Глава 16. (1/2)
Я снова на домашнем обучении. Меня это вполне устраивает. Всю неделю Майкл приносил мне еду и задания, которые мне необходимо было выполнять. Лучше, чтобыменя никто не видел, мои синяки вызовут ненужные разговоры. Единственный, кто знал обо мне, кроме соседа – была наш врач. Майкл настоял на том, чтобы она меня осмотрела, потому что мое внешнее состояние не улучшалось и боль не проходила, хотя за два дня ничего и не могло зажить.- Майкл, Вы меня интригуете, что такого секретного случилось с Вашим любимым студентом? – голос врача ласкал слух, она мурлыкала как кошка в весенний день, зазывая кота.- Луи, ты не спишь?
Майки, ты ведь не обратишь внимания на эту кошку? Мыши боятся таких, как она.- Нет.- О Боже, Луи, что с тобой случилось?- Я упал.- Мари, это все, что он помнит, япытался у него выяснить подробнее, но он отказывается говорить, тут мы бессильны. Я обратился к Вам, потому что, помимо Вашей высокой квалификации, мне была важна моральная сторона вопроса. Мы должны сохранить все в тайне, ведь у этого мальчика потом могут быть еще большие проблемы. Я надеюсь, что Вы меня понимаете.Майки, а ты манипулятор. Знаешь, чего она хочет от тебя, и пользуешься этим в своих интересах. Мной ты тоже управляешь? Хотя мне все равно.- О, Майкл, какой Вы замечательный педагог, Вы так их чувствуете. Конечно, я понимаю, о чем Вы меня просите. Вы всегда можете положиться на меня. Вам следовало позвонить мне на выходных, я бы сразу приехала, живу совсем недалеко. Луи, позволь мне осмотреть тебя.Я безропотно выполнял все приказы врача – дышал, поднимал руку, ногу, поворачивался, следил за ее пальцем, односложно отвечал на вопросы, при этом не отрывая взгляда от глаз Майкла, который следил за моими движениями. Ему было тяжело вновь видеть следы побоев при хорошем освещении и в самых удобных ракурсах. Его глаза впивались в синяки, пытаясь вытянуть боль, которую доставляли прикосновения врача, зубы с силой сжаты, желваки играют на лице – ты злишься, Майки.То, что я чувствовал тогда, было сродни счастью, но только моему, искривленному понятию этого чувства.После осмотра врач хмыкнула, заверила Майкла, что я буду жить, но лучше, чтобы он свозил меня на УЗИ в город, чтобы убедиться, что внутренние органы не затронуты.- Майкл, если он даст согласие, то обязательно возьмите меня с собой, у меня в больнице много знакомых.- Конечно, Мари, куда мы теперь без Вас.Врач, весело мурлыкая, вышла из комнаты, демонстративно виляя хвостом, уводя за собой моего сводного брата.
В комнате опять наступила тишина, которую дополнял монотонный гул работающего ноутбука.Майкл всю неделю постоянно заглядывал ко мне, он перестал стучаться и спрашивать разрешения. Теперь было само собой разумеющимся, что он подходит ко мне, касается меня, говорит нежным успокаивающим голосом. Это так быстро и правильно вошло в мою жизнь, что я не успел удивиться. Ночью, в наше время, он тихо открывал дверь комнаты и шептал: «Спокойной ночи». Чтобы заснуть, теперь мне требовалось больше, чем просто знать, что он рядом, мне нужен его голос, его тепло. Возобновившиеся кошмары не пугали так сильно, весь мир больше не пугал меня. Я знал, что Майки придет ко мне, найдет меня. А до этого времени я вытерплю все.Я смогу нормально жить.Стук в дверь прерывает мои мысли. Сердце замирает, все внутри сжимается в комок. Кто-то чужой вновь пытается ворваться в мою, с таким трудом заново уравновешенную, жизнь.
Я вру сам себе, я навсегда останусь загнанной в угол мышью, которая умирает от страха при любом странном шорохе.- Луи, извини меня, я могу войти к тебе? – вежливый, ровный голос дает установку на положительный ответ.Клод, что ты тут забыл? Тебе все мало?- Луи, я решил тебя проведать, тебя не было всю неделю, а последняя наша встреча… - он осекается, видя мое лицо.Откуда удивление в глазах, разве для тебя мое состояние такая уж неожиданность?Клод замер около меня, его глаза бегали по моему лицу, рот так и остался слегка приоткрыт, но слова застряли в нем. То, что сначала я принял за удивление, было болью. Спокойное лицо Клода с правильными чертами исказилось в легкой гримасе, как будто он порезался. Ему было больно смотреть на меня.- Луи, это они сделали? Прости меня, если бы я только мог предположить…Его тон совсем не похож на обычный. Он искренне расстроен. С трудом подавляю улыбку.Почему все просят у меня прощение за то, чего не совершали? Майки, мой сосед, а теперь еще и Клод, их участие во всем этом слишком косвенное, чтобы можно было приложить к делу. Какой смысл в извинениях?- Тебя не было всю неделю, и Филиппа с дружками, я боялся, что это как-то связано. Сегодня я узнал, что их родители забрали документы.Забрали? Майки, что и кому ты сказал для этого?- Луи, прости меня. Если бы я только знал, что они такие отморозки, я бы до конца учебы кормил их таблетками. Но мы тогда с тобой так повздорили… Я был очень зол на тебя. Но… Теперь я понимаю, почему ты так себя вел… Луи, я слышал, что произошло с тобой, что сделал твой отец…- Мой отец погиб в автокатастрофе почти два года назад!Не трогайте моего отца. Сколько людей слышали эту историю, произнесенную прогнившим ртом Марселя?
- Луи, я не распространитель сплетен. Я никогда ничего не делал насильно, я против всего этого. Я даже не мог предположить, что он может так далеко зайти… Луи, ты мне очень нравился. Ты даже не представляешь, насколько притягателен, даже твоя отчужденность, она тоже притягивает. Я просто не заметил, как влюбился, и не смог себя контролировать… Я пытался стать твоим другом. Луи, я понимаю, что это бессмысленные слова, но… Если тебе что-нибудь будет нужно, я все сделаю…Интересно, если я скажу встать на колени и целовать мне ноги, как быстро ты исполнишь просьбу?- Спасибо, Клод.Дверь закрывается.Я не мог представить, что буду с таким нетерпением ждать, когда сосед уедет на выходные, и не потому, что я, как обычно, мечтаю об одиночестве, а потому, что хочу избавиться от него. Хочу, чтобы Майкл наполнил комнату теплом.За соседом закрывается дверь. Большая часть студентов покидает корпус в пятницу вечером. Мне остается только ждать полуночи, чтобы в одиночестве принять душ. За время своих нескончаемых больничных я вновь вернулся к книгам. Перечитывая романы, которые мне советовала Луиза, я заново открывал их для себя. Теперь на страницах я видел не просто людей, приговоренных к смерти тем или иным путем, я видел их борьбу за жизнь, видел сильных личностей, с достоинством смотрящих в глаза судьбе.
Слышу, как медленно открывается дверь. Отодвигаюсь к стене.
Майки, ты пришел.Мой сводный брат ложится ко мне.Мои губы тянутся к нему, все мое тело ждет прикосновений. Сухие теплые губы касаются моих. Это не поцелуй, это желание слиться вместе, иметь одно дыхание, делить воздух на двоих. Исковерканные души хотят быть полноценными, притягиваются друг к другу, складываясь, как кусочки пазла.- Лу, как ты себя чувствуешь? - он немного отстраняется от меня, рукой проводит по моей щеке.Он пахнет мятной пастой. Теплая чистая свежесть. Почему-то в голове всплывает образ Марселя, полный антипод Майкла, с постоянным спертым дыханием. Неосознанно передергиваюсь.
- Прости, - Майки одергивает руку.Глупый, твои прикосновения никогда не вызовут ни боли, ни отвращения. Беру его руку и подношу к губам.Закрываю глаза. Мы будем жить, Майки, ты и я.Мой брат охраняет меня, когда я сплю. Я не вижу Жан-Пьера, мне вообще ничего не снится.
- Майки, где Филипп? - за завтраком интересуюсь я.- Ты его больше не увидишь. Все хорошо.- Ты его убил? – в шутку задаю вопрос я.Наши беседы «ни о чем» стали частью ежедневного распорядка, мне они помогают вспомнить правила общения.- Прости, я не смог бы. Я не способен на обдуманное, хладнокровное убийство, - слишком серьезно отвечает он, мои шутки никогда не удаются. - Я позвонил их родителям и все рассказал. Им не нужна огласка, а мне не нужны они в колледже. Мы договорились.
- А на какое убийство ты способен? – пропускаю информацию про Филиппа, они мне больше не интересны.- Если бы я приходил раньше и тогда, и сейчас, думаю, что смог бы, - незамедлительный ответ.- Думаешь? Один раз это был твой отец, который в два раза больше тебя по всем параметрам, а второй раз – трое неадекватных парней, - мне нравилось говорить об этом, как будто я сторонний наблюдатель и меня эти случаи никак не касаются.- Смог бы, по крайней мере приложил бы все усилия для этого.- Это хорошо, Майки.- Да, только я опоздал.- А это особенно хорошо, - улыбаясь, проговорил я.- Лу, мне нужно съездить в аптеку, у тебя мазь закончилась. Не хочешь со мной прокатиться?- Нет. Купи мне пластилин.- Даже боюсь спрашивать, зачем, - улыбка озаряет комнату лучше, чем солнце.Отвечаю тем же. Беру книгу, удобнее усаживаясь на кровать.***На территории колледжа удивительно тихо. С приходом весны его стены на выходные стали покидать практически все, за исключением нескольких дежурных, сторожа и повара выходного дня. Идя по территории, создается впечатление, что перенесся на год назад, когда я только приехал сюда, когда одиночество было моим лучшим другом, а переезд в колледж – попытка спастись.
- Куда же ты меня ведешь, да еще и с пластилином?Теперь Майки - мое спасение.- Мы идем убирать следы моего преступления.- Лу, мне уже начинать волноваться?- Если боишься, что упадешь в обморок от зрелища, то можешь возвращаться, - в шутку отвечаю я.- Ну, я постараюсь сдержаться.Лес заманивает меня, полностью отдаюсь в его власть. Столько спокойствия. Безошибочно нахожу нужное место, как будто только вчера тут был.- О Боже, Луи, как безжалостно ты с ним расправился! В чем оно провинилось?Дерево было ни в чем не виновато, это мой больной мозг рисовал на нем монстров, с которыми я сражался. На темном стволе было огромное количество порезов от моего ножа, они почернели из-за дождя и времени.- Мы замажем все пластилином, возможно, ему не будет так больно, может, оно даже простит меня.Когда-то давно, в детском саду, так делала воспитательница с обрубками от сломанных нами веток на кустах и деревьях. Она никогда нас не ругала, просто брала поделки, сделанные нами из пластилина, то, над чем мы старательно трудились, пытаясь вылепить зверей, роботов, машинок, чтобы показать родителям. Она брала их на наших глазах, сминала в руках и замазывала раны, которые мы нанесли растениям. Это лучше любых слов и наказаний действовало на нас, очень быстро в нашем мозгу перестала появляться даже мысль о такого рода вандализме. Как я мог забыть об этом? Я плохо усвоил урок, может именно поэтому мое тело было смято также, как когда-то с таким усердием вылепленный мишка?- Луи, если бы ты мне сказал раньше, я бы купил больше пластилина, чтобы можно было залепить одним цветом, или хотя бы сочетающимися. А так, получилась какая-то цветовая какофония.Мы смотрели на результат наших трудов, на стволе всех цветов радуги в хаотичном порядке блестели заплатки.