20 глава (1/1)

Уилл поморщился, когда Ганнибал осторожно потрогал рану на его плече. – Это серьезно? – спросил омега, в принципе зная ответ. Конечно, узнав о беременности, и он, и Ганнибал действительно обрадовались, хотя Уилл знал, что альфа неизбежно рассердится из-за того, что он был ранен.Ганнибал проигнорировал его вопрос: – Что-то с острыми зубами вырвало приличный кусок из твоего плеча. Но, кажется, сухожилия и кости не пострадали. Подними руку, пожалуйста, – Уилл сделал, как было сказано, хотя ему пришлось стиснуть зубы от боли. – Очень хорошо. Я принесу бинты и дезинфицирующее средство. Будет очень больно, но я не хочу, что бы у тебя было воспаление, – Ганнибал отлучился на несколько минут и вернулся уже с аптечкой. – Хотя лучше было бы зашить конечно, – сказав это, он увидел, как уши Уилла полностью прижались к его голове. – И я не хочу, чтобы ты больше водился с этим Ужасным волком.Уши Уилла подскочили вверх, когда он с ужасом посмотрел на Ганнибала, – Что? Почему!?– Я не идиот, Уилл. Я могу сказать, что это сделал Ужасный волк. Кроме того, я никогда не был в восторге от того, что ты держишь домашнее животное. Тем более, что Ужасный волк – это не домашнее животное.– Уинстон тут не при чем! – Уилл встал, но Ганнибал посадил его обратно.– Сиди. Мне не нужно, чтобы ты залил кровью все вокруг.– Уинстон не причинял мне вреда! Это сделал другой волк. Он напал на нас из ниоткуда, а Уинстон просто пытался защитить меня! – что-то вроде рычания вырвалось из стиснутых зубов Уилла. – Если ты не веришь мне, то проверь сам, что он тоже был ранен. Сейчас он наверняка в саду и терпеливо ждет, когда ты придешь и поможешь, потому что он знает, что сначала ты поможешь мне. Потому что он хороший мальчик!

Уилл попытался сдержать свою злость на Ганнибала. Как посмел альфа попытаться прогнать Уинстона, когда он прекрасно знал, что именно произошло. Ганнибала же, с другой стороны, очень забавлял гнев Уилла, но еще больше впечатляла его преданность. – Ты лжешь, чтобы защитить его?– Нет! – Уилл покачал головой. – Я никогда не буду тебе лгать, – затем он резко напрягся, как будто что-то осознал. Ганнибалу была очень любопытна эта реакция, но затем он вспомнил, что Уилл все еще не рассказал о Тобиасе. Это не было столь важно, учитывая, что Ганнибал уже все знал, и, кроме того, возможно, некоторые болезненные воспоминания лучше оставить в виде старых шрамов, чем открытых кровоточащих ран. Ганнибал вздохнул, прикрепляя специальный пластырь для рассечений на коже. Да, у Уилла уже было более чем достаточно ран. Ганнибал не хотел возвращаться домой, только чтобы лечить свою беременную пару. Он бы предпочел поцеловать его у двери, а затем удивить новым нижним бельем.– Хорошо. Позволь мне привести тебя в порядок, а потом я спущусь и позабочусь об... Уинстоне, – Ужасный Волк защитил Уилла. Ганнибал чувствовал себя в долгу перед ним, и ему казалось, что назвать его по имени – это меньшее, что он мог сделать.Уилл ничего не сказал. Фактически, он не издавал ни звука все то время, что Ганнибал обрабатывал его плечо. Даже не пискнул от дискомфорта, когда альфа обернул марлю вокруг лопатки и верхней части груди. Когда Ганнибал закончил, он вышел из комнаты на некоторое время, а затем вернулся со стаканом молока и маленькой тарелкой с яблочным десертом. Он протянул их Уиллу, и легкая улыбка озарила его плотно сжатые до этого губы, – Ты запомнил.– Как и всегда. Хотя я купил тебе дюжину, а не десять, – Уилл рассмеялся, как будто это было действительно чем-то забавным, но для Ганнибала этот смех казался пустым. Без его обычного теплого веселья. Думая, что Уиллу просто нужно побыть одному, Ганнибал решил проигнорировать это. – Я пойду проверю Уинстона. Пожалуйста, выпей все молоко. Теперь тебе понадобится дополнительный кальций, – Уилл кивнул, и даже не посмотрел в глаза Ганнибалу. По правде говоря, в напиток было добавлено еще несколько капель крови Ганнибала, поэтому заживление должно идти по плану. Ганнибал надеялся, что ему не придется зашивать рану, но он сделает это, если будет необходимо.Когда он добрался до Уинстона, волк тоже был в довольно плохой форме. Его дыхание было тяжелым, и он, казалось, прислонился к забору, чтобы не упасть. Его уши задергались, когда Ганнибал приблизился, но он только жалко заскулил в знак приветствия. – Тише, – успокоил Ганнибал, проводя руками по телу животного. Сломано ребро, возможно, есть сотрясение мозга, учитывая припухлость на голове, и еще, кажется, несколько переломов, насколько альфа мог судить. Тяжело вздохнув, он пришел к выводу, что другого выхода нет.Ганнибал поднес запястье ко рту, выпустил клыки и рассек в свою плоть. Кровь ручьями текла по его подбородку и руке, стекая на заснеженную землю. Он протянул руку и поднес ее ближе к Уинстону. Волку не составило труда учуять ее. Он поднял голову, и его взгляд остановился на Ганнибале. Альфа позволил своим глазам измениться на предупреждающий золотой цвет. – Поторопись, пока она не зажила, – ухмыльнулся он, – или я не передумал.Уинстон заколебался, но затем начал осторожно слизывать кровь Ганнибала. – Ты защитил мою пару. За это я и благодарю тебя. Я в долгу перед тобой. С твоими ранами, если бы я не поделился с тобой своей кровью – таким образом делясь регенерацией – ты бы умер медленно и мучительно, – Уинстон снова заскулил. – Я лишь констатирую факты, – Ганнибал убрал руку, когда кожа начала заживать и приобрела ярко-розовый оттенок. Альфа встал и посмотрел на лес, который находился сразу за забором. В воздухе стоял отчетливый запах волчьей шерсти. Нахмурившись, он посмотрел на Уинстона, – Волк, которого я убил, был твоим альфой? – Уинстон вилял хвостом. – Таким образом, это сделало меня вашим альфой? – Уинстон тихо гавкнул. Ганнибал повернулся, чтобы еще раз взглянуть на линию деревьев, – Они там. Позови их.Уинстон поднял голову, и из его груди вырвался длинный гулкий вой. Прошло всего несколько мгновений, прежде чем еще четыре волка появились в поле зрения. Заметив Ганнибала, они резко остановились. Животные опустили уши, а хвосты прижали между ног. Они осторожно начали двигаться к забору. Ганнибал подошел к воротам и открыл их, осматривая волков перед собой. Просто, чтобы убедиться, что они знают свое место, он выпустил свой альфа-феромон. До такой степени, что его более примитивное животное начало буквально вырывалось наружу.Волки тут же прижались к земле и заскулили от ужаса. Один даже обмочился. Удовлетворенный их покорностью, Ганнибал отступил назад и повернулся, чтобы позвать Уинстона. Как только волк оказался рядом с ним, человек четко сказал: – Теперь я ваш альфа, и я разрешаю вам жить здесь, на моей территории, и охотиться на ней. Пока вы не бросите мне вызов, вам нечего бояться. Взамен вы будете охранять мою территорию и все, что на ней находится, особенно мою пару и мое потомство. Они никогда не причинят вам вреда, – он взглянул на Уинстона. Если Уилл был каким-то показателем того, насколько сильным становилось существо, которое регулярно получало кровь Вендиго, то Ганнибал точно мог сказать, что Уинстон не только поправится, но и станет в разы сильнее. Но должен ли он дать такую ??же силу другим волкам? Что ж, не годится, чтобы один волк был в разы сильнее других, если они находятся в стае. Хотя тут тоже главное не переборщить. Подняв руку, он разрезал запястье еще раз и протянул его каждому волку. Подобно Уинстону, они колебались, но все же слизывали кровь.Закончив, Ганнибал вернулся в дом и сделал мысленную заметку убрать забор. В конце концов, зачем он ему нужен, если теперь у него появилась своя собственная стая волков. Вымыв руки в раковине, чтобы избавиться от волчьей слюны, он собирался подняться наверх, когда увидел Уилла, сидящего перед камином. Пламя отбрасывало оранжевое сияние на его сосредоточенное лицо. Он смотрел на огонь так, будто в нем была борьба всего зла и добра в мире. Вытирая руки, Ганнибал подошел к нему. Уилл даже не заметил этого, пока альфа не позвал его по имени, случайно напугав.– Ты выпил молоко? – спросил Ганнибал.Уилл кивнул и открыл рот, как будто хотел что-то сказать, но ничего не вышло. Казалось, он рассердился на себя и попытался снова, но на этот раз на его глазах выступили слезы и потекли по щекам. Уилл отвернулся и закрыл лицо руками. – Прости меня.Ганнибал схватил одеяло со спинки дивана и обернул в него обнаженное тело Уилла. – Тебе не за что извиняться, Уилл. И тебе не нужно беспокоиться об Уинстоне. Он будет в порядке.Уилл только плотнее закутался в одеяло. – Прости меня, – повторил он задыхающимся шепотом.Ганнибал нахмурился, – Боюсь я не совсем понимаю, Уилл. За что именно ты извиняешься?Уилл приподнял голову ровно настолько, чтобы взглянуть на Ганнибала. Затем он сглотнул, и сказал: – Я врал тебе. Я знаю, что сказал, что никогда не буду этого делать, но я солгал. И я не могу... мне нужно тебе рассказать.– Уилл, – успокаивающе сказал Ганнибал, когда он опустился на колени и сел рядом с омегой, – что бы это ни было, тебе не нужно плакать.– Но я уже плачу. Потому что... когда я скажу тебе… возможно, ты больше не захочешь меня. И я боюсь, Ганнибал. Я так боюсь этого, – Ганнибал обхватил правую щеку Уилла ладонью.– Уилл, этого никогда не случится.Омега оттолкнул руку. – Ты не знаешь, о чем я солгал. Не говори этого и обещай ничего заранее, – он отвернулся. Даже отодвинулся немного, свернувшись калачиком и вжимаясь в одеяло. Он сделал вдох и выдох, чтобы успокоиться. Потом еще. И еще. – Это связано с моим прошлым альфой. Он... Я много думал о нем в последнее время. О том, каким он был, что делал, и о том, что со мной случилось. И я знаю, что ты хочешь мне сказать, но... это не меняет так сильно ненавидел его. Я не знаю... Я винил его...хотя не должен был. О боже, он. Я не мог позволить он был отцом, просто заставлял меня хотеть умереть. И я хотел, чтобы умер и ребенок. А потом... родилась она. Она уже была мертва. Я... убил собственного ребенка. Я... я... я... – Уилл зажал рот руками и зарыдал. – Прости меня. Я так виноват. Клянусь, я люблю твоего ребенка и очень хочу его! – его руки схватились за живот. – Но, Ганнибал, я могу... что, если я убью и твоего ребенка? Я не хочу этого, но... – он наконец открыл глаза. – Ганнибал... как ты можешь хотеть, чтобы я носил твоего олененка, когда я желал смерти своему первому ребенку. Какой нормальный родитель может так поступить?! Я... я не заслуживаю твоего ребенка. Я даже не заслуживаю жизни, – он зарыдал сильнее, практически свернувшись клубком. Он плакал так сильно.Ганнибал ничего не говорил, пока Уилл закрыв лицо продолжал тихо рыдать. Его тело дрожало, и Ганнибал протянул руку, чтобы погладить пару по голове. С его прекрасными белыми ушами, прижатыми к каштановым волосам, он был олицетворением уязвимого и слабого омеги. Зрелище, которое Ганнибал был бессилен игнорировать, поскольку его инстинкты рвались к нему, чтобы утешить любой ценой. Он очень медленно скользнул рукой вниз и обернул ладонь вокруг шеи сзади, массируя кончиками пальцев метку. Уилл начал дышать ровнее, вдыхая и выдыхая с одинаковой скоростью. Слезы немного утихли, и икота прекратилась, когда Ганнибал усадил его к себе на колени и положил его голову себе на плечо. Другой рукой он схватил одеяло, снова укутал Уилла в него и медленно стал гладить его по спине. Ни один из них не произнес ни слова, пока омега снова не успокоился.– Ты зол? – тихо спросил Уилл.– Да, из-за того, как с жестоко тобой обращались и психологически, и физически. Из-за того, что тобой пренебрегали и не поддерживали эмоционально, – альфа говорил ровным и мягким голосом, чтобы больше не расстраивать Уилла. – Ты можешь сказать мне его имя?Уилл покачал головой, – Я... не хочу, – он не хотел, чтобы Ганнибал когда-либо встречался с Тобиасом. – Ты хочешь, чтобы я ушел?– Ты мой, и это твой дом. Твое место здесь.– Но что, если и этот ребенок умрет?– Тогда мы будем вместе оплакивать потерю.– Что, если я никогда не смогу родить тебе олененка?– Моя преданность тебе не зависит от потомства, – он повернулся и поцеловал Уилла в лоб. – И после того, через что ты прошел, и после того, как ты себя чувствовал, твоя реакция была полностью оправданной и нормальной. Ты не должен ненавидеть себя за то, что чувствовал себя униженным, оскорбленным и злым. И то, что ты не хотел ребенка, не означает, что ты несешь ответственность за его мертворождение.– Но... – Уилл хотел возразить, чтобы еще больше навредить себе, но он знал, что Ганнибал прав. Просто было трудно это принять. Чтобы не винить себя. Не брать на себя вину.– Во время беременности, тебя осматривал врач? – Уилл покачал головой. Нет. – Ближе к середине беременности, ты чувствовал движения? –нет. – Болело ли у тебя что-нибудь? Конкретно живот, – Уилл снова покачал головой.Он закрыл глаза и тихим голосом признался: – Она была такой крошечной, Ганнибал. Я увидел ее только на мгновение... но она была такой маленькой, – он закусил губу, чтобы снова не заплакать. – Она не заслужила того, что произошло.Ганнибал кивнул, продолжая гладить Уилла по спине. – Как ее звали?Уилл нахмурился, поднял голову и посмотрел на растерянного Ганнибала, – У нее... не было имени...– А ты не думал, что она могла бы его иметь?Уилл моргнул, практически ошеломленный тем, что сказал Ганнибал: – Мне дать ей имя?Ганнибал кивнул, – То, что произошло, было трагедией, но не по твоей вине. Тем не менее, ты винишь себя. Потому что ты чувствуешь, что поступил с ней не так, как должен поступить родитель. Тебе кажется, что ты должен извиниться перед ней, – Уилл кивнул, онемевший. – Тогда дай ей имя. Ты не можешь вернуть ее и изменить то, что было, но ты можешь дать ей имя, чтобы она не просто исчезла, позабытая всеми.Слезы снова навернулись на глаза Уилла, но он вытер их, – Я... не знаю, как назвать ее.– Есть ли имя, которое для тебя что-нибудь значит?Уилл попытался вспомнить хоть одно. Любое женское имя, которое ему нравилось, или которое он слышал, или видел. Однако он чувствовал, что просто выбор любого имени не имеет ни малейшего смысла. Имя, которое что-то значило? В его голове всплыло воспоминание, когда он был совсем ребенком. Он копался в мусоре в поисках еды, когда к нему подошла другая бездомная девочка. Она украла большой мешок, наполненный буханками хлеба, и делилась ими со всеми. Все беспризорники собрались в глухом переулке и ели с бешеной скоростью, но на этот раз драки не было, потому что еды было более чем достаточно. Девочка поднесла Уиллу буханку с милой улыбкой и сказала: – Ешь. Сегодня хороший день, – если бы Уилл мог вспомнить ее имя. Как же ее звали? Он закрыл глаза и попытался сосредоточиться, а затем, когда он снова их открыл, улыбнулся про себя и посмотрел на Ганнибала, – Оливия, – он двинулся, чтобы снова облокотиться на плечо Ганнибала. – Ее звали Оливия.Они смотрели, как горит огонь, и чувствовали, как жар распространяется по комнате, а затем Ганнибал успокаивающе вздохнул и сказал: – Я обещаю, что наш олененок не погибнет, – Уилл кивнул. Хотя он знал, что Ганнибал не имел права делать такие обещания, которые полностью зависели от судьбы, тем не менее, его немного успокоили эти слова. – Спасибо, – сказал Ганнибал еле слышным шепотом. – Я знаю, как много мужества тебе потребовалось, чтобы рассказать мне это.Уилл уткнулся носом в его шею. – Я не хочу, чтобы между нами были какие-то секреты. Я слишком переживаю о нас, чтобы что-то скрывать.Ганнибал повернулся и поднял пальцами подбородок Уилла, – Как и я, – согласился альфа, прежде чем поцеловать приоткрытые губы Уилла.Уилл подумал о том, что Ганнибал все еще не рассказал ему о том, кем он был на самом деле. С другой стороны, Уилл тоже не сказал ему, что знал. Он полагал, что это всего лишь вопрос времени и терпения. Они двигались детскими шажками, если так можно сказать. Маленькими детскими шажками.