Глава 36 (1/1)

Ракоци обернулся с наполненной серой жидкостью колбой в левой руке, продолжая правой удерживать Гвен за затылок.Стиснув челюсти до боли, впившись ногтями в собственные ладони, я еле сдерживал себя на месте, чтобы не подлететь и не начать превращать бледное лицо Ракоци в кровавое месиво. Но он еще был нужен нам против Алестера, черт бы его побрал.—?Что здесь, чёрт возьми, происходит? —?выдавил я из себя, начиная понимать, что этот ублюдок хотел чем-то опоить Гвен. И это было явно не вино, которое, судя по красному цвету, находилось в другой бутылке, стоящей на столе. Шпага Ракоци находилась там же.—?Ровным счётом ничего. Я лишь хотел подарить этой маленькой девочке… ощущение полёта! —?Ракоци опустил голову к груди и хрипло рассмеялся. —?Может, вы отважитесь сделать хотя бы глоток? Бьюсь об заклад, вы испытаете доселе неизведанные чувства! —?без сомнения, речь шла о каких-то наркотиках.Гвендолин в это время, как нельзя кстати, высвободилась из цепких лап Ракоци и отошла от него на пару шагов. Потому что сдерживать себя становилось все труднее.—?С тобой всё в порядке? —?я обеспокоенно оглядел Гвен, руки которой дрожали, а в глазах читался сильный испуг.—?Всё просто замечательно,?— пробурчала она и скрестила руки на груди, с отвращением смотря немного в сторону от меня. И теперь только до меня дошло, что Лавиния по-прежнему находится рядом, прижимаясь к моей руке. Черт возьми, неужели Гвен думает, что я заглянул сюда ради Лавинии, а не догоняя ее?Ракоци тем временем всё ещё смеялся. Затем он отпил большой глоток серой жидкости и с силой закупорил бутылку.—?Известно ли графу, что вместо исполнения ваших прямых обязанностей, вы в тихом уголке предаётесь экспериментам с сильнодействующими веществами? —?ледяным голосом спросил я. —?Кажется, на сегодняшний вечер вы получили другие распоряжения?Ракоци едва заметно качало. Я заметил, как он с удивлением уставился на свою руку, будто увидел её впервые, а затем одним рывком выдернул из нее шпильку, явно из парика Гвен, и слизнул кровь, словно дикая кошка.Храбрая и находчивая Гвен защищалась, но это не возымело, судя по всему, должного эффекта. Мозг сразу сделал вывод из увиденного: у Ракоци не вырабатываются эндорфины, являющиеся регулятором боли, потому что он получает их извне. И самый подходящий вариант для конца XVIII века?— опиум.—?Чёрному Леопарду под силу каждая задача, готов к исполнению в любое время дня и ночи! —?сказал он, схватившись за голову, покачиваясь, прошёл к столу, и тяжело плюхнулся на стул. —?Этот напиток, однако… —?лишь успел пробормотать он, а затем уронил голову на стол и рухнул всем телом следом за ней.—?Он что…? —?спросила Гвен дрожащим голосом.—?Не хотелось бы верить,?— я подошёл к столу, поднял бутылочку и поднёс её к свету. Затем открыл её и понюхал. Пахло чем-то древесным и пряным. А еще… миндалем, розами и морем. Пахло Гвендолин…—?Понятия не имею, что это, но если эта штука смогла так быстро свалить с ног самого Ракоци… —?я закрыл и поставил колбу на место, потому что мне, черт возьми, захотелось выпить. Выпить аромат любимого тела так сильно, что помутилось в голове. —?Мне кажется, там опиум. А он, очевидно, не очень хорошо сочетается с алкоголем и наркотиками, которые Ракоци принимает постоянно.—?Может, его угостил кто-то, кто не хотел, чтобы Ракоци был сегодня вечером в отличной форме? —?спросила Гвен. Я перевел на нее взгляд и увидел, что она всё ещё держит скрещенные руки на груди. —?Пульс-то у него есть? —?ее била мелкая дрожь.—?Гвен? С тобой точно всё в порядке? —?мне хотелось подойти к ней и прижать к себе, но я точно знал, что последует дальше. Что я просто буду гладить ее, целовать, приговаривать: ?Не бойся, я с тобой, моя милая храбрая Гвен?. Но этого ни в коем случае нельзя было себе позволить. Поэтому я просто хмуро посмотрел на нее, чувствуя, что начинал сердиться. На нее?— из-за того, что она пришла в эту комнату. Возможно, по ошибке, но куда-то и к кому-то ведь она шла. Но больше всего на себя из-за никчемной горстки пепла на месте самообладания после танца, да и горстка эта уже начала развеиваться по ветру.Спустя несколько секунд Гвен все же согласно кивнула в ответ на мой вопрос.—?Что тебе тут вообще было нужно? —?я указал на Ракоци. —?С тобой могло случиться то же самое! —?выпалил я рассержено.Тем временем ее тело продолжало выходить из-под контроля, теперь застучали и зубы, так что Гвен уже не могла нормально говорить.—?Я же не знала, что… —?пробормотала она, и я начал было делать шаг навстречу, потому что дальше было невыносимо оставаться на месте. В этот же момент я почувствовал, как кто-то сильно сжал мою руку. И это была Лавиния, о существовании которой я снова забыл.—?Смерть,?— драматично прошептала она. —?Я почувствовала её дыхание, она здесь. Прошу вас… —?ее тело начало обмякать. —?Держите меня крепче… —?и Лавиния упала в обморок прямо на мои руки.А я, не отрываясь, смотрел на Гвен, из глаз которой полились слезы. И до меня, наконец, дошло, что она убегала из зала не к кому-нибудь, а от меня. От абсолютного идиота, который еще несколько дней назад признавался в любви, а сегодня дважды танцевал с Лавинией и притащил ее с собой. Я хотел сказать, что все это совершенно не то, чем кажется, но в тот же миг раздался глухой и хриплый голос Ракоци, напоминавший ожившего мертвеца:—?Dosis sola venum facit [Только доза определяет яд. (Фраза Парацельса)]. He волнуйтесь, я не из слабаков.Лавиния, кажется, испустила короткий испуганный возглас, а затем с постаныванием снова сползла в мои (!) руки.—?Скоро всё станет на свои места. Не стоит привлекать к себе внимание,?— Ракоци поднял голову и смотрел на нас налитыми кровью глазами. —?Это моя вина! Он же сказал, принимать его по одной капле.—?Кто сказал? —?спросил я, удерживая на руках Лавинию, словно манекен.Ракоци стоило больших усилий, чтобы снова выпрямиться на стуле, он откинул голову назад и, хрипло рассмеявшись, уставился в потолок.—?Видите ли вы танец звёзд?Я тяжело вздохнул.—?Я вынужден позвать сюда графа. Гвен, не могла бы ты мне немного помочь…?Она замерла. А потом в ее взгляде повеяло таким ледяным холодом, что все мои внутренности сжались. И даже если в этот момент меня держали бы под дулом пистолета, мне было бы все равно, потому что из невероятно-красивых голубых глаз, выражавших еще и отвращение, вновь потекли слезы. И вновь из-за меня.—?С этой? Ты что, серьёзно? —?с болью, обидой и возмущением спросила Гвен и опрометью выскочила в коридор.Я быстро оттащил тело Лавинии и полусидя прислонил его к стене, все время смотря на дверь и прислушиваясь к удаляющимся шагам. Даже не проверив, насколько мне удалось усадить женщину, я бросился вслед за Гвен.Я увидел ее на лестнице, когда она, спотыкаясь, бежала наверх.—?Гвенни! Остановись! Пожалуйста! —?попросил я, догоняя.Она завернула с лестницы в коридор, не обернувшись на меня.—?Куда ты? —?я попытался взять ее за руку, поравнявшись, но она отдернула ее.—?Всё равно куда! Только бы от тебя подальше! —?всхлипывая, ответила Гвен и забежала в комнату, куда я вошел следом.Я окинул беглым взглядом интерьер в золотистых тонах, проверяя, одни ли мы здесь. Во всяком случае, на диване и стульях за письменным столом было пусто.Я обошел Гвен и встал прямо перед ней. Вид у нее был уставший и несчастный.—?Оставь меня в покое! —?сказала она обессилевшим голосом.—?Я не могу оставить тебя в покое. Каждый раз, когда я оставляю тебя одну, ты совершаешь какой-нибудь необдуманный поступок! —?черт, я опять кинулся на нее с обвинениями, хотя сам был виноват. С досадой я подумал о том, что одного осознания, что необходимо уметь брать ответственность на себя и не перекладывать вину на других, было мало, чтобы начать воплощать это с легкостью в жизнь.—?Уходи! —?жалобно и как-то надломлено попросила она.—?Нет, я этого не сделаю,?— сказал я мягко. —?Послушай, мне жаль, что всё так получилось, я не должен был этого допустить,?— я все-таки решился признать свою вину перед ней. Кажется, в первый раз за все время.—?Но допустил ведь! —?сказала Гвен, а затем добавила:?— Потому что смотрел ты только на неё.В глазах Гвендолин мелькнула… ревность?—?Да ты ревнуешь! —?я рассмеялся. Потому что это я ревновал ее весь вечер. И потому, что мне было приятно. Мое самолюбие ликовало от того, что все мои чувства небезответны.—?А тебе только этого и нужно,?— пробурчала Гвен.Мои чувства небезответны?.. Нет, нет, нельзя! —?набатом загремело в голове.—?Граф обязательно спросит нас, где мы задержались,?— сказал я после короткого молчания, тщетно пытаясь совладать с собой.—?Может, пусть твой любимый граф пошлёт за нами своего трансильванского дружка? —?Гвен посмотрела в мои глаза. —?На самом деле, никакой он не граф. Его титул?— такая же фальшивка, как и розовые щёчки этой, как её там…Я тихо рассмеялся, потому что просто купался в ее взгляде, забыв о предосторожности.—?Я вот, например, снова забыл её имя.—?Врёшь,?— хмыкнула Гвен, но немного улыбнулась.НЕЛЬЗЯ! —?уже рычал на меня рассудок, заставляя думать о графе.—?Граф никак не виноват в поведении Ракоци. Он наверняка накажет его за это,?— я вздохнул. —?Ты можешь не любить графа, но ты обязана его уважать.Ведь ?опасно недооценивать человека, который переоценивает себя?,?— вновь всплыл Аристотель в голове. И сюда, кажется, эта цитата подходила лучше, чем к великолепному образу Гвен в красном платье перед суаре. Когда я еще мог позволить себе обнимать и целовать ее…Гвен гордо засопела.—?Ничего я не обязана,?— сказала она и резко отвернулась в сторону окна. А мой взгляд невольно заскользил по белоснежной шее, к которой хотелось прикоснуться, как тогда в церкви, губами. В чувство меня привело движение руки Гвен, которая помахала, будто давая знак кому-то спрятаться.—?Что это там? —?недоверчиво спросил я, смотря на золотистую портьеру.—?Ничего! —?отозвалась Гвен, но в ее голосе прозвучала фальшь.—?Там, у окна,?— я вышел из-за спины Гвендолин, по привычке кладя руку на бедро, туда, где, проклятье, должна была быть шпага, которая осталась в 2011-м.—?Мне кажется, кто-то стоит там за занавеской и подслушивает, —?сказал я и почувствовал руку Гвен на своей шее и ее губы на своих губах, а потом и все ее тело рядом с моим. От неожиданности я ненадолго замер, но мне так отчаянно и, казалось, уже целую вечность хотелось испытать эти ощущения вновь, что я забыл обо всем.—?Ммм,?— только и мог тихо простонать я в ее губы, начиная жадно целовать в ответ. Потому что душу готов был заложить ради того, чтобы почувствовать эту опьяняющую сладость, обжигающую влажность ее мягких губ. Я обнял ее за талию и притянул еще ближе к себе, чтобы между нами не оставалось ни малейшего пространства.Только горячее дыхание, податливые губы, невероятный запах. Только тонкая талия в моих руках, крепко сжимающих любимое тело. Только бешеный ритм сердца барабанами в ушах, напоминающий, что я жив. Впервые жив за всю эту тяжелую неделю. Жив от того, что она рядом со мной и целует так, что в пору умереть после этого.Потому что люблю и готов кричать на весь мир: ?Люби, ЛЮБИ меня, Гвен! Я умру без твоих губ, без твоих рук на моей шее, без тебя…? И я просил этого от нее, нет, умолял поцелуем, объятьем, всем своим существом.И вдруг в голове вспыхнула мысль, буквально за шкирку оттаскивающая меня, заставляющая с невысказанным мучением отстраниться: Гвендолин может умереть от того, что я прошу.—?Почему… ты это сделала? —?спросил я, тяжело дыша. Она ведь убивала меня ледяными взглядами совсем недавно. Почти покачиваясь, я сделал пару шагов назад, увеличивая расстояние между нами.—?Что значит ?почему?? —?недоуменно спросила Гвен и покосилась на дверь.Я недоверчиво прищурился.—?Ты же…Я быстро подскочил к окну и отдёрнул портьеру. Черт, она отвлекла меня поцелуем, пока кто-то, прятавшийся за шторой, выскользнул из комнаты.—?Потерял что-то? —?ехидно спросила Гвен.Я снова повернулся к ней, нацепляя маску. Потому что этот поцелуй ничего не значил. Не должен значить. Хотя бы для нее. Я скрестил руки на груди и прислонился к оконной раме.—?Что всё это значит, Гвендолин? Ещё несколько минут назад ты глядела на меня с полнейшим отвращением.—?Я хотела… —?начала она робко, а затем вдруг накинулась на меня. —?А чего ты, собственно, спрашиваешь? Ты сам-то ведь никогда мне не объяснял, между прочим, почему целовал меня, ведь так? —?и капризным голосом добавила:—?Просто захотелось поцеловаться и всё тут. А ты мог бы и отказаться, кстати.Я оторопел от ее слов. Эта девчонка совершенно точно играет со мной, наплевав на все. Это такая извращенная месть за то, что я оказался ?завравшимся подлецом? по ее словам?—?Тебе просто захотелось поцеловаться? —?повторил я, выделяя каждое слово, приближаясь к ней. —?Чёрт побери, Гвендолин! Ведь всё дело в том…?Что я люблю тебя!??— не то.—?Уже несколько дней я пытаюсь…?Не думать о тебе, но все без толку?,?— снова мимо.—?Я всё время…?Только и хочу, что поцеловать тебя!?Я наморщил лоб, рассердившись сам на себя за бормотание незаконченных фраз.?— Тебе, небось, кажется, будто я сделан из камня? —?с отчаяньем спросил я.Гвен молчала, смотря мне в глаза, отчего мне было физически больно, еще тяжелее осознавать, чем до этого, что запретный плод настолько сладок.?Только ты один можешь этому помешать??— снова фраза Пола в моей голове.Я отвернулся от нее, глубоко вздохнул и сказал спокойным голосом, насколько это было возможно:—?Нам пора идти. Если мы не появимся в подвале вовремя, весь план сойдёт на нет.—?Пока этот Ракоци не в себе, меня вниз не заманишь, так и знай,?— твёрдо сказала Гвен.—?Во-первых, он, скорее всего, уже снова на ногах, а во-вторых, внизу наверняка ждут как минимум пятеро его людей,?— я повернулся и протянул ей руку. —?Пойдём скорей. Нам надо спешить. —?Чтобы успокоить ее, я сказал то, во что и сам плохо верил:?— И, поверь, бояться нечего?— против этих боевых куруцев у Алестера нет никаких шансов, даже если он будет не один. В темноте они видят так же хорошо, как кошки, а шпаги и ножи у них настолько остры, и владеют они ими так виртуозно, что мастерство их граничит с волшебством.Если они, конечно, не валяются подобно их предводителю, где-то в доме, опоенные чем-нибудь.Я подождал, пока Гвен вложила свою руку в мою ладонь и, затем чуть улыбнулся и добавил:?— Да ведь и я-то тоже пока что здесь.И это самое главное, Гвен, потому что я лягу костьми за тебя. Так как душой, что корчится сейчас в муках, уже точно пожертвовал.Но не успели мы и шага ступить, как в дверях, задыхаясь от быстрого бега, появилась Лавиния, а рядом с ней, также тяжело дыша, показался пёстрый первый секретарь.—?Прошу покорно?— вот они. Оба,?— сказала Лавиния.—?Я знаю, мы опоздали, сэр Элкотт,?— сказал я и ощутил подозрение, рождающее смутную догадку. —?Мы как раз собирались спускаться вниз.—?Это… излишне,?— ответил Элкотт, всё так же задыхаясь. —?В плане произошли небольшие изменения.Ему не пришлось объяснять, что он имел в виду, потому что в комнату тут же зашёл лорд Алестер, ничуть не запыхавшись, с мерзкой улыбкой на губах.—?Вот мы и снова встретились,?— сказал он.Я склонил голову. Моя догадка оправдалась.—?Лорд Алестер, какая неожиданность.—?Так я и планировал,?— сказал лорд Алестер и самодовольно улыбнулся. —?Приготовить вам маленькую неожиданность.Я оттеснил Гвен подальше в угол, стараясь прикрыть собой, так что между нами и вошедшими оказался стол. Который, к сожалению, оказался изящным дамским столиком в стиле рококо.—?Понимаю,?— вежливо сказал я. Очевидно, убийство на скорую руку перенесли из подвала в эту комнатку, потому что первый секретарь оказался предателем, а Лавиния?— подставной любовницей, обманывающей не только меня, но и Сен-Жермена.—?Но мне казалось, что ваши планы убийства приобрели несколько более отчётливый вид, после того, как в ваше распоряжение попали генеалогические древа путешественников во времени,?— сказал я, оттягивая время, слабо надеясь, что кто-то из людей Ракоци все-таки найдет нас, после того, как в назначенный час в подвале никого не окажется.Лорд Алестер пренебрежительно махнул рукой.—?Семейные древа, которые принёс нам демон из будущего, лишь доказали, что полностью искоренить ваш род невозможно! —?сказал он. —?Я предпочитаю способ прямого вмешательства.—?Одних только потомков этой мадам Дюрфэ, которая жила при дворе короля Франции, было столько, что жизни не хватит на то, чтобы найти и уничтожить их всех,?— добавил первый секретарь. —?Сегодняшнее ваше устранение кажется мне вопросом решённым. Если бы тогда в Гайд-парке вы не защищались так яростно, дело могло бы быть уже давным-давно окончено…—?Какую же награду надеетесь получить вы, лорд Элкотт? —?осведомился я, вспоминая, что именно секретарь отдавал тогда распоряжения Уилбуру, который и отвез нас в ловушку. —?Что такого может дать вам лорд Алестер? Что заставило вас нарушить клятву хранителей и совершить это предательство?—?Ну, я… —?с готовностью начало, было, Элкотт, но лорд Алестер перебил его:—?Чистота души! Вот главная награда! Осознание того, что ангелы на небесах восхваляют твой поступок?— это чувство золотом не измеришь. Пора освободить землю от дьявольских отродий, и сам Бог будет нам благодарен, когда прольётся ваша кровь.—?Значит, вы думаете, что смерть одной невинной девочки будет угодна Богу? Интересно,?— я незаметно сунул руку в левый карман, который оказался пуст, и содрогнулся.—?Смею предположить, что вы искали вот эту вещицу? —?ехидно спросил первый секретарь. Он залез в свой лимонно-жёлтый карман сюртука и вытащил пистолет. Теперь он держал его кончиками пальцев у себя перед глазами. —?Перед нами, без сомнения, бесовское орудие убийства из будущего, не правда ли? —?ища поддержки, он обернулся к лорду Алестеру. —?Я попросил нашу соблазнительную леди Лавинию тщательнейшим образом обыскать вас, путешественники во времени, на наличие оружия.Лавиния выдавила из себя виноватую улыбку и посмотрела на меня. Черт, она вытянула у меня пистолет, прижимаясь ко мне во время обморока, а я даже не заметил этого, думая только о Гвен. А ведь Пол говорил мне быть начеку! На миг я испугался, что по моей вине мы с Гвен схлопочем пули в следующую же секунду, но Элкотт снова опустил пистолет в карман своего сюртука, чем доказал, что у нас есть шанс, хоть и небольшой, выбраться отсюда живыми.—?Да, вы, наверное, удивлены, не правда ли? Я продумал всё. Я знал, что у драгоценной леди остались карточные долги,?— будничным тоном сказал Элкотт. —?Огромные карточные долги, от которых она уже не могла с лёгкостью избавиться,?— тут он подобострастно засмеялся. —?Надеюсь, мадам, вы простите мне, что я не был заинтересован в ваших услугах. Но сейчас ваши долги списаны.Лавиния что-то ответила, но я не слушал, смотря на стену с коллекцией сабель над камином, просчитывая свои дальнейшие действия. Трех широких шагов и одного прыжка должно было хватить, главное, чтобы Алестер не сумел заколоть меня в это время, что было весьма вероятно. Так как стоял он к камину ближе и уже успел проследить за моим взглядом.—?Это всё, конечно, прекрасно,?— растягивая слова, сказала Гвен, очевидно, чтобы выиграть время. —?Но вы не учли в своих расчетах графа.Элкотт рассмеялся.—?То есть, вы имели в виду Ракоци? —?он потёр руки. —?Ну, его особенные… назовём это предпочтения, привели его в такое состояние, что он не может исполнять свой долг, не правда ли? —?вид у него стал ещё более самодовольным. —?Его пристрастие к наркотическим веществам превратило его в лёгкую добычу, если вы понимаете, что я имею в виду.—?Но Ракоци ведь не действует в одиночку,?— сказала Гвен. —?Его куруцы оберегают нас на каждом шагу.Элкотт бросил на лорда Алестера неуверенный взгляд, но затем снова улыбнулся.—?Да, и где же они сейчас, ваши куруцы?—?Они поджидают в темноте. Каждую секунду они готовы нанести удар. Их мастерское владение шпагой и ножом граничит с волшебством,?— пробормотала она мои собственные слова устрашающим тоном.Но запугать этого Элкотта было не так-то просто. Он отпустил несколько скользких замечаний насчёт Ракоци и его людей, а потом еще раз как следует похвалил себя за гениально спланированную операцию и еще более гениальное изменение плана.—?Боюсь, наш весь такой умный-разумный граф напрасно надеется сегодня и на вас, и на своего Чёрного Леопарда. Знал бы он, как я с ним расправлюсь,?— его лицо напоминало крысиную морду в этот момент.Я молчал, пытаясь прикинуть, сколько осталось до обратного прыжка. Не больше пяти минут, по моим ощущениям, но за это время Алестер, уставший от болтовни первого секретаря, которая лишь отнимала его драгоценное время, может успеть нас линчевать, изрубив на куски.—?Она должна удалиться,?— сказал он довольно неприветливым тоном, вытаскивая шпагу и направляя её на леди Лавинию.—?А мне казалось, что вы человек чести и не выходите на дуэль с безоружным противником,?— сделал я слабую попытку остановить его намерения.—?Я действительно считаю себя человеком чести, но вы?— демон. С вами я не сражаюсь на дуэли, вас я беспощадно убиваю,?— холодно проговорил лорд Алестер.Леди Лавиния испустила сдавленный испуганный возглас.—?Я этого не хотела,?— прошептала она.Поздно…—?Выведете её сейчас же, я кому сказал! —?рявкнул Алестер и несколько раз взмахнул шпагой в воздухе.—?Да, конечно, это не самое лицеприятное зрелище для дамы,?— лорд Элкотт оттеснил Лавинию в коридор.—?Закройте за собой дверь и следите за тем, чтобы сюда никто не зашёл.—?Но…—?Формально-то я ведь пока что не списал с вас долги,?— прошипел Элкотт. —?Стоит мне только захотеть, и сегодня же к вам в дом постучится судебный пристав, тогда ваш дом в одночасье перестанет быть вашим.Лавиния больше ничего не сказала. Элкотт запер дверь на засов и повернулся к нам. Затем он вытащил из кармана своего сюртука кинжал, довольно изящной работы.—?Сколько у нас ещё времени? —?прошептала мне Гвен.—?Слишком много,?— процедил я сквозь зубы.Крысиное лицо лорда Элкотта пылало радостным возбуждением.—?Девчонку я беру на себя,?— сказал он, явно собираясь тут же приняться за дело,?— А вы уничтожьте мальчишку. Но будьте осторожны. Он хитёр и проворен.Лорд Алестер презрительно хмыкнул, давая понять, что он и так это знает.Я всё ещё любовался недостижимыми саблями и, сосредоточившись, напряг всё тело. Сначала надо было избавиться от Элкотта, чтобы обезопасить Гвен, а потом заняться Алестером.Тяжелый канделябр на стене недалеко от нас очень хорошо подходил как раз для того, чтобы размозжить им крысиную голову, которая приближалась к Гвен.Лорд Алестер тоже подошёл поближе.—?Стой тут,?— крикнул я Гвендолин и, перевернув тонкий стол, толкнул его в сторону лорда Алестера, думая, что сшибаю того с ног. После чего рванул со стены тяжёлый светильник и обрушил его на голову первому секретарю. Не проверяя, попал ли в цель, услышав лишь подтверждающий глухой удар, я отскочил?— прямо к саблям, висевшим на стене. Лорд Алестер сделал выпад, чтобы отодвинуться от летящего на него письменного стола. Я заметил боковым зрением движение блестящего сюртука, молясь, чтобы моя реакция оказалась более быстрой, а Алестер промахнулся. Но услышав свист шпаги где-то в нескольких шагах от собственного тела, я резко развернул голову и увидел, как окровавленное острие уже выходит из тела Гвен, а сама она медленно съезжает по стене, падая на колени. Сердце сжалось, пропуская удар.—?Гвендолин! Нет! —?крикнул я в ужасе, пока Алестер с победным криком приближался ко мне.Я сорвал со стены сразу две сабли и поднял их над головой, после чего яростно обрушился с атакой на противника. Кровавая пелена гнева застилала мой взгляд и разум. В глазах Алестера промелькнул на долю секунды страх от того, с каким бешенством я отражал все его жалкие выпады. Он попытался отодвинуться к двери, чтобы, как и в прошлый раз трусливо сбежать, но я оттеснил его в угол комнаты, перекрывая пути к отступлению.Лорд сделал выпад и попробовал зайти слева, но в моей крови было так много адреналина, что я разгадал его план уже при первом только зарождающемся движении, и тут же всадил саблю в руку Алестера, пригвождая ее к стене. Он поглядел на меня сначала недоверчиво, а затем его лицо перекосилось, из лёгких вылетел сдавленный крик. Пальцы разжались, и шпага со звоном упала на пол.Я отвернулся от него, не удостоив больше ни единым взглядом, и бросился на пол рядом с Гвен. На платье было кровавое пятно темно-вишневого цвета. ?Венозное кровотечение??— невозмутимо выдал мозг.—?Гвендолин! О Боже! Гвенни! Пожалуйста, только не это!Я прижал к ее телу кулак, в том месте, где шпага оставила в платье маленькую дыру.—?Она умрёт, этого вам не изменить! —?крикнул лорд Алестер. —?Я пронзил сердце этого демона.—?Замолчите сейчас же,?— крикнул я в ответ. Рана была однозначно ниже сердца. Но через корсет трудно было определить точное место ранения. Я положил уже обе руки на рану и прижался к ней всем телом. —?Я не допущу того, чтобы она потеряла слишком много крови. Если мы вовремя… —?и тут я почувствовал пульсацию, с которой вытекала кровь в месте ранения. Черт, только не это! Но это было артериальное кровотечение… Я бросил быстрый взгляд на свои ладони ярко-алого цвета. Цвет был темным, как мне сначала показалось, а не алым из-за смешения с голубой тканью корсета. ?Полторы-две минуты в запасе максимум, прошло уже секунд тридцать??— тут же оценка хладнокровного медика в моей голове. Я растерянно всхлипнул.—?Ты не можешь вот так умереть, слышишь меня, Гвенни? —?я заглянул ей в лицо.Но ее тело, покрытое испариной, бледная кожа, синий носогубный треугольник говорили об обратном.По моим щекам текли слезы, а я растерянно продолжал давить на рану.—?Останься со мной, Гвенни, останься со мной,?— шептал я. Гвен хрипло вздохнула, ее веки задрожали.—?Я люблю тебя, Гвен, пожалуйста, не покидай меня,?— умолял я. —?Посмотри на меня, Гвен.Но я уже понял, что она потеряла сознание из-за слишком большой кровопотери.Я почувствовал знакомую тошноту перед прыжком. Цепляясь за мысль, что доктор Уайт нам поможет, я бережно взял Гвен на руки, неведомо зачем подмечая, какая она легкая. И хрупкая. Нельзя было терять ни секунды. Я вышел из проклятой комнаты, чтобы быстрым шагом спуститься в подвал.—?Гвен, пожалуйста, посмотри на меня. Я так люблю твои глаза,?— продолжал я говорить ей, надеясь, что она услышит.Слезы продолжали катиться по моим щекам. Я шел по лестницам, ничего не слыша. Будто сквозь толщу воды до меня доносились крики, а я следил за тем, как слабо и учащенно бьется ее сердце, чувствуя его руками сквозь ткань.—?Нет, ты не умрешь. Слышишь, Гвен? Я отдам тебе свою кровь. У меня первая отрицательная, слышишь? —?мой шепот превратился уже в какое-то бульканье в горле из-за давивших слез.Я уловил, как ее сердце зашлось, а потом остановилось, и начал идти быстрее. Черт, если бы она не убегала от меня весь вечер, если бы мы оказались в подвале, если бы я не ответил на поцелуй! Будто было мало ощущать ее тело на своих руках, мои внутренности раздробило виной. Пророчества сбывались?— это я виноват. Она сгорает сейчас, прижатая ко мне.Мы прыгнули в подвал, как только добрались до него. Рубинового света не было. Это я прыгнул с ней на руках…—?Остановите кровь! Зажимы! Ушейте! Переливание! —?орал я, подходя к хранителям, которые стояли как вкопанные, смотря на меня. —?Ну же, сделайте что-нибудь! —?я увидел как открывается рот доктора, но ничего не мог разобрать. —?Она умирает! —?выкрикнул я. И почувствовал жар от пощечины на своей щеке, после чего вернулись звуки.—?Клади ее, твою мать! —?орал на меня доктор. —?Отцепите его, кто-нибудь! —?перехватывая тело Гвен, приказал он остальным. В мои руки вцепились и начали оттаскивать назад.—?Артерия,?— тихо выдавил я.—?Так почему еще твои пальцы не находятся в ране и не пережимают ее?! —?гневно сказал доктор Уайт и бережно уложил тело на стол. —?Крови мало для артериального кровотечения,?— сухо констатировал он, не веря мне.—?Мне пришлось нести ее с верхних этажей,?— пошатываясь, выдохнул я.С треском разорвался корсет и платье.—?Он попал в артерию,?— растерянно повторил я, понимая, что доктор прав. —?Я пробовал остановить кровотечение, но…?—И тут пришло мгновенное осознание. Я давил, черт возьми, на легкое, а крови на платье мало, потому что было внутреннее кровотечение. Алестер попал еще и в легкое, а я вызвал гемоторакс, заставляя давлением течь кровь в плевральную полость,—?Но прошло слишком много времени,?— убитым голосом закончил я.И ее уже не спасти.Голова работала невероятно быстро, словно время остановилось без Гвен, давая все осмыслить.Я убил ее. Я сам. Ее. Убил. Без помощи графа.Звезда от любви сгорит лишь тогда, Коль на муку и гибель решится сама.Там не было словосочетания ?своей любви?. Она сгорела не от своей, а от моей любви, сама решившись на поцелуй, который был самой большой моей ошибкой.Гвен, прости меня. Я люблю тебя и пойду за тобой ЗА край света…