Часть 7 (1/1)

На следующий день, поздним утром Такеру зашёл в большой кабинет, заставленный компьютерными столами, за которыми сидели сотрудники журнала. Зашёл, мило всем улыбнулся, вежливо поздоровался. Выглядел он намного проще, чем накануне: джинсы светлая рубашка, небрежная причёска, спортивная сумка через плечо. Крикнув вошедшему «Привет!», Генри подал рукой знак, чтоб Такеру подошёл к нему. Что тот и сделал.– Ты разве один сегодня? – заметил Генри отсутствие Уэда.– Я хотеть просить Тиё, – проговорил Такеру, оглядывая кабинет.– Да, без него не обойтись.Генри подозвал Тиё.– Уэда нашёл себе дело, он не может бездельничать, – пояснил Такеру. – И я остался без переводчика. Теперь, Тиё, вся надежда на тебя.– Да, конечно, Такеру-сан, можете располагать мной, – с готовностью ответил парень.– И давай, оставим официальный тон. Будем на «ты», как хорошие друзья.Тиё на это с радостью согласился. Сославшись на то, что ему надо срочно доделать одну работу, Генри попросил парней спуститься в фото-студию и подождать его там. Уходя, Такеру ещё раз оглядел комнату.– А что-то я Энтони не вижу, – сказал он.– Он уехал в Бостон на два дня, – ответил Тиё. – Там проходит чемпионат юниоров по бейсболу.Странно, утром Энтони ничего о своей поездке не сказал. Лишь попросил держать их отношения в секрете. Следом за Тиё Такеру спустился на цокольный этаж и прошёл в достаточно просторную с ярким освещением комнату, отведённую под фото-студию.– Конечно, визажист у вас не предусмотрен, – заметил Такеру, оглядывая помещение с расставленными по нему отражателями, треногами, экранами, стульями.– Визажиста нет, – подтвердил Тиё.– Хорошо, хоть зеркало есть.Такеру подошёл к большому зеркалу, висевшему на стене у пары столов, на одном из которых стоял компьютер и принтер. Придвинув стул, парень поставил на него сумку и шумно расстегнул «молнию».– Ты давно здесь работаешь? – завязал Такеру разговор, занявшись своей внешностью.– Почти год, – ответил Тиё, присаживаясь на стул недалеко от собеседника.– И как тебе твои коллеги?– Отличные ребята, я с ними подружился.– Расскажи мне немного о каждом. Генри хороший фотограф?– Он профессионал. У него есть чувство красоты. Он работал и с портретами, правда, не в таком откровенном стиле. Ты уж помоги ему, ладно.– Конечно. Я всегда лично слежу и за обработкой, и за отбором моих фотографий. Они должны быть только лучшими. А какой Генри человек?– Весёлый, компанейский, любит ночные клубы и шумные вечеринки с выпивкой и порнушкой.– А Джефри?– Бабник. Меняет девчонок, как перчатки. Может стать специалистом по женской психологии.– Ясно. А Леон?– Серьёзный парень, постоянно чему-нибудь учится. Кстати, он геев недолюбливает.– Почему?– Как-то по пьянке рассказал, что в школе его изнасиловал старшеклассник.– На такого хорошенького блондина трудно не запасть.– Но ты всё же не западай. Он, между прочим, боксом занимается.– Хорошо, постараюсь. А что скажешь о вашем боссе?– Мировой мужик. Честный и справедливый. Он единственный из нас, кто имеет семью: жену и дочь десяти лет.– И у него всё хорошо в семье?– Вроде, да. Он не разговаривает с подчинёнными о своей личной жизни.– Это правильно.– Сейчас ему очень трудно. Этот журнал для него, как родной ребёнок. Он дом заложил, чтобы кредит покрывать. Так что можно сказать, на карту поставлено всё его благосостояние. Знаешь, вчера, когда ты выставил такое условие, мне стало стыдно. Ведь это я посоветовал выбрать тебя.– Я всё осознал, Тиё. Мне и самому стыдно, – признал Такеру. – Постараюсь сделать для Роберта всё, что от меня зависит. Я даже обещаю тебе, что если мои фотографии не принесут ожидаемого дохода, я сам лично оплачу его долг.– Правда?– Иногда и во мне просыпается что-то хорошее.В студию вошёл Генри. Он был решительно настроен на работу, но всё равно немного волновался. В стиле ню он ещё ни разу не работал, тем более с мужчиной. Накануне он проштудировал все имеющиеся у Тиё журналы, которые содержали подобные фотографии, проанализировал работы, посоветовался c интернетом.В общем, подготовился, будто к сдаче экзамена. Ведь от его профессионализма сейчас зависело многое.Такеру уже закончил прихорашиваться: нанёс лёгкий макияж на лицо, уложил волосы. Оценив его внешность, Генри мысленно отметил, модель выглядит потрясающе. И теперь, даже если он будет просто так щёлкать фотоаппарат, снимки всё равно получатся великолепными. Эта мысль позволила Генри расслабиться. Он настроил три фотокамеры, расставив их вокруг бледно-лилового экрана, включил боковой свет. Расстегнув рубашку и выправив её из брюк, Такеру вышел к экрану. И работа началась.Такеру кокетничал с фотокамерами, улыбался им и строил глазки. Генри был доволен и считал, что всё проходит замечательно. Прежде, чем перейти к следующему образу, он предложил посмотреть на компьютере то, что получилось после первой попытки. Сейчас он покажет Такеру, что является настоящим профессионалом.Трое парней уселись вокруг компьютера и уставились на монитор. Появился первый снимок.– Удалять, – тут же заявил Такеру.Потом второй снимок.– Удалять.Потом третий.– Удалять. Удалять. Удалять. Это удалять. Удалять.– Эй! – прикрикнул на него Генри. – Эдак ты сейчас всё удалишь!– Всё плохо.– Почему плохо? Вот здесь, например, ты вышел идеально.– Я красивый, а фотографии нет, – пояснил Такеру через Тиё.– Так разве не главное, чтоб ты был красив? – не понимал Генри.– Твои портреты мертвы, в них нет чувства.– Какого ещё чувства? Тиё, ну скажи же. Тебе всегда нравились мои работы.– Прости, Генри, – ответил Тиё, – но Такеру прав. Твои портреты скучны. Это должны быть не просто фотографии, они должны захватывать.Генри полистал оставшиеся снимки. Что в них не так? Свет? Ракурс? Но вроде бы всё идеально.– Хорошо. Давай попробуем ещё раз.Такеру снял рубашку и вновь вышел к экрану. Теперь его образ демонстрировал утомлённость и скуку. Минут через пятнадцать парни снова столпились перед монитором. И началось.– Удалять. Удалять. Удалять. Удалять.Да что ж это такое?!– Ты что, издеваешься? – рявкнул Генри и даже закурил, чтобы заглушить нарастающее раздражение.– Что видит художник, то увидят и люди, – сказал Такеру.– Я здесь вижу потрясающе красивого парня, – доказывал Генри.– Красивый парень и больше ничего.– А что ещё нужно?Такеру разочарованно покачал головой, поднялся и отошёл в сторону.– Тиё, объясни ему ты, как обыватель.– Твои картины, Генри, не возбуждают, – лаконично пояснил обыватель художнику.– Что? – удивился Генри. – Да увидев это тело, все женщины получат инфаркт от перевозбуждения.– А надо, чтоб не только женщины, но и мужчины натуралы.– Ну, уж чувства мужчин мне не подвластны.Сзади приблизился Такеру и, склонившись над Генри, прошептал ему в самое ухо.– В твои фото нет секс.Генри повернул голову и чуть не наткнулся на полные приоткрытые губы. В его разуме пронеслось многократное эхо последнего слова, он нервно сглотнул.– Эй, Тиё! – Дверь внезапно открылась, и на пороге появился Джефри. – Там твой сотовый надрывается!Такеру выпрямился, чем вызвал у Генри невольный вздох облегчения.– Джефри, – окликнул Такеру парня. – Иди сюда, прошу. Одна минута.Парень подошёл.– Взгляни на этот снимок, – попросил за Такеру Тиё. – Что скажешь?– Ну… Красиво, вроде, – высказал своё мнение парень, взглянув на монитор.– И вот такая равнодушная реакция будет у каждого, – указал Тиё художнику. – Я скоро вернусь. Пойдём, Джефри.– Не торопись, – кинул ему вслед Такеру. – Занимайся своими делами. Здесь работа ещё не скоро продолжится.Генри остался наедине с Такеру. Он просматривал мелькающие на экране снимки и всё не мог понять, что в них не так? «Не возбуждают». Но он же не порно снимает, в конце концов. Рядом с ним сел Такеру; его торс был по-прежнему обнажён.– Ты не чувствовать красота тела, – сказал он.– Я прекрасно понимаю красоту, – хмуро возразил Генри. – Если б не понимал, то не смог бы продавать свои работы.Такеру не понимал слов, но эмоций ему было достаточно.– Твои глаза видеть, твои мысли понимать, – объяснял он, – но сердце не чувствовать.– Не мели чушьТакеру встал, прошёл к пустому столу, присел не его край.– Иди сюда, – позвал он.Генри сделал одолжение, затушил сигарету в пепельнице, подошёл и встал напротив парня.– Дать мне рука.Генри так и быть подал. Такеру взял его руку и приложил ладонью себе на грудь. От столь неожиданного действия Генри оторопел, но руки не отнял и возражений не высказал. А Такеру перешёл от теории к практике.– Чувствовать тепло. – Он провёл ладонью по мышцам груди, плеча. – Красиво форма. Сила. – Переместил на шею. – Нежно. – Поместил пальцы на свои губы. – Мягко.При этом приглушённый взгляд и ласкающий голос говорили, что парню этот урок был приятен.– Чёрт возьми, – затаил дыхание Генри. – Что ты делаешь?Такеру отпустил руку и, чуть прогнувшись, оперся за спиной руками на стол.– Твои руки смотреть моё тело. Сердце чувствовать красота.Генри стоял в нерешительности, не понимая до конца, что парень от него хочет. Вроде, не пристаёт. Вроде, и не соблазняет.– Не бояться, – подтолкнул Такеру. – Тебе помогать это.– Ты думаешь?Генри обожал секс, а потому дотрагиваться до чужого обнажённого тела ему было не зазорно. Правда, в основном это было женское тело.Что и говорить, Такеру имел идеальные формы. С такой фигуры только Аполлона создавать. Генри провёл ладонью по плечу, спустился на предплечье, пощупал бицепсы. Эта забава ему понравилась. Он провёл пальцами по выемке ключицы, обрисовал мышцы груди, спустился на рельефный пресс. Вторая рука тоже не удержалась и приступила к изучению. Генри не стесняясь, трогал мужское тело, щупал, мял. И всё это было ему позволено.Такеру лёг на спину и, согнув в колене, поставил одну ногу на стол. Теперь его мышцы были расслаблены, стали мягче. Чувства Генри слегка забеспокоились. Перед ним лежал полуобнажённый красивый молодой мужчина, разрешающий трогать себя как угодно; глаза его прикрыты, голова повёрнута на бок, руки безвольно легли вдоль тела – весь вид лежащего говорил о покорности. Значит, можно продолжать?Генри уже действовал более аккуратно, провёл пальцами по шее, ощутил пульс в голубой вене. Что-то закопошилось внутри него, но он ещё не понял, что это. Неторопливо Генри спускал пальцы вниз, ползя по всем неровностям тела. Невольно, словно исследователь, парень в то же время наблюдал и за лицом подопытного. Пальцы доползли до груди, проползли мимо тёмного круга соска – ресницы вздрогнули. Вот как? Пальцы на секунду замерли, а после неуверенно коснулись соска. Раз, дугой – губы приоткрылись. Пальцы стали действовать активнее – кончик языка лизнул губы, и грудь приподнялась в глубоком вздохе. «Чёрт, его это действительно возбуждает», – подумал Генри.Внутренний голос, тихо попросил остановиться. Но Генри уже вошёл в азарт исследователя, тем более ему всё было позволено. Оставив сосок, пальцы поползли дальше, потихоньку спустились на живот, задержались в пупке, чем вызвали новый вздох, по тонкой тёмной полоске мелких волос дошли до пояса брюк и тут остановились. Тупик. Путь окончен.– Можно смотреть больше, – с лёгкой дрожью выдохнул подопытный и ловко расстегнул джинсы.Генри даже не удивился, когда вместо нижнего белья увидел чёрные короткие слегка вьющиеся волосы. Может, это уже будет лишнее? Внутренний голос ответил «Да», но сексуально озабоченный азарт предложил: «Попробуй». И Генри поддался соблазну. Он потрогал пальцами волоски, положил ладонь на живот и запустил её в ширинку. Пальцы почти сразу наткнулись на зажатый плотной тканью пенис. А взгляд тут же метнулся к подопытному – язык смочил сухие губы, дыхание участилось, руки сжали края стола. Пальцы продолжили эксперимент, поводили по тонкой коже пениса, пощекотали головку – тот немедленно среагировал, окреп, увеличив свой размер. На сколько, интересно? Генри протиснул ладонь глубже и наложил её на возбуждённый пенис. Ого. У него и самого защекотало внизу живота.«Ты с ума сошёл, – упрекнул его внутренний голос. – Это же мужчина. С каких пор тебя заводит игра с мужиком?» И то правда. Словно очнувшись, Генри почти выдернул руку из чужих брюк и отступил на шаг от стола. «Хватит, – приказал он сам себе. – Иначе этот извращенец решит, что я такой же, как он».Почувствовав, что напарник выходит из игры, Такеру поспешил начать второй тур. Он резко сел и быстро, да практически привычным движением освободил себя от оставшейся одежды. Подняв на стол голые ноги, он повернулся к Генри.– Продолжать, – хрипло проговорил он. – Надо всё смотреть.Подтянув под себя ноги, Такеру сел на бок бедра, опершись рукой на стол и повернувшись спиной к напарнику. Увидев тело Аполлона с нового ракурса, азарт вновь подстегнул Генри к продолжению исследований. И парень поддался. Вернувшись на своё место, Генри уже более уверенно положил ладонь на гладкую кожу спины. Да нет же, обе ладони. Он водил по ней, поднимался на плечи, спускался на бока, мял крепкие мышцы. Но спина всё же не так интересна, да и лицо подопытного не реагировало на этот «массаж». А азарту Генри нужны были эмоции, его уже охватывало нетерпение. Тогда парень просунул руки под мышки и сжал в ладонях округлые мышцы груди – голова откинулась назад, глаза прикрылись ресницами, и из приоткрытого рта вырвался тихий хрип. Мало. Ладони потёрлись о соски – меж бровями легла складка страдания, и язык вновь лизнул по губам. «Он ещё красивее, когда возбуждается», – заметил Генри и почувствовал, как возбуждение защекотало и его нервы.Но эксперименты ещё не окончены. Оставив одну руку мучить грудь, вторую Генри опустил на бедро, провёл по ляжке, помял её расслабленные мышцы. Вернул ладонь на бедро, спустил на ягодицу и крепко сжал её. Потом ещё раз, и ещё, сильнее. Раздался сдавленный стон, зубы закусили губу, голова склонилась. Нет уж, смотреть, так смотреть. Пальцы подобрались к анусу и защекотали его, а вторая рука, оставив в покое грудь, приподняла голову и повернула лицо, чтобы видно было какие приятные страдания доставляют подопытному ласки. Тихий стон повторился, сквозь приоткрытые губы вырывалось хриплое дыхание. Приоткрытые губы, полные и мягкие. И сухие. Слишком сухие. Им же плохо. Генри не выдержал и растворил эту сухость во влаге своих губ.«Остановиться. Надо остановиться», – предупреждал внутренний голос. Но разум уже был отравлен желанием, и тело уже было слишком возбуждено.– Чёрт, это ненормально, – ворчал на себя Генри, лаская пальцем мякоть губ парня. – Этого никогда не было. Но он завёл меня. Этот мерзавец завёл меня. Я хочу его взять.Такеру слабо улыбнулся. Уж значение слов «Я хочу» он понимал прекрасно.Генри ещё игрался в исследователя, не решаясь осуществить возникшее желание, но его нервы всё-таки не выдержали. Он схватил своего подопытного за бёдра, спустил со стола и поставил к себе задом. Со своими штанами он справился быстро, спустил их на пол, освободив изнывающий от напряжения пенис, отпихнул ногой. До сегодняшнего дня Генри ни разу не занимался сексом с парнем, опыта не имел, но инстинкт подсказал, что нужно делать. Вскоре Генри начал неспешные равномерные движения, вводя пенис всё глубже и глубже. Такеру покорно стоял, опираясь руками на стол, и лишь тихо постанывал, ощущая приятное томление в анусе.В зеркале на стене были видны все эмоции на лице подопытного, и Генри не сводил с него глаз. Сначала тот лишь закусывал губу и страдальчески сдвигал брови. Вот пенис почувствовал себя вполне комфортно и решился на более активные действия – губы приоткрылись, выпуская сдавленные, но всё ещё тихие стоны. Мало. Тогда пенис вошёл глубже, потом ещё глубже – голова запрокинулась, и короткие стоны усилили звук. Мало. Надо не только глубже, но и сильнее – лицо исказило мучение, спина прогнулась, а стоны превратились в крик. Вот так уже лучше. Глубже, сильнее и быстрее. Да, быстрее. Подопытный страдал, но терпел. Терпел, едва сдерживая стоны, которые всё же вырывались короткими хриплыми вскриками. Он нервно оглядывался, зубы скалил, и всё же терпел, и от этого терпения получал удовольствие.Парни так увлеклись игрой, что не заметили, как дверь приоткрылась, и в студию заглянул Тиё. Заглянул, удручённо покачал головой и, закрыв дверь, ушёл.

А игра продолжалась. Один получал удовольствие от того, что брал, а другой – что отдавался. Комнату наполняли звуки стонов и хриплого тяжёлого дыхания. В глазах темнело, движения накаляли кожу. Глубже, сильнее, быстрее. Глубже, сильнее, быстрее.И вот наконец Генри почувствовал, как оргазм током проносится сквозь его организм и густым вязким потоком изливается в организм напарника. Ещё пару толчков и усталый пенис обмяк. Генри слегка похлопал по бедру Такеру, сообщив, что игра окончена и отступил. Такеру тяжело дышал, он тоже мог расслабиться. Но ему это было труднее сделать, так как его желание оставалось всё ещё неудовлетворённым. Но Генри вряд ли позволит себя взять, в минете тем более откажет, а самому себя удовлетворять как-то не к месту было. Пришлось постараться направить мысли в иное русло и снять напряжение.– А ты классный, – высказал довольный Генри, натягивая на себя брюки. – Я даже не ожидал. Но мне понравилось. И знаешь, я, кажется, действительно понял, что ты пытался мне доказать. Давай, одевайся и иди к экрану. Попробуем ещё раз.