. =

— Галлюцинации.. — Обречённо выдохнул Гарри.— О, нет, мой мальчик, ты не сошёл с ума. — Дамблдор улыбнулся доброй, тёплой улыбкой. — Гарри, магия способна на невероятные вещи, а уж что говорить про магию, которую подпитывают выше перечисленные факторы.. — Дамблдор обвёл взглядом присутствующих. Никто так ничего и не понял и все, с замиранием сердца, ждали когда же профессор дойдёт до сути.— Ну хорошо. — Дамблдор вздохнул, видимо поняв, что, как всегда, загнул, и никто ничего не понимает. Надо упрощать. — Гарри видел воспоминание. Твоё, Сириус. Гарри — часть Джеймса. Очень большая часть, он —его единокровный сын. Твой шрам не умер до конца вместе с Джеймсом. Да, он почернел, но не умер. Ты не давал. Ты не отпускал Джеймса, думая о нём каждый день и страдая от потери, ты не дал шраму окончательно умереть. В день когда ты оплакивал потерю Джеймса, единственное, что придавало тебе сил — мысли о Гарри. Ты собирался жить ради него, ради части Джеймса, которая осталась на этом свете. Я же видел в тот день, в моём кабинете. Мальчик рыдал, ничто не могло его успокоить, но стояло ему оказаться в твоих руках.. Он, мгновенно, затих. Успокоился. А ты.. Я видел твои глаза, я помню как ты держал ребёнка в своих руках словно спасательную соломинку, что не даст тебе утонуть в бескрайней пучине твоего горя. Ты назначил ребёнка смыслом своей жизни..И я, вероятно, не ошибусь, если скажу, что и все эти годы в Азкабане ты постоянно думал о том чтобы выжить, но не только ради мести предателю..

— Ради Гарри. — Подтвердил Сириус.Дамблдор кивнул, а Гарри посмотрел на крестного, стараясь передать взглядом всю благодарность и любовь, что волнами плескались сейчас в его душе. Сириус жил ради него.. Все эти годы терпел страшные муки ради того чтобы однажды увидеть Гарри. Парень даже не подозревал, что кто-то в этом мире Почти как отца..— Твой шрам, Сириус — Продолжил Дамблдор. — Он среагировал на шрам Гарри, потому что Гарри, как я уже сказал, часть Джеймса, а ещё потому что шрам Гарри, тоже очень сильная штука. Взаимодействие двух таких сильных штук, в момент когда вы оба нуждались в Джейме, явило вам его, с помощью воспоминаний. Это был не твой отец, Гарри. Точнее, это был он, из воспоминаний твоего крёстного. А спросонья и из-за усталости и шока, ты воспринял это немножко иначе чем это было на самом деле..— Но.. Я же слышал его голос. Он сказал ?спи, родной, папа рядом? . Как вы это объясните? — Гарри ждал и боялся ответа профессора. Он не хотел думать, что сходит с ума, но ведь он слышал отца! Или он, всё таки, жив? Может.. Может, всё таки, есть надежда? Гарри не хотелось отпускать мысль о том, что отец может вернуться к нему..

— Вероятно, ты слышал это в детстве, как и колыбельную. — За Дамблдора ответил Сириус. — И эта фраза всплыла именно в тот момент когда тебе были, больше всего, нужны эти слова. — Сириус говорил мягко, спокойно, успокаивал.

— Именно так. — Дамблдор кивнул.— То есть.. Я могу видеть отца? Крёстный может показывать мне его, через свои воспоминания? — До Гарри, внезапно, дошла невероятная, удивительная мысль. Да, отец мёртв, но Гарри не сошёл с ума. Более того, он теперь может видеть его. Хоть и достаточно странным образом..

— Ну.. Думаю, да. — Дамблдор снова кивнул. — Достаточно Сириусу вспомнить что-то и приложить свой шрам к твоему, а тебе расслабиться и впустить его воспоминание в своё сознание. Но, Гарри. — Профессор посерьёзнел, заметив горящие глаза подростка. — Я бы был осторожен с таким..