ep. 6 ?Night at the motel? - taekook, PWP, NC-17 (1/1)

Lady Gaga?— EnigmaЧонгук уже подвиливает двум пальцам, неспешно копошащимся внутри, но всё не унимается возмущаться. Он не планировал, что его ?первый раз с мужчиной, хён, пожалуйста, ты самый опытный из тех, кого я знаю? произойдёт так скоро и в такой позиции. Тэхён шикает.—?На мою задничку можно позариться только после четырёх добротных свиданий, Чонгук-и. —?он слушает, стараясь не потеряться в ощущениях, но его отвлекает внушительное что-то, упирающееся сзади в бедро. От возникших в голове картинок колени разъезжаются ещё шире. —?На что ещё ты рассчитывал, заявляясь сюда в шортах, малыш?—?Но у тебя же, там же… —?на полноценные предложения не хватает сил.?— А у тебя, думаешь, нет? Вот же она, простата. —?для наглядности, видимо, цепляет где-то там, внутри, кончиком пальца, от чего Чонгука заметно подбрасывает в воздух. —?Тише, тише. Нам с тобой ещё столько всего предстоит, правда? Сколько в нем уже пальцев? Шесть? Не больно, конечно, но растяжение ощущается странно.—?Зачем так много?..?— А тебе прям охота порваться? Чем ты, оболтус, на уроках биологии занимался? —?видимо, в воспитательных целях, он со звоном ударяет Чонгука по заднице. Но этой предательнице только в кайф, и приходится сдерживаться, чтобы не застонать.—?Нас т-такому не учили…Чонгук, правда, старается делать это незаметно. Хочется размашисто качаться на чужих пальцах, длинных, тонких, искусных, идеальных, но не может же он просто так показать, что он падок на такое…—?Нравится, да?Удовольствие. Чёрт, это так странно, но так хорошо. Что-то будто горит внутри, но это не обжигающее пламя, это нарастающее тепло, которое собирается внутри живота липкими сгустками, всё более готовое выплеснуться наружу. Чонгук переворачивает голову на другой бок, припечатываясь щекой в лужу из собственной слюны, потому что лежал с открытым ртом. Но это сейчас волнует в последнюю очередь, потому что не только под головой у него лужа. По одеялу расползается крупное пятно предэякулята, стекающего полупрозрачным месивом с его головки, пока Тэхён крутит пальцами у него, блин, в заднице, с каждым разом принося в больше этого странного тепла, из-за которого очередная порция смазки выстреливает из члена, отдавая сладкой дрожью, но не помогающая разрядиться.Ему ведь никогда не нужно было много, чтобы забыться. Достаточно было провести кончиками пальцев по лопаткам, или едва задеть дыханием поясницу, а сознание уже застилало, и глаза от удовольствия закрывались сами по себе. Поэтому всегда на спине рюкзак, плотная толстовка, лишь бы не пасть жертвой чьих-либо шаловливых рук. Только вот сейчас он совсем голый, и хочется взвыть от того, какой Тэхён наблюдательный?—?заметил реакцию и продолжает издеваться, выцеловывая мокрую дорожку вдоль позвоночника, водя носом по чувствительной коже, задевая губами едва ли, но достаточно для того, чтобы Чонгук несдержанно простонал в подушки.Ему настолько хочется ещё, что он чувствует себя нуждающейся сучкой, и это заводит, так сильно, что он от своих мыслей краснеет щеками, шеей и даже грудью. Румянец стелется пятнами, и Тэхён переворачивает его на спину, чтобы жадно припасть к набухшей горошине соска, вторую потирая подушечкой указательного пальца.Когда он выпускает сосок изо рта с громким причмоком, у Чонгука ниже пояса ощущение такое, что его сейчас разорвёт, но всё ещё чего-то не хватает.—?Подожди, сладкий, сейчас я буду весь в тебе.Входит до шлепка, а потом выскальзывает, замирая. Чонгуку ничего не остаётся, кроме как заголосить от отчаяния?— он был так близко, и до сих пор на пике, но всё внезапно кажется таким далёким. Он всего лишь хочет кончить, разве это много?Тэхён воркует сверху, облизывая мочку уха, а Чонгук хватается за его спину и ягодицы?— господи, какие же охуенные?— стараясь вжать в себя ближе, чтобы снова начал толкаться и не вздумал останавливаться.Его подхватывают под бедра, но они дрожат, у Чонгука нет сил держать таз на весу?— такое ощущение, что одни его яйца стали весить тонну. Тэхён, как назло, перекатывает их в руке, будто мячики какие-то, и Чонгук усилием воли старается удержаться в одном положении. Его побагровевший член шлёпает головкой о низ живота, когда Тэхён выпускает его из рук, и Чонгук шипит сквозь стиснутые зубы, потому что это, вообще-то, больновато. Извиняясь, видимо, Ким проводит кончиком пальца по уздечке, и Чонгуку, перевозбужденному Чонгуку, хватает этого, чтобы излиться себе на пресс, но не хватает, совершенно не хватает, чтобы ощутить настоящее удовлетворение. Ему хочется плакать, он чувствует, как слёзы уже собираются в уголках глаз, когда Тэхён начинает толкаться совсем не нежно, резко, грубо, аритмично, но попадая, куда надо, и член Чонгука ещё раз выстреливает, а потом ещё, когда Тэхён обхватывает горячей ладонью самое его основание.—?Я хочу жениться на твоей руке.Он сам не понимает, что лепечет, но Тэхён смеётся, и Чонгук чувствует, как чужой член всё ещё стоит у него в заднице, пока Ким влажными пальцами убирает волосы с его лица.Слитным движением в него толкаются снова, и это настолько же хорошо, насколько больно.—?Стой, стой-стой-стой…Тэхён тут же выходит, обеспокоенно оглядывая его потное лицо. И пока анус Чонгука судорожно сокращается вокруг пустоты, сам он роняет себя коленями на прикроватный ковёр.—?Я хочу тебе отсосать.Ким расслабленно откидывается на покрывало.