18 глава (1/1)

Прошло всего два дня, ремонт шел гладко и быстро, даже быстрее, чем рассчитывал Ганнибал. При таких темпах он сможет снова начать прием пациентов к завтрашнему вечеру, если это потребуется. В общем, практически все шло с опережением графика, что не может не радовать. Альфе удалось обеспечить Алану небольшим жильем, и новости об их брачном фарсе уже широко разошлись по селению. Их видели вместе на публике, и он открыто обедал с ней. Слухи были быстры настолько, что люди уже прознали, что она живет отдельно, но из-за статуса Ганнибала, никто не посмеет спросить почему. К тому же, все эти сплетники и так, наверняка, найдут этому кучу оправданий.

Алана стояла перед тремя зеркалами, любуясь собой, а модистка стоящая за ней критично ее разглядывала. Пожилые женщины вокруг одобрительно смотрели на молодую девушку, а затем и на ее спутника. – Малиновый цвет вполне подходит к ее коже, вы не согласны? – это правда. Платье, в котором сейчас была Алана, делало ее похожей на прекрасное видение. Ганнибал думал, что оно придает ей царственный вид, ведь все работницы смотрели на нее с благоговением и даже завистью. Да уж, возможно, это тоже будет проблемой. Сидя в кресле в углу помещения, Ганнибал махнул рукой, желая посмотреть другой наряд.– Мне нравится дизайн, но, пожалуйста, менее агрессивный цвет. Может быть, киноварь или сирень?Швея кивнула и ушла, чтобы найти что-то еще. Алана повернулась, чтобы посмотреть на Ганнибала через плечо, – Вы уверены, что хотите купить мне еще больше одежды? Мой новый гардероб уже более чем полный.– Тебе нужны наряды для выхода в свет. Сейчас твой гардероб состоит скорее из повседневной одежды и одежды для работы– Поняла. Раньше я обычно просто носила один из старых брючных костюмов моего отца.– И почему омега-женщина носила такое?– Ношение непривлекательной и неподходящей одежды, как правило, отпугивает многих альф, – объяснила она, пока возилась с искусственной розой на левом плече. – Я чувствую себя садом. Колким тканевым садом.– Теперь ты в паре, – Ганнибал посмотрел на ее корсет и ряд цветов, которые начинались с левого плеча, шли по груди до талии и спускались с одной стороны платья. – Теперь тебе не нужно бояться других альф, – еще немного посмотрев на нее, он кивнул. Когда модистка вернулась с тремя другими платьями, Ганнибал прямо сообщил ей, что цветы нежелательны. К счастью, на нарядах, которые она держала растительности и не было.Алана переоделась в другое платье более простого дизайна, кремового и лавандового цветов. Такой дизайн подошел ей гораздо больше и акцентировал внимание на ее природной красоте. Это платье делало ее нежной и мягкой. Ганнибал был уверен, что пациенты-омеги будут от нее в восторге. Вместо того чтобы столкнуться с гораздо более великолепной омегой, чем они сами, они будут встречены материнской и сострадательной омегой. Алана, должно быть, тоже увидела изменения в зеркале, и кивнула в знак согласия, глядя на Ганнибала через отражение.– Мы возьмем это и еще шесть похожих. Придерживайтесь приглушенных тонов и более строгого дизайна, – сказал альфа. Модистка кивнула в ответ и, отодвинув темно-зеленое платье, предложила розовое. Ганнибал немедленно покачал головой, – Розовый –для молодых омег, которых только что представили обществу. Или для малышей в колясках.– Честно говоря, мне никогда не нравился розовый цвет, –добавила Алана. Все еще не сказав ни слова, модистка еще раз кивнула Ганнибалу и ушла. Как только она вышла за пределы слышимости и видимости, Алана повернулась и, спустившись с пьедестала, подошла очень близко к Ганнибалу. – Мне нужно кое-что вам сказать, – внимательно на нее посмотрев, он тихо сказал: – Что-то не так?– Да, в некотором смысле. Вчера приходил омега и спросил, когда мы снова откроемся. Он казался очень нетерпеливым, – Ганнибал сразу понял, о ком говорила Алана. – Он был пухлый и чрезмерно извиняющийся.– Это должно быть Франклин, – тот человек, казалось, считал своей абсолютной миссией найти Ганнибала и спросить его об открытии хотя бы раз в день. Хотя Лектер каждый раз отвечал ему одно и то же. И даже получив ответ на свой вопрос, он задерживался и осыпал Ганнибала комплиментами и похвалами, которые были совершенно ни к чему. – Я советую тебе познакомиться с ним как можно лучше, поскольку он один из тех омег, которых я собираюсь поручить тебе, когда мы снова откроемся, – изначально он планировал самому заняться этим омегой, но после прочтения его досье Ганнибал обнаружил, что у него явно есть расстройство чрезмерной покорности и склонность зацикливаться на одобрении альфы. Несмотря на то, что Франклин был в браке, он дошел до идолопоклонничества и даже до преследования, поскольку Ганнибал явно стал его нынешней страстью.– Я думаю, вы лучше справитесь с его лечением.– И почему ты так думаешь?Алана приподняла изящную бровь, глядя на Ганнибала и спрашивая: – Вы читали его досье. Вы знаете, кто его альфа?

– В файле, о котором я упоминал, была информация, что у него есть пара, но кто это неизвестно, – он слегка наклонил голову, продолжая: – Если бы это была уместная информация, Чилтон включил бы ее. Почему ты спрашиваешь?– Он последовал за мной в мою квартиру, Ганнибал, – она оглянулась через плечо, чтобы убедиться, что они все еще одни. – Это действительно обеспокоило меня, и когда он начал плакать, он сообщил мне, что его альфа был так зол и непреклонен, из-за того, что он “вышел из дома и тряс везде своей дыркой”, – Алана нахмурилась. – Это его слова, а не мои. Поэтому я спросила его, кто его альфа. Это Тобиас.Швея вернулась, заставив Алану развернуться и снова подойти к зеркалам. Хотя интерес Ганнибала сейчас был на пике, он делал вид, что рассматривал другие платья, иногда смотря на лицо Аланы в зеркале, думая, какие из них подходят, а какие нет. Наблюдая, как пятое платье расстегивается и поднимается над ее головой, он увидел, что нижняя подкладка зацепилось и разорвалась с громким треском. Женщины замерли, осматривая повреждения. Алана сразу же выразила свои извинения, в то время как модистка выглядела раздраженной, но изо всех сил пыталась не показать этого. Ганнибал же просто хотел, чтобы женщины ушли еще на некоторое время, чтобы он мог больше узнать о Тобиасе и его омеге. В конце концов, он был тем еще скользким типом, которого Ганнибал хотел разорвать как только узнает все, что нужно.Когда все семь платьев были выбраны, Ганнибал, сам того не ожидая, сказал: – Если хочешь, милая, ты можешь выбрать какое-нибудь красивое нижнее белье к своим новым платьям, – Ганнибал имел в виду новые сорочки, нижние юбки, корсеты и все в этом роде. При его словах пожилые женщины понимающе улыбнулись, а затем повернулись к Алане.– Твой альфа очень великодушен, моя дорогая, тебе стоит его поблагодарить.– Конечно, – Алана посмотрела на Ганнибала и притворилась смущенной. – Спасибо, альфа.– А теперь пойдем, дорогуша, не будем наглеть и дразнить твоего мужчину. Я не люблю устраивать шоу. Ты же знаешь, какими могут быть альфы, – хихикнула работница, схватив пышную бархатную занавеску, двигая ее через всю комнату, оставляя Ганнибала на другой стороне. Прежде чем скрыться за ней, она улыбнулась Ганнибалу, – Я позабочусь, чтобы она выглядела просто восхитительно. Какие цвета вы предпочитаете? Любите кружева, шелк или атлас?Все еще думая, что женщина имела в виду сорочку и тому подобное, он рассмотрел стиль и цвет каждого платья, которое выбрала Алана, прежде чем ответить: – Кружево и атлас будут приемлемы. Что касается цвета... всего два, по одному от каждого, подойдут. Думаю, черный и белый, – таким образом, независимо от того, какое это было платье, один из них точно подойдет.Женщина кивнула и исчезла за шторой. Ганнибал остался наедине со своими мыслями и чувствами, которые были не самыми приятными. Если Франклин действительно был одним из омег Тобиаса, то Ганнибалу следовало бы взять его в качестве своего пациента, несмотря на фамильярное отношение, которое проявлял этот омега. И вообще, зачем Тобиасу вообще нужен такой омега. Размер гарема альфы приравнивался к его силе, но большинство альф все равно не возьмутся за такого жалкого омегу как Франклин. С другой стороны, Тобиас как раз таки был тем самым альфой, который не видел в Уилле никого, кроме как мальчика для битья. Одна эта мысль заставляет Ганнибала мечтать о том дне, когда он разорвет зубами плоть этого альфы и сломает все его кости. Он будет слушать все эти захлебывающиеся в крови крики и стоны. Но даже такое ужасно ошибочное видение Тобиаса не могло быть настолько слепым перед лицом Франклина. Это было бы все равно, что слушать “Танец феи драже”, и на вопрос, кто ее автор, сказать Шекспир. Настолько невероятно ошибочно, что можно было только прийти к выводу, что ответ был дан деревенским идиотом, человеком с таким маленьким мозгом, что, если бы Ганнибал раскроил ему голову, его не хватило бы даже на небольшую запеканку. Нет, должна быть и другая причина, по которой Тобиас объявил Франклина одним из своих омег.– Извините, что заставили ждать, – выглянула из-за полотна швея. –Думаю, вы будете очень впечатлены, господин. Она великолепная модель, на сколько я могу судить, – она отодвинула занавеску, и Ганнибал был поражен увиденным. Алана стояла на пьедестале, одетая гораздо меньше, чем даже в сорочку или традиционный корсет. То, что украшало ее кожу, было чем-то вроде платья с подвязками. Прозрачные черные кружева закрывали ее грудь и спускались по животу до трусиков и пояса, к которому были прикреплены подвязками чулки до бедер. Задняя часть наряда состояла из длинного слоя ткани на спине, который струился почти до пола.

Увидев это, его разум оставался пустым, и он мог только сказать: – Я думаю, что произошло недопонимание.– Вам не нравится? Может быть, слишком консервативно? У меня есть несколько более открытых версий, если хотите, хотя это последний писк моды. Вы знаете, такие комплекты очень популярны в других частях света. Альфам нравится знать, что омеги носят под всей этой одеждой что-то такое. Это как маленький секрет, который знают только они.Ганнибал собирался возразить, когда он еще раз взглянул на нижнее белье и Алана будто растворилась. Он увидел, как Уилл стоит перед ним, смотрит на себя в зеркало, и смущенно, но все же возбужденно краснеет. Затем, он поворачивается и смотрит на Ганнибала с застенчивой улыбкой. Уилл с его белыми ушами и хвостом выглядел бы просто потрясающе в этом черном кружеве. Темный цвет прекрасно контрастирует и выглядит как метафорическое противостояние темного и светлого внутри Уилла. Сладкое, невинное, чистое и белое существо, захваченное страстью и тьмой. Ганнибал вздрогнул.– У меня есть и белая версия. Если хотите, можем померить, – женщина держала вешалку с таким же, но жемчужно-белым нарядом, однако у него были красные пуговицы в форме сердца на чулках и кроваво-красная лента, вплетенная в кружевную отделку пояса для подвязок. Ганнибал сразу же вообразил себе в этом Уилла. Хотя в прошлом он никогда бы не подумал о чем-то подобном, он признал, что контраст белого и красного привлекателен сам по себе. Это заставляет Ганнибала задуматься о крови, страсти и абсолютной привязанности, которую он почувствовал, когда вошел своим узлом глубоко внутрь пары.Он фантазировал о том, как Уилл сидел бы на краю их кровати и с волнением теребил пуговицы. – Эта глупая штука просто не хочет цепляться, – он повернулся бы к Ганнибалу с почти грустнымвыражением лица. – Ты можешь мне помочь? – он представил, как подойдет и встанет перед ним на одно колено, чтобы исправить положение. Такой интимный женственный наряд, ласкающий нежную кожу Уилла, одновременно закрытый и открытый. Дыхание альфы участилось, когда он подумал о том, какими длинными и гибкими будут выглядеть ноги Уилла, такими гладкими и соблазнительными. Ганнибал буквально видел, как он проводит рукой по внешней стороне бедра омеги, в то время как его губы делают то же самое с внутренней стороной. И Уилл так мило бы вздыхал, разводя ноги в приглашении.О да, и хотя он ничего не знал об этой новой форме нижнего белья, он мог легко понять, почему она стала популярной. Ему сразу захотелось постоянно одевать в нее Уилла. Пусть он так гуляет по дому. Пусть он будет как произведение искусства и сексуальности, которое накалит терпение Ганнибала до самого предела, а затем вознаградит его.– Альфа? – только когда Алана что-то сказала, Ганнибал вернулся в реальный мир. – Вам нравятся эти комплекты? –спросила она, снова притворившись неуверенной и нерешительной. Ганнибала постоянно поражало, насколько она хорошая актриса. С другой стороны, это все общество. Омега, у которой хватило ума стать доктором, должна быть хорошей актрисой.– Они прекрасны, моя дорогая, как и ты, – он успокаивающе улыбнулся, представив, что вопрос задал Уилл. – Мы возьмем оба. По одному каждого цвета. У вас есть что еще показать мне? – он внезапно обнаружил, что хочет увидеть все комплекты. Как всегда, он был из тех, кто принимал решения только после того, как увидит все варианты.При мысли о том, что он потратит еще больше денег, пожилые женщины с восторгом улетели прочь. – О, да, сэр! Сию секунду!Когда она ушла, Алана посмотрела на себя в зеркало. – Вы думали о ней, не так ли? – Ганнибал ничего не сказал, потому что чувствовал, что ответ очевиден. Хотя ему следовало поправить Алану, что его пара ?он?, а не ?она?, он решил промолчать, ведь чем меньше важных деталей она знала, тем меньше была вероятность того, что она случайно что-то скажет и все испортит. – Я это смутно чувствую. Почти как незавершенная или ноющая эмоция. Должно быть, это связь.Ганнибал посмотрел на свою руку. Ни по какой особой причине, кроме того, чтобы просто не смотреть на Алану, пока она все еще стояла в этом белье. – Биология делает то, что должна, независимо от нашего мнения по этому поводу. Будь уверена, что связь не будет полностью завершена и никогда не будет работать. Есть и будет только смутное ощущение, которое ты описываешь. Без надлежащего ухода связь, как цветок, однажды засохнет, пока не умрет.Она кивнула, похоже, удовлетворенная таким ответом: – Вы что-нибудь чувствуете? Легкий зуд или даже завуалированное понимание меня?– Нет, – ответил он честно. Единственные эмоции, помимо своих, которые он ощущал –это эмоции Уилла. Например, даже сейчас он чувствовал, что его омега счастлив. Он не знал точно, чем занимается Уилл, и не мог поговорить с ним или слышать его мысли, но он ощущал чувство удовлетворения, означающее, что омега в порядке. Алана вздохнула, и Ганнибал был вынужден взглянуть на нее. Он поджал губы при виде выражения ее лица.– Что ж, – он внимательно наблюдал за ней, пока она продолжала осматривать себя с головы до ног, – ты можешь выбрать один комплект, если хочешь.– Этот. Мне очень нравится, как я в нем выгляжу, – затем она улыбнулась Ганнибалу. – Я полагаю, она очень похожа на меня, не так ли?– Почему ты так решила?– Если вы используете меня в качестве модели или, скорее, подставного лица для покупки одежды для нее, то я предполагаю, что у нее такие же размеры, как и у меня.Не совсем, но для одежды, которую он покупал, даже если бы она будет немного свободной, это не было бы большой проблемой. Уилл все равно набирал вес, и если он беременный, то процесс только ускорится. Правда, размер груди может стать проблемой, но Ганнибал скорее всего не будет покупать ему бюстгальтер. Чулки, трусики, пояса с подвязками, корсеты и пеньюары – это одно, но он не был так уверен в бюстгальтерах и их размерах.Женщина вернулась с множеством нарядов. – У вас есть предпочтение, с которого мы могли бы начать, сэр?Ганнибал взглянул на вещи в руках модистки, прежде чем его взгляд остановился на темной ночной рубашке винного цвета с разрезами на груди, и на другой комплекте, в котором был шелковый халат бирюзового цвета. – Эти два, если можно. Спасибо.Это продолжалось еще на протяжение часа, и когда они наконец вышли из магазина, Ганнибал посмотрел на свои часы с мягким вздохом сожаления. Хотя с конца времени, которое он откладывал на поход по магазинам, прошло не так уж и много, он все же оказывал на пятнадцать минут. Он предположил, что может просто отложить получение заказанных им книг. Или ему придется провести меньше времени в кондитерской, выбирая для Уилла новые сладости. Они только перешли улицу, как его окликнул знакомый и неприятный голос.– О, Ганнибал!Ганнибал немедленно обнял Алану за талию и мягко убедил ее встать позади него, повернув голову и улыбнувшись Мэйсону. – Господин Верджер, доброе утро.Мейсон посмотрел на множество красивых пакетов, которые держала Алана. Маленькие покупки они взяли с собой, а большие Ганнибал приказал модистке доставить в квартиру Аланы. – Я вижу, твоя новая свинка раскатила губу, – он снисходительно и мерзко усмехнулся. – Наслаждайся этим, пока можешь, моя дорогая, и пока он не сделал тебя свиноматкой.– Я не вижу плохого в том, чтобы моя пара выглядела лучше всех, – вмешался Ганнибал. – Мне это только на пользу– Да, я понимаю вашу точку зрения. Как бы я был рад, если бы рядом со мной была моя прекрасная пара. Но, к сожалению, она еще не готова. Что на самом деле подводит к тому, о чем я хочу с вами поговорить, – он пристально смотрел на Ганнибала, Аланы для него больше не существовало. – Я уже говорил о моей прекрасной Марго, вы помните?– Думаю да, вы что-то упоминали, – неопределенно сказал Ганнибал. Чем меньше ему придется говорить с этим отвратительным человечишкой, тем лучше.– Ну, Чилтон должен был помочь моей Марго понять ее истинную природу и смиритьсяс ней. Но теперь, когда он мертв и съеден, ответственность ложится на вас, – он усмехнулся. – И я уверен, что мы уже достаточно хорошие друзья, чтобы у вас не возникло проблем с ее приспособлением к вашему плотному графику.Кажется, что сегодняшний день выдался вполне удачным. Он не только нашел неожиданный подарок для Уилла, но и два его величайших врага буквально вручили ему папки, со всеми своими темными делами и секретами. – Конечно, мистер Верджер. Если Чилтон обещал, то я считаю, что было бы невежливо с моей стороны отказаться от этого соглашения. Я сообщу своей секретарше, что Марго должна появиться одной из первых.– О, я знал, что вы поймете. Вы ведь сами примете ее?– Вы не хотите, чтобы она видела Алану?– Ни в коем случае. Я уверен, вы понимаете.– Хорошо. Хотя разве для нее не было бы полезно видеть Алану время от времени? – зная Мейсона, он добавил: – Чтобы она могла выслушать другую омегу о важности подчинения. И об удовольствии, которое можно найти в альфах. В конце концов, у Аланы есть личный опыт, – к его изумлению, Алана покраснела и отвернулась.Улыбка Мейсона стала еще более ненормальной, – О, я так и думал. В конце концов, ни один альфа не покупает такие подарки непослушной омеге, – затем Мейсон, казалось, снова признал Алану, но не в хорошем смысле. Он ухмыльнулся ей, – Держу пари, ты так сладко хнычешь, когда в тебе завязывается узел.Ганнибал предостерегающе зарычал: – Мы в публичном месте, мистер Верджер. Я прошу вас вести себя так, как подобает вашему статусу, – хотя публично обсуждать омег, как собственность, разрешалось, использование такого вульгарного языка в общественном месте было совершенно неуместно. В конце концов, конституция омеги была очень хрупкой, и они были подвержены припадкам и легко теряли сознание.Мейсону было наплевать, так или иначе, и он нашел предупреждение Ганнибала забавным. – Я не хотел оскорбить вас, Ганнибал. Уверяю, это действительно комплимент. Но да ладно, возможно, тогда было бы действительно неплохо, если бы ваша маленькая пара пообщалась с Марго. Но я настаиваю, чтобы вы были с ними в комнате. Марго демонстрирует это неестественное и непростительное поведение всякий раз, когда она находится рядом с женщинами-омегами. Вот почему я никогда не выпускал ее из дома без поводка.– Как и следует, если она такая непослушная, – когда он произнес эти слова, они показались ему грязью во рту. – Но уверяю вас, моей Алане можно доверять.– Это то, что все остальные говорили в прошлые разы, – выражение лица Мейсона помрачнело. – С ней тяжело. Предупреждаю вас, Ганнибал. Вы будете с ней заняты.– Я понял. Я учту это на будущее, – кивнул Ганнибал. – Обещаю.– Вот видите, мой дорогой Ганнибал, вы так хорошо меня понимаете.– Еще не полностью, но я постараюсь.– Просто из любопытства... вы уже познакомились с результатом сострадания Тобиаса?

– Я не уверен, что это уместно, говорить о других пациентах, над которыми я не властен. Если я знаю пациента, который связан с Тобиасом, я должен сначала получить его разрешение, прежде чем что-либо говорить.– Я приму это как да. В любом случае не тратьте слишком много времени на Франклина. Это безнадежный случай, и даже Тобиас не питает никаких реальных надежд на то, что его можно вылечить. Что ж, уже поздно, и теперь, когда я сказал то, что мне было нужно, я позволю вам забрать свою омегу и пойти домой.– Вечереет, – согласился Ганнибал. – Ты хочешь вернуться домой? – спросил он Алану.– Я сделаю то, что вы считаете нужным, мой альфа, – ее голос был таким сладким. Если бы только Мейсон уже не уходил, возможно, он увидел бы огонь и ярость в ее светлых глазах. Когда другой альфа оказался достаточно далеко, она сказала: – Ты так хорошо играешь бездумного фанатичного садиста.– А ты, жеманную влюбленную женушку.

Она переместила пакеты в другую руку только для того, чтобы Ганнибал взял два из них. Улыбаясь, она обвила свободной рукой его правый бицепс, и они продолжили свой путь. – Знаешь, – начал Ганнибал, – мне однажды сказали, что словесные оскорбления причиняют больше страдания, чем физическая боль. Мне придется спросить у Мейсона его мнение по этому поводу после его неизбежного будущего потрошения.Алана поджала губы, пытаясь не рассмеяться: – Ах, если бы. Надеюсь это произойдет как можно быстрее.Она понятия не имела, насколько она права.