Глава 7 - Тайны Рождества (1/1)

Драко вымученно смотрел на горевшие витрины магазинов все еще не понимая, как друг смог заставить его покинуть мэнор. Может, он под Империусом и просто не заметил? Нет, вроде, воля у него еще есть, иначе он бы не осыпал Блейза проклятьями и колкостями последние десять минут, но итальянец, казалось, даже не замечал его комментариев, упорно идя вперед.—?Грейнджер нас даже на порог не пустит…—?Даф об этом позаботится,?— снова заверил его Забини, устало закатывая глаза. —?Смирись, в этом году от Рождества ты не отвертишься. Со стороны Малфоя раздался страдальческий стон, вызывая у второго слизеринца лишь злую усмешку.—?За что мне это,?— поднимая взгляд к небу, протянул Драко, но, словно давая подзатыльник, снежинка попала ему прямо в глаз. Блондин зло зашипел, а Блейз громко рассмеялся, уж слишком его друг сейчас походил на своего маленького, моментами капризного сына.*** Гермиона скептически смотрела на то, как Дафна, вызвав трех домовиков, торопливо украшала весь дом, создавая уютную и праздничную атмосферу. Когда подруга заявила, что сегодня вечером весь дом заполнится бывшими слизеринцами, Грейнджер была не в восторге, но, после пяти минут споров, поняла, что это просто бесполезно, переубедить подругу не удастся. Злость из-за того, что все решили за нее, распирала девушку, но потом пришло еще более страшное осознание?— подарков у нее не было. Конечно, гриффиндорка купила подарок для своей подруги, но планировала отдать его уже после праздников, а вот для Скорпиуса, который неожиданно появился в ее жизни, у нее ничего не было, что уж говорить о Забини и Малфое. Ну вот, еще больше проблем на мою голову, а все из-за того, что Даф не может усидеть на месте! Нет, мальчику она и так хотела приготовить подарок, но думала, что сделает это лишь после того, как он вернется домой, чтобы хоть что-то у него осталось на память об этих неделях, однако теперь, зная, что Скорп исчезнет уже завтра с восходом солнца… Осталось только придумать причину, но такую, чтобы он не чувствовал себя виноватым.—?Мне нужно сходить за подарками,?— сказала наконец Гермиона, вынырнув из своих мыслей.—?Конечно, дорогая,?— промурлыкала Гринграсс, разглаживая невидимые складки на носке, который повесила на камин. —?Я присмотрю за Скорпом.—?Даф, прояви уважение к кентаврам. Они уйдут на закате,?— рассеянно кивнула гриффиндорка, старательно обдумывая, что же подарить слизеринцам.—?Обещаю, никаких проблем,?— отмахнулась блондинка, все еще слишком увлеченная украшениями. Грейнджер вышла на веранду и в последний раз посмотрела на мальчика, который с раскрытым ртом глядел на своего ?учителя?, запоминая каждое слово. Удрученно вздохнув, она растерла щеки руками, стараясь привести себя в чувство. Девушка даже не помнила, когда последний раз с головой погружалась в праздничную суету. Обычно, она оставалась в стороне, тонула в воспоминаниях и сожалениях, а не находилась в центре событий, отдавая власть над праздником своим друзьям. С приглушенным хлопком, гриффиндорка исчезла, трансгрессируя на косую аллею. Стоило ей появиться на оживленной улице магического Лондона, как ее тут же окружили шум и предпраздничная суматоха. Недовольно поведя плечами, Гермиона шумно выдохнула, а потом расправила плечи и гордо подняла подбородок. Больше она не была той тихой и мирной девушкой, которая с удовольствием сидела у камина с книгой в руках, кутаясь в плед, искоса поглядывая на Скорпиуса. Нет. Теперь она была героиней войны, величайшей магглорожденной ведьмой этого столетия и самым молодым в истории замминистром. Пока она шла, люди расступались перед ней, словно вода, обтекавшая камень. Многие уважительно кивали, дети восторженно шептались и тыкали пальцем, словно она какой-то музейный экспонат, но Гермиона давно к этому привыкла. Для многих она была не обычным человеком, а каким-то очень редким существом, которое они хотели рассмотреть со всех сторон. От этого становилось противно. Не хватало только прожектора и красной веревки с золотыми крюками, отделявшими ее от прочих.*** Драко заметил ее издалека. Люди расступались перед ней, а некоторые, вконец обнаглевшие, фотографировали исподтишка. В другой день Малфой встретил бы ее высокомерным взглядом, усмехнулся, насмешливо поклонился и пошел бы дальше, но сегодня было Рождество, которое он должен провести в ее доме. Секунду он смотрел на Грейнджер, взгляд которой был пустым и, казалось, невидящим, а потом, схватив Блейза за локоть, дернул в ближайший магазинчик, даже не смотря на вывеску.—?Ты что творишь? —?зашипел итальянец, когда колокольчик звякнул над их головами, а дверь хлопнула за спинами.—?Там Грейнджер,?— коротко ответил блондин, глазами все еще следя за девушкой, которая как раз проходила мимо, по ту сторону витрины.—?И что?—?Не намерен встречаться с этой всезнайкой до вечера,?— огрызнулся Малфой, на что Забини только усмехнулся:—?Ну да, ну да,?— протянул он, но друг даже не обратил на его тон внимания. Блейз осмотрелся по сторонам, а потом скептически хмыкнул. —?Видимо, это судьба, потому что как раз сюда я и собирался зайти. Это был один из лучших ювелирных магазинов Великобритании, и итальянец собирался приобрести здесь подарок для своей возлюбленной ведьмы, которая, как не раз замечал Драко, вьет из него веревки. На самом же деле мужчине просто нравилось смотреть, как загораются восторгом ее голубые глаза, как она улыбается, а потом счастливая, как маленькая девочка, бросается ему на шею. Это стоило любых денег, которых у слизеринца было предостаточно. Драко поверхностно осмотрел застекленные витрины, а потом снова глянул на улицу, глазами находя стройную фигуру девушки, уже исчезающую вдалеке, уходя все дальше. Она так и не заметила их, а Малфой не мог выбросить ее из головы, последние слова той ночью. Вечное одиночество, глупое благородство, которое было столь характерно для гриффиндорцев, впервые вызвало в его душе что-то, кроме презрения и надменной ухмылки. Он бы никогда такого не сказал, но прекрасно понимал это чувство. Ты стараешься отгородить других от боли, оставляя ее себе, а потом, когда все расходятся по домам, ты остаешься наедине со своими демонами, готов рвать на голове волосы, сдирать кожу живьем, но страх не исчезнет, он внутри тебя, сжирает изнутри… Мужчине пришлось передернуть плечами, чтобы стряхнуть с себя это гнетущее ощущение, но в ту же секунду ему в голову пришла несколько безумная, с первого взгляда, идея. Изначально он подумывал отделаться от Грейнджер обычной книгой, каким-нибудь редким изданием, но что-то в его сознании щелкнуло. Для себя Малфой объяснил это тем, что замминистра, героиня войны и женщина, заботившаяся о его сыне последнюю неделю, заслуживает больше, чем просто книга. Медленно блондин шел вдоль стекла, рассматривая настоящие произведения ювелирного искусства, лишь краем уха слушая то, о чем Блейз разговаривает с продавцом, стараясь найти самую лучшую ?безделушку? для своей нимфы, в то время как Драко искал что-то особенное. Ему на глаза попадалось множество прекрасных украшений, от которых любая женщина находилась бы в восторге, но все это было не ее, не подходило Гермионе Грейнджер. Может, они и не общались много лет, никогда не ладили и не дружили, но, как он и сказал ей тогда на веранде, иногда враги знают нас намного лучше, чем друзья. И слизеринец мог с уверенностью сказать, что знает ее: слабости, страхи, переживания, прошлое, историю, чувства?— все. И тогда он увидел его?— дракон тончайшей работы из белого золота, с крупной жемчужиной в лапе, от которой на почти прозрачной цепочке спускалась дорожка из уменьшающихся сгустков перламутра. Последняя бусина была еле различима и казалась искоркой света на черном бархате подушечки.—?Это,?— глухо сказал Малфой, неотрывно смотря на украшение.—?Сэр, у Вас отличный вкус,?— пропел продавец, поглаживая свои сухие подрагивающие старческие руки.—?Не могу не согласиться… —?протянул Забини, присвистнув. —?Как я раньше не заметил эту красоту?—?Упакуйте,?— словно в трансе, потребовал, скорее даже приказал, Драко.—?Конечно, цена…—?Меня это не волнует. Упакуйте,?— повторил он.—?Малфой,?— хитро прищурившись, протянул Блейз,?— и для кого же ты решил приобрести такую побрякушку? Неужели для нашей уважаемой патлатой замминистра.—?Побольше уважения и поменьше хамства,?— отстраненно пробормотал блондин, смотря на то, как продавец забирает бархатную подушечку. Передернув плечами и моргнув, мужчина словно очнулся ото сна. —?Да, это для Грейнджер. Для меня небольшие траты, а… благодаря ей я кое-что понял, и она очень помогла Скорпиусу.—?Да ну? —?весело улыбаясь, спросил Забини, скрестив руки на груди.—?Да,?— уголки губ Драко дрогнули, словно оттаивая ото льда. —?Я не умею говорить спасибо, но Грейнджер заслужила мою благодарность хотя бы за то, что не оставила моего сына мерзнуть на улице. Она пустила его в свой дом, а потом каким-то чудом умудрилась так проявить заботу, что он вновь заговорил,?— слизеринец горько усмехнулся, а потом поднял глаза на посерьезневшего друга. —?Я бы, наверное, никогда не смог этого сделать, и Скорп так бы и остался тенью себя. Он бы продолжил закрываться в себе, не желая делать мне больно, напоминая об Астории.—?Хочешь сказать, это заслуга Грейнджер? На этот вопрос Драко так и не ответил, лишь пожал плечами, отворачиваясь и устремляя взгляд куда-то в сторону окна. Он не чувствовал себя виноватым или должным, отнюдь, но ему хотелось хоть как-то отблагодарить гриффиндорку. Впервые кто-то посторонний проявил заботу к представителю его семьи, не отвернулся, не фыркнул, а впустил в свой дом и сердце. Малфой видел, как девушка смотрела на спящего Скорпа и от этого становилось больно. Мужчина прекрасно понимал, почему сын так тянется к девушке. Она проявляла нежность, ласку и заботу, но не как Дафна. Блондинка вела себя как любящая тетушка, баловала его, играла, а Грейнджер… она была терпелива и спокойна, уделяла мальчику все свое время и… Драко отогнал от себя щемящее чувство и грустные мысли. Он не будет об этом думать. Подарит кулон, отпразднует Рождество в ее доме, а через пару недель Скорп вернется домой, и они забудут об этом.*** Гермиона провела рукой по резной ручке Отдела тайн, а потом вошла. Дверь тихо скрипнула за спиной и почти беззвучно закрылась. Будь она обычным замминистром магии, она бы не смогла так легко войти в эти комнаты, но у Грейнджер были свои привилегии, ведь три года назад она стала полноправным невыразимцем. Шумно втянув холодный колючий воздух, девушка зашагала вперед между высоких, казалось, бесконечных, стеллажей с пророчествами. Она уже купила подарки для всех, кроме старшего Малфоя. Солнце близилось к горизонту, когда ей в голову пришла просто гениальная идея. К счастью, глава Отдела тайн?— Лазарь?— разрешил ей эту маленькую шалость, уточнив все детали и сказав, что это его ей подарок на Рождество. По полу стелился голубой туман, а сердце учащенно билось. Гермиона вот уже много лет не могла привыкнуть к этому чувству, а ее пульс неизменно ускорялся, стоило ступить на нижние уровни Министерства. Конечно, она всегда оправдывала свое появление здесь обязанностями замминистра, ведь никто не должен был знать имен и лиц невыразимцев. Стук ее каблуков громким эхом отдавался от каменных стен. Найдя, наконец, нужный стеллаж, девушка свернула. Только через десять минут поисков она смогла найти нужную хрустальную сферу с предсказанием. Осторожно она достала из мантии еще один шар, а потом, прошептав губами заклинание, скопировала содержание оригинала. Тонкая голубая струйка света потекла от одной сферы к другой, вспышка на секунду ослепила ее, а потом все исчезло, в ее руке остались два сияющих предсказания. Одно Грейнджер спрятала в бархатный мешочек, который положила в складки мантии, а второе вернула на место. Хмыкнув, девушка осмотрелась по сторонам. Тишина, холод и одиночество?— прекрасно. Может, Отдел тайн и есть ее предназначение, судьба и наследие? Гриффиндорка грустно улыбнулась и покачала головой. Печальная, но отчасти прекрасная судьба. Не желая больше оставаться в этом холоде, Гермиона поспешила покинуть нижние этажи Министерства, а после и Лондон, ведь ее уже ждали в маленьком уютном домике во Франции. С хлопком трансгрессировав к поляне у небольшого шале, девушка не сразу узнала его. Все сияло и горело, несмотря на то, что небо над горами еще не до конца потемнело, а из дома доносился звонкий смех Скорпиуса. Войдя внутрь, девушка с удовольствием втянула запах горячего шоколада, корицы и глинтвейна, которые исходили из кухни. Она уже хотела позвать Дафну, но вовремя прикусила язык. На другом конце гостиной на корточки сел Малфой, принимая в свои крепкие объятья сына, который был счастлив видеть отца. Рядом с блондинкой стоял ухмыляющийся Забини, незаметно для ребенка левитировавший уменьшенные подарки под ель. Хмыкнув, Гермиона щелкнула пальцами, и упакованные коробки в полете увеличились в размерах. Блейз удивленно вскинул брови и только после этого увидел девушку, до этого скрывавшуюся в тени. Они поприветствовали друг друга короткими кивками, но не сказали ни слова.—?Ты пришел! —?восторженно воскликнул Скорпиус, крепко обнимая отца за шею.—?Конечно,?— Драко тепло улыбнулся, а его глаза, казалось, светились от счастья. —?Как я мог не прийти?—?Я так по тебе соскучился,?— тихо пробормотал мальчик,?уткнувшись ему в плечо. Сердце Малфоя старшего сделало маленький кульбит. Сегодня Рождество, но сын все равно рад его видеть. Мужчина до последнего не позволял себе бояться, что своим появлением испортит ребенку праздник, но теперь мог вздохнуть полной грудью.—?Отлично,?— из кухни вышла Дафна с дымящейся чашкой в руках,?— все в сборе.—?А Гермиона? —?встревоженно спросил мальчик, на что белокурая красавица лишь усмехнулась и кивнула в сторону. Малфои обернулись, а точнее, Драко с сыном на руках, и увидели гриффиндорку, которая неловко замерла почти на пороге. Скорпиус улыбнулся так широко, что, казалось, еще чуть-чуть и его щеки просто порвутся, но, что удивило шатенку, так это приподнявшиеся уголки губ принца слизерина.