Часть 5 (1/1)
Проснулся Никита бодрячком. Царевич потянулся и чуть не скатился с кровати, ибо взгляд натолкнулся на хмурую супругу. Лягушка примостилась на полке рядом с кроватью, здесь же помещался небольшой сверток.
- Доброе утро. – Осторожно и как можно ласковее пробормотал Никита.- А ты уверен? – хмуро поинтересовались в ответ.- Теперь как-то не очень, - честно признался царевич.
- Вот и я о том же, - буркнула лягушка. – Завтрак на столе, ковер вот – лягушка ткнула лапкой в сверток, - может быть, вечером увидимся.- В каком это смысле ?может быть?? – ошарашенно прокричал в след упрыгнувшей окно супруге Никита, но ответа не дождался. Наскоро поев, царевич подхватил сверток, на ходу припоминая, как выглядит ковер, и не маловат ли образец предоставленный супругой, потопал во дворец. В дверях тронной палаты Никита столкнулся с братьями, обремененными рулонами покрупнее. Вид у Федора и Семена был немного помятый, а общее настроение далекое от радужного, видимо, Марфа и Настасья тоже без особого энтузиазма восприняли проверку своих ткацких способностей.- Привет, - поприветствовал братьев Никита. – Как оно?- Тебе в двух словах расписать или попространнее? – хмуро спросил Федор.- Да я ж из самых лучших чувств, - обиделся Никита.- Ладно тебе, - одернул старшего брата Семен, поправляя на плече ковер, - он же по-хорошему хотел. Пошлите что ли посидим где-нибудь? Надо только мануфактуру сдать.
- Пошли, - решительно заявил Федор.Утро у царя Берендея выдалось распрекрасное: проснулся, потянулся. Тут тебя и одели, и накормили, сплошные плюсы. Поэтому встретил хмурых сыновей царь в самом прекрасном расположении духа. Посмотрев на довольного родителя, царевичи, не сговариваясь, скривились – вот же жук! – сидит себе радостный, а они плюхи за него получают.- Ну? – вопросил Берендей с высоты трона. – С чем пришли?- Да мы, собственно, и уйти можем, - не остался в долгу Федор.- Еще чего! – царь потер ладошки и хлопнул ими о колени. – Где мои ковры?Братья переглянулись и Федор, вздохнув, развернул свой. Видимо в Настасье умер художник-супрематист, потому что предпочитала девушка квадраты и треугольники, что и выткала на ковре. Пару секунд царьозадаченно разглядывал работу невестки. – Ну, просто, зато со вкусом, – наконец изрек родитель. Федор облегченно выдохнул. – Принимается. Следующий.Семен развернул ковер и зажмурился. Царь крякнул. Марфа оказалась девушкой практичной и выткала подкову. – Зато ясно, куда предназначается сие творение, - почесал корону царь. – Ну, показывай, - обратился Берендей к Никите, - что у тебя?Никита развернул ковер и застыл.
- Ох, ты ж колокольню мне в…
- Не выражаться, - прикрикнул на среднего сына царь. – Сынок, ты уверен, что у тебя одна жена? – вкрадчиво обратился Берендей к младшему царевичу.- Да вроде как.
- Ты точно уверен?- Будет вам, папа. Вы меня на одной женили. Не помните что ли? – обиделся Никита.- Я вас троих тогда женил, мог и напутать, - озадачился царь.
- Так чего с ковром? – Федор никогда не отличался терпением.- А чего с ковром? В раму и в музей, - распорядился родитель. – Буду послам показывать.Никита снова посмотрел на творение лягушки и действительно усомнился в количестве своих жен. Ковер был почти невесомый, а вышитое море с кораблями-облаками и лесами, казались живыми, разве что не двигались. – А говорила, что не волшебная,- пробормотал царевич.- В принципе, я доволен, - подвел итог царь. – Можно и чего посложнее придумать.
Облегченно выдохнувшие царевичи разом напряглись. Не заметивший посмурневших сыновьих лиц, Берендей мечтательно продолжил, - … и рубашки у меня позаканчивались уже, ни одной приличной нет. – В зале стало совсем тихо, даже мухи на окнах заинтересованно прислушивались к разворачивающейся драме. – В общем, пусть ваши жены мне сошьют по рубашке через два дня.
- Накрылась вечеринка, - мрачно подвел итог Семен.