2. Унылее дня... (NC-17) (1/1)
Унылее дня давно не случалось в Америке.Белесое солнце едва освещало Техас,И грязного неба виднелся кусочек серенькийСквозь тучи из вытекшей слизи и сблеванных масс.В песчаной пороше, раскинув и ноги и руки,Лежал безобразно еще не гноящийся труп.Оборваны были ее справедливые муки –С заточенным ломом убийца по-дьявольски груб.Из девушки мертвой торжественно выдрали сердце,И рыжий мужчина обжарил его добела.Прелестная девочка жалась, пытаясь согреться,К другому, больному и тощему, точно стрела.Забрасывал в глотку кусищи от жадности рыжийИ, сыто смеясь, смаковал человеческий сок.Он губы лизал и глядел с ожиданьем бесстыжимНа тощего парня, который не съел и кусок.?Неужто опять прохватила тебя лихорадка?Ох, Бекки, сестренка, покрепче вжимайся в него!На вшивую нежность сейчас ты особенно падка.Ну Генри, старик, ты почти и не жрал ничего!??Я начал блевать от сырой человеческой плоти!? –Второй огрызался, болезненным взглядом блестя.Он б вырвал язык этой сладостной роже напротив,Но вдруг зашуршало, капризно зевая, дитя:?Ну Генри и Оттис, опять вы решили ругаться!? –Заплакала Бекки, упрятав в ладони лицо.Ей только недавно исполнилось целых двенадцать,По вкусу пришлись ей и жилы и кровь мертвецов.?Ты только не плачь, мы не будем собачиться, детка!? –Ей Генри сказал, чтоб не смела пролиться слеза.Едва он оставил засос на девчачьей коленке,Как Бекки уснула, довольно сощурив глаза.?От ваших страстей тянет ржать, как на бочке тротила!Сестренка хитра, пусть умишком не больше вершка.Хоть ты трупов не жри, все, что раньше мы ели, сгнило;Ты неженка, Генри, твоя тонковата кишка!?Раздался визгливый, раскатистый смех каннибала,И Генри вскочил, нисколько пред ним не робея.Мгновенье спустя Бекки так же на тряпке лежала,А Генри закручивал в синь распухшую шею.И Оттис хрипел, его вырвало всем вперемешку,Но жарко шептал он, водя языком разбухшим:?О боже, еще, надави посильнее, не мешкай!Разорви, растопчи, мне это безумно нужно...?У горла вздувались и бились распертые вены,Из глаз заструилась густая, соленая кровь,Сползала со рта бахрома из желтеющей пены,А в красных глазах похотливо сверкала любовь.И впиваясь в кадык, и ногтями взрывая кожу,Генри зверски кусал, лизал, в исступленье давил;Он до мяса сгрызал, целовал эту мерзкую рожу,Пропахшую потом и смрадом гнилья и крови.Оттис глухо шипел, он боялся тревожить Бекки,Та словно нарочно грязь на тряпье завертела.Внезапный экстаз разлепил возбужденные веки:Мужчины стонали, и тело дробило тело.Скользкие в страсти, вспотевшие, липко-холодные,Они оттолкнули друг друга без взглядов и слов.Бекки проснулась и взвыла: ?Ребят, я голодная!Отрежьте кусочек ее аппетитных мозгов!?