Часть 5 (1/1)

Дверь оказалась не заперта, и Уэда беспрепятственно вошёл в номер.– Такеру! – позвал он. – Просыпайся. Через два часа наш самолёт, а ты собираешься долго.Уэда вошёл в спальню и остановился. Даже если Такеру и выполз из мира сна, он продолжал ещё нежиться под одеялом, уткнувшись носом в большую мягкую подушку. Зато проснулся и сел на кровати Энтони. Взгляд его был несколько ошалелый и мало что понимающий.– Энтони? – удивился Уэда, подходя к кровати. – Ты всё-таки передумал?Энтони смотрел на японца, заставляя разум начать работать и дать объяснение, что собственно, происходит. Потом обернулся, увидел спящего Такеру. Память яркой вспышкой осветила всё, что происходило ночью. А происходило многое. Да всё. Всё, что могло произойти во время секса с мужчиной. Энтони вдруг стало стыдно перед самим собой. Не ожидал он от себя такого, совсем не ожидал. Спрятав глаза под опущенными ресницами, парень неловко прикрывал одеялом свою наготу.– Я не хотел, – промямлил он. – Я не знаю, почему…

Уэда присел на кровать рядом Энтони.– Не хотел, но зачем-то пришёл сюда?– Я только хотел поговорить. Я же не знал, что он один здесь. А без переводчика разговора не получилось, – сбивчиво оправдывался Энтони. – Может быть, всё из-за виски? Я сначала выпил в баре, потом здесь… Я не хотел никаких поцелуев, никакой близости. Но…– Такеру умеет уговаривать, – понимающе покивал он головой. – Как бы то ни было, ты исполнил его желание. А значит, и ему теперь следует выполнить своё обещание. Я свяжусь с Робертом…– И расскажешь о том, что здесь произошло? – Энтони вскинул на Уэда испуганный взгляд.– Ну да, – просто ответил Уэда, не видя в этом никакой проблемы.– О Боже! – трагично простонал Энтони. – Какое унижение. Роберт не поймёт. Он перестанет меня уважать. Да и парни тоже. Они считают меня порядочным, с чувством собственного достоинства. И вдруг я продаюсь мужику за какие-то десять карточек! Боже. Да я сам себе противен!Уэда прекрасно понимал чувства парня. Он и сам уговаривал Такеру изменить свой каприз на какой-нибудь менее эгоистичный.– Но если мы уедем и ничего для вас не сделаем, то получится, что твоя жертва была напрасна. Может, мы с Такеру и сволочи, но всё же привыкли поступать с людьми честно и какую-никакую совесть имеем.Окончательно разбуженный голосами Такеру, наконец выполз из-под одеяла и, увидав голую спину своего нового любовника, немедленно прильнул к ней и, мурлыкая, стал неторопливо покрывать поцелуями.– Не жертва, а настоящая глупость, – обречённо выдохнул Энтони, не обращая внимания на ласки.– Возможно, и глупость, но она уже совершена и может принести пользу твоим друзьям. Если, конечно, тебе всё равно, Энтони, то мы можем и уехать. На самолёт ещё успеваем.– Я не знаю. Я не знаю!И раздражённо смахнув с себя руки Такеру, Энтони вскочил с кровати и ушёл в сторону ванной комнаты.– Что с ним? – сонно хлопая ресничками, спросил Такеру. – Чем Энтони недоволен?– Ночь с тобой принесёт ему позор и унижение, – лаконично ответил Уэда.– Разве Америка не свободная страна? Он может спать, с кем хочет.– Вот именно, «хочет». А с тобой он спать не хотел. Ты вынудил его. И все его друзья это прекрасно поймут. Его перестанут уважать, а тебя начнут презирать. И я не знаю, как ты будешь работать в этом презрении. А тем более соблазнять. Так что пари проиграно, Такеру. Проиграно в любом случае: останемся мы здесь или улетим домой.Уэда повернулся к парню, запустил руку в его густые волосы и, хищно заглянув ему в глаза, прошептал:– Ты целый год будешь моим рабом.Он привлёк парня и поцеловал его в губы; по-хозяйски, взасос, заставляя принять игру языка внутри рта. Такеру ответил на поцелуй. Для него Уэда был самым любимым и лучшим любовником из всех, полностью удовлетворяющим его излишне горячий темперамент и принимающим все его игры. И Такеру хранил бы ему верность, но слишком он любил разнообразие и не мог устоять перед соблазном испытать новые чувства с новым партнёром.– Не торопись, дорогой, у меня ещё есть шанс выиграть, – хитро улыбнулся Такеру, едва поцелуй прервался.Но Уэда только рассмеялся.– После всего, что тут натворил, ты ещё надеешься на какую-то симпатию? Да эти американские парни тебе скорее физиономию набьют, чем лягут в твою постель. Так что, Такеру, спокойно отработай своё обещание Роберту, и возвращаемся домой.Такеру отвёл в сторону задумчивый взгляд, его губ коснулась улыбка приятных воспоминаний.– Энтони такой страстный, – проговорил парень. – Он доставил мне настоящее наслаждение. Покорный, когда отдаётся, и господин, когда берёт. Его тело откликается на каждое моё прикосновение.Даже не скажешь, что он впервые в постели с мужчиной. Может, сейчас ему и стыдно за эту ночь, но я уверен, что именно этой ночью он смог быть самим собой, отбросить все условности, предрассудки. Его душа была свободна. Я не хочу усложнять Энтони жизнь и портить репутацию, раз уж он ей так дорожит. Это будет нечестно с моей стороны. Ситуацию ещё можно исправить. И ты, как мой менеджер, поможешь мне в этом.Приняв душ, Энтони вытерся, обернул вокруг бёдер полотенце и вернулся в спальню. Настроение у него было отвратительным. Он осмотрелся, нашёл на полу свою рубашку. А где остальное? Ах, да, в комнате у дивана.– Он собирается уходить? – заволновался Такеру. – Останови его, Уэда.– Энтони, не спеши, – обратился Уэда к парню. – Присядь. Нам надо поговорить.– Не о чем говорить, – глухо отозвался Энтони. – Я уже всё решил. Идите, сделайте всё, что обещали Роберту, а я напишу заявление об уходе.– Хорошо, поступай, как хочешь, но сначала выслушай меня.Энтони согласился и присел на край кровати. Уэда начал говорить.– Такеру понял свою ошибку. Понял, что поступил по отношению к тебе слишком эгоистично и искренне переживает, что навредил тебе. Поэтому он хочет попробовать исправить ситуацию. Скажи, ты кому-нибудь говорил, что пошёл к Такеру?– Конечно, нет. Я вообще не хотел сюда идти. У меня это как-то спонтанно получилось.– Вот и отлично. Не говори никому об этом. И мы с Такеру так же скроем от всех твоё посещение его комнаты и тем более спальни.Энтони задумчиво переводил взгляд с одного японца на другого. Это действительно был выход из положения.– Но… Значит, вы сегодня улетаете?– Нет. Такеру намерен работать с вами. Если, конечно, Роберт примет его извинения.– И он откажется от своего условия?– Официально откажется. А неофициально оно уже выполнено.– Но это точно останется между нами?– Энтони, ты понравился Такеру, как только он увидел тебя на экране монитора. А после сегодняшней ночи так особенно. Он не станет причинять тебе вред, можешь ему поверить.Энтони перевёл взгляд на Такеру – тот хлопал ресничками, не понимая разговора, и его красивое лицо выражало неуверенность.– Хорошо, я согласен, – сказал Энтони. – Я буду вам благодарен, если сохраните в секрете мой поступок. Но… Но скажи ему, Уэда, что больше я спать с ним не буду!– Разве тебе не понравилось? – улыбнулся Уэда.Энтони невольно смутился. Вот в том-то и вся проблема, что ему понравилось, и теперь его душу стращало желание продолжить эту игру.– Дело не в этом…– Тогда в чём? Расслабься, Энтони. Ничего нет страшного в том, что тебе захотелось испытать физическое наслаждение в объятиях мужчины. Да ещё такого красавца.– Я не гей. У меня есть невеста, – убеждал парень, но скорее себя, нежели собеседника.– Одно другому не мешает. Тебе во сколько надо быть на работе?– В девять Роберт собирает совещание.– Сейчас половина седьмого. У тебя ещё есть время.– Время на что?Но Уэда лишь снова улыбнулся и, поднявшись с кровати, бросил Такеру:– Он собирается уходить. Отпустишь?– Уходить? – встрепенулся Такеру и, спешно приблизившись к своему новому другу, прильнул к его обнажённой груди. – Не уходить, Энтони. Ещё остаться здесь.Он поднял голову и, не давая времени Энтони опомниться, страстно поцеловал его в губы. Его руки уже блуждали по телу парня, уже стаскивали с него полотенце.– Время, чтобы ещё раз насладиться этим идеальным телом, Энтони, – добавил Уэда, снисходительно наблюдая, как тот, сдавшись, с тихим стоном повалился на спину.Около десяти часов у офисного здания остановилось такси, из него вышли Уэда и Такеру. Оба в строгих костюмах, оба с непроницаемым почти равнодушным выражением на лицах. Они поднялись на второй этаж, прошли по сумрачному узкому коридору и остановились у уже знакомой двери.

– Мне нет никакой выгоды помогать тебе, – ворчал Уэда. – Я могу… Я даже должен рассказать им правду о вас с Энтони.– А ты мне и не помогаешь, – спокойно отозвался Такеру. – Ты просто как менеджер исполняешь поручение своего клиента.Предупредительно постучав, недовольный Уэда открыл дверь. В комнате, в которой уже витал запах сигарет, резко прервался разговор, и все участники беседы повернули головы к вошедшим.– Господа? – поднялся с места Роберт Стенли. – Не ожидал снова увидеться с вами.– Я тоже не ожидал, – буркнул Уэда. – Но мой клиент хочет поговорить с вами.– Что ж, присаживайтесь.Японцы прошли и заняли свободные места за круглым столом. Взглянув на Такеру, Энтони почувствовал себя неловко. А вспомнив, чем он занимался с ним вчера ночью, а особенно сегодня утром, даже почувствовал жар стыда на щеках. Тупая боль в заду не давала забыть, что во все эти игры он играл по-настоящему.Утром Энтони пришёл на работу как обычно, старался говорить с друзьями как обычно, и вести себя так, будто прошедший вечер провёл как обычно. И вроде бы успокоился. Но теперь увидав Такеру, он невольно смутился. Сердце его нервно застучало. Хотя волноваться, наверно причин не было. Вон, и Такеру ведёт себя так, будто совсем не знаком с ним. Он обязательно сдержит обещание.– Чем обязан вашему возвращению? – холодно поинтересовался Роберт, опустившись на стул.Уэда хотел было начать переговоры, но Такеру вдруг жестом остановил его.– Тиё, – негромко обратился он к сидевшему напротив него парню. – Могу я попросить тебя немного побыть моим переводчиком?– Да, конечно, Такеру-сан, – с готовностью ответил Тиё и, повернувшись к боссу, пояснил. – Он хочет, чтобы я переводил его слова. Очевидно, для того, чтоб вы ему больше доверяли.Роберт согласно кивнул головой. Такеру начал говорить, а Тиё переводить его речь на английский язык.– Сначала я хочу ещё раз у всех вас попросить прощения за мой вчерашний отвратительный поступок. И прежде всего у Энтони. Я слишком привык, что жизнь позволяет мне брать у неё всё, что захочу. Но в этот раз признаю, что перегнул палку. И вы правильно сделали, указав мне на дверь. Однако, если вы ещё заинтересованы в моих услугах, я готов работать с вами без всяких условий.– Признаться, довольно неожиданные слова для такого наглого человека, как вы, – усмехнулся Роберт.– К сожалению, я вчера создал себе плохую рекламу. Но я не хочу, чтобы вы видели во мне врага, особенно Энтони. Поэтому, независимо от того согласитесь вы работать со мной или нет, я надеюсь получить ваше прощение.В офисе повисла тишина размышлений. Но серьёзные взгляды сотрудников были обращены к директору, всё-таки его слово важнее остальных. А тот пребывал в нерешительности.– Ваш «подарок» из десяти фотографий остаётся в силе? – наконец уточнил он.– Да. Не менее десяти фотографий, с полными правами на них и без притязаний на проценты с моей стороны. Помимо этого, я хотел бы попросить… Именно попросить, а не потребовать, фотосессию с Энтони.По офису прокатился нестройный мужской хор возгласов возмущения.– Вы опять за своё, – разочаровано вздохнул Роберт.– Вы меня не дослушали. На фото не будет видно его лица, даже можно использовать парик. Мне нужно только его тело. Часть этих фотографий останется у вас. А работа Энтони будет оплачена мной, как работа модели. В качестве морального ущерба.– Не отказывайтесь, Роберт, – посоветовал Уэда. – Фото Такеру с сексуальным подтекстом оценивается вдвое дороже.– Ваш Такеру совершенно аморальный тип, – буркнул Роберт.– Что поделать? Сейчас весь мир аморален, – философски заметил Уэда. – Приходится под него подстраиваться, чтобы выживать.Роберт снова задумался. Вчера ему Такеру не понравился – избалованная «звезда», ведёт распутную жизнь и не слишком высоко ставит чувства людей. Но сегодня, лично попросив у всех прощение и согласившись помочь без всяких условий, он доказал, что совесть в нём ещё существует.– Что скажешь, Энтони? – обратился Роберт к совсем притихшему парню.Энтони несмело поднял глаза на директора.– Если не будет видно моего лица и не указано моё имя, то я согласен, – проговорил он.– Генри?– Работа интересная, я готов взяться за неё, – сказал своё слово молодой фотограф.– Сколько дней вы сможете уделить нам? – вновь обратился Роберт к Уэда.– До выхода следующего номера вашего журнала, – ответил тот.– Я надеюсь, за это время мы подружимся, Роберт-сан, и вместе отпразднуем возрождение вашего журнала, – примирительно улыбнулся Такеру.Роберт взглянул на красивое лицо японского парня и вдруг подумал: «Если бы у моей жены был такой же ласкающий голос, я бы с удовольствием слушал её бесконечную болтовню, даже попрёки и ворчание».– Хорошо, давайте попробуем.