Глава 6. (1/1)
«Шлюха! Шлюха! Шлюха!»- А…Открываю глаза. С шумом, медленно начинаю дышать, контролируя дыхание и желудок. Сглатываю слюни, наполнившие рот – обязательный предвестник рвоты. Успокаиваюсь.
Свет пробивается сквозь занавески. Ко всему можно привыкнуть: к кошмарам по ночам, к мокрому от слез лицу, тошноте, к ежедневному слабительному, ко всему.Здравствуй, 36 день жизни после смерти.Квартира наполняется звуками. Мама собирается на работу, перед уходом тихонько заглянет ко мне, но я притворюсь спящим, потом невнятно проговорит Майклу: «Спасибо за все» и выбежит, громко хлопнув дверью. За ней пойдет Майки, предварительно вымыв посуду, он напишет на холодильнике, что мне поесть и где это взять, ничего лишнего, только голые факты.«Завтрак. Сэндвичи на тарелке. Обед. Картошка. Мясо. Суп. Сэндвичи».Затем постоит перед моей дверью. Мы оба будем слушать дыхание друг друга. Потом тихо закроется входная дверь. И вот тогда-то я смогу выдохнуть.Раз в три дня мне приходится беседовать с психологом. Я не понимаю, для чего все это нужно. Я не намереваюсь покончить с собой. Не запираюсь в комнате. Я ем, пью, сплю.Звонок в дверь. Вздрагиваю.- Здравствуйте.- Луи, доброе утро. Поговорим?У меня нет выбора. Я должен с тобой разговаривать.
- Луи, как ты себя чувствуешь? В общем, как можешь оценить свое состояние?Никак.- Нормально.- Как ты спишь? Что тебе снится?Снится, как меня насилуют, снова и снова. Но это не страшно, это как однообразный сериал, в каждой серии одно и тоже, постепенно привыкаешь.- Ничего особо интересного.- Хм, хорошо. Как с мамой отношения?С мамой? Какие могут быть отношения с человеком, который, выходя на работу, закидывается антидепрессантами, ложится спать со снотворным, время между действиями таблеток, которые именно ты ей и прописал, она плачет и старается избегать меня, а если сталкиваемся, то снова поток слез.- Мы справляемся.- Очень хорошо. Проблем с Майклом у тебя не возникает?- Он нам помогает.- Луи, как ты думаешь, а тебе помогают наши встречи?Наши встречи помогают тебе купить новую шубу своей жене.- Наверное.- Послушай, мне кажется, что ты готов посещать групповые занятия. Тебе будет легче, когда ты увидишь, что ты не один с такими проблемами. Группа небольшая, 6 человек, групповая терапия очень помогает. Ты подумай, Луи.Группа покалеченных людей, полудохлых душ будут сидеть и пережевывать пережитые страданья. Нет уж, мне своих кошмаров хватает, чужих не надо.- Я подумаю.Провожаю его до порога.
- Луи, ты очень сильно похудел с нашей первой встречи.- До свидания, доктор.Дверь закрылась. Теперь можно выдохнуть.Мама перевела меня на домашнее обучение. До окончания школы мне оставалось не так долго, поэтому все мои пропуски шли мне во вред. Меня мало волновала учеба, стало безразлично, куда я поступлю, кем буду.
В первой половине дня, в 10.00, приходил Марсель, тщедушный мужчина средних лет, нервный и далеко не самый лучший педагог. Я ему был неприятен, я чувствовал отвращение, которое он испытывал по отношению ко мне. Думаю, что он считал меня больным грязной болезнью и, боясь заразиться, постоянно тер платком свои руки. Возможно, меня это должно было задеть, но мне было все равно.В его первый приход к нам дверь ему открыл Майкл. Майки две недели после моего возвращения домой не отлучался из квартиры, только когда приходила мама, он выходил за продуктами.
Открыв дверь и вежливо поздоровавшись с учителем, Майкл показал мою комнату. Я слышал их разговор в коридоре.- Доброе утро. Так, кто у нас тут? – послышался шелест бумаг. – Жертва домашнего насилия? – в голосе сквозило презрение.- Да, его зовут Луи, – тихий, ровный голос Майкла.- А Вы?
- Меня зовут Майкл, я брат Луи.В комнату вошел Марсель, прикрывая нос платком. Это был типичный задрот, в школе ученики не давали бы ему спуску, он не успевал бы очищать свой пиджак от жеваной бумаги и жвачек. Вечный предмет насмешек. Но на этой работе, с такими же растерзанными жизнью детьми, как и я, он чувствовал себя главным, и каждую минуту давал понять, что мы теперь люди второго сорта, грязные и ненужные. Я мог ему сказать это все, но у меня не было сил доказывать что-либо.Он преподавал точные науки. Бубнил конспекты, написанные по учебнику. Давал задания и через 2 часа вылетал из комнаты. Я был готов поспорить, что, выйдя за дверь, он судорожно чистил руки антисептиком, отмываясь от грязи, от моей грязи.С 12,00 до 15,00 у меня было свободное время, в которое я мог есть, читать, гулять. Я в это время лежал.
В 3 часа дня приходил мой второй учитель. Молодая женщина - Луиза, которая преподавала мне гуманитарные науки. С ней было сложнее, чем с Марселем.Заходя в комнату, ее глаза наполнялись слезами, и все два часа она смотрела на меня взглядом, полным жалости. С человеком, который тебя жалеет, намного сложнее, чем с тем, кто тебя презирает.Луиза пыталась заинтересовать меня литературой, постоянно подсовывая мне классиков. Она давала мне читать те романы, в которых все еще хуже, чем у меня – Гюго, Ремарк, Достоевский, Драйзер, Стендаль… Я пытался читать, пытался понять, но все проходило мимо. По истории она засыпала меня рассказами о великих деятелях, полная энтузиазма и восторга, пытаясь заинтересовать, как когда-то мама засыпала меня сказками на ночь, сама радуясь тому, что читает.Я слушал и не слышал ее. Я слышал только поворот ключа в двери, когда в 16:45 приходил Майкл. Он снимал ботинки и уходил на кухню ставить чайник. Я слышал звук открывающейся дверцы холодильника, он долго смотрел в него, язнал, что он проверяет, что мною съедено за день.
Луиза вставала в 17:00, улыбалась мне. Выходила в коридор, где ее ждал мой сводный брат. Он всегда предлагал ей чай, она неизменно отказывалась.День подходил к концу. Мама приходила вечером, благодарила Майкла, просила у него прощения и уходила. Ко мне, когда я не сплю, ей тяжело было заходить. Она боялась меня, боялась моих глаз. Я знал, что сильно изменился за 5 недель. Ее красивый мальчик превратился в тень.«Тень отца Гамлета», - как сказала бы Луиза.В 9 часов вечера я ложился в кровать. Прикосновение бедра к прохладной стали вызывало у меня подобие улыбки. Приятно знать, что я не один под одеялом, что теперь есть чему меня защитить или убить.Слышу, как мама подходит и открывает дверь, всхлипывает, не решаясь зайти, уходит. Ближе к полуночи к двери подходит Майки, пытаясь услышать мое дыхание в тишине квартиры, скрипит половица, он отходит. Теперь можно спать.Я закрываю глаза.