Часть 4 (1/1)

Долго стоял Юрко раздумывая о странных речах кузнеца. Уже внутри его что-то говорило, что он слишком жестоко поступил с ним. ?Что если он в самом деле не захочет дружить более? Вплелось же брякнуть про этот дурной поцелуй! Нужно будет позвать его на каток, как будто нехотя. То-то он обрадуется!? И ветреный красавец уже шутил со своими друзьями и подругами.—?Постойте,?— сказал вдруг Кенжирко,?— кузнец позабыл мешки свои; смотрите, какие страшные мешки! Он не по-нашему наколядовал, я думаю, сюда по целой четверти барана кидали; а колбасам и хлебам, верно, счету нет! Роскошь! Целые праздники можно объедаться.—?Это кузнецовы мешки? —?подхватил Юрко. —?Утащим скорее их ко мне в хату и разглядим хорошенько, что он сюда наклал.Все со смехом одобрили такое предложение.—?Такие тяжело волочить! —?закричала вся толпа вдруг, силясь сдвинуть мешки.—?Постойте,?— сказал Юрко,?— побежим скорее за санками и отвезем на санках!И толпа побежала за санками.Пленникам сильно прискучило сидеть в мешках несмотря на то, что дьяк проткнул для себя пальцем порядочную дыру. Если бы еще не было народу, то, может быть, он нашел бы средство вылезти; но вылезть из мешка при всех, показать себя на смех… Это удерживало его, и он решился ждать, слегка только покряхтывая под невежливыми сапогами Миколы. Микола сам не менее желал свободы, чувствуя, что под ним лежит что-то такое, на котором сидеть страх было неловко. Но как скоро услышал решение своего внука, то успокоился и не хотел уже вылезать, рассуждая, что к хате своей нужно пройти, по крайней мере, шагов с сотню, а может быть и другую. Вылезши же нужно оправиться, застегнуть кожух, подвязать пояс?— сколько работы! Да и шапка осталась у Баранухи. Пусть уж лучше молодёжь довезет на санках. Но случилось совсем не так, как ожидал Микола. В то время, когда молодёжь побежала за санками, кум, выпроваженый Баранухой, брёл расстроенный и не в духе. Он жалел, что не мог тогда остаться в кабаке, потому как еврейка, содержавшая тот кабак, никаким образом не решалась ему вверить в долг. Размышляя о развращении нравов и о деревянном сердце еврейки, продающей вино, кум набрел на мешки и остановился в изумлении.—?Вишь, какие мешки кто-то бросил на дороге! —?сказал он, осматриваясь по сторонам.?— Должно быть тут и свинина есть. Полезло же кому-то счастие наколядовать столько всякой всячины! Экие страшные мешки! Положим, что они набиты гречаниками да коржами, и то добре. Хотя бы были тут одни паляницы, и то в шмак: еврейка за каждую паляницу дает осьмуху водки. Утащить скорее, чтобы кто не увидел. —?Тут взвалил он себе на плеча мешок с Миколой и дьяком, но почувствовал, что он слишком тяжел. —?Нет, одному будет тяжело нести,?— проговорил он,?— а вот, как нарочно, идет еврей.—?Здравствуй, Кац!—?Здравствуй,?— сказал, остановившись, еврей.—?Куда идешь?—?А так, иду, куда ноги идут.—?Помоги, человек добрый, мешки снесть! кто-то колядовал, да и кинул посреди дороги. Добром разделимся пополам.—?Мешки? А с чем мешки: с книшами или паляницами?—?Да, думаю, всего есть.Тут выдернули они наскоро из плетня палки, положили на них мешок и понесли на плечах.—?Куда ж мы понесем его? В кабак? —?спросил дорогою еврей.—?Оно бы и я так думал, чтобы в кабак, но ведь там жинка твоя, она не поверит, подумает еще, что где-нибудь украли; к тому же я только что из кабака. Мы отнесем его в мою хату. Нам никто не помешает: моей жинки давно нет дома.—?Да точно ли нет дома? —?спросил еврей, полагая, что удачно поддерживает славную остроту.—?Слава Богу, мы не совсем еще без ума,?— сказал кум, запамятов будто, где он только что бывал,?— чёрт ли бы принес меня туда, где она. Она же уж не один десяток живёт в отцовой хате.—?Кто там? —?закричала Барануха услышав шум в сенях, произведенный приходом двух приятелей с мешком, и отворяя дверь.Кум остолбенел.—?Вот тебе на! —?произнес еврей спустя руки.Кумова жена почти никогда не заходила в дом. Но только лишь потому, что не было дела. Если же ей надобилось что-то, то она совешенно без стеснения считала всё тут таким же своим, как и законного своего мужа, с которым не желала даже здороваться на улице. Хата его была вдвое старее шаровар волостного писаря, крыша в некоторых местах была без соломы. Плетня видны были одни остатки, потому что всякий выходивший из дому никогда не брал палки для собак, в надежде, что будет проходить мимо кумова огорода и выдернет любую из его плетня. Печь не топилась дня по три. Все, что могло понадобиться нежной супруге, она самоуправно отнимала у него твёрдой рукой. Кум, несмотря на всегдашнее хладнокровие, не любил уступать ей, и оттого в эти редчайшие визиты уходил из дому с фонарями под обоими глазами, а дорогая половина уходила с тем инструментом или посудой, за которыми явилась.Теперь можно себе представить, как были озадачены еврей и кум таким неожиданным явлением. Опустивши мешок, они заступили его собою и закрыли полами, но уже было поздно: кумова жена мешок заметила и хоть не изменила сурового лица, глаза вспыхнули насмешкою.—?Вот это хорошо! —?сказала она с таким видом, в котором заметна была радость. —?Это хорошо, что наколядовали столько! Вот так всегда делают добрые люди; только нет, я думаю, где-нибудь подцепили. Покажете мне мешок ваш?—?Лысый чёрт тебе покажет, а не мы,?— сказал, приосанясь, кум, совсем не так игриво, как ворковал давече у жены в дверях.—?Тебе какое дело? —?сказал еврей.?— Мы наколядовали, а не ты.Супруга не говоря лишнего взяла кочергу и проворно хватила кочергою мужа по рукам, еврея по спине и уже стояла возле мешка.—?Что мы допустили ее? —?спросил еврей, очнувшись.—?Э, что мы допустили! А отчего ты допустил? —?сказал хладнокровно кум.—?У вас кочерга, видно, железная! —?сказал после небольшого молчания еврей, почесывая спину. —?Моя жинка купила прошлый год на ярмарке кочергу, дала пивкопы?— та ничего…не больно.Между тем супруга, поставив на пол каганец, развязала мешок и заглянула в него.—?Э, да тут лежит целый кабан! —?вскрикнула она, всплеснув от радости в ладоши.—?Кабан! Слышишь, целый кабан! —?толкал еврей кума. —?А все ты виноват!—?Что ж делать! —?произнес, пожимая плечами, кум.—?Как что? Чего мы стоим? Отнимем мешок! Ну, приступай!—?Пошла прочь! Пошла! Это наш кабан! —?кричал, выступая, еврей.—?Ступай, ступай, чертова баба! Это не твое добро! —?говорил, приближаясь, кум.Супруга же вышла, прихватив узел с когда-то давно ещё припрятанным хорошим железом, за которым пришла, пожелав товарищам поделить кабана по совести. И они бы и рады были поделить, да Микола в это время вылез из мешка и стал посреди сеней, потягиваясь, как человек, только что пробудившийся от долгого сна.—?Вишь, какого человека кинуло в мешок! —?сказал еврей, пятясь от испугу. —?Хоть что хочешь говори, хоть тресни, а не обошлось без твоей жинки Баранухи. Ведь очень хитро она глядела.—?Это кум! —?вскрикнул, вглядевшись, кум.—?А ты думал кто? —?сказал Микола, усмехаясь. —?Что, славную я выкинул над вами штуку? А вы небось хотели меня съесть вместо свинины? Постойте же, я вас порадую: в мешке лежит еще что-то?— если не кабан, то, наверно, поросенок или иная живность. Подо мною беспрестанно что-то шевелилось.Еврей и кум кинулись к мешку и дьяк, увидевши теперь, что ему некуда скрыться, выкарабкался из мешка.—?Вот и другой еще! —?вскрикнул со страхом еврей.?— Чёрт знает как стало на свете… Голова идет кругом… не колбас и не паляниц, а людей кидают в мешки!—?Это дьяк! —?произнес изумившийся более всех Микола. —?Вот тебе на! Ай да Барануха! Посадить в мешок… То-то я гляжу у нее полная хата мешков… Теперь я все знаю: у нее в каждом мешке сидело по два человека. А я думал, что к ней один подбиваюсь… Вот тебе и Барануха!***Молодые немного удивились не найдя одного мешка. ?Нечего делать, будет с нас и этого? бросил Юрко. Все принялись за мешок и взвалили его на санки.Голова решился молчать, рассуждая: если он закричит, чтобы его выпустили и развязали мешок, глупая молодёжь разбежится, подумает, что в мешке сидит дьявол, и он останется на улице, может быть, до завтра.Молодые между тем, дружно взявшись за руки, полетели, как вихорь, с санками по скрыпучему снегу. Множество шаля садились на санки; другие взбирались на самого голову. Голова решился сносить все. Наконец приехали, отворили настежь двери в сенях и хате, и с хохотом втащили мешок.—?Посмотрим, что-то лежит тут,?— закричали все, бросившись развязывать.Тут икотка, которая не переставала мучить голову во все время сидения его в мешке, так усилилась, что он начал икать и кашлять во все горло.—?Ах, тут сидит кто-то! —?закричал Юрко, пнул мешок и бросился к печке за поленом.—?Что за чёрт! Куда вы мечетесь как угорелые? —?сказал, входя в дверь, Микола.—?Ах, деда! —?произнёс Юрко.?— В мешке сидит кто-то!—?В мешке? Где вы взяли этот мешок?—?Кузнец бросил его посреди дороги,?— сказали все вдруг.?Ну, так, не говорил ли я?..??— подумал про себя Микола.—?Чего ж вы испугались? Посмотрим. А ну-ка, чоловиче, прошу не погневиться, что не называем по имени и отечеству, вылезай из мешка!Голова вылез, потирая ушибленное.—?Ах! —?вскрикнул Кенжирко.—?И голова влез туда же,?— говорил про себя Микола в недоумении, меряя его с головы до ног,?— вишь как!.. Э!.. —?более он ничего не мог сказать.Голова сам был не меньше смущен и не знал, что начать.—?Должно быть, на дворе холодно? —?сказал он, обращаясь к Миколе.—?Морозец есть,?— отвечал Микола. —?А позволь спросить тебя, чем ты смазываешь свои сапоги, смальцем или дегтем?Он хотел не то сказать, он хотел спросить: ?Как ты, голова, залез в этот мешок??, но сам не понимал, как выговорил совершенно другое.—?Дегтем лучше! —?сказал голова. —?Ну, прощай, Микола! —?И, нахлобучив шапку, вышел из хаты.—?Для чего спросил я сдуру, чем он мажет сапоги! —?произнес Микола, поглядывая на двери, в которые вышел голова. —?Ай да Барануха! Эдакого человека засадить в мешок!.. Вишь, чёртова баба! Да где же тот проклятый мешок?—?Я кинул его в угол, там больше ничего нет,?— сказал Юрко.—?Знаю я эти штуки, ничего нет! подайте его сюда: там ещё один сидит! Встряхните его хорошенько… Что, нет? Вишь, проклятая баба! А поглядеть на нее?— как святая, как будто и скоромного никогда не брала в рот.