Слова (1/1)
Не хочу словами. Слова, как черт,
искушают силой опасных чар.
Я хочу уткнуться в его плечо
и молчать.
(с)Кладешь тяжелую ладонь мне на плечо, скользя пальцами по затылку:- Я люблю тебя, - и это звучит так просто, так искренне, что мне хочется отобрать твой молот и раскрошить тебе череп.
Как можешь ты произносить эти слова с такой беспечностью? Как можешь не видеть выражения боли на моем лице, которое столь явно пробивается сквозь привычную маску холодности и безразличия?- И я тоже тебя люблю.И ведь не лукавлю, говорю честно, и честнее этих слов не слышали уши ни одного существа девяти миров, и никогда не услышат – эти слова не предназначены кому-то, кроме тебя. Только вот на самом дне этой правды все равно плещется ложь. Я люблю тебя не так, как тебе наверняка хотелось бы. Я люблю тебя больше, чем должен брат. И всякий раз, когда ты касаешься меня: неосознанно, по-дружески – все внутри застывает, не позволяя сделать ни одного лишнего движения - такой рефлекторный механизм самозащиты, чтобы сердце окончательно не разбилось, столкнувшись с реальностью, где меня отвергнут.
Но это тяжело, ведь с каждым твоим невинным жестом во мне постепенно умирает надежда на то, что, как и прежде, мне будет достаточно слов, одних только слов, ведь любое прикосновение приводит к возгоранию. Бог огня, горящий в пожаре собственных чувств – какая ирония… Изнывать от жара и жажды и видеть в твоих глазах лишь дружбу.Сначала я думал, что это какое-то наваждение, морок, проклятие и даже проводил глупейшие ритуалы, чтобы очистить сердце от невесть откуда взявшейся привязанности, но позже понял, что все это не просто влюбленность, не просто страсть. Но как мог я сказать тебе об этом, тебе, с которым мы росли вместе с самой колыбели, тебе, что видит во мне лишь своего младшего брата?Я перепробовал множество слов, подбирая подходящие, отыскивая те, что достойны тебя, что достойны, чтобы позвать, раскрыть тебе глаза так, чтобы не обидеть твои светлые чувства и уберечь мои от возможности оказаться растоптанными. Но одни слова были слишком жесткими, другие жестокими, третьи – слишком униженно умоляющими. Я думал долго: может быть, минуту, может быть, вечность – боги не чувствуют разницы - я скрывался от твоих ласковых глаз, убеждая себя в возможности собственного счастья без тебя, но каждый раз возвращался, травясь изнутри утаиваемыми чувствами. Я искал, но так и не нашел достойных слов. И промолчал.
И теперь, глядя в твои простодушные, не подозревающие о том, что во мне творится, глаза, я выгибаю улыбкой рот и еще раз, с нажимом, повторяю:- Я люблю тебя, Тор.Вот, я смог сказать это. Сказать, наконец, так, как надо. Ведь для объяснений есть три простых, всем известных слова, и если их не хватит, остальные тоже не помогут.
Я застываю, боясь пошелохнуться, и даже зажмуриваю глаза, вслушиваясь в тишину, разрывающуюся громким биением моего сердца и твоими тяжелыми, глубокими выдохами. Молчание затягивается, и спустя минуту я опасливо приоткрываю глаза. Ты улыбаешься неопределенно-нежно, и от этой улыбки кружится голова. Твоя рука скользит с моего затылка по плечу и ласково касается щеки.
И тут меня озаряет: все это время, пока я так тщетно отыскивал слова, которые имели бы хоть какой-то вес, обнажив перед тобой меня и мои чувства, ты так же искал способ открыться, просто, действовал по-иному, и правда твоя была другая, в движении - рук, души, губ. Ведь слова ничего не значат. И мне ли, богу обмана, не помнить об этом?
Ты оказался мудрее.Я делаю шаг, утыкаясь пылающим лицом в прохладную ткань твоей рубахи, мысленно моля: лишь бы ты не оттолкнул меня, лишь бы прижал ближе. И когда твои руки сжимают меня совсем не в дружеских объятьях, сердце пропускает удар – чтобы в следующий миг забиться в сотни раз быстрее. А в ответ ему вторит твое, глухо стучащее в груди, отбивающее тот же ритм, что и у песни моей любви к тебе. Тот же ритм, то же послание, которое не нужно озвучивать.
Слова опасны - они лишь путали во мне то, что было действительно важно, свиваясь в неверные фразы, которыми я пытался высказать все и зацепить струну твоего сердца. Но это было ни к чему. Все это время оно и так знало правду.12 октября 2012