Заработались? (1/1)
Перед глазами - абсолютно невозможный с точки зрения здорового рассудка процесс. Надо думать, «трудовой» деятельности.- Нет, нет… это я сплю и вижу сны такие..."Сны - проекция реальных страхов, - пронеслась в голове строчка из фрейдовской книги. - Страхи имеют свойство воплощаться в реальности, чтобы сделать нас сильнее."На полу лежит Сергей Попов, а Виталий Дубинин покрывает его грудь поцелуями. Попов выгибается, приоткрывает глаза и, за доли секунды до очередного стона, встречается взглядом со мной.Пауза.Безмятежно здороваюсь, хотя увиденное резко отпечаталось в сознании, перед этим глубоко застряв в сердце.-Я думал, вы здесь репетируете...- гитарист сделал акцент на последнем слове. - Интересный способ. Или это видеоряд для нового клипа?Узлы мышц напряжены. На скулах играют желваки.Холстинин подошел к окну, давая любовникам-экстремалам возможность одеться, а себе - в бессилии стиснуть зубы."Так, дыши ровно, дыши... Раз-два-три, Ницше выходи..."- Володя, - говорит Сергей."Да, это я. Володя Холстинин, старый друг, коллега, иногда деспот… но ни разу не предатель!.. Ну, а дальше что? Попытаешься объяснить конфуз?"- Да брось ты. Это Ваше дело, мне-то какая разница?.. – прикусил указательный палец.
"Хорошо, что спиной стою."- Единственное... прошу Вас не путать личное с рабочим, у нас все-таки хэви-метал, а не филиал немецкого кинематографа, - пытаюсь говорить ровно, но получаются безликие, пустые интонации. Да и в чеканке фраз не хватает злости."Сам уже не понимаю, где нахожусь? Может, и впрямь стоят передо мной первоклассные порнозвезды и играют в стыд?.. А ты молчишь... А что ты можешь сказать? «Прости, больше не повторится»? Это не предусмотрено сценарием."Из окна было видно, как ветки деревьев приветливо тянутся к солнцу.«Все оживает. Весна, мать ее… а я - наоборот. Будто засыпаю - и все вокруг кажется мрачным шаржем на реальную жизнь. Будто не было погожего денька и игривого ветерка в волосах… Ну и хер с ним."Он повернулся. Наспех одеты. Дубинин смотрел вызывающе и норовил прильнуть к Сергею. Отвращение наполнило душу до самых кончиков ушей.Я старался игнорировать Дубинина (ведь самое неприятное для человека - это когда на него не обращают внимания), но понимал, что не сможет делать этого долго.В последний момент, проходя между ними, еще хранящими на телах тепло недавних ласк, обернулся к Попову:- Если Вам негде "репетировать" - возьми. На сегодня мне хватило, - сказал , прерывая открывшего было рот Попова.- А Вы давайте, ребята, отыгрывайте. Запишите сегодняшние наработки, завтра посмотрим и поправим...
С этим вышел из комнаты. Сердце долбилось в грудную клетку. Наверное, хотело совершить суицид."Ну, и хер с ним. С вами со всеми, мать вашу! Я отдал ключи от нашей с тобой квартирки. К чему теперь это?"
Все внутри сжалось, когда протягивал их Попову."Успокойся, Петрович. Все. Спокойно… тебе еще работать с ними. На работу это не должно повлиять. Ха, "не должно повлиять"! Уже повлияло: взял отгул, хоть и с полной уверенностью, что распоряжения будут выполнены - попробовали бы, после такой-то зрелищной репы, не выполнить!» Еще вчера сплоченный организм группы приближался к заключительной планке - записи альбома. А теперь? Что теперь будет?"Зачем, Виталик?"
Я шел, не разбирая дороги, сжимая руки в карманах.
Куда шел?Зачем?
А есть ли разница?
Теперь уже нет.
"Ну и хер с ним."Дубинин так долго был рядом, добивался - и вот, когда добился... как он мог ему поверить?
"Нельзя верить, нельзя. Никому!"Сгорбившийся, поблекший - одним словом, старик. Он ковылял, черпая ботинками лужи. Он - опровержение весенней гармонии. Носитель хаоса; уже не в силах, как ему казалось, родить звезду.