Глава 10. Бал (начало). Часть 1 (1/1)
Стояла ясная лунная ночь, когда Энрике выбрался из своей постели, чтобы тайком от взрослых поискать привидений. Он слышал, как в людской говорили, будто в таких огромных и старых домах, как тот, где жил Энрике с семьёй, очень часто встречаются призраки. Мальчику было всего шесть лет, и он многого не понимал, однако был отнюдь не робкого десятка и потому взял с собой не только фонарик, но и игрушечный меч, что папа подарил ему на праздник Зимнего Столпа. Отважно выйдя из спальни, Энрике задумался - где же могут обитать призраки и есть ли у них собственный призрачный дом. Наверное, нет, - рассудительно решил мальчик, - раз они прячутся в чужих замках.Он медленно шёл по коридору, старательно выискивая привидений. Огромные тихие залы для приёмов, пустые комнаты, длинные, зловещие коридоры... Всё казалось странно чужим и незнакомым, будто Рик впервые оказался здесь. Наткнувшись в полумраке на рыцарей в пустых доспехах, охраняющих вход на галерею, мальчик едва не вскрикнул от неожиданности.Но всё же, как интересно и жутковато в замке ночью! Рик открыл тяжеленную створку двери, очутившись в безмолвном царстве книг. Отцовская библиотека, где Тимо читал по вечерам какие-то скучные книги, а мама сажала мальчика на колени и играла с ним в "угадайку". Энрике помнил, как сверкают драгоценности на тонких пальцах мамы, как она улыбается безупречно очерченными губами... У мамы всегда были красивые платья, которым завидовали остальные женщины, бывавшие в особняке Дома Эшли, самые дорогие украшения и, конечно, у мамы был папа. Всегда спокойный и рассудительный, он очень тепло улыбался и рассказывал Энрике замечательные сказки на ночь.Но сейчас в библиотеке было темно и пусто и ничто не напоминало о золотых вечерах. Энрике прошлёпал к столу и взял в руки тяжёлую книгу в кожаном переплёте с золотым тиснением на обложке. Он уже довольно сносно читал и поэтому, помогая себе пальцем, ведя его по ровным строчкам заглавия, прочитал вслух:- О-со-бен-нос-ти раз-ви-ти-я кас-ка-да у те-ле-па-тов и т-ра-нс-фи-гу-ра-то-ров в пе-ри-од фор-ми-ро-ва-ни-я да-ра.Ничего не поняв из прочитанного, мальчик отложил слишком сложную и скучную книгу, даже не поинтересовавшись, есть ли в ней картинки. Вдруг он услышал странный шум откуда-то снизу - хлопали двери и, кажется, кто-то кричал. Потом послышалась целая череда резких, громких хлопков, какие бывают при запуске фейерверков на праздниках. Но кому пришло в головузапускать их в доме?Наверное, призраки шалят, - подумал ребёнок и открыл дверь, держа наготове грозный меч. Вдруг ему удастся посмотреть на салюты? По всему дому зажигались огни, мимо библиотеки пробежали двое мужчин из слуг. Они выглядели напуганными чем-то более серьёзным, чем праздные россказни о привидениях. Рик взволнованно выбежал в коридор и выглянул в окно, привстав на носочки. Двор был ярко освещён лучами прожекторов, туда-сюда сновали странные люди в чёрной форме, почти как у папы. И тут Энрике увидел в руках незнакомцев оружие и отпрянул от окна. Как-то раз папа объяснил ему, что людей с такими штуками следует очень бояться.Мальчик в растерянности остановился посреди коридора. Суета и крики не прекращались, ему даже показалось, что он слышал маму, и неуверенно шагнул в ту сторону, однако в следующую секунду был остановлен выбежавшей из-за угла коридора няней.- Ох, хвала Небесам, милый Альфи! - запричитала женщина. - Спрячься скорее и сиди там тихонько!По лестнице загрохотали сапоги военных, и Марта, втолкнув маленького господина в библиотеку, плотно закрыла двери. Больше Энрике никогда её не видел. Он залез в пустующий стеллаж, прикрыв створки, и сидел там, отчаянно сжимая рукоять игрушечного меча. Теперь ему было по-настоящему страшно. Пару раз он даже принимался плакать, когда хлопки фейерверков и истошные крики стали особенно слышны.- Мамочка... - ребёнок испуганно всхлипывал, закрывая уши руками, и продолжал звать: - Мама... папа...И вдруг всё стихло. Но Энрике боялся вылезать из своего убежища в шкафу и, как оказалось, не напрасно. Двери библиотеки распахнулись, сквозь щёлку в шкаф ворвались потоки золотого света, почти ослепившего мальчика. Энрике приник к узкой полоске, щурясь и разглядывая солдат, громко топавших своими сапогами. Их было четверо, они грубо втолкнули в комнату папу. Ребёнок было обрадовался, но вовремя заметил, что здесь что-то не так. Руки папы были заведены за спину и скованы силовыми наручниками, одежда в беспорядке, губы разбиты, словно кто-то ударил его по лицу со всей силы. Тимо время от времени слизывал кровь с ссадины. Вдруг он поднял голову, будто к чему-то прислушиваясь, и в тот же миг Энрике услышал его голос у себя в голове. Папа "сказал":- Альфи, солнышко, сиди очень тихо, так, словно мы играем в прятки, хорошо? Не дай чужим дядям найти тебя.Энрике съёжился в шкафу, почти затаив дыхание. Но вот в комнату вошёл ещё один человек - им оказался молодой красивый мужчина в богатой одежде и сапожках, расшитых драгоценностями. Царственным жестом отпустив охрану, Кан Сатор некоторое время просто рассматривал пленника, потом тихо спросил:- За что, Тимо? Почему ты предал меня? Разве я чем-то заслужил это?Тимо угрюмо молчал, глядя прямо перед собой синим взглядом. Тяжёлая краска гнева залила лицо юноши, и он крикнул:- Скажи же что-нибудь! Не игнорируй меня! Я дал тебе всё - деньги, титул, земли... А ты, жалкая мразь, двуличный ублюдок, подонок и подлец, хотел вонзить мне нож в спину?! ТАК ты решил отблагодарить меня за милость?Взгляд Тимо сместился с мёртвой точки, он глухо произнёс:- Мне не нужно твоих подачек, Кан.- Не смей звать меня по имени, скаррв! - Император в хлёсткой пощёчине выместил своё раздражение и тут же недовольно размял загудевшие от удара пальцы. - Думал, раз был моим наставником, тебе всё сойдёт с рук? Думал, я не вижу, как вы с ведьмой злоумышляете против меня, плетёте интриги и заговоры? Ты безродная собака без чести и достоинства! А я любил тебя, - с внезапной горечью добавил юноша. - Любил, почитал и гордился твоим вниманием! Но всё было ложью, не так ли? Всё, до единого слова, жеста, улыбки... Я и подумать не мог, что у тебя окажется такое холодное, чёрное сердце!Тимо по-прежнему молчал, вот только взгляд его мало напоминал о покорности загнанной в угол жертвы. Это взбесило Кана ещё больше. Шагнув к пленнику, Император собрал в кулак длинные русые волосы Тимо и с наслаждением рванул, заставив запрокинуть голову.- Ведь знал же, верно? Знал о моих чувствах, играл, как кот с мышкой, то приближая к себе, то отталкивая.... Почему же ты не воспользовался по уши влюблённым в тебя мальчишкой, которого когда-то привёз с рудников, отмыл, обучил всему, воспитал?Неужели побрезговал?!- Не хотел становиться твоей игрушкой, Кан Сатор.- О, нет! Это я был твоей игрушкой, или, может быть, ручным зверьком Эллеоноры?! Но вы кое в чём ошиблись. Маленький просчёт, всего одна неточность в ваших планах, и вот ты уже не граф и не наставник Императора, а просто грязь под ногами. Мусор. Эй, Тимо, каково ощущать себя мусором?- Что ты собираешься делать?- Так тебе всё же интересно? - Кан Сатор зловеще улыбнулся. - Я вышвырну тебя и твою ведьму на задворки обитаемых миров, где вы будете скитаться в темноте и холоде до тех пор, пока вам не позволят вернуться, но вот ваш сын... Альфред, кажется? Он останется у меня, и, клянусь честью предков, Тимо! Ты не узнаешь его, когда вернёшься!Впервые за весь разговор судорога боли исказила лицо Тимо, и он хрипло сказал:- Не делай этого, Кан! Не забирай моего ребёнка! Если захочешь, я каждый день буду приносить тебе тапочки в зубах на потеху придворным... только не трогай Альфи!Кан Сатор самодовольно улыбнулся, однако продолжил:- Знаешь, твоё предложение очень заманчиво, но я, пожалуй, откажусь. Ничто не искупит твоей вины, любого унижения будет мало, но твой сынишка поможет мне вершить твою казнь. Думай об этом почаще в своих скитаниях. Стража!- Вот ты и выучил свой последний урок, мой Кан... Император не должен никому доверять, особенно тем, кто стоит к нему ближе всех. Твои чувства могли повредить твоему же будущему, а я не хотел рисковать этим. Мне жаль, что ради твоего становления пришлось заплатить столь высокую цену. Что ж, прощай, Император. Теперь я, наконец, могу назвать тебя так. Но помни: отныне мы враги, и моя ненависть к тебе будет расти и множиться с каждым днём. Я поступлю с тобой так же, отниму всё, чем ты дорожишь, и в последнюю очередь, наблюдая за твоей агонией, я заберу то, что подарил когда-то - власть.Заплаканный ребёнок в шкафу в это время слышал совсем другие слова:"Альфи, папа и мама скоро уедут очень далеко. Будь сильным, помни о том, чему мы научили тебя, и жди нас. Мы любим тебя, сынок... Мой Альфи..."- Папа, - еле слышно прошептал Рик.Предчувствие непоправимой беды обрушилось на мальчика, захлестнуло с головой. Уткнувшись носом в колени, Энрике тихо плакал, совсем как тот, второй, в роскошной одежде богача. Кан Сатор даже не пытался вытереть этих горьких, злых слёз. Его плечи вздрагивали от еле сдерживаемых рыданий, а голос не слушался:- Дурак... Ты кретин, Тимо Лайтонен!+++Энрике проснулся, резко сев в постели, чем потревожил спящую рядом красавицу. Та что-то сонно проворчала и, перевернувшись на другой бок, вновь крепко уснула. Энрике встал, подхватив халат, и направился в душ. Стоя под упругими струями горячей воды, он размышлял о том, что ему открылось, как вдруг услышал тихий шёпот:- Забудь о том, что видел. Это не повлияет на наши планы...- Но Альфи...- Не будь тупым, братец! Ты увидел картинки из прошлого и размяк?- Он не хотел тебя отдавать, согласился бы на любые условия.- Отец и мать никогда не считались со мной! Я был им не нужен, только мешал!- Не говори так!- Они были плохими родителями! К тому же облажались и попали в немилость на долгие восемьдесят лет! Ты представляешь, что такое восемьдесят лет в компании Кана Сатора, этого больного извращенца, двинутого на любви к Тимо Лайтонену? Подумать только! В его кабинете висел портрет отца! Как икона... - Альфред гадко засмеялся. - Они стоят друг друга!- Отец сильно изменился, - прошептал Энрике, тупо разглядывая ладони, с которых стекала вода, будто пытаясь увидеть там ответы на свои вопросы.- Выработал осанку и командный голос, - ядовито усмехнулся Альфи. - Теперь никому и в голову не придёт, что он когда-то был обычным солдатом! Кстати, об этом... Ты заказал тот костюм?- Да.- Отлично!- Альфи, мы слишком сильно рискуем, появившись на балу в таком виде!- Когда ты успел стать таким трусишкой?- По крайней мере, я не прятался в шкафу, размазывая сопли и слёзы.- Мне было шесть лет! Пойми, глупыш, при таком стечении народа максимум, что может сделать отец, - мягко пожурить за слишком агрессивный стиль в одежде.- Если он что-либо заподозрит, я могу лишиться чего-то более ценного, чем сладкое за обедом, - Энрике невесело улыбнулся своему отражению на кафеле душевой. - Тебя, Альфи. Моего самого близкого и дорогого друга и брата.- Не бойся, Рик. Нас ничто не может разлучить.- Клянёшься?- Клянусь! - торжественно заявил Альфред, после чего ощущение его присутствия растаяло, и Энрике смог вернуться в спальню. На душе по-прежнему было пасмурно, но уверенность Альфи передалась принцу, и он уснул на этот раз без видений.